Небо в алмазах

- Возможно, не стоит сокращать поголовье клана, Макао? - осведомился Пит. Он налил стакан воды и протянул рыдающему юноше, все еще сидящему за спиной друга. Когда Порче стакан проигнорировал , Макао с глубоким вздохом принял его сам и строго проворчал:

- Не успокоиться, вылью на голову. И помоешься, и освежишься.

Порче только громко всхлипнул. От долгого плача его начала одолевать дрожь, и Тэ, несмотря на свое короткое знакомство с младшим братом Порша, решил взять дело в свои руки. Он помог юноше сесть на диван, намочил свой платок и приложил к чужой переносице.

- Макао, - скомандовал он. - Садись рядом и держи его за плечи. Дышать на шесть счетов, присоединяй его к себе.

Пит с удивлением наблюдал, как его буйный и активный ребенок послушно делает то, что ему было сказано, с первого раза и без возражений. С одной стороны, он насмотрелся на Макао за последнее время, но такие яркое послушание все еще было вновинку...

Макао тем временем приобнял друга за плечи, прислоняя к своей груди, и шумно задышал, выполняя указание. Неторопливый ритм заставил Порче замедлиться, прислушаться к другу, а затем - на радость окружающим - задышать синхронно с ним, успокаиваясь.

Только дрожь так и не прошла.

Тэ и Пит, в две пары рук, заставили его все-таки выпить воды, и Че, судорожно переведя дыхание, уставился на них огромными глазами: на дне их еще плескались боль и неуверенность, но сознание уже пробудилось. Он осторожно пихнул Макао локтем, отстраняясь, и негромко сказал:

- Давай лучше ты.

- Как знаешь, принцесса. Короче, мой не самый любимый родственник - и это я не о Танкхуне - пришел к Че мириться.

- Погоди, - нахмурился Пит. - Вы знакомы?

- Шшш! - зашипел Макао. - Ты хочешь еще одну Чаупхраю, пи?! Слушай молча. Так вот, мириться он пришел. Дал Че себя слегка побить - как только может это себе  позволить наш семейный терминатор, даже не сопротивлялся. Кстати, Че разбил ему нос, видимо, повезло.

- Макао! - Порче пихнул его более отчётливо, но тот только увернулся.

- Так вот... О чем я? А, нос! Кровищи накапало на дядюшкин ковер - вагон и малая тележка. Испугал ребенка...

- Макао, я сейчас и тебе нос разобью...

- Попробуй. Я же не влюбленный в тебя мартовский кот, увернусь и сдачи дам. Напугал мне Порче, зараза! Нам еще проект сдавать! ... А когда тот спросил, какого дьявола происходит и почему Ким поддался, то получил в ответ...

- Что мне все можно... - прошептал Че. - Так и сказал.

- Ну... Не помирились они в итоге, - пожал плечами Макао. - Идиоты.

- Сам-то!

- А я что? Говорю, как есть. Надо было ему ещё руку сломать, правую. Пусть попрыгает.

- Со сломанной рукой много не напрыгаешь... - задумчиво протянул Пит, что-то решая для себя. - Дай-ка мне свой телефон, нонг.

Получив послушно протянутый и разблокированный телефон Киттисавата в руки, он нашел в последних вызовах Порша и  ткнул кнопку, начиная звонок.

- Порш, это Пит... У нас, все в порядке... Ким? Да, знаю.... Нет, не скажу. Сам расскажет, если захочет. Не ори. Порш, не ори... Честно, все в порядке. Порче останется пока у нас, хорошо? Считай, ночевка у друга. Попкорн, кино и пиво.... Порш, ему уже давно восемнадцать... Знаю, что не двадцать, но и у нас тут не ночной клуб. Пусть потусит с Макао. Да... Спасибо. С Кинном приезжайте на выходных, будет рыба на огне... До связи.

Пит протянул телефон обратно и взглянул в грустные темные глаза, улыбнувшись.

- Тут он тебя не побеспокоит.

Он обернулся, рассматривая обстановку гостиной, словно увидел ее в первый раз.

- Раньше в этом доме только и делали, что разбивали сердца. Пусть теперь он будет тем местом, где сердца излечиваются от своей боли.

***

Пока парни засели в комнате Макао, действительно взяв в собой попкорн, Тэ вот уже второй раз за последний месяц перебирал вещи в своих апартаментах. Иного слова было не подобрать. Гостевые комнаты в особняке второй семьи были все разными, и когда Тэ еще только приехал, собирая себя по остаткам выдержки, он прошел если не по всем, то по многим.

Вегас словно хотел сделать такое место, где каждый сможет найти себе уголок по вкусу. Белоснежная, с темными обводами мебели, минималистичная - одна из них явно предназначалась для Кинна, хоть Корнвит никогда и не сознается, но вкусы своего друга и его любовника Тэ уж точно знал наизусть.

Ломаные линии и подсветка на выбор, хайтек и зеркала, море стекла и ни одной безделушки, все сугубо функциональное - эту комнату Тэ проскочил, отворачиваясь, чтобы не затошнило от количества отражений.

Ещё одна, мрачно-черная, с пластиковой прозрачной мебелью, алыми акцентами и искусственным камином в полстены его тоже не заинтересовала.

