4
Деревяшкин наклонился к Нюте и внимательно посмотрел ей в глаза:
– Ты в порядке? Головка не бо-бо?
– Иди ты, – поморщилась девушка, выдержав взгляд парня. – У кого с головой проблемы, так это у тебя!
– Считаешь, я пришел к вам в дом, взял за ручку папаню и как маленького привел к своей матери?
– Не называй моего отца папаней! – сердилась темноволосая, сверкая злыми голубыми глазами.
– Папулей? – невинно спросил Лёша.
– Нет!
– Папенькой? Папочкой? Батяней? Батюшкой? - издевался парень, явно удовлетворенный реакцией Нюты.
– Замолчи! – не выдержала Аня, вся красная от злости. – Для тебя он Михаил Георгиевич! Вот за это я тебя и ненавижу! Потому что тебе ситуация кажется комичной, и ты не упустишь момента пошутить на эту тему. А мне было больно. И сейчас больно! До сих пор. Папа ушел, сильно ранив, а ты мне словно соль сыплешь на разодранную душу!
Лёша молчал. И аня молчала. Гневно сверлила парня взглядом. Меньшикова вытянула шею, чтобы получше рассмотреть ребят. Ее впечатлила речь Нюты. Даже сердце болезненно екнуло. Нет, Аня и представить себя не могла на месте Черных. После такого Лёша должен обязательно девчонку пожалеть! Притянуть к себе, обнять, осторожно погладить по волосам...
– Как считаешь, может, мне фамилию сменить? – вместо этого спросил Деревяшкин.
– Что? – опешила темноволосая.
– Раз уж мы теперь одна дружная семья. Тебе повезло, ты с отцом шестнадцать лет прожила. А я своего даже не видел ни разу, так на фига мне сдалась его фамилия? А тут... Алексей Черных. Звучит? Пасынок академика Михаила Георгие...
Нюта влепила Лёше звонкую пощечину. Аня даже непроизвольно схватилась холодными ладонями за лицо.
Деревяшкин продолжал стоять как ни в чем не бывало, засунув руки в карманы брюк. Некоторое время он молчал, а потом с насмешкой проговорил:
– А про нас с тобой тогда будут говорить: ах, посмотрите, кто идет! Это же семейство Черных! Хорошенькие какие, они не двойняшки? – Лёша расхохотался.
– Ты отвратителен! – выкрикнула Нюта, схватив с пола школьный рюкзак.
– Систер, ну ты чего? – продолжал веселиться Деревяшкин.
– Не называй меня так! – вскипела Нюта.
Аня, стоявшая на лестничной клетке, в упор не понимала, почему же шатен так груб к Черных. Было ужасно жаль девчонку, беспомощно глядевшую на вдруг помрачневшее лицо Лёши. Он в миг стал серьёзным и уже насмешливее продолжил:
– Думаешь, я прощу тебе то, что ты влезла в мои отношения с девушкой?
У Ани совсем на лою глаза полезли. Уж такого поворота она не ожидала. Чтобы Нюта так поступила... Меньшикова тихо опустилась на корточки и навострила уши, чтобы узнать всю историю. Ответ Анны её поразил. Она взяла на себя тот же тон, что и у Алексея.
– Подумаешь, избавила бедняжку от лишней головной боли. Просто рассказала девчонке, какой ты гад на самом деле. И что от тебя нужно держаться подальше, - хмыкнула, насмехаясь, Черных.
– Чего и тебе советую, рыбка! – согласился Лёша.
Нюта так резко развернулась и направилась прочь от Алексея, что Аня растерялась. Сейчас-то ее заметят! Девочка вбежала на несколько ступеней вверх. Как раз в этот момент к лестнице подошли шумные младшеклассники, которых во время урока отправили в медкабинет. Они едва не сбили Аню с ног. Рассерженная Нюта вышла из-под лестницы. Сразу заметила Меньшикову. К щекам блондинки прилил жар. «Она знает, что я все слышала!» – с ужасом подумала про себя девушка, в то время как мимо нее, толкаясь, пробегали галдящие дети.
– Привет, – неуверенно улыбнулась Аня, глядя на Нюту.
Черных, подтянув на плече лямку рюкзака, молча прошла мимо. Аня подняла голову, провожая взглядом копну темных волос на второй этаж. Да, неудобно получилось! Тут же из-под лестницы выбежал Лёша.
– Привет! – сказал он девочке, стоявшей на его пути.
