5
9 июля. Гоголь сидел в спальне на кровати, опершись на стену. Размышляя вновь о своих чувствах, он нервно теребил края белой простыни. Отец несколько часов назад ушел на работу. Мать еще была дома и о чем-то беседовала с хозяйкой на кухне. Окно в комнате было приоткрытым, и шум, который был слышен на улице придавал подходящую атмосферу для мыслей. Ведь если бы в квартире была мертвая тишина, Коля скорее сошел с ума. Он сидит в таком положение почти час, а может и больше. Дверь скрипнула и послышались шаги матери.
—Что сидишь, с утра не одного звука от тебя. Что-то случилось?—начала разговор женщина, очень обеспокоенная таким спокойствием своего сына.
—Нет, просто думаю.—вроде Николай сказал правду, а звучала она не убедительно, слегка унылым и скучным голосом.
—Обычно ты шутки какие-нибудь рассказываешь, или сразу после завтрака убегаешь с друзьями гулять. Кстати как они там?—решила спросить Марья Ивановна, чтобы завести разговор с парнем.
—Ваня с Сашей придумали какую-то новую игру, Сигма сидит дома и читает книгу, которую ему посоветовал Федор.—все также спокойно ответил Гоголь, смотря в окно и подпирая ладонью лицо.
—А как, кстати, Федор? Ему уже лучше?—с беспокойством спросила женщина и сжала руки у груди.
—Да, намного лучше. Совсем здоров, но врач говорит, что при такой жаре ему лучше много на улице не находиться и желательно ходить с головным убором.—эти слова прозвучали еще более убито, любой разговор о друге царапал сердце Коли, хотя он говорил очень хорошую новость. Воспоминания о произошедшем неделю назад были ужасны, переживания парня были огромными, мало ли во что обычный солнечный удар мог превратиться. Сколько болезней существует в этом мире. Гоголь был готов сидеть часами, с утра до ночи, не смыкая глаз. Благодарность, которую он выразил врачу, Коля говорил с огромным уважением и искренностью, от чего тот рассмеялся, положил руку на плечо парня и сказал: "Это ведь моя работа". Достоевский, лежа на кровати в этом время, улыбнулся.
—Ох, я рада. Я пришла то, вчера же твой отец получил должное, и с учетом опоздания ему отдали процент в полтора рубля. Держи, сходишь с друзьями, купишь конфет, ну или что захочешь.—Марья Ивановна улыбнулась и протянула несколько монет.
—Ого, спасибо, а нам точно хватит остального на месяц? Все таки полтора рубля это большие деньги.—оживленнее начал уточнять Николай и протянул 70 копеек обратно.—Пусть останется на крайний случай.
—Не переживай, хватит, мне обещали 20 рублей в конце месяца, так что возьми, я еще сегодня куплю твои любимые яблочки, помнишь лавку недалеко на соседней улице?—с радостью объявила женщина.
—Помню.—приятные воспоминания переменили прошлую напряженность, и парень впервые за утро улыбнулся.
—Иди погуляй, пока лето, может приключения найдешь, какие-нибудь интересные, только в драки не ввязывайся.—усмехнулась Мария.
Коля рассмеялся, вспоминания драку, где они с Федором победили трех парней. А приключения он давно нашел, а точнее несколько месяцев назад. Скрывать свои чувства не так-то легко, а сказать о них еще сложнее. И плюсом ко всему, посоветоваться не с кем, как поступить в такой ситуации. Если бы ему нравился кто-то другой, то он мог бы рассказать о своей ситуации любителю книг—Достоевскому. А так, приходится думать и принимать решение самому. Гоголь может оставить это тайной до конца жизни, а может сделать шаг вперед и познать неизвестность будущего. Именно эта неизвестность и не давала принять точное решение. По логике, друг бы его за такое прибил, оскорбил, а в самом худшем случае пожаловался в полицию за домогательства. В лучшем—принял, и они бы остались такими же друзьями, про взаимность Николай даже не думал. Федор слишком правильный, у него наверняка спланирована вся жизнь, и в этих планах точно не значится: иметь в друзьях влюбленного парня. Хотя Достоевский редко когда затевал тему о будущем, он мог рассуждать часами о продолжениях сюжета произведений, но никак не реальности.