А вот последняя из осмотренных.... Тэ тогда остановился на пороге и понял, что дальше просто не пойдет - он нашел свое место. Легкая плетеная мебель, круглый гамак в центре комнаты, подвешенный к потолку, китайская роза в огромной кадке, спускающая бутоны алых цветов почти к самой постели, укрытой белоснежным покрывалом...

Он почти час провел тогда в гамаке, пока один из телохранителей, с грохотом постучавшийся в двери, не заставил его выйти из какого-то глубокого оцепенения.

Меньше всего Тэ ожидал, что будет в чужом доме... словно в своем. Даже острое ощущение временности происходящего не заставило это чувство уйти...

Приведя себя в порядок после долгого дня, Тэ устроился в гамаке, прикрыв зябнущие ноги легким пледом, и, медленно покачиваясь, бессмысленно уставился на темное небо за окном. Родной город не был щедр на звезды, слишком уж ярким было освещение ночных улиц для всегдашних гуляк, но полная луна светила прямо в высокие окна. Свет везде он потушил, оставив только маленький ночник возле постели, и теперь ничто не мешало купать руки в лунном свете, словно был ощущая его прохладу. Тэ всегда нравилась эта иллюзия - то, что лунный свет, в противовес солнечному, морозит кожу своим легким прикосновением.

Гамак висел действительно удачно - так что Тэ заливало лунным светом с головы до ног.

- Пи сам как луна... - неожиданно расслышал он благоговейный шепот. - С небес спустившаяся.

Что ж, нервы у Тэ хоть и были в последнее время весьма потрепанными, но в неожиданного посетителя, чья голова виднелась за открытым окном, он не выстрелил. Хоть и было чем - подарок Кинна он от себя теперь не отпускал.

- Ты летать научился, нонг?  - медленно осведомился Тэ, легко коснувшись босой ногой пола, чтобы остановить качание гамака. Макао натянуто улыбнулся. Он явно с трудом балансировал на узком карнизе, но Тэ не облегчал ему задачу - не было никакого желания. С другой стороны, ему было очень интересно, как ученик справится... Если справится.

- Можно зайти? - выдавил Макао, зацепившись  пальцами за подоконник.

- Чем тебя не устроила дверь?

- Да я.... Пи, можно я зайду и расскажу, меня кто-то за пятку уже кусает!

Тэ кивнул, и юноша, радостно улыбнувшись, тут же переполз через подоконник, успокоенно выдонув, когда почувствовал под ногами нормальный пол, а не ту узкую дорожку, на который он балансировал всего минуту назад.

- Что за неожиданные поздние гости? - осведомился Тэ, нашаривая в нагрудном кармане своей шелковой пижамы мундштук и сигареты.

Макао замялся, чуть отступая в сторону: ему хотелось дальше видеть как лунный свет обливает серебром расслабленную фигуру мужчины.

По воздуху, путаясь в блеклом свете, поплыли дымные завитки. Тэ длинно выдохнул и уже с более явной заинтересованностью склонил голову к плечу.

- Макао.

- А... Да сам не знаю. Пока шел - думал, сказать, а теперь... Совсем не знаю.

Для Макао, язык которого был подвешен лишь немногим хуже, чем у Танкхуна, сказать такое было ровно тем же, как расписаться в собственном бессилии в любой сфере жизни. А Макао не любил этого. Однако сейчас не выглядел огорченным - лишь словно бы сбитым с толку тем, что он увидел за окном.

- Не стоило лезть на второй этаж только затем, чтобы не знать, что сказать, Макао, -  Тэ покачал головой. Он говорил Питу, что не раздает авансов его воспитаннику, но тот был столь смешон и мил сейчас... Тэ подавил улыбку, но та все равно коварно прокрадывалась на губы. И в какой-то момент Тэ просто с этим смирился.

Макао был забавен, отчаянно смел и совершенно очарователен в своем непостоянстве, которое, к сожалению, ему очень мешало в занятиях. Макао был дьявольски... живым. И Тэ, опустошенный и усталый, действительно тянулся к нему, словно к оазису в высохшей пустыне - так он представлял свою душу.

Юноша перед ним переступал с ноги на ногу и теребил край собственной футболки, так и не придумав, что ответить на строгий вопрос старшего. Щеки его постепенно  заливало румянцем - он медленно и верно осознавал ситуацию, в которой оказался благодаря своей порывистости, когда Тэ, помедлив, откинул в сторону тонкое покрывало и сделал приглашающий жест...

Макао едва не провалился под землю - или, по крайней мере, этажом ниже - когда понял, что мужчина имеет ввиду.

Кажется, ему уступают местечко рядом... Но там и так слишком маленькое пространство, как же они уместятся...

Но места хватило в самый раз.

Макао, неожиданно почувствовавший себя состоящим из одних только острых углов, длинных рук и ног, мешающих и мельтешащих, умостился рядом с Тэ, чувствуя и прохладу шелка и тепло тела, скрытого одеждой. А ещё - собственное острое смущение и резкую, сбивающую с ног, радость.

- Пусть это будет еще один уроком, - тихо проговорил Тэ, и Макао пробрала бесконтрольная дрожь от его мягкого тона.

- Думать, а потом делать? - сокрушенно спросил он.

Тэ улыбнулся.

- Нет. Слушать тишину.