Двадцать третья глава
— З-здесь слишком! Здесь всё! Здесь очень! — я не могла выговорить слова. А вот вопрос "Откуда столько денег" прекрасно вертелся у меня в голове.
В моей новой квартире было очень красиво. Родители ее называют "белой квартирой". И не очень-то удивляет, ведь здесь действительно бело! Белоснежный диван, стены, ковёр и рамы от окон. Здесь есть хоть капля цвета?
— Я люблю чистые цвета. Поэтому привыкай к белому, — мой отец встал слева от меня, разглядывая моё удивленное лицо.
Он снял свои уже темные ботинки и поставил на полку с другой обувью. Мать последовала таким же движениями. Потом же мне попало, что я их убрала в сторону. Пальто я повесила вслед за ними, как боялась сделать лишние движения. Вроде я дома, но всё равно чувствую себя в опасности.
Мистер Эренс прошёл на кухню, чтобы заварить кофе. Благодарю, что хотя бы посуда не белая. И пока мужчина готовил ужин, мама посадила меня на диван.
— Дорогая, здесь тебя ожидает порядок и чистота. Каждый день в одиннадцать ты находишься в комнате, чтобы горничная смогла без проблем помыть квартиру, а в двенадцать ты должна пойти погулять, ведь они пойдут по комнатам. Им запрещено видеть хозяев, поэтому такие правила. Хм, — она задумалась, чтобы вспомнить еще несколько странных правил, — постарайся не мусорить, убирай за собой и не оставлять пятна. Твой отец ужасный перфекционист, всё должно быть идеально!
— Я вижу, — не самым дружелюбным тоном ответила своей матери.
Мой отец действительно любил эту чистоту, но я рада, что он не затронул комнату. К примеру, моя не оказалась белой, а больше сине-фиолетовая. Она была самой обычной.
Дальний угол комнаты украшался длинным бледно-синим столом прямо перед окном. Там уже стояло несколько книг да плюшевых мишек. Какие же они милые! Полностью фиолетовая стена была завешена самыми разными красивыми фотографиями городов. В углу я нашла Париж, а чуть дальше Варшава! Конечно же, Лондон в самом центре. Он и возвышался над моей двухместной мягкой кровати. Интересно одно: зачем столько подушек? Ну и ладно, мягче же будет. А знаете в чем вся удобность? здесь не было огромное шкафа, а пару комодов, которые стояли рядом со столом. Мне понравилось... хотя чёрная урна в углу смущала.
Выключив большой свет, оставив лишь бра*, я упала на постель. Мне сразу же хотелось написать Марко. Бывали ли они здесь? придут ли? Пора бы начать общаться, как брат с сестрой, а не просто знакомые.
Сестра:
Вы бывали в квартире своих приемных?
Синий Брат:
Джон был, когда завозил какой-то торт. Не помню.
Сестра:
Может, приедете? Просто... Я чувствую на себе вину, не могу себе никак помочь.
Солнце:
А ты не пытайся себе помочь. Пусть близкие помогут.
Сестра:
Я вам и пишу.
Солнце:
Нет, я про Сэма.
Синий Брат отключился.
Сестра отключилась.
Я откинула телефон в сторону, нахмурившись. Джон опять принялся за своё! Я же ему рассказывала, что ненадолго прерву с ним общение, чтобы сосредоточиться на семьей. Тоже мне поддержка!
Позитив:
Привет! Может, погуляем по городу? Просто мне скучно, хотела бы развеяться.
Азиат:
У тебя же занятия по вокалу, я не прав?
Позитив:
Я хочу отказаться от занятий. Давно не до этого...
Азиат:
Это не самый лучший вариант! Лучше заниматься и трудиться!
Позитив:
Пойдём гулять?
Азиат:
Позови Сэма. У меня сегодня фан-встреча. Прости.
Хм, я же Виену ничего не рассказывала. На душе стало легче, ведь я не только от русого певца утаила! Фух, облегчение.
До полета три недели.
***
В последнее время я очень часто провожу время с родителями. Они мне показались очень интересными людьми. Каждый день я с мамой после завтрака еду на её встречи, где надо подписывать договоры по недвижимости. А хорошо же она устроилась!
Своего отца я вижу лишь за ужином. Но он сразу после еды уходит в свой кабинет и закрывается там. Может мать привыкла к этому, но для меня всё это кажется странным.
Именно через полторы недели мой организм решил заболеть.
— Я скажу, чтобы на этой неделе в комнате не убирались! — темноволосая женщина поцеловала меня в лоб прежде, чем ушла на работу.
Я не стала спорить, мол, пусть убирают, мне всё равно. Но я смирилась к их немного странным правилам. Мы живем в двадцать первом веке, почти все люди равны! Так почему уборщики не могут видеть "хозяев"?