—Хорошо, тогда пока.—парень слез с кровати и побежал на улицу, крепко сжимая полученные деньги, дабы не потерять. Что делать с ними, он придумал уже давно. Осталось привести свой план в действие.
Опять он несется как ненормальный по улице. "Ну и делать нечего молодежи, только носиться по городу в такую жару" послышался недовольный голос от одной старушки. Но Гоголю было плевать, и через 6 минут, сбив двоих или троих прохожих, он стоял подле входа во двор. Отдышавшись, он зашел вовнутрь, глянув на окно квартиры его знакомого, и думая: будет лучше подняться и постучать, или крикнуть так?
—Федя!—звонко и громко крикнул Гоголь. Проходить на лестницу парню не хотелось совсем. И сейчас он про себе молил, чтобы его услышали.
Ответа не последовало в течении 10 секунд.
—Федор!—снова крикнул молодой человек.
Достоевский сидел у себя в маленькой комнате и читал очередную книгу. Крики слышал он прекрасно, но первый раз, он подумал, что обращаются ни к нему. На второй крик парень отложил старую книгу с желтыми страницами и подошел к окну, с удивлением подмечая, что кричит никто иной, как его друг.
—Ты что разорался?—спрашивает юноша, открыв окно, достаточно громко, чтобы его услышали.
—Пошли гулять!—снова громко отозвался Коля.
—Я не хочу...—чуть тише возражает Достоевский.
—У меня для тебя сюрприз!—продолжает кричать чуть ли не на всю улицу парень, при этом улыбаясь и поднимая руки в предвестье чего-то активного и долгого. Что очень не нравилось Достоевскому, который предпочел бы посидеть дома и закончить чтение с кружкой любимого чая.
—Какой?—не выделяя никакого интереса спрашивает парень, хотя внутри задумывается что может ему подарить его лучший друг.
—Тебе придется спуститься, чтобы узнать. А еще до него нужно дойти.—ухмыляется парень, в надежде уговорить домоседа все таки выйти погулять на два часика.
Достоевский показательно вздыхает и поворачивается в сторону, опираясь на стену и скрещивая руки на груди. С небольшой злобой и недовольством продолжает глядеть на парня снизу.
—Ну пожалуйста. Пошли!—умоляюще смотрит на фигуру в окне Гоголь.
Федор знает как это важно для Коли, и что отступать он точно не будет. "Разочаровывать его не хочется, и что за сюрприз? Надеюсь это не розыгрыш, хотя от него все что угодно ожидать можно."
—Ладно, подожди пару минут.—крикнул Достоевский.
Гоголь улыбнулся шире и пошел к лестнице, которая была в боковой части дома, возле ворот.
Через две минуты послышался шум и чьи-то шаги. Федор спокойно и немного холодно посмотрел на прерывателя спокойствия. В ожидании, он обжигал взглядом визави.
Николай слегка испугался. Проницательный взгляд больно резал по телу.
—Федь, ты был занят?—слегка дрожащим голосом уточнил Гоголь.
—Нет...—смягчился Достоевский. И посмотрел на землю под ногами, все также скрещивая руки на груди.
—А что такой сердитый?—беспокойство возрастало в бешеной прогрессии.
—Ничего, просто интересный момент был в произведение, а ты дочитать не дал...—специально обиженным голосом сказал Федор, что было не в его духе. Он опустил руки и направился к выходу.
—Прости...
—Ничего, так что за сюрприз?—уже дружелюбнее спросил Достоевский.
—А это ты сейчас поймёшь.—звонко произнес Гоголь.—Нам нужно на Невский Проспект.
—Это же далековато.—остановился Федор и недоверчиво посмотрел на друга.
—Поверь, когда ты узнаешь зачем мы туда придем, обрадуешься.—Коля взял парня за руку и потащил по улице, но когда Достоевский выдохнув, отпустил. Не будет же до конца дороги его тащить.
