оверблот - последствия 2
у Идии два развития событий, так сказать, на любителя
прошу прочитать предыдущую часть, если вам важна предыстория
Сплин - Романс
Любой обманчив звук,
Страшнее тишина,
Когда в самый разгар веселья падает из рук
Бокал вина.
Вил Шоэнхайт
Вил осторожно зашёл в палату ближе к вечеру, слегка неуверенно и слишком тихо для него. Его лисьи глаза смотрели на вас, губы, накрашенные обычным блеском, были поджаты. Вы не заметили, но сильные и крепкие мужские плечи были слегка ссутулены, - Слава Семёрке, ты снова со мной, дорогая...
"Я не хочу" чуть не вырвалось из вашего рта, но получился только громкий выдох. Отторжение при виде прекрасного Вила на фоне вас заставило чувствовать себя мошкой, букашкой, но вы не могли что-либо сказать - препараты заглушали даже слёзы, скопившиеся в глубоких ранах сердца. Цокая маленькими каблучками, Вил присел прямо на край больничной койки и, неуверенно посмотрев на вашу руку не своей манере, всё-таки сжал её в своих - вы с удивлением заметили немного покусанные пальцы.
Моя любовь к тебе - сюр. Понимая, что мы не можем быть вместе и ты никогда не посмотришь на такую девушку - да и, признаться честно, я бы не выдержала гнев фанатиков, - я перестала смотреть на тебя. Восхищаться твоей красотой и слушать болтовню о съёмках и правилах ухода, позволять делать из себя куклу и убивать то, что осталось от того человека, которым я являлась. Ты загнал меня в ловушку этих чувств, когда начал отвечать на них и я больше не знала, что мне делать. Так больно, Вил.
Шоэнхайт ждал, пока вы что-то скажете, но получал в ответ только скорбное молчание, которое пронизывало с ног до головы и заставляло хмурить лицо. Парень не понимал, что делать дальше - это раздражало. Ему хотелось прижаться к вам, словно птенчик к маме-птице, никогда больше не выпускать из-под своего надзора, но что ему делать, когда Ц/Г глаза, которые всегда смотрели на него с искренней любовью - нет, не той, что он получал в массе, с вами сравнится только отец, - больше не искрят светом? Где он был, когда вам было плохо?
Прости меня, дорогая. Позволь мне исправиться.
Рук Хант
- Repose-toi, petit oiseau (Отдыхай, птичка), - сильные, но нежные руки Ханта тут же слегка прижали вас к кровати. Его шёпот действовал успокаивающе, будто колыбельная матери в далёких воспоминаниях. Хант произнёс еле слышимо, так, что вы ничего не разобрали, - Le cœur est épuisé (Сердце изнывает).
Рук смотрел на вас в предрассветной тишине - окно было открыто, солнце ещё не взошло, даже птиц не было слышно. Его улыбка была слабой, но такой доброй, что вам сразу стало легче. Парень смотрел на вас и молил всё живое, дабы видеть эти прекрасные глаза снова яркими и живыми, смотрящими на него с такой любовью, как раньше. Скрывая гнетущую боль за грудиной, Хант поцеловал вашу ладонь, незаметно хмурясь.
Рук, любишь ли крепко и глубоко? Смотря на тебя, я боялась, что твоя преданность никогда не будет принадлежать мне - эгоистка. Ты такой свободный человек, скрываешь за сердцем тяжёлый путь, а я... мы похожи с тобой, но такие разные. Тебе суждено парить на ветру, а мне - падать вниз, разбиваясь о землю.
Вы слабо улыбнулись и прошептали:
- У тебя красивые веснушки. Больше не прячь их от меня, ладно?...
Хант грустно усмехнулся, опуская взгляд и пряча блестящие изумруды, не желая, чтобы вы беспокоились сейчас о его чувствах. Он поглаживал вашу немного дрожащую от бессилия руку, целовал её снова и снова, не в силах что-то сказать. Это единственный раз, когда Рук не знает, как выразить словами степень своих любви и тоски. Его голова в отчаянии упала на вашу талию, утыкаясь носом в простынь.