Тихий скрежет в районе одиннадцати отвлекал меня от прочтения книги. Я нашла произведение Ренсома Риггза* весьма интересным. Но так я никогда не смогу погрузиться в происходящее.
Да что это такое? Сколько сейчас? Я взглянула на экран телефона, где увидела, что уже половина двенадцатого. Точно, сейчас же пришли горничные или кто там. Мне надо с ними поговорить! Я хочу их видеть.
Вскочив с кровати, я понеслась к двери. На кухне стояла хрупкая бледная девушка. Её бледно-русые и негустые волосы вызывали некое соболезнование. Она мне показалась в то же время знакомой, а в то же время чужой. Когда эта невысокая заметила меня, то в бледно-голубых глазах прочитался ужас.
— Не бойся, я тебя не трону! И не обижу! — я немного вытянула руки, чтобы показать, что никаких плеток или что там у меня нет. Не, ну а вдруг она подумала, что я буду ее бить? — Эренсы ничего не знают. Скажи своё имя, пожалуйста.
В ответ лишь тишина. Незнакомка еле заметно покачала головой.
— Пожалуйста, я хочу с тобой поговорить, — я подошла чуть ближе, но только она схватила швабру и отбежала к гостиной, — тебе запрещено говорить? — отрицательно. — Ты немая?
Вот теперь я добилась от неё согласия. Хорошо, значит она готова хоть как-то меня выслушать. Я нашла в кухонном столе бумагу с ручкой, чтобы она смогла мне отвечать письменно на все вопросы.
— Как тебя зовут?
— "Абигейл".
— Давно ты тут?
— "Лет десять работаю".
— Абигейл, я хочу узнать правду о своих родителях. Мне нужна подсказка. Где мне искать?
— "Ты сумасшедшая? Только не вздумай! Безопаснее будет!"
— Послушай, я не выдам тебя. Ты не выдашь меня. Мы скажем правду. Я тебе доверяю, так как думаю, что уже видела тебя. Может, ты жертва? Пожалуйста, помоги. Я отказалась от любимого мне дома, хороших друзей и пришлось раскрыть карты, чтобы явиться сюда.
— "Я немая, потому что у меня нет языка. Я не больна. Это место — ад. Но я не буду тебе помогать. Мне моя шкура дороже! Я просто тебе подскажу, что надо искать в кабинете твоего отца в папках "кассеты". Там ты найдешь зацепку. Наверно. А теперь уйди, я не убрала кухню".
— Спасибо!
Я не стала её расспрашивать. Просто обняла. Было понимание, что она чего-то ужасно боится. Инстинкт выживания или самосохранения действует в пределах этих стен наверняка.
Было слишком подозрительно, что кабинет Пола был открыт. Если бы там было что скрывать, то лучше бы закрыть. Разве не так?
Кабинет мистера Эренса был самый обычный. И удивительный. Тут был белый цвет, но он смешивался и с цветом дерева. Коричневый. Я бы назвала это место маленький библиотекой, где собраны книги на разных языках, а снизу стоят коробки с папками. Пройдя мимо заставленного стола со стульями, я села на корточки.
До прихода матери еще два часа. Кабинет не большой, а значит успею. Пока я перебирала каждую папочку, то успела разглядеть это место. Массивный кожаный стул украшал это помещение сто процентов. И да, он был белый. Обычно они чёрные, но мой отец ломает стереотипы в этом. Прошёл час, но я так не нашла эти папки!
Облокотившись на стол, я случайно положила руку на клавиатуру. Тем самым вывела компьютер изо сна. На рабочем столе был самый обычный фон с чёрный кабриолетом. Папки... Абигейл не могла сказать, что это папка на компьютере? И почему она не сказала, что она запаролена?
Я стала подбирать пароли, которые только могли мне взбрести в голову, но ничего так и не придумывалось. Я готова была сдаться, пока в дверях не появилась Абигейл. В ее руках была бумажка, которая гласила.
"Это дата, которая очень важна на данный момент твоей семье и тебе. Взгляни на билет."
— Чёрт, откуда ты всё это знаешь?
Но она промолчала. Простите, я забыла, что она нема, как рыба. Снова поблагодарив, я сбегала за билетом. При этом успела поставить компьютер на сон и закрыть дверь кабинета. Мало ли что! И печально, что в это время раздался стук маминых каблуков.
— Мишель, встречай!
Я отложила билет снова в книгу, задаваясь вопросом, почему эта дата важна для родителей. Что-то задумали? Ох, скорее бы найти момент, чтобы открыть эту папку. Но только отец на неделю с половиной в отпуск ушёл, и он будет тут сутками.
До полета осталась неделя и восемь дней.
___________________
бра* — подсвечник или держатель для лампы, прикрепляемый к стене.
Ренсон Риггз — писатель, который стал известен после книг "Дом странных детей".