28
...Лёша распахнул дверь только после второго робкого звонка.
– Я уже собиралась уходить! – проворчала Анна.
– У меня дежавю, – улыбнулся Лёша. – Но твоего отца здесь нет, они уехали с мамой на выходные.
– Знаю, – перебила Нюта. – Я не к отцу. Я за Аней...
– За Аней? – переспросил Лёша. – Отличный надуманный повод.
– Ничего не надуманный! – сердито проговорила Анна. – Я знаю, что она к тебе собиралась. И еще раз напоминаю, что у неё есть молодой человек!
– Ага, – согласился Лёша. – Это, наверное, тот, который сейчас с ней в комнате отплясывает?
– Ты и Ваню пригласил? – искренне удивилась Нюта. – Вот так милосердие!
– Точно, я – мать Тереза.
– В таком случае, наверное, мне можно уходить, – неуверенно проговорила Анну.
Лёша разглядывал растерянную Черных и улыбался. Знал ведь, что она пришла сюда отнюдь не из-за Ани. Куртка расстегнута, и снежинки тают на темных волосах.
– Ты знаешь, что мы стоим под рождественской омелой? – спросил Лёша.
– Ветка поцелуев? – подняла брови Анна. – Как трогательно! Сам ее сюда повесил?
– Специально к твоему приходу, – отозвался Алексей. – Знал, что соскучишься по мне и не выдержишь разлуки.
– Аня! – раздался довольный девичий голос. – Ты все-таки пришла!
Меньшикова выбежала навстречу Нюте и крепко обняла одноклассницу.
– Анька, ты что, пьяна? – тихо засмеялась Черных, не ожидая такого радушного приема от новоиспеченной подруги.
– Нет! Просто у меня все очень хорошо! – счастливо прошептала блондинка.
Из кухни раздались звон разбившейся посуды и хохот. Лёша тут же нахмурился.
– Оставлю вас на минуту, дамы! – проговорил он.
Аня проводила Лёшу взглядом, а затем обернулась к Нюте. Хотела ей что-то сказать, но Черных, догадавшись, что разговор будет касаться Деревяшкина, опередила:
– Ты сюда с Ваней пришла?
– Ну да, – отозвалась Аня. – Куда я теперь без него?
Нюта улыбнулась:
– Рада за вас!
– Спасибо!
Внезапно Меньшикова начала хихикать.
– Ты чего? – удивилась шатенка.
– Вспомнила нашу с Ваней первую встречу... Вот же как бывает! Я ему тогда представилась Аполлинарией!
– Что? – воскликнула Черных. – Ты сказала, что тебя зовут не Анна?
– Ага! – девушка продолжила смеяться.
– Но зачем?
– Спроси что попроще! Не знаю, захотелось выделиться... А потом оказалось, что мы с Ваней – одноклассники!
– Да уж, – улыбнулась Нюта. – Ну, ты даешь!
В эту минуту рядом с девочками снова очутился Лёша.
– Ладно, я – к Ване! – проговорила Аня, поочередно посмотрев на молчаливых ребят. Когда она скрылась в комнате, Нюта проговорила:
– А я тогда домой, поздно уже.
– Аня, погоди! – хрипло проговорил Лёша.
Анна растерянно посмотрела на Деревяшкина. Лёша вышел к ней на площадку и закрыл за собой дверь.
– Какие планы на Новый год? – спросил парень.
Анна растерянно пожала плечами.
– Мама в новогоднюю ночь на дежурстве будет, – проговорила она, глядя себе под ноги.
– Приходи к нам? – предложил Лёша.
– Может быть, – кивнула Аня. – Отец тоже приглашал...
Снова замолчали.
– Ты знаешь, что я читаю Анин дневник? – спросил внезапно Лёша. – Вернее, читал. Пока она не сделала записи приватными.
– Дневник? – переспросила Аня, пытаясь унять дрожь под ребрами.
– Да. Наткнулся совершенно случайно. Думал, там всякая девчачья лабуда, а потом втянулся. Странное чувство, будто можешь проникнуть в голову к человеку. Понять, какой он сложный, многогранный, интересный. В течение года я читал ее мысли, узнавал лучше, проникался к ней, по уши влюблялся...