Охотник оступился и жалко пал, не надеясь на прощение любви жизни. Тогда... позволь мне помочь исцелить твои крылья.
Эпель Фельмиер
Фельмиер подскочил со своего места и вцепился в ваши руки, испуганные небеса в его глазах дрожали, будто сейчас в них бушевала невидимая буря, - Н-наконец-то! Ты как?! Ты слышишь?...
Хватка была крепкой, причиняла боль и так слабым костям, что Эпель почти сразу же заметил и отдернул руки, наблюдая, как образовывается синяк на серой коже. Поморщился - не до конца понимал, что говорить, слова не выходили. Семёрка, он так много хотел вам сказать. Рассказать о том, как испугался, как не спал ночами и как Рук оттаскивал его ночью от лазарета - Эпель хотел быть первым, кого вы увидите после пробуждения. И уж очень он хотел вам сказать, как бросился на Кроули с кулаками и чуть не уехал домой с пожитками.
Эпель, единственное, что я хотела - видеть тебя счастливым и нескованным в оковах других людей. Твои горящие глаза всегда заставляли стараться для тебя больше, угождать твоей неуверенности в себе и восхищаться каждым достижением. Даже когда не получала от тебя той любви, которую дарят возлюбленные, я пыталась понимать твоё смущение. Но сердце, вечно одинокое и чужое в этом мире, жаждало любви, трескаясь с каждым днём. Останешься ли ты и дальше таким, каким я тебя полюбила?
Но он не сдержался. Сжав кулаки, Фельмиер всхлипнул, пытаясь спрятать позорные слёзы. Открывал рот, пытаясь снова что-то сказать, но был похож на рыдающую девочку. Его щёки раскраснелись, когда парень стал кричать и возмущаться, просить прощения и обещать, что будет внимательнее к вам. Голова раскалывалась, но вы не останавливали брань любимого, только лишь накрыли своей рукой его и нежно улыбались. Возможно, он сломает вам кисть с таким нажимом.
Я больше... больше не выпущу тебя из своей комнаты, я-ясно?! Я... чёрт, мне было так страшно, Т/И... я думал, что потерял тебя навсегда.
Идия Шрауд
1.
- Знаешь, раньше я видел такое только на экране, - хмыкнул Идия, сидя рядом с вами на траве и смотря на незнакомый город вдалеке, освещаемый закатными лучами солнца.
Вы усмехнулись и промычали, осматривая когда-то знакомый город. Наверное, в прошлой жизни... когда ещё не знали, что такое Искажённая Страна. Голова умиротворенно покоилась на плече Идии, тело отдыхало от стресса - было хорошо и спокойно, несмотря на сковывающую боль от тёмной жидкости во всем нутре. Осознание, что уже ничего не будет, как прежде, безжалостно хлестало озлобленное сердце, но...
Но если вы вдвоем, то это не так страшно.
Куда отправимся в следующий раз? - спросил подошедший Орто, улыбаясь глазами.
2.
- О-ой, нет! - взвизгнул парень и резко убрал голову с вашей талии, смущённо пряча красные глаза, - П-почему именно сейчас... нет, я рад, что ты проснулась, я не это имел ввиду!...
Идия покраснел от стыда, видя ваш холодный взгляд. Вздохнув, поморщился и похлопал себя по щекам - что ему делать? Он не знает, потому что в горле стоит противнейший комок страха, который до сих пор не прошёл. Что если...что если и вы бы?... Покачав головой, Идия корит себя за такие мысли - вы сейчас здесь, ослабшая, но живая, и это самое главное.
Почему ты постоянно отталкивал меня? Разве я не показала ту степень любви, которую ты так хотел, Идия? Почему ты не отдавал мне что-то взамен? Я... я думала, что если подожду, дам тебе время привыкнуть, то всё станет лучше, но ты был так же далёк, как и с самого начала. Если ли у нас шанс?...
