ДАНИЭЛЬ

Даниэль

Я испытал агонию, когда услышал эти три слова.
Три слова — и все мои мечты, все планы на будущее рухнули в прах.
Всю жизнь я задавался вопросом: что такое счастье? Где его найти? Как заслужить?

Встретив её, я обрёл надежду. Услышав от неё слова любви, я обрел мечты.
Рядом с ней все проблемы исчезали, сны становились спокойнее, ночи перестали быть одинокими.
Я был с множеством женщин, но ни одна не приносила мне столько счастья и боли одновременно.
Она скрепляла трещины во мне, а потом разбила меня вдребезги.
Я не мог понять только одно — почему? Почему она так поступила? Разве человек, который любит, может изменять?

Я сам виноват! Я не открывал своё сердце никому, кроме неё.
И именно она причинила мне самую сильную и адскую боль.
Мне хотелось стереть её из жизни. Воспоминания приносили лишь невыносимую боль — о потерях, о будущем, которое могло бы быть.
Я хотел забыть всё — её родинку на ухе, маленький шрам на колене, родимое пятно в виде запятой на спине.
Забыть каждую деталь, запечатлённую в моей проклятой памяти.

Её вещи лежали у меня дома. Ходя по комнатам, я крушил всё на своём пути.
Проклятые комнаты были пропитаны её запахом. С моих рук капала кровь — но мне было всё равно.
Сжимая в руках её платье, я смотрел в одну точку, чувствуя огромную дыру в груди. Пустота окутала меня.
В одно мгновение моя жизнь потеряла смысл. Я ненавидел это чувство, потому что понимал — без неё жизнь останется пустой.
Всё, что было до неё, не имело значения: работа, дом и одноразовый секс.

Когда Эверли позвонила и сказала, что Софи в больнице, земля ушла из-под моих ног.
Не дожидаясь водителя, я рванул в больницу, срываясь на бег, мчался к её палате, молясь и проклиная.
Увидев, что она в порядке, я вздохнул свободно, чувствуя огромнейшее облегчение.
Её тихие слёзы разрывали моё сердце. Стоя за дверью, я слышал, как она плачет после того, как я ушёл.
Я мог простить ей всё. Всё что угодно, но не это.

Её звонок застал меня врасплох. Я был безумно зол, но внутри меня бушевала и радость.
Согласившись на встречу — хуже уже быть не могло — я стал ждать её.
Нам нужно было поговорить: что сказать родителям и всем остальным, что делать с её вещами, которые я никак не мог собрать — каждая попытка оканчивалась разбитой мебелью.
Делая вид, что хочу поскорее избавиться от её общества, я сжимал челюсть до боли и хруста.

Её рассказ сбил меня с ног. Я не знал, что и думать.
Нет, она врёт... так правдоподобно. А что, если нет?
Убегая от меня в слезах, я чувствовал, как моё сердце выло и хотело бежать вслед — и я, так и сделал.

После ночи раздумий я понял — я верю ей.
Разве моя малышка могла врать? Я злился на себя и больше всего на этого подонка. Хотел убить его, уничтожить.
Эверли рассказала, в каком состоянии была Софи все эти дни.

Когда она с Мирандой готовились осуществить свой план, я решил сказать ей, что верю.
Доверие — одна из важнейших вещей в отношениях. Я решил довериться ей полностью.

Мой работник позвонил, сообщил, где этот ублюдок.
Я ждал эти два дня, чтобы он заплатил за всё совершённое дерьмо.
Выпустив свою малышку из объятий, я поехал к клубу.
Вытащив Конора наружу, я потерял контроль, нанося удары снова и снова.
Пока на его лице не осталось ни одного целого места, я продолжал бить.
Два моих человека, что были со мной, ослушались приказа и стали оттаскивать меня прочь.

