Глава 6
На следующее утро Хогвартс был окутан лёгкой дымкой — будто сам замок не спешил просыпаться. Серебристый свет скользил по каменным ступеням, а окна башни старост медленно заливались мягким солнцем.
Гермиона проснулась рано. Её мысли были беспокойными с самого рассвета. Она оделась неспешно — рубашка, жилет, грифиндорская мантия — и, пригладив пряди у лица, вышла в общую гостиную башни. Камин уже погас, оставив после себя лишь слабое тепло в воздухе. Драко ещё не было видно, и она облегчённо выдохнула — не потому что не хотела его видеть, а потому что не знала, как вести себя теперь.
Вчерашний вечер всё перевернул. Простая работа в библиотеке, казалось бы. Но взгляды, паузы, его молчание... Что-то в нём менялось. И что-то в ней отзывалось на это слишком бурно.
Она спустилась в Большой зал и села на привычное место у грифиндорского стола. Улыбнулась Падме, кивнула Лавендер, но больше в разговоры не вступала. Мысли оставались где-то в стороне. Она съела половину поджаренного тоста с мёдом и отложила чашку с кофе, когда почувствовала, что кто-то зашёл в зал.
Это был Драко.
Он шёл к столу Слизерина, как обычно, с прямой спиной и слегка приподнятым подбородком, но Гермиона заметила, как его взгляд скользнул по ней. Быстро, почти незаметно — но скользнул. И она почему-то почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Он сел рядом с Блейзом Забини, кивнул Панси. Не улыбался. Лишь водил пальцем по краю своей чашки, как будто что-то обдумывал.
Он тоже не спал?
⸻
После завтрака коридоры Хогвартса заполнились шагами и голосами, но Гермиона как будто шла сквозь дымку. Она держала в руках свой старый том «Магических надписей времён Мерлина», который давно стал для неё не только пособием, но почти утешением. Сегодня был урок Древних Рун — один из немногих, на которых она по-настоящему чувствовала себя в своей стихии.
Когда она вошла в класс, там уже были расставлены свитки, заготовки с древними письменами и пергаменты, покрытые старыми чернилами. Сев за свой стол, Гермиона успела насладиться минутой тишины, пока в класс не вошли другие ученики. За спиной раздались знакомые шаги, и её плечи слегка напряглись, прежде чем она обернулась.
Драко.
Он не сказал ни слова, только занял место рядом. Письменный стол в этом классе был общий, длинный, так что они сидели не слишком близко, но всё же рядом. Гермиона не смотрела на него, но чувствовала — он, как и она, помнил их разговоры, взгляды, прикосновения пером в библиотеке накануне. Что-то в его присутствии сегодня было настороженным, но уже не таким колючим, как раньше. Словно между ними возникло тонкое напряжение — не враждебное, но живое, зыбкое, как заклинание на грани.
Профессор Баббли заговорила, и Гермиона полностью погрузилась в материал. Темой были руны вторичного значения — те, что активировались только при наложении на них других магических символов. Работа требовала точности, логики и... партнёрства.
— Здесь должно быть algiz, — тихо сказала она, указывая на фрагмент старинного каменного оттиска, который нужно было расшифровать.
Драко посмотрел на пергамент, потом на неё.
— Ты уверена? Там же присутствует thurisaz — разве оно не перекрывает algiz?
— Только если они стоят в зеркальном расположении. А тут — нет, — она подалась вперёд, указывая пальцем. — Видишь закругление? Это означает прямую трактовку, а значит, algiz остаётся основой. Это символ защиты.
Он не спорил. Только кивнул и переписал руну в свой конспект.
— Ты запоминаешь такое с первого взгляда?
— Почти. Я это... чувствую.
— Хмм. — Он склонился к работе, и между ними на миг повисла приятная тишина.
Но не для всех.
Сзади, в паре рядов, Астория сидела, склонившись над своим пергаментом. Её перо двигалось уверенно, но глаза то и дело поднимались. Она не вмешивалась. Она наблюдала. И что-то в её взгляде становилось всё более цепким — как у охотника, выбравшего цель.
