ДАНИЭЛЬ

— Даниэля заметили в городе с какой-то моделью. Зайди в интернет.

— Что?.. — мой голос предательски задрожал.

— Софи, мне приехать к тебе? Ты где сейчас?

— Нет, Эв... всё нормально. Я перезвоню тебе позже.

С дрожащими руками я откинула телефон в сторону и схватила планшет. Сердце бешено колотилось, пальцы едва слушались. Стоило мне вбить его имя в поисковую строку — и словно лавина, обрушились заголовки. Наше помолвочное фото. А под ним — свежие снимки, датированные за день до нашей поездки во Францию.
На них — Даниэль. С какой-то девушкой. Он улыбается, нежно придерживает её за талию... а потом — открывает перед ней дверцу машины и сажает её внутрь.

Слёзы застилали глаза. Грудь сжала невыносимая боль. Я не верю. Просто не могу поверить в это.

Врываясь в спальню, лихорадочно переоделась — просто не могла больше находиться в этих стенах. Натянула первое попавшееся платье, накинула пальто и выскочила из дома. Села в машину и поехала... куда — даже сама не знала.

Остановившись на пустынной парковке, сорвалась в истерику. Я била кулаками по рулю, кричала в никуда, захлёбываясь слезами:

— Зачем?! Зачем?! Это была иллюзия... Я же знала... Знала, что всё это закончится болью. Что это всё — не по-настоящему. Чёртова глупая Софи! Я поверила... полюбила! А это была просто сделка! Он получит компанию — и выкинет меня. Как игрушку.

А что же останется мне?

Сжав зубы, я с трудом взяла себя в руки. Я должна знать. Я поеду к нему в офис. Узнаю всё. Сама.

Вытерла лицо, посмотрелась в зеркало. Старалась улыбнуться — сквозь дрожащие губы и солёные дорожки на щеках. Улыбка была хрупкой, как стекло на грани раскола.

Поднявшись на лифте, вышла на нужный этаж. Его секретарша сидела за столом. Всегда вызывала у меня внутреннее раздражение, и сейчас — особенно.

— Простите, но мистера Блэквелла сейчас нет. — Её голос, как всегда, был слащаво-холодным.

— А где он? — я даже не пыталась казаться вежливой.

— Боюсь, я этого не знаю, — она посмотрела на меня с ухмылкой, словно знала нечто такое, чего мне было лучше бы не знать.

— Хорошо. Тогда скажите мне: когда он заключает сделку с отцом? Чтобы объединить компании?

Её взгляд скользнул по мне с ног до головы, затем на губах заиграла высокомерная усмешка.

— А вы что, не знали? Сделка уже давно заключена. Почти полгода назад. Вы же его невеста... Разве он не рассказывает вам такие вещи?

Внутри всё перевернулось. Но я сохранила лицо. И даже улыбнулась.

— Да, вы правы. Я его невеста. А не секретарша. Так что времени на пустые разговоры у нас, знаете ли, мало.

Её улыбка испарилась.

— До свидания. — Я резко развернулась и зашагала прочь, гулко стуча каблуками.

"Сделка давно заключена. А вы не знали?"

Её слова повторялись в голове, как проклятие.
Глупая... наивная... Софи.

Он использовал меня. Просто играл. Заманил, соблазнил. И всё — ради своих целей.
Проклятье, как же больно!

Я летела домой, будто безумная. Только одна мысль в голове — собрать вещи и исчезнуть. Исчезнуть навсегда.

Когда я открыла дверь, она оказалась незапертой. Он здесь. Сердце ухнуло вниз. Сбросив пальто и обувь, я направилась в спальню — но замерла.

Из той самой комнаты, что всегда была заперта, вышел Даниэль.

— Где ты была? Софи! Я же просил — жди меня! — он был расстёгнут, на нём лишь брюки и распахнутая рубашка. Вид у него был взволнованный, даже взъерошенный.

Но меня затопила ярость.

— Ты хотел поиздеваться надо мной?! — закричала я, перебивая его. — Я всё узнала, Даниэль! Про сделку! Про то, что ты заключил её полгода назад! Тебе просто нужно было дождаться удобного момента, да?!

— Софи, это не так...

— Ах, да! Ты же хотел развлечься! Решил соблазнить наивную девственницу?!
Поиграл — и выбросил?! Ты всегда только унижал меня словами... а теперь перешёл к делу?

— Софи! — его руки сжались в кулаки, челюсть свело от напряжения. — Замолчи! Ты хоть понимаешь, что несёшь?!