Он не стал останавливать вас, когда вы приподнялись и выпили воды с кряхтением. Худые руки без ведома хозяина вцепились в вас, нос уткнулся в шею, а одна-единственная слеза скатилась по бледной щеке Идии, когда он вдыхал ваш запах и жмурил глаза, словно пытаясь убедить себя, что вы всё ещё здесь. Рядом с ним. Вы слабо обняли его в ответ, всхлипывая, пока его рука гладила Ц/В волосы в успокаивающих движениях. Вы дома.
Я обещаю... обещаю, что Кроули получит по заслугам.
Орто Шрауд
- Т/И-семпай, с пробуждением! - прочирикал Орто, левитируя рядом с кроватью. Его глаза улыбались, в них плясала нежность и радость, - Не волнуйся, если тебе что-то будет нужно, я всегда буду рядом.
Орто тяжелее всего - эти негативные чувства... разве в его коде есть подобное? Своей идеальной головой малыш не может вспомнить, испытывал ли такое, но... может, это то, что чувствовал он, когда?... Орто не позволяет кому-то подойти к вам, переходя в защитный режим и перегибает палку - старший брат думает, что тот сломался, хочет исправить ситуацию, но младший отказывается. Никто не понимает, что случилось, но вы выглядите здоровее с течением того времени, которое проводите в компании мальчика.
Я корила себя за то, что привязалась к куску металла - всегда задавалась вопросом, а можешь ли ты тоже чувствовать ко мне что-то тёплое и заботливое каждый раз, когда получала помощь и смеялась с тобой. Слёзы всегда застилали мне глаза, когда я понимала, кого ты мне напоминаешь и хотелось лезть на стену - я сходила с ума.
Сестрёнка, мы с братом очень переживаем за тебя! Побудешь с нами до полного выздоровления?
Маллеус Дракония
Всегда грациозный, хоть и неловкий в обществе, Маллеус прикоснулся дрожащими пальцами к вашему лбу. Расфокусированным взглядом вы не могли понять по зелёным глазам, какой океан боли и тоски там скрывается, - Здравствуй, Т/И.
С возникновением чувств Маллеус не думал о том, насколько же сильна хрупка жизнь смертной возлюбленной. Той, которая подарила ему дружбу и опору и той, которой он без крупицы сомнения мог доверять. Думая о своих проблемах, Дракония совсем не заметил - даже с его внимательность, которая выработалась спустя много лет жизни, - боли и безысходности в Ц/Г глазах, в которые он смотрел каждую ночь у Ветхого общежития. Они потухли после его оверблота, но он был ослеплён собственным счастьем.
Нужен ли тебе такой человек, как я? Моё время быстротечно, для тебя жизнь человека подобна короткому закрытию век на пару секунд. Любил бы ты меня седой и сморщенной старухой, Маллеус? Помнил бы сквозь века о префекте, с которым разговаривал каждую ночь, который любил тебя, как щенок привязан к матери? Мне тоскливо оттого, что я не знаю ответов на эти вопросы. Ответь и успокой, прошу. Скажи мне, какое место я занимаю в твоём израненном сердце.
Судорожно выдохнул, когда получил в ответ мутный и непонимающий взгляд, будто вы были не здесь. Не с ним.
- Пожалуйста... ответь мне. Не кори молчанием.
Взгляд опустился, а губы поджались, как у маленького ребёнка - Маллеус плакал. Каким бы он ни был сильным, он всё ещё молод и наивен. С вами рядом он ощутил эту молодость, влюблённость из тех сказок, что любят человеческие дети. Но сейчас в комнате сквозила взрослая тёмная тоска, словно вас обоих вырвали из реальности. Просто скажите, что он достоин вашего прощения. Скажите, что не хотите его видеть и он навсегда покинет вас, если это то, что вы хотите. Только не молчите.
Достоин ли я любить тебя?... скажи мне, умоляю.