Урок закончился быстрее, чем хотелось бы Гермионе. Баббли похвалила их за точный перевод, даже немного удивлённо подняв брови, когда увидела, что Малфой приложил к работе руку. Они собрали пергаменты, и Гермиона направилась к выходу, когда услышала его голос.
— Грейнджер.
Она обернулась. Он не приблизился, только сказал:
— Ты была права насчёт algiz. Спасибо.
Её удивило, как искренне это прозвучало. Без поддёвок. Без маски.
— Не за что, — просто ответила она и, чуть запоздало, улыбнулась уголком губ. — До вечера?
Он кивнул.
После обеда Гермиона поспешила в старую аудиторию Преображения, которая временно стала их рабочей комнатой для проекта по восстановлению школы. С потолка свисали остатки декоративных завитков, на полу скопились стопки книг и чертежей, а на одной из стен висела большая карта Хогвартса с отмеченными зонами ремонта.
Она подошла к столу, аккуратно разложила схемы восстановления восточного крыла и вдохнула поглубже. Никакой драмы. Никакого Малфоя. Только работа.
Но, конечно, спустя несколько минут дверь тихо скрипнула, и в помещение вошёл он.
Драко был в своей обычной манере сдержан, но его взгляд — тяжёлый, усталый и изучающий — сразу поймал её.
— Ты рано, — заметил он.
— Ты поздно, — ответила она спокойно, не поднимая глаз от чертежей. — У нас много работы. Я начала распределение задач на следующую неделю. Смотри, библиотечный коридор — всё ещё частично заблокирован. Нужно обследовать его на нестабильные магические узлы. У тебя есть с собой сенсорное перо?
— Всегда, — отозвался он, подходя ближе. Их руки едва не коснулись друг друга над бумагами.
Некоторое время они работали молча. Гермиона чертила, он писал расчёты по прочности заклинаний укрепления. В воздухе звенела тишина, но не уютная — напряжённая, электрическая. В какой-то момент Драко вдруг резко положил перо и выпрямился.
— Ты не замечаешь, как ты на меня смотришь?
Гермиона застыла.
— Что?
— Вот так. Сейчас. И когда мы работали на рунах. В библиотеке. Даже в Большом зале. Ты смотришь на меня так, будто хочешь понять — кто я теперь.
— И разве это плохо?
— Нет, — сказал он слишком быстро. Потом добавил тише: — Просто я сам до конца не знаю, кто я теперь. Но ты... ты смотришь, как будто надеешься на что-то. Это пугает.
Она молчала, чувствуя, как в груди разрастается целая буря.
Гермиона внимательно смотрела на рисунки, пытаясь уяснить, как лучше восстановить повреждённые части стен и башен. Драко же листал один из манускриптов, погружаясь в тексты, которые описывали древние методы укрепления.
Сначала всё шло спокойно, но вскоре напряжение начало расти.
— Посмотри, — сказала Гермиона, указывая на схему, — если восстановить эту часть по старым чертежам, мы можем создать слабое место. Лучше укрепить стену здесь, а не там.
Драко нахмурился и сказал:
— Ты слишком много думаешь в сторону безопасности. Мы должны сделать так, чтобы конструкция была не просто крепкой, а и эстетичной. Школа должна выглядеть величественно.
Гермиона слегка отстранилась, её голос стал холоднее:
— Величие не должно идти в ущерб безопасности. Это здание — не просто архитектурный проект. Это дом для учеников.
Драко поднял взгляд, глаза сверкнули, но он не стал отвечать сразу.
— Ты слишком серьёзно относишься к этому, — пробормотал он.
— Потому что это важно, — твердо сказала Гермиона.
Между ними повисла тишина, словно воздух зарядился статическим электричеством.
Внезапно Драко склонился над чертежом и прошептал:
— Почему ты всегда так уверена, что всё знаешь лучше?
Её сердце на секунду застучало быстрее. Она не ожидала такого признания, такой уязвимости в голосе, который обычно был полон насмешек и холодной отчужденности.
— Может быть, — тихо ответила она, — потому что мне действительно небезразлично.
