В огне последней ночи

Свет священного пламени тускнел, и пространство становилось всё более тяжёлым. Гроза и тьма сжались вокруг, обвивая каждую молекулу в воздухе. В этот момент, в тени и безмолвии, слова Роновы, как ледяные стрелы, пронзили тишину:

— Я устала от бесконечного ожидания. Мне не интересно, какая судьба ждёт эту землю.

Мавуика стояла в центре, её взгляд туманился от силы, которую она взяла на себя. Сложенная из огня и крови, её жизнь была целиком посвящена борьбе. Но теперь пришёл момент последней воли.

— Правда, людям удалось оправдать ожидания небесного порядка... За это вас можно похвалить, — продолжила Ронова, не отрывая взгляда от Мавуики. — Но теперь ты должна заплатить смертью за ту силу, что я дала тебе.

Паймон, подлетая, остановилась и её голос трескался от волнения:

— Что... что ты делаешь?

Мавуика медленно подняла взгляд на них.

— Ставлю точку в плане, подчинявшем себе Натлан целых пять столетий... нет, всю историю, — её голос был тих, но чётко раздавался в этом пространстве. — Мы изгнали Бездну из Натлана, но её сила сохраняется в мирах за пределами Тейвата. Мощная и непобедимая.

Она сделала паузу, и, стоя в этой тени, продолжила:

— Лишь полностью восстановив Царство Ночи, мы сможем надолго защитить его от влияния этой силы...

В этот момент что-то в воздухе затрепетало, и её голос стал тише, когда она произнесла:

— Но создательница Царства Ночи умирает. Она слишком слаба, чтобы выполнить такую задачу.

Ситлали подскочила к ней, его глаза полны растерянности и боли:

— И ты собираешься...

Мавуика кивнула, её глаза становились всё более решительными:

— Да, я собираюсь снова отдать свою жизнь Священному пламени. — В этот момент она вспомнила свои предыдущие жертвы, свои глубокие связи с народом Натлана, свою судьбу, поглощённую огнём. — Пять столетий назад я уже сделала это, чтобы переродиться в наше время... — её голос стал более тихим, но тем более проникновенным. — И завершить план. План исполнен, теперь пришло время отдать мою жизнь, чтобы поддержать силы Владыки Ночи.

Владыка Ночи, стоявшая рядом, произнесла с уважением:

— Я уважаю твоё решение, Мавуика. Но этот путь требует огромных жертв.

Мавуика обернулась к ней, её взгляд полный решимости и мудрости:

— Я думала об этом... Пока Бездна не угрожает Натлану, сила Священного пламени будет уходить не так быстро. Моей жизненной силы должно хватить, чтобы поддерживать Пламя ещё два или три столетия.

Её слова несли не только твердость, но и благородство, отражая её самоотверженность:

— Будущий Пиро Архонт найдёт новые источники для Пламени. Пока сохраняется наследие Натлана, Царство Ночи будет оставаться неуязвимым для Бездны.

Ронова ухмыльнулась, её голос стал холодным:

— Ты снова надеешься на будущее...

Ситлали подняла руки, но не знала, что сказать. Мавуика была готова пойти до конца, несмотря на все попытки убедить её:

— Паломничество было неотъемлемой частью нашей борьбы с Бездной, великим состязанием, где герои обретали свою славу. Но ещё Паломничество превратилось в оковы для народа Натлана.

Она повернулась к Ситлали и продолжила:

— В нашей жизни поселились страх и тревога о будущем. Мы знаем, какими будут последствия, если мы сложим оружие. Мы знаем, что не простим себе этого. И так Натлан стал страной войны.

Владыка Ночи, скрытая в тенях, тихо добавила:

— Мавуика, ты благородная душа. Но что будет с тобой? Ты твердишь про свой долг, но никогда не говоришь о своих собственных желаниях.

Мавуика ответила ей с гордостью и безжалостной истиной:

— Этим мы и отличаемся. Для тебя все люди равны. А я знаю, что такое вести народ за собой.

Она взглянула в темное пространство, её душа наполнилась тяжёлым смыслом:

— Настоящий лидер должен смотреть в лицо правде и быстро принимать самое верное решение. Иногда самым верным решением будет выбрать меньшее из двух зол. Её слова были как огонь, в котором горела вся её жизнь. — Пожертвовать оставшейся жизнью, чтобы Натлан справился с опасностью... это самое верное решение. Ведь лидер становится лидером, потому что обычные люди ему верят. Без их веры не было бы никакого Архонта.

Владыка Ночи, стоявшая в стороне, не сразу ответила. В её глазах читалась тень понимания.

— Ты действительно думаешь, что сможешь продолжать жить в мире, наполненном такими жертвами? — тихо сказала она.

Но Мавуика не остановилась:

— Что может быть важнее защиты будущего, которое мы создавали вместе?

Затем, как будто обрушив всю свою судьбу, Ронова резко сказала:

— Мавуика готова пожертвовать своей жизнью ради Владыки Ночи. Я принимаю жертву и буду свидетелем смерти Мавуики. Так завершится сделка, которую я заключила со Шбаланке тысячу лет назад.

Мавуика взглянула на неё, её душа застывала. Владыка Ночи, скрытая тенью, подняла голову, и её слова стали решительными:

— Жди, Ронова. Есть кто-то, кого я должна ждать.

Неожиданно, возникла фигура — Капитано. Он подошёл к ним, его лицо было решительным, глаза сияли мудростью и болью.

Все замерли. Мавуика посмотрела на него, глаза её расширились от удивления:

— Ещё один человек... это он?

Владыка Ночи кивнула:

— Да. Как и ты, он полон благородных идеалов.

Капитано подошёл к Мавуике и тихо произнёс:

— Мавуика, я понимаю твой настрой. И будь я простым смертным, не стал бы тебя останавливать. Но, как и ты, я ждал этого дня слишком долго. Я же... прошёл этот путь не только ради своего народа. Я не мог позволить, чтобы твоя жизнь прервалась здесь.

Он остановился, и его взгляд стал твёрдым:

— Ты создала новое будущее, и ты должна решать, каким оно станет. Твоя жизнь не должна закончиться так скоро. Я не мог допустить, чтобы пламя, которое ты несёшь, угасло.

Он сделал паузу, его глаза были полны боли и решимости:

— Мы оба знаем, что смерть — это не решение. Она не вернёт то, что мы потеряли. Но моя смерть... это цель, которой я давно пытаюсь добиться. Я прошёл весь этот путь, чтобы смертью открыть врата артерий земли для своего народа и она может стать шансом для тебя. Шансом, чтобы продолжить твою борьбу, чтобы ты жила и защищала тех, кто нуждается в тебе. И если моя жертва поможет этому — я готов.

Мавуика почувствовала, как его слова глубоко проникли в её душу. Он стоял перед ней, и, несмотря на свою решимость, в его голосе была не только сила, но и печаль.

Паймон с тревогой спросила:

— Для твоего народа?..

Капитано ответил без колебаний:

— Да. Они сопровождают меня целых пять столетий.

Тогда Оророн, стоявший рядом, вздохнул:

— Но как?! Если носить в себе столько душ, сознание не выдержит...

Капитано глубоко вздохнул и спокойно сказал:

Ты ещё помнишь тот голос?

Он обернулся к Мавуике:

— Он шёл из моего сердца. Благодаря технологиям Каэнри'ах моё сердце способно преобразовывать память и души из артерий земли в знания.

Мавуика ошеломленно смотрела на него, а затем его слова пронизали её сердце.

— И ты хочешь... отправить их домой?

Капитано с тихой решимостью ответил:

— Да. Артерии земли их не примут. Но став единым целым с Владыкой Ночи, я смогу изменить законы, которые ими управляют.

Владыка Ночи покачала головой, её глаза сияли в тени:

— Он говорил мне об этом. Я согласна.

Мавуика почувствовала, как мир вокруг исчезает, и её судьба переплетается с его. Капитано, стоя на краю своей собственной гибели, произнёс последние слова:

— Верность я дал Царице, но своё сердце... отдал тебе. Ты была моим светом. Прощай, Мавуика.

С этими словами его душа слилась с Владыкой Ночи. Однако, когда тьма начала поглощать пространство, произошло нечто неожиданное. Вместо исчезновения, как следовало бы ожидать от проклятых душ, Капитано оказался жив. Но теперь он был связан не только с Владыкой Ночи, но и с Мавуикой.

Его тело, несмотря на бессмертие, не теряло своей сути. Он оставался живым, но теперь его бессмертие стало частью жертвы. С его новым состоянием, души, которые он носил в себе, были освобождены и возвращены в артерии земли, восстановив равновесие, которое так долго было нарушено.

Он стоял перед Мавуикой, её взгляд был полон удивления и облегчения.

Мавуика подошла к нему, глаза её наполнились слезами, но уже не от отчаяния, а от удивления и облегчения.

— Ты... ты жив?

Капитано кивнул, его глаза сияли, полные новой силы и понимания. Он протянул руку, мягко касаясь её руки:

— Да, я жив. Но не так, как был раньше. Я освободился от того, что мучило меня, но теперь моя жизнь — это не конец, а начало нового пути. Моё бессмертие теперь не проклятие. Мы оба можем продолжать бороться. В нашей борьбе есть новый смысл.

Он слегка наклонился, его голос стал тихим, почти шёпотом, но его слова были полны силы.

— Ты была моим светом, Мавуика. И я буду рядом. Моя борьба окончена, но наша — только начинается.

Вместо того чтобы расставаться, они стояли рядом, понимая, что их пути переплетаются навсегда. Он остался пленником вечности, но теперь эта вечность была ему не в тягость. Вместо мук и разложения — была сила, свет и спокойствие.

Мавуика взглянула в его глаза и поняла, что теперь она не одна. В этом мире, где тьма и свет существуют рядом, они могли идти дальше вместе — оба изменённые, но с новым смыслом, который дал им этот момент.

Теперь они были не просто союзниками, они были вместе на своём пути, в этой вечности, которая больше не приносила боли.