—Там Пушкин с Гончаровым живут, мы идём встретиться с ними?—пришла идея Федору в голову, которую он тот час озвучил.
—Нет, мы там будем вдвоем, если только их случайно не встретим.—сказал Коля немного выделяя слово "вдвоем" и понимая, что это могло прозвучать достаточно странно.
Достоевский решил не обращать внимание, и уже привык, что Николай любит проводить время именно так. Для того, чтобы понять это, понадобилась одна прогулка.
—Ладно.—задумчиво ответил темноволосый и исключил один из возможных вариантов.
Дорога была действительно не короткой, кварталов 10, два моста, и несколько поворотов.
Проходя мимо реки, Федор остановился, пытаясь отдышаться и немного отдохнуть. Ноги немного болели, но половину они прошли. Парни свесили руки на ограде и с неким интересом рассматривали течение воды.
—Может все таки скажешь?—снова спросил Достоевский.
—Ну-у, ладно. Знаешь "Кондитерскую Вольфу и Беранже"?—решил начать из далека человек слева.
—Да, слышал, говорят там бывают известные писатели и музыканты.—ответил Федор, не совсем понимая к чему этот вопрос.
—Я хочу туда сходить и купить каких-нибудь конфет или пряник. И тебя угостить.—сказал Гоголь и улыбнулся.
—Серьезно!? Там же все дорогое, откуда у тебя деньги?—оживился Достоевский.
—Мать дала, сказала сходить прогуляться и купить что-нибудь вкусное.—спокойно ответил Коля.—Я тут же вспомнил, как ты мне рассказывал про какие-то конфеты, ты говорил, что хочешь побывать в кондитерской и попробовать ммм... "Эйнемъ"? Так вроде бы называется кондитерская фабрика.
Федор был ошеломлён. "Ты серьезно запомнил? Это же было год назад, когда я тебе говорил... Как же ты изменился..."
—Да...—от удивления было тяжело говорить, и Достоевский несколько секунд смотрел вопросительно и шокирована на парня.
—Что?—не совсем понял такой реакции Гоголь.
—Коль... Ты запомнил, что я говорил год назад? Даже не ошибся в названии... Я думал ты даже слушать не будешь.—объяснил свой взгляд визави.
—Конечно запомнил, я помню и другие твои мечты...—уверенно огласил юноша и улыбнулся.
—Одна из причин, почему ты мой лучший друг.—усмехнулся Федор, специально выделяя слово "Мой". Он давно начал замечать эту привязанность к словам. Коля улыбнулся ещё больше.
—Пойдем дальше?
—Да.
Парни отправились дальше и через 30 минут подходили к Невскому Проспекту. Тут было намного больше людей. Различные магазины с цветными вывесками, стеллажи, и архитектура зданий были ярче и воспринимались как необычные картины. Центр города все таки.
—Как тут классно.—отметил Достоевский. Восхищение было прямо написано на глазах и лице. Также как и Николая.
—Ага.—согласился он.
Пройдя чуть дальше они свернули налево, где и должно было находится кафе. Парни тут же увидели большую вывеску и окна, открывавшие обстановку внутри.
—Ого! Да тут все такое роскошное и привлекательное...—начал описывать место Федор, войдя в здание.
—Да, бархатные шторы, столы с вырезанными узорами по дереву, а вот и изделия!—воскликнул Гоголь.
Мальчики подбежали к стеллажу, прижавшись к стеклу. С огромной инициативой и возбуждением они рассматривали различные конфеты, пироги и прочие пряности.
—Вон они!—указал пальцем Николай на конфеты, о которых давеча говорил.
—Ага.—воодушевлено подтвердил Достоевский. Не успевая отвести взгляд, он слышит с противоположной стороны голос друга, который секунду назад стоял справа:
—Подскажите пожалуйста, сколько стоят шоколадные конфеты "Эйнемъ"?—вежливо и как подобающе этикету спросил Коля.