— Я всё поняла! Мне не нужны объяснения! Не утруждайся!

— Ни черта ты не поняла! Но я тебе покажу! — Он резко подошёл, схватил меня за руку и повёл вперёд, к той самой комнате.

— Пусти меня, Даниэль! Пусти, я сказала! — я вырывалась, но он не слушал.

— Смотри! — он распахнул дверь и принялся разбрасывать листы, будто в бешенстве. — Вот, посмотри на всё это!

Я остолбенела. В комнате... была я. Везде. Десятки, сотни изображений. Картины, наброски, портреты — на стенах, на столе, на полу. Вся комната — храм, посвящённый мне.

— Ты всё ещё не понимаешь?.. — его голос сорвался. — Всё это... ради тебя. Потому что, чёрт возьми, я люблю тебя!

Мир затрясся под ногами. Я не верила. И всё же — верила. Ком в горле, а слёзы ручьём. Я бросилась к нему и обняла.

— Я люблю тебя, Даниэль... Так сильно, что это больно.

Он прижал меня к себе. Его губы нашли мои, и поцелуй был не просто поцелуем — криком, признанием, безумием. Мы сливались, словно хотели стать одним телом, одной душой.

Его губы зверски обрушились на мои. Прижимая меня ближе, словно он пытался впечатать меня в себя.Целуя его так дико и страстно, понимала, что этот мужчина любит меня. Все, что он сделал, было, для того чтобы быть со мной.Прорываясь своим языком сквозь мои губы, он сплёл наши языки. Лихорадочно цепляясь за его рубашку, я пыталась снять её с него. Его руки сжимали мои бёдра, поднимая подол платья. Когда его руки коснулись моей оголенной кожи, меня словно ударило током. Мои ноги стали ватными, и я вцепилась в его плечи. Сжав мои ягодицы, приподнял меня, заставляя обвить его торс ногами. Держа меня на руках, он подошёл к столу и, пока я целовала его шею, он рукой скидывал всё лежащее на нем, а после усадил меня на него. Схватив мое платья, он окончательно снял его с меня, кидая на пол. Его руки блуждали по моей спине в поисках застёжки лифчика. Когда он снял его с меня, его губы накрыли мою грудь, целуя, кусая и терзая её. Мои руки потянулись к его застежке ремня, когда я наконец разобралась с ней, стянула брюки. 

Его дыхание наполняет мои лёгкие, вырывая стоны. Выгибаюсь навстречу жадному рту. Провожу руками по его волосам, понимая как же тащусь от них. Резкое движение бедрами вперёд, и тут же губами он ловит мой крик, остановившись. Позволяя привыкнуть к себе. Дрожа от удовольствия, всхлипываю его имя в какой раз, притягивая к себе, чувствуя, как окаменели его мышцы, как его трясет. Удерживает взгляд и проникает еще глубже. Через некоторое время я понимаю, что почти на грани. Его губы опускаются на мою шею, посасывая мою кожу, он не перестаёт двигаться. Я запрокидываю голову, закрывая глаза от наслаждения.Я закрываю рот ладошкой, чтобы не закричать, но он хватает мою руку и убирает её. 

 - Кричи, малыш. - его властный голос доводит меня до пика.И я понимаю, что меня разрывает на части, я кричу, слышу свой собственный крик, и от наслаждения сводит судорогой все тело, еще сильнее чувствую его в себе, сжимая изнутри, до боли внизу живота, до умопомрачительногоэкстаза, который взрывается по всему телу, и я падаю на стол.Он гладит меня по голове, убирая волосы с лица, покрывая мое лицо поцелуями. Даниэль даёт мне время прийти в себя, а после берёт меня на руки и несёт в спальню. Положив меня в кровать, он ложится рядом и обнимает, прижимая к себе ближе. 

Я лежала на его груди, вдыхающая этот запах, что стал для меня родным, он тихо прошептал:

— Я так давно хотел сказать тебе это... Но боялся. Как мальчишка.

— Почему?

— Потому что думал... что ты ненавидишь меня. Я сам всё испортил. А потом боялся услышать от тебя правду. Не знал, что ты чувствуешь.

Я рассмеялась сквозь слёзы. От облегчения. От любви.

— А я думала, ты считаешь меня глупой девчонкой... Нужно было говорить раньше.

Он улыбнулся и мягко поцеловал меня, удерживая за подбородок:

— Я люблю тебя.

Я уткнулась ему в грудь, вдыхая его до самого сердца.