Лилия Ванруж
- Ну-ну, тебе стоит отлежаться, дорогуша, - мягкий голос Лилии донесся до ушей, как только вы попытались поднять голову в попытке позвать хотя бы кого-нибудь, - Береги свои хрупкие кости.
Ванруж слегка поморщился, когда неприятные воспоминания сковали его разум - сколько раз он видел таких немощных и полуживых, как доказательство адского пламени войны, в котором ты сгораешь безо всяких гарантий выйти целым и здоровым? Его сердце закалено, мужчина много повидал и пережил, потерял близких людей и обрёл их вновь, но вы снова доказали, что он сможет так же легко пройти через живую мясорубку снова. Эти чувства противоестественны ему, Лилия старается не думать о том, что будет потом, но сейчас, глядя на ваши стеклянные глаза и слабые мышцы... не может не думать.
Чёрт бы побрал меня. Когда я вижу тебя, сразу же убегаю от этих запретных чувств, ощущая в сердце безмерную любовь к твоему такому же, но старому. Мне всегда казалось, что ты смотришь на меня и насмехаешься над глупой девицей - и правда, сколько таких любило тебя и мечтало по ночам о твоих прикосновениях, как я сейчас? Я падаю, но не хочу, чтобы ты спасал меня. Мне стыдно.
Ванруж имеет опыт ухаживания - да, он фейри, возможно, некоторые вещи в его мозгу немного... извращены, но стоит учитывать многолетний опыт. Как глупец, зная, что вы ещё нескоро проснётесь (сердце болело), всё равно менял каждый час воду и открывал окно, впуская свежий воздух, который омывал вашу серую кожу и синие губы, в ожидании чуда смотрел слабо вздымающуюся грудь. Он хочет падать вместе с вами.
Знаешь, у меня давно появилась ещё одна причина существовать... поэтому постарайся не бросать старика, ладно?
Себек Зигвольт
- Ч-человек! - тихо, удивительно тихо воскликнул Себек, округляя свои глаза при вашем пробуждении. Он неловко встал с соседней койки, потирая сонные глаза и пытаясь собраться, - Я сейчас принесу тебе воды, п-подожди!..
Было неловко. Вы не знали, что сказать, не желая слушать крики о поведении, Себек же думал, что вы его ненавидите. Он выглядел как маленький ребёнок - глаза нервно бегали, щёки покраснели от переживаний, а руки не знали, куда себя деть. Сглотнув, он начал тихо извиняться. Так жалко, что его дедушка рассмеялся бы над ним из-за жалкого зрелища. Потомок великого воина Зигвольта пресмыкается перед человеком, вздор!
Поначалу я недолюбливала тебя, Зигвольт. Ты был мне противен - громкий, бестактный и помешанный. Но под слоем каменной кожи я нашла прекрасного, чистого человека, который ещё совсем ничего не понимает в этом мире. Ты мечтаешь быть рыцарем, а я... а я навсегда останусь тем жалким человеком без магии, да? Устала спорить с тобой и доказывать обратное, в чём-то ты прав. Я жалкая ноша на ваших плечах, которая тебе не нужна.
Парень не знал, куда себя деть, впервые чувствуя такую боль от вашего молчания. Когда вы раньше затыкали свой рот и не отвечали ему, просто дразня и наказывая таким образом за несуразное поведение будущего рыцаря, тот чувствовал превосходство, но сейчас... он готов выслушать любые оскорбления, слова ненависти, лишь бы вы поправились и были счастливы... просто не молчите - Себек чувствует, как дышать становится всё тяжелее. Вы не просто человек, вы его любимый человек, которого он обязан защищать и беречь.
Поговори со мной, человек. Пожалуйста... мне так много надо тебе сказать...
Сильвер
Вы моргнули, увидев вполне себе бодрого Сильвера рядом с собой - надо же, насколько сильно всё поменялось. Вы оба поменялись. - Т/И...
Сильвер мягко смотрел на вас, слегка улыбаясь сквозь гниющую боль в сердце - видя страдания возлюбленной сердца, он страