10
POV Влада.
Когда Матвея увезли, я села в свою машину и уехала из университета как можно быстрее, игнорируя все взгляды. Я ехала домой с такой бешеной скоростью, что пропустила несколько светофоров и чуть не попала в аварию. Но мне было плевать. Я знала, что после такой выходки Глеб слетит с катушек. Но куда больше я сейчас боялась за Матвея, чем за себя. Мне было плевать на ту информацию, которую Глеб мог рассказать публике. Действительно плевать. Я боялась того, что теперь он не оставит Матвея в покое и сделает все, чтобы он не вышел так скоро.
Когда я оказалась дома, то сразу закрыла все двери на замок и забилась в угол, ожидая опасности. Я не знала, когда она наступит. Но точно знала, что она будет.
Глеб позвонил мне вечером. Я несколько раз сбрасывала трубку, но на 5 раз все же ответила
- Приезжай ко мне.
- Нет.
- Малышка, не испытывай мое терпение.
- Я больше не буду терпеть твоих унижений. Хочешь слить меня - валяй. Оно того не стоит.
- Не, детка, ты не поняла. Либо ты приезжаешь, либо в камеру с твоим пареньком подсадят новенького и Матвей живым оттуда уже не выйдет. У тебя есть час на раздумья.
Я начала паниковать. Он нашел другой способ шантажировать меня! Он знал, что мне уже было плевать на информацию, что он знал про меня, люди и так поняли, что что-то не так. Но Матвей... я не могла так рисковать им. Я знала, что Глеб не врал и если действительно хотел, то вполне мог устроить Матвею то, о чем он мне говорил. Я не могла и не хотела подставлять его. Может, я сейчас действительно веду себя как дура, но ради него я готова терпеть. Даже умереть ради него. Лишь бы с ним все было хорошо.
Меньше чем через час я оказалась у Глеба. Он радушно открыл мне дверь и я увидела последствия гнева Матвея: он сломал ему нос и его лицо было в таких кровоподтеках, что я даже на миг порадовалась, что Глеб испытывал хотя бы малую часть того, что делал со мной.
Но радость продлилась недолго. Когда он пропустил меня внутрь и вновь закрыл дверь, я в очередной раз поняла, что сейчас произойдет что-то плохое. Но тогда я даже не предполагала насколько.
- Твой паренек отлично врезал мне, - сказал он и сел в кресло, - я даже на миг удивился. Как будем исправлять такое недоразумение?
- Матвей врезал тебе за дело. Он понял, что ты избил меня прошлой ночью и просто отомстил на меня.
- Отомстил, говоришь, - он слегла рассмеялся и я поняла, что этот смех не подразумевает ничего хорошего, - ну раз так, тогда за его гнев будешь отвечать ты.
Из соседней комнаты вышли 2-е мужчин в масках. И тогда я почувствовала себя в ловушке, из которой не было ни единого шанса выбраться.
- Нет...
- Да, детка.
Я пыталась убежать, пыталась драться. Но эти 2 неизвестных мне урода были намного сильнее меня. Глеб сидел в кресле и лишь наблюдал за тем, как эти 2-е издевались надо мной. Они насиловали меня в разных позах, избивали когда я пыталась сопротивляться, унижали меня так, что мне казалось, будто в реальной жизни такого не бывает. Я пыталась кричать, пыталась звать на помочь, но никто не приходил. Глеб какое-то время наблюдал за всем этим, все время удовлетворено улыбаясь, а потом присоеднился.
Эти трое насиловали меня несколько часов. Они привязывали мое тело к кровати и издевались надо мной так грязно, что мне это все казалось одним сплошным страшным сном. Лучше бы они убили меня. Лучше бы усыпили, так я хотя бы этого не чувсвовала бы. Не понимала бы этого. Но сейчас я понимала все, чувсвовала абсолютно все. И мне было так противно находится в своем теле, как никогда раньше. Они насиловали меня как какую-то шлюху в подворотне. И унижали меня так, будто я тот самый кусок дерьма, прилипший к подошве. И если честно, именно так я себя и чувствовала. Растоптанной и мертвой.
Они отпустили меня домой под утро. У меня тогда уже не было слез. Лишь ненависть и равнодушие ко всему этому миру.
Истерика началась лишь тогда, когда я посмотрела на себя в зеркало.
Я раньше думала, что мое тело было изуродовано. Нет. По-настоящему изуродовано оно было сейчас. Оно было настолько грязным и униженым, что не было слов даже как-то описать это.
Я кричала. Я кричала и билась в истерике в своей квартире так сильно, как никогда раньше. Я разнесла там все к чертям. Мне было плевать на ремонт, на вещи, вообще на все. Я разбила все стекла и зеркала, всю посуду, разрезала всю одежду.
Грязная, грязная, грязная. Это слово так сильно кричало в моей голове, что ничего не было способно его заглушить. Тогда я посмотрела на весь этот беспорядок пустым взглядом и ко мне резко пришлось осознание.
Я не хочу жить. Не хочу находиться в этом теле, в этом месте, в этой жизни. Я схватила с пола нож и засунув его в карман, вышла из квартиры.
Я сдалась.