14
– На улице такая погода мерзкая! А здесь тепло и вкусно. Я бы сейчас пасту поела, но все-таки воздержусь, – тараторила Даша. – У меня все сразу в бока уходит. И в живот! Вот, блин, ненавижу эту свою проблемную зону... А я к Лёше на вечеринку такое платье присмотрела! Оно прям ну совсем облегающее. Жду новогодних скидок... Главное, размер свой урвать. Я в день старта распродаж даже на уроки не пойду. Пофиг! Мне нужно то платье успеть купить...
Аня в это время не отводила растерянного взгляда от затылка седого мужчины в костюме. Даша продолжила:
– Я, конечно, поначалу сомневалась, что нас вообще пригласят. Но после сегодняшних событий... Прикинь, он в Новый год тебя поцелует?
– Поцелует? – неуверенно отозвалась Аня, снова поглядывая на стол в самом углу зала.
– Ага! Это так романтично. Под бой курантов! Бли-ин, смотри, у меня аж мурашки!
– Кто поцелует? – будто очнулась Анна. – Лёша? Куда тебя понесло-то, Даш?
– А что такого? – пожала плечами Куданова. – Все мы взрослые люди. Ты что, не целовалась никогда? Ты мне лучше поведай, когда он подошел, что тебе первым делом сказал?
Но Ане было не до разговоров. Девушка пыталась унять перепуганное сердце.
– Ты определилась с заказом? – перескочила на новую тему Даша.
– Я ничего не буду заказывать, – глухо отозвалась Аня.
– Как это? Почему? – удивилась Куданова. – Что с тобой опять? Такая бледная...
– Я, наверное, отравилась. Как-то сегодня весь день плохо. Мне надо уйти! – быстро заговорила Аня, вскакивая с диванчика. – Прости, Гаечка!
– Аня! Стой! Куда ты? Давай провожу! – громко восклицала Куданова, и это было так некстати, потому что девчонку сразу заметили.
– Анна? – раздался растерянный голос с дальнего столика. – Ты почему не в школе?
Девочка презрительно окинула взглядом седого мужчину в строгом черном костюме, на его спутницу старалась даже не смотреть и выскочила из зала.
Шапку натягивала уже на улице. Слезы полились сами собой. Пару раз Аня обернулась, но за ней никто не бежал. Снег пошел густой и крупный. Мокрые хлопья летели в лицо.
Мама! Как она могла? Аня на мгновение зажмурилась, и снова перед ней предстала та картина... Мама сидит лицом к ней за самым дальним столиком и, не замечая ничего вокруг, счастливо улыбается. При этом держит за руку этого... незнакомого деда? Да, он больше подошел бы на роль Аниного дедушки! Ведь лет на двадцать старше мамы! И ни в какое сравнение не идет с ее подтянутым, молодым, веселым, умным, самым лучшим и любимым папочкой на свете!
Мама! Как она могла? Обмануть ее, отца... Аня остановилась у одного из домов и, прижавшись спиной к холодной стене, еще горше заплакала. Слезы текли по щекам и падали на черную куртку. Аня немигающим взглядом уставилась на мокрый черный асфальт.
А папочка? Наверное, он обо всем догадывается. Или даже знает о том, что мама встречается с другим мужчиной. Но почему он терпит этого... старика? Аня резко вытерла рукавом куртки лицо и достала из кармана телефон. В беззвучном режиме обнаружила несколько пропущенных от мамы и сообщение от Даши: «Почему ты убежала? Испугалась родителей? Так я объяснила им, что кто-то сорвал урок! Мы же не прогуливали...»
У Ани слезы снова поползли по щекам. Родители... Даша приняла того человека за Аниного отца! Кошмар! Экран телефона снова засветился... «Мама».
Как она могла?
Аня сердито сбросила вызов.
– Девушка, с вами все в порядке? – подошел к Ане высокий мужчина. Осторожно коснулся ее локтя. Аня вздрогнула и посмотрела в глаза прохожему. Он напомнил ей того седого, который сидел с мамой в ресторане...
– Ничем вы мне не поможете! – негромко проговорила она, отворачиваясь.
Брела по улице, куда глаза глядят. Снег падал бесшумно и больше не таял. Город тут же сделался светлым, праздничным. С белыми крышами, проводами, яркими украшенными витринами. Аня снова достала из кармана телефон и смахнула новые уведомления о «пропущенных». Набрала сообщение Ване, но он не ответил.
– Дурак! – зло проговорила Аня. – Что он там себе надумал?
В социальных сетях парня тоже не было. Телефон на холоде быстро разрядился.