– Привет! – помедлив, проговорила Меньшикова. Растерялась. Не ожидала, что он соизволит с ней поздороваться.
Парень усмехнулся, а затем с интересом оглядел Аню, да так внимательно, что девушка разволновалась. Когда на нее пялился Костя Смоляр, ей было абсолютно все равно.
Лёша, точно так же, как Нюта минуту назад, прошел мимо Ани. До блондинки донесся едва различимый аромат мужского парфюма.
Когда лестница опустела, Аня подошла к окну, села на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу. На улице ветер гонял грязные кленовые листья по школьному двору.
Совершенно очевидно, что Нюта осталась не в восторге от того, что Аня подслушивала ее разговор с Деревяшкиным. Наверное, о дружбе с этой девочкой теперь можно забыть. А Аня надеялась на это? Совершенно ясно, что Анна ни с кем в школе тесно не общается, так почему нужно делать исключение для блондинки? Хотя поначалу Аньке показалось, что между ними есть общее. Помимо имени, есть ещё сходности. Хотя бы то, что они обе новенькие в этой школе. Белые вороны. И пусть Нюта пришла сюда на целый год раньше, но совершенно очевидно, что чувствует она себя здесь чужачкой.
Аня вдруг подумала: что бы выбрала она? Как Нюта, ни с кем не общаться или дружить с той же шумной и любопытной Дашей, с которой у Ани, кажется, так мало общего? Нет, совсем без поддержки и общения я точно не смогла бы. А стремление Кудановой стать популярной... Что ж, каждый имеет право на тараканов в голове. У Ани вот, например, странная привычка – есть мороженое на улице зимой. Сколько раз мама ее отчитывала за это. Однажды девчонка даже слегла с сильной ангиной. Но избавиться от желания слопать пломбир на морозе так и не могла. Аня вспомнила приятное чувство, когда после холодного мороженого режет горло, и усмехнулась. Вот это странность так странность... Мазохизм! А она еще о Дашке плохо думала!
Ветер за окном все сильнее клонил к земле деревья, свирепо трепал оставшиеся на деревьях листья. Аня спрыгнула с подоконника и взбежала на пролет выше. Хватит думать о глупостях! И так прогуляла почти половину урока.
* * *
Мария Ивановна поставила на стол кофейник. Аня вдохнула аромат кофе и счастливого воскресного утра.
– Отметим окончание первой учебной недели Анны в новой школе! – весело проговорила мама, усаживаясь за стол.
– А шоколад? – спросила Аня. – Сегодня воскресенье. Папина очередь!
Юрий Михайлович, отец блондинки, молча смотрел в одну точку, чересчур долго размешивая сахар. Аня с мамой с любопытством уставились на него. Он долго не отвечал, и Аня обеспокоенно произнесла:
– Пап, все в порядке?
Мужчина очнулся:
– Да, да... Вполне, вполне. Все замечательно!
Аня и мама переглянулись. Мария Ивановна широко улыбнулась. И губы Ани неуверенно дрогнули в натянутую улыбку. Если маму такая рассеянность Юрия Михайловича веселила, то дочь уже всерьез беспокоилась за отца. Когда они только переехали в большой город, он был таким счастливым... А теперь с каждым днем становится все отстраненнее. Может, на работе какие-то неприятности? Или до сих пор переживает из-за того, что им пришлось оставить прошлую жизнь?
– О чем вы щебетали, пташки? – виновато улыбнулся Юрий Михайлович.
– Твоя очередь покупать шоколад, – напомнила Аня. – Я покупала в понедельник, мама – в четверг... Сегодня воскресенье!
– Ах, шоколад! – Юрий Михайлович ударил себя ладонью по лбу. – Прости, птенчик, совсем из головы вылетело.
Аня растерялась. Чтобы папа забыл о традиции, которую сам придумал? Уже третий год они втроем пьют чай с плиткой молочного шоколада, которую делят на три равные части...
– Папа, ты не болен? – осторожно спросила девочка.
– Чем? – усмехнулся Юрий Михайлович. – Склерозом?
– Ты в последнее время очень странный, – продолжила Аня. – Что-то случилось?
– Что у меня могло случиться? – Юрий Михайлович попытался придать себе самый равнодушный вид, но Аня видела, как нервно он комкает край скатерти. Отец проследил за ее взглядом и поспешно отпустил мятый кусок ткани.
– Анна, можно тебя на минуту? – позвала мама, первой выходя из кухни в коридор.
Аня тут же поднялась из-за стола и отправилась следом за мамой.