– Ты влюбился в Аню по дневнику? – совсем растерялась Анна.
– Думаешь, такого не бывает?
Анна не ответила.
– Ты ревнуешь? – заглядывая в лицо Ане, спросил Лёша.
– Ревную? Глупости! С наступающим, Алексей! – быстро проговорила Анна, быстрым шагом направляясь к лестнице.
Белые тяжелые ботинки заскользили по припорошенному снежинками льду. Снег валил так густо, что Ане приходилось щуриться. Щеки быстро стали мокрыми, будто от слез. Да она и на самом деле в эту минуту была готова горько разреветься. Из-за своей трусости, из-за тяжелого характера, который доставляет ей всю жизнь столько хлопот, и, конечно, из-за Алексея. Из-за парня, который свел с ума с первого взгляда. А ведь в их последнюю встречу, когда они целовались в подъезде, Аня думала, что теперь сделать ответный шаг ему навстречу станет намного проще...
Снег валил с черного неба сплошной стеной. Двор был пустынным и тихим. Только фонари освещали оранжевым светом козырьки подъездов. Внезапно откуда-то сверху донеслась музыка...
– Сайонара! – выкрикнул Лёша.
Анна резко остановилась и, развернувшись, подняла голову. Среди мигающих в окнах гирлянд отыскала окно шатена. Парень распахнул створки и, ежась от холода, смотрел на девушку сверху вниз. Черных, глядя на него, хмурилась. Вспомнила, как в один из редких дней, что гостила у отца, она оставила в квартире планшет. Вернулась за ним ранним утром, боясь наткнуться на Лёшу. Ей и в голову не могло прийти, что Деревяшкину хватило наглости залезть в браузер, чтобы посмотреть вкладки. Он поступил низко! Совсем, как она, когда настроила против Лёши его девчонку. Что ж, получается, они квиты. Одного поля ягодки...
В эту минуту, стоя под светом фонаря, Анна ощущала грохот пульсирующей крови. Год. Целый год она, ничего не подозревая, душу выворачивала наизнанку перед Деревяшкиным. А какие теплые чувства она испытывала к Кицунэ? Ведь за это время он стал единственным человеком, кому она могла довериться и рассказать о самом сокровенном...
Лёша скрылся в комнате, а Аня продолжала стоять, раздумывая, как ей быть дальше. В голове продолжали метаться мысли: «Обманщик! Игрок! Манипулятор! Ух, ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Люб-лю...»
Лёша снова появился в оконном проеме. Перегнувшись через подоконник, выкрикнул:
– Сайонарочка моя, лови!
И первый лист, похожий на осенний, начал плавно опускаться на землю вместе с падающим снегом. Он приземлился прямо у носков Аниных ботинок: «Ты обжигаешь взглядом, и мир передо мною замирает».
Когда сверху полетели остальные листы, голубоглазая подняла руки, пытаясь их поймать. Вскоре ей удалось выхватить сразу несколько: «Вот так жил спокойно, а потом меня придавило любовью, словно гранитной плитой... Только о тебе думаю. Все время». Нет, так не бывает! Аня подняла голову и осмелилась посмотреть на серьезного Лёшу.
– Значит, это будет признанием?
– Конечно.
– И как мне на это реагировать?
– Признаться мне в ответ.
– Я не буду ничего распечатывать. Предупреждаю!
– Одной твоей улыбки мне будет достаточно...
В окне рядом с Лёшей появились ребята. До Ани доносились их возмущенные голоса:
– Деревяшкин, сдурел, что ли? Хату застудишь!
– А что там? Кто там?
– О, Анька! Привет! Поднимайся к нам! Будем дружить!
– Давай, Черных, не стесняйся! Здесь весело!
Аня стояла, бережно прижав к груди листы, и не отводила взгляд от Лёши. Музыку и голоса больше не слышала. Только стук сердца и шуршание снегопада. Алексей тоже напряженно смотрел на Аню. С облегчением рассмеялся, лишь когда Анна первой ему улыбнулась.
Конец.