Аня до вечера слонялась по городу. Стемнело рано, и снег вскоре прекратился. Будто блондинка находилась в стеклянном шаре, который резко встряхнули, взбудоражив белые хлопья, а затем убрали в темный шкаф. «Так и моей сказочке конец!» – грустно подумала девочка. Почему-то в тот момент больше всего на свете ей хотелось разыскать Ваню. Аня даже наведалась на набережную, где любил бывать парень, но сейчас там его не было. Аня с тоской в глазах оглядела черную Неву и, поежившись от леденящего ветра, направилась в сторону дома, по дороге зайдя в продуктовый магазин.
Подъезд показался Ане еще мрачнее. Темный, сырой, еще и мочой пахнет на первом этаже. Поднявшись по лестнице, Аня привалилась к стене и долго не решалась нажать на кнопку звонка...
Дверь открыл растерянный папа:
– Ты где гуляешь? Мать извелась! Почему телефон весь день выключен?
Аня молча ввалилась в коридор, резким движением стянула шапку.
– Птенчик мой, что случилось? – испугался отец. – Я пришел в кои-то веки пораньше, думал, наше семейное чаепитие устроим. Сегодня же понедельник!
Все это отец говорил, не сводя с дочери обеспокоенного взгляда. Аня же медленно, онемевшими от холода пальцами развязывала шнурки на рыжих ботинках. Нортон, виляя хвостом, принялся облизывать девочке лицо.
– И мама из-за тебя не в настроении. Переживает, из спальни весь вечер не выходит...
– Я просто гуляла! – наконец буркнула Аня, пожалев отца. Он так о них с мамой беспокоится. Все время. Папа из тех, кто постоянно чувствует себя виноватым. И как он корил себя за этот переезд! Зачем они уехали? Встретился же маме на пути этот седой!
– А я с Нортоном вместо тебя прогулялся... До сквера. Дальше не пошли. Давай куртку, птенчик! – протянул руку Юрий Михайлович. Затем выкрикнул: – Маш, Аня пришла!
Аня замерла. В темный коридор выглянула Мария Ивановна.
– Анна, – хрипло позвала она.
Девочка осмелилась посмотреть маме в глаза. Обе долго молчали.
– Чайник поставлю? – почему-то смутился Юрий Михайлович.
У Ани сжалось сердце. А если он не знает? Такой потерянный ходил действительно из-за проблем на новой работе... И вот теперь пораньше пришел, все наладилось. Жалко. С какой стороны ни посмотри – папу жалко. Ане захотелось закричать от бессилия и несправедливости. Но она лишь послушно отправилась на кухню вслед за родителями, принимая правила этой ужасной взрослой игры. Делать вид, будто ничего не случилось.
Конечно, мама могла найти тысячу оправданий. Встретила старого знакомого... Аня скривилась про себя: «Ключевое слово: ста-ро-го!» Но то, как мама держала его за руку, как блестели ее глаза, и эта счастливая улыбка...
– С кем гуляла? – как ни в чем не бывало поинтересовался отец. И это тоже выбивало Аню из колеи. Совершенно ведь ясно, что между ней и мамой пробежала черная кошка. А папа делает вид, будто все хорошо. Мария Ивановна в это время заваривала чай. Аня так и не решалась сесть за стол. Стояла, опершись о дверной косяк и скрестив руки на груди.
– Одна гуляла, – проговорила наконец она.
– А вчера вроде с парнем каким-то... – несмело проговорил Юрий Михайлович. – Я из окна видел.
Аня покраснела. Хорошо, что Ваня поцеловал Аню на прощание под козырьком, который не видно из родительской спальни.
– Я чай не буду! – резко произнесла девчонка.
Мать обернулась. И отец посмотрел озадаченно.
– Не хочу, – чуть мягче добавила девочка, нервно натягивая на ладони рукава водолазки.
Мария Ивановна поставила на стол две чашки с чаем.
– Что ж, – неуверенно начал Юрий Михайлович. – Если ты не хочешь...
– Не хочу! – перебив, повторила Аня. Отправилась в коридор, долго шуршала курткой... Зашла на кухню и положила перед родителями плитку шоколада: – Вот! О традициях не забываю... Молочного не было. Держите горький. Он полезней!
Когда уходила в свою комнату, в спину Ане донесся грустный голос отца:
– Нет, она в этой школе точно какая-то странная стала! Может, ее там обижают?
– Кого? Нашу Аню? – глухо отвечала мама. – Она такая компанейская девочка...
– Тогда, может, дело в том лохматом парнишке?
В эту минуту, выходя из кухни, Аня просто всей душой ненавидела взрослых. За их лицемерие. Нет, Аня такой не будет. Никаких тайн от людей, которые ей небезразличны...