– Мы ведь с тобой говорили на эту тему! – нахмурилась Мария Ивановна. – Анечка, папа до сих пор не может привыкнуть к новому месту. Он думал, все это будет проходить намного легче.
– Мам! Да на нем же лица уже больше недели нет! – зашептала Аня. – Разве ты не видишь: что-то случилось. Он никогда таким не был!
Мария Ивановна только опустила глаза.
– Ты что-то знаешь? – насторожилась Аня. И тут же девочку обожгло обидой. У родителей никогда не было от нее секретов! По крайней мере, Ане так казалось... А тут разыграли какой-то спектакль! Внезапно девочку осенило: – Мама, у него появилась здесь другая женщина?
От такого открытия даже руки задрожали. Ане сразу вспомнился монолог Нюты под школьной лестницей. Нет, такое нельзя представить даже в самом жутком кошмаре. Воображение нарисовало страшное: отец уходит в семью уже ненавистного противного Кости Смоляра. Кажется, теперь Аня понимала чувства Черных...
– Что ты такое говоришь! – испугалась мама. – Нет, конечно! Как тебе такое в голову вообще пришло?
В коридор выглянул Юрий Михайлович:
– Пташки мои, вы что, ругаетесь?
Он подошел к жене и чмокнул ее в макушку.
– Кофе идем пить?
Аня теперь смотрела на отца настороженно, словно впервые видела. «Нет, глупости! У меня просто паранойя!» – подумала она.
– Аня беспокоится за тебя, – проговорила Мария Ивановна. – Говорит, ты сам не свой.
Отец посмотрел в глаза дочери, и Аня совершенно отчетливо разглядела в них отчаяние.
– Глупости! – Юрий Михайлович тихо рассмеялся. – Из-за того, что я забыл купить шоколад? В этом вся трагедия, птенчик?
– При чем тут шоколад? – воскликнула Аня. Родители только переглянулись. Они считают Анну за идиотку?
– Не делай из мухи слона! – вздохнул отец.
– Это ты ведешь себя странно, – присоединилась к нему мама. – В школе неприятности? Как оценки?
Аня не на шутку рассердилась. Схватила с вешалки короткий пуховик, вытянула из рукава шапку с большим помпоном.
– Куда ты, птенчик? – растерялся Юрий Михайлович.
– За шоколадкой! – буркнула Аня, уже зашнуровывая ботинки.
– Оставь ее! – покачала головой Мария Ивановна. – Ты же знаешь, как могут вести себя девочки в таком возрасте.
Дочь подняла голову и, поправив съехавшую на глаза шапку, сердито посмотрела на маму. Аня искренне считала, что ее так и не коснулись проблемы переходного возраста, и сейчас родительница просто переводит стрелки.
Мария Ивановна негромко продолжила:
– На днях жаловалась, что ей толстеть надо. Представляешь? Что за разговоры? Может, дело в каком-нибудь мальчике?
– Я тебя слышу! – громко проговорила Аня, отворачиваясь к двери.
– Птенчик, там, кажется, дождь собирается! – неуверенно проговорил Юрий Михайлович, пока дочь сердито брякала замками. Но Аня в ответ только демонстративно хлопнула дверью. Вот это да! Она впервые поссорилась с родителями. И было бы из-за чего! Неужели так сложно поговорить начистоту и сказать, что случилось? Она ведь взрослая. Полноценный член семьи! А теперь Аня будет накручивать себя и предполагать самое страшное...
Не успела Аня выйти со двора, как начал накрапывать дождь. Не возвращаться же, в самом деле? «Поморосит и пройдет!» – подумала девушка. Но как только она выбралась на широкий проспект, дождь пошел сильнее, а затем и вовсе превратился в ледяной ливень. Холодные капли заливали лицо, торчащие из-под шапки длинные волосы и мех на куртке тут же намокли. Аня долго петляла по улицам, даже не думая укрыться во время непогоды в каком-нибудь кафе. «Вот заболею, будут знать, как меня обманывать!» – раздосадованно думала девочка.
Однако спустя двадцать минут Аня уже стучала зубами от холода. К тому же обнаружила, что заблудилась. Остановилась посреди пустой незнакомой улицы и начала растерянно оглядываться. В лицо ударил такой сильный порыв ветра с дождем, что Аня охнула и закрыла глаза руками. Внезапно рядом раздался мужской голос:
– Иди же сюда! Ты насквозь промокла!
Затем кто-то бесцеремонно схватил Аню за влажный рукав куртки и потянул в сторону арки.