—Два рубля.—ответила женщина, которая видимо только стояла у полок, пока хозяева заведения придумывали новые рецепты.
—Ой... А по отдельности не продаете?—в надежде просил парень.
—Нет.
—Черт, у меня только полтора рубля...—тихо оповестил Гоголь, поворачиваясь к другу.
Достоевский пошарил по карманам, и нашел несколько монеток.
—Можно нам эти конфеты, пожалуйста.—спокойно и уверенно сказал Федор, смотря своим проницательным взглядом на женщину и протягивая деньги.
Николай тут же добавил свои монетки и с удивлением смотрел на возникшее напряжение между двумя людьми. Продавщица с удивлением и небольшим отвращением смотрела на парня, как бы спрашивая "Откуда у вас столько?", но вслух ничего сказать не смела, так как взгляд Достоевского не позволял даже возразить.
Она подошла к стеллажам и вытащила картонаж*. Вернувшись, она все с тем же отвращением и негодованием отдала его в руки Федора, стараясь не коснуться тонких пальцев. Тактильного контакта не хотел и Достоевский. Гоголь продолжал смотреть на это с нескрываемым ужасом и удивлением.
—Пошли.—холодно и в тоже время спокойно "приказал" Федор. Его голос звучал именно так, и походила скорее на приказ, чем на просьбу. Но сделал он так, чтобы женщина ни сколько не сомневалась в его качествах и решимости.
Коля не посмел издать звука и покорно пошел за другом. Его слова пронзили насквозь и по спине пробежали мурашки.
Выйдя на улицу парень посмотрел уже более дружелюбным и радостным взглядом с настоящей улыбкой.
—Я испугался...—выдохнул Николай и посмотрел на картонаж.
—Хех.—усмехнулся Федор и тоже перевел взгляд на коробку.
На лицевой стороне было нарисованы река и морской флот. Чайки сверху и часть берега. Скорее всего место возле Адмиралтейства. Посередине название фирмы. По бокам и на нижней поверхности те же рисунки и название. Вроде, ничего особого для современных глаз. Но восхищение, которые испытывали двое подростков, слишком большое. Они держали словно золотую драгоценность, или дорогой камень, какой был описан в "Трёх Мушкетерах" у Д'артаньяна, подарок от королевы.
Для парней эта коробка имела куда большее значение. Позволить конфеты можно было не всегда, тем более такие дорогие. Не хотелось даже открывать и портить вид. Оставить эти прекрасные конфеты девственными, на память.
Достоевский чувствовал как слезы накатили от счастья. Впервые парень поверил, что мечты действительно могут сбываться. Что даже маленькие, никчёмные желания могут исполняться. Одну слезу он сдержать не смог. Не хотелось, чтобы Коля видел, как он плачет. Мокрая дорожка все же осталась.
—Хех, ты настолько рад?—все же заметил стекающую каплю визави.
—Спасибо, Коля.—Федя обнимает парня, уже не скрывая слез, которые сейчас кажется прольются рекой. Насколько же он счастлив. Небольшая обида об не дочитанной книге утихает. И Достоевский прекрасно понимает, что никто кроме Коли не сможет также уделять внимание, запоминать важное для него, быть рядом в трудные моменты.
Николай краснеет, и обнимает в ответ, также прижимаясь к плечу друга, вновь вдыхая его запах. Он счастлив не менее. Может ему все таки удастся завоевать сердце холодного одиночки?
Федор отстраняется, понимая, что прохожие могут понять что-то не так. И смотрит мокрыми глазками на Гоголя, который сам вот-вот начнет плакать. "Он меня обнял..." Подарка лучше, для Коли не существует. Сердце бешено стучит и точно выпрыгнет. Редко бывают ситуации, когда Федя проявляет инициативу. Это было всего дважды. И Николай идеально помнит эти оба моменты.
—Попробуем?—спрашивает Достоевский перед тем, как открыть упаковку.
—Ага.—с любопытством и большим интересом смотрит Гоголь.