Девочка пропустила вперед Нортона, который рвался с ней в комнату. Вместе с собакой улеглась на кровать и крепко обняла питомца, который после прогулки под снегопадом пах псиной. Нортон сопел, нетерпеливо елозил. Он еще практически щенок, все никак не может усидеть на месте. Наконец пес притих и лежал рядом, мерно посапывая. За окном гулял ветер, и Аню после слез и мороза в тепле сморило. Быстро уснула, совсем позабыв про уроки. Спустя час, резко проснувшись, осмотрела погрузившуюся в сумерки комнату. За окном все так же шумел ветер, Нортон спал рядом. Никто из родителей в комнату не заходил. Интересно, мама столько раз звонила, а теперь молчит. Будет избегать разговора? Но и Ане говорить на эту тему сегодня не хотелось.
Девочка поднялась с кровати и вышла в темный коридор. Из спальни родителей доносился звук телевизора. Аня взяла в прихожей брошенный на пол рюкзак, принесла его в свою комнату. Зажгла настольную лампу и поморщилась. Голова гудела. Тогда блондинка решила, что вот и наступит тот знаменательный день, когда в новую школу она придет без сделанных уроков.
Все так же мучаясь от мигрени, поставила на зарядку телефон. Первым делом снова набрала номер Вани, но парень не брал трубку. Тогда Аня быстро ответила на сообщение Даши. Написала: «Расскажу все завтра!», но что именно сказать ей, еще не придумала... Почему-то не хотелось Куданову посвящать во все это. Вот Ване бы она, наверное, о случившемся рассказала бы. Он бы не стал охать, ахать, вопить, как девчонка, и передавать по секрету это остальным. А в том, что Даша не будет держать язык за зубами, Аня не сомневалась. Девочка посмотрела в темное окно, за которым было так холодно и тоскливо... Как и на душе. Сердце словно в лед заковало.
Может, Ваня появился в сети? Аня снова уселась за стол и открыла ноутбук. Долго ждала, когда он загрузится. В последний раз Ваня был в онлайне утром. Зато появилась новая заявка в друзья. Аня непроизвольно охнула, когда увидела, что к ней добавился Лёша.
Опубликовано в 23:00
Про то, что такое хорошо и что такое плохо
«Хорошо: это когда в каждой строчке песни о любви узнаешь себя; когда честен с собой и другими; когда честны с тобой; хорошо – это когда все вокруг счастливы и здоровы, а ты любишь такой сильной любовью, что вокруг разрушаются здания.
Плохо: это когда проклинаешь все на свете; плохо – это боль, тоска, одиночество, предательство; предательство – оно всегда настигает внезапно, нельзя к такому заранее подготовиться; только внутри раздается страшный хруст, будто тебе резко переломали позвоночник, и все... ты обездвижен.
Плохо – это когда хочется обрезать волосы, которые из-за постоянного ветра лезут в рот.
Мне плохо».
(K): Аня, не смей отрезать волосы! Слышишь?
...
(K): Мне нравятся девушки с длинными волосами;)
(S): А если я с короткими?
(K): Ты? Да хоть с зелеными! Тебя я буду любить всегда. Даже лысой:)
(S): У меня нет настроения шутить.
(K): Как поживает твоя любовь?
(S): Уже никак.
(K): Нужно быть идиотом, чтобы отпустить тебя...
...
(K): Ты обжигаешь взглядом, и мир передо мною замирает.
(S): Говоришь так, будто мы знакомы.
(K): С тобой даже на расстоянии – все мысли навылет.
...
(K): Улыбнешься – и мне уже жарко.
...
(K): Буду без тебя корчиться, как от ударов.
...
(K): Не молчи!
(S): Ты – поэт:)
(K): Я – бедный влюбленный Кицунэ:) Знаешь, что я придумал?
(S): М?
(K): Каждую строчку, посвященную тебе, распечатаю на отдельном листе и передам лично.
(S): Вот как...
(K): Да. Поэтому, если однажды к тебе подойдет человек с кипой бумаг (а я готов посвятить тебе тысячу комплиментов), знай – это я признаюсь тебе в любви.
(S): Значит, это будет признанием?
...
(K): Конечно.
(S): И как мне на это реагировать?
(K): Признаться мне в ответ;)
(S): Я не буду ничего распечатывать. Предупреждаю!
(K): Одной твоей улыбки мне будет достаточно:)
(S):)
(K): Я хоть немного избавил тебя от грустных мыслей?
(S): Немного избавил!
...
(S): Спасибо!:)
(K): Нужно быть идиотом, чтобы отпустить тебя, Аня. А я – не идиот. Не отпущу.