Софи

Мой мирный сон после страстной ночи прервал телефонный звонок.
Сильные руки Даниэля лежали на моей талии, прижимая меня к себе даже во сне.
Невольно улыбнувшись, я поняла, как чертовски мне не хватало — засыпать и просыпаться в его объятиях.
Выскользнув из-под одеяла, я натянула его футболку и, прихватив телефон с тумбочки, ушла в другую комнату, боясь разбудить Дэна.

— Алло?

— Софи, какого черта ты мне не отвечаешь? — голос Миранды звучал взволнованно.

— Прости, я спала. А что...

— Господи, правило, которое я твержу тебе уже больше двух дней — не извиняйся! — она цокнула и быстро сменила тему. — Послушай, нам надо поговорить. Через час жду тебя и Даниэля у ресторана «Але Ву».

— Хорошо. До встречи.

— Чао.

Заварив кофе, я решила, что завтракать можно как раз там. Какао мне, а кофе — ему.
Толкнув дверь ногой, я вошла в спальню и поставила кружку на тумбочку.
Сев на край кровати, я наклонилась к шатену и поцеловала его шею.
Продолжая осыпать поцелуями его лицо, шею и ключицы, я не могла поверить, что всё вернулось на свои места.
День назад мне казалось, что он не поверит, отвергнет меня и даже не станет слушать.
Но сейчас я касалась его тёплой кожи и понимала — я не хочу терять его больше никогда.

 Это слишком больно.

Его пальцы ловко застегивали пуговицы на рубашке.
Наблюдая за ним в зеркале, я не отрывая глаз застегнула бардовые брюки.
Чёрная водолазка и сумка в тон брюкам уже лежали на кровати, ожидая своей очереди.
Закончив с рубашкой, он почувствовал мой взгляд и через зеркало посмотрел на меня, медленно приближаясь.
Нежное касание вдоль руки — и я была готова раствориться в его руках.
Горячее дыхание коснулось моей обнажённой шеи, его губы блуждали по плечу, задевая лямку лифчика.
Положив ладони на мой живот, он надавил, заставляя прижаться к нему ближе своей голой спиной.
Я чувствовала горячую грудь через ткань рубашки.

Заведя мотор машины, мы ехали вдоль дороги, слушая медленную музыку.
Ветер ласкал моё лицо и ладонь.
Я сидела, высунув голову и руку в окно, пока пальцы Даниэля скользили вдоль моего бедра — словно это было ему необходимо: касаться меня, чувствовать, что я могу ускользнуть или исчезнуть.

— Вы опоздали! — смотря на наручные часы, заявила Миранда.

— Прости, были пробки, — я чувствовала, как щеки заливаются краской, оправдывалась.

— Пробки в спальне? — усмехнувшись, она развернулась на шпильках и пошла к забронированному столику.

Сделав заказ, мы стали слушать Миранду. Её слова заставляли меня нервничать и волноваться, требуя не перебивать.
Господи...

— Ты сделала что? — голос Даниэля прозвучал недоверчиво.

— Вот здесь вся запись, — положив на стол маленький диктофон, она самодовольно улыбнулась.

— Миранда, это то, о чём я думаю? Ты это сделала? — я не могла поверить своему счастью.

— Всё его признание здесь. Он оказался тупее, чем я думала. Просто отнесите это в полицию. А ты, — она указала на меня пальцем с красным ногтем, — даёшь показания о насилии и угрозах жизни, как я тебя учила.

— Господи, спасибо тебе, Миранда! — вскочив, я бросилась ей на шею.

— Ух, полегче, куколка, — она слегка приобняла меня, а потом сдалась и опустила голову мне на плечо. — Я рада за вас.

В суде мы вели войну. И всё, что нам удалось — посадить его на полгода и год домашнего ареста.
Мы не проиграли, но и не выиграли.
Даниэль чуть было снова не набросился на Конора.
Заставив его смотреть мне в глаза, я дождалась, пока этот кретин исчез из виду.

Если вам нравятся книги про фиктивный брак, заходите на мою новую книгу «Пленник Мести».

Там больше криминала и всё написано ещё лучше.