Федор аккуратно открывает, чтобы оставить прекрасный рисунок на память, не выкидывать же такую красоту. Внутри лежат 9 конфет, покрытые шоколадом и разными добавками.
—Ого, какие красивые и аппетитные.—подмечает, смеясь Достоевский.
Коля теряет дар речи. Он впервые видит такую красоту. Все, что он ел не выглядело настолько идеально и оформлено. Матушка покупала раз в месяц самые обычные: со сгущенкой. Продававшиеся в той же лавке, что и яблоки, которые она обещалась купить, за 10 копеек поштучно.
—Насколько я понимаю, они с разными вкусами. Выбирай.—Федор протягивает картонаж.
Коля подпирает рукой подбородок, показывая, что думает какую выбрать. Он аккуратно круглую, что в верхнем правом углу. Несколько линий сгущенки, может какой-то особенной красиво располагаются на шоколадной конфете. Достоевский с неподдельным интересом смотрит на реакцию и оценку Гоголя.
—Вкусные... Не удивительно, что они столько стоят.—объявляет Николай и облизывает губы языком.
Достоевский несколько секунд смотрит на этот жест. Немного странные мысли сами по себе лезут в голову, но Федор тут же их отмахивает, стараясь насладиться происходящим, а не фантазиями.
—Хм... Я возьму квадратную.—оповещает темноволосый и берет конфету из второго ряда по горизонтали, что слева. На ней лежат несколько маленьких крошек орешек, которые как-то очень аккуратно лежат на шоколадной поверхности и соблазнительно манят. Достоевский не особо любит сладкое, но об этих конфетах мечтает с 9 лет... В начале шоколад, и резко на язык попадает вкус вишни. Любимая ягода любителя книг. Федор тихо мычит, наслаждаясь прекрасным вкусом.
—Вишня...—тихо произносит Федор, очарованный таким сногсшибательным вкусом.
—Твоя любимая.—утверждает Коля и улыбается.
—Давай вместе треугольные попробуем.—заявляет Достоевский уже громче, чем слова прежде.
—Давай.—отвечает Гоголь и берет одну треугольную сладость.
Федор повторяет его действие, изучая форму, размер, вкус, запоминая абсолютно все. На ней такие же мелкие кусочки, только не орешек, а скорее овсяного печенья. Внутри как раз таки есть орехи, миндаль с фундуком, немного раздроблены, и находятся в разных частях конфеты.
—Не обычный вкус, сладкий и какой-то приятный что-ли. И при этом не приторный...—пытается описать свое наслаждение Достоевский и делает задумчивое лицо, касаясь пальцами подбородка и отводит взгляд вверх.
—Все как ты любишь.—с улыбкой подмечает Коля, любуясь видом своего друга.
—Пойдем? Темнеет уже, а нам надо до дома еще дойти.—подмечает темноволосый, замечая потемневшие черты высших простор.
—Ага.—повинуется Гоголь и покорно идет подле друга по дороге, по которой они пришли.
Конфеты они продолжают есть с тем же наслаждением. Один раз спускаясь к реке, чтобы смыть стаявший шоколад на кончиках пальцев. Вторую половину дороги, они не говорят ни слова, хотя до этого перебрасывались шутками и различными немного даже глупыми мыслями, звонко смеясь. Потемневшие улицы, где вот-вот загорятся лампы с керосином. Прохладный воздух приятно проходится по телу, немного щекотя и пуская мурашки по спине. Даже говорить ничего и не хочется, радуясь присутствием друг друга. Федор прекрасно понимает, что никто, абсолютно никто, не сможет заменить Колю. Он в жизни особенный, с какими-то другими свойствами. Достоевский чувствует это давно, уже зная, что все это значит. Коля думает стоит ли прерывать столь прекрасную атмосферу своим признанием и в какой-то мере жестокой правдой. Но так и не решается, вновь откладывая на будущее и лелея надеждой, что оно будет светлым.
Прощаются они в двух словах возле дома Николая. Федор искренне улыбается и удаляется, по своему обычаю кладя руки в карманы штанов...