Они замолчали, каждый погружённый в свои мысли, а напряжение между ними стало почти осязаемым.
После долгого обсуждения в зале с чертежами Гермиона и Драко направились в комнату, где им предстояло продолжить работу над проектом. Башня старост была тёмной и чуть прохладной, но в ней царила своя особая атмосфера — смесь уюта и лёгкой тревоги.
Драко открыл дверь своей комнаты, и они вошли внутрь. Стены были украшены старинными гобеленами, пол застилал мягкий ковёр, а на столе уже лежали разложенные пергаменты и книги. Гермиона сразу заняла место у окна, пытаясь собрать мысли, а Драко подошёл к столу и оперся на него, наблюдая за ней с пристальным взглядом.
— Ты всё ещё считаешь, что твоё решение единственно правильное? — резко спросил он, не скрывая раздражения.
— Я не говорю, что только моё, — спокойно ответила Гермиона, — но мы не можем позволить себе ошибку. Безопасность — приоритет.
— Да, приоритет для тебя, — усмехнулся Драко, — а я вижу картину шире. Восстановление — это не только кирпичи и камни. Это символ, который должен вдохновлять.
Гермиона встала, её голос стал чуть громче:
— А если эта «картина шире» рухнет из-за неправильных расчётов? Ты думаешь об эстетике, а я — о людях, которые будут здесь жить.
Он тоже поднялся, и между ними возникло напряжение, которое можно было порезать ножом.
— Ты всегда была такой упрямой, — сказал он, но в его голосе уже слышалась другая нота — чуть уязвимая.
Гермиона встретила его взгляд и не отступила:
— А ты всегда слишком самоуверен, чтобы признать, что не всё знаешь.
На мгновение оба замолчали, и тишина заполнила комнату.
И вдруг их взгляды пересеклись — не с вызовом, а с чем-то более глубоким. Драко резко приблизился, их лица разделяло всего несколько сантиметров.
— Почему ты так близко? — тихо спросила Гермиона, сердце бьющееся в груди, словно барабан.
— Потому что мне нужно понять тебя, — почти прошептал он.
В этот момент время будто остановилось. Они стояли, в напряжении, на грани чего-то нового — возможно, понимания, а может, чего-то более опасного.
Драко всё ещё стоял близко, почти слишком близко. Гермиона чувствовала, как кровь приливает к щекам, но не отступала. Она смотрела прямо ему в глаза, пытаясь прочесть что-то, что пряталось за холодной маской.
— Мне трудно понять, — тихо начал он, словно пытаясь найти нужные слова, — почему ты так настойчиво отвергаешь мои идеи. Ты смотришь только с одной стороны.
Гермиона медленно вздохнула, стараясь собраться:
— Потому что для меня это не просто проект, — голос её стал мягче, — для меня это шанс исправить ошибки прошлого. Чтобы школа стала безопасным домом для всех.
— Я тоже хочу этого, — сказал он, — но мы разные. Ты думаешь логикой и правилами, а я... я больше чувствую.
— Чувства — опасная штука, — прошептала она, — особенно когда дело касается таких вещей.
Их взгляды снова встретились. Драко наклонился чуть ближе, и Гермиона почувствовала его дыхание. Она не знала, что делать — отступить или рискнуть.
— Ты боишься, — сказал он неожиданно мягко, — боишься, что если пустишь меня слишком близко, всё рухнет.
Она покачала головой, с трудом сдерживая эмоции.
— Может быть... — призналась Гермиона, — но я боюсь не рухнуть, а потерять себя.
В комнате повисла тишина, только часы на стене тихо тикали, отсчитывая секунды. Потом Драко отступил на шаг, будто сам не до конца понимал, что сделал.
— Мы... — начал он, но замялся.
— Мы справимся, — закончила она за него, — если будем слушать друг друга, а не просто спорить.
Он кивнул, и на его лице впервые за долгое время появилась лёгкая, почти робкая улыбка.
— Тогда давай попробуем. Вместе.
Гермиона улыбнулась в ответ, и в этот момент, казалось, между ними упала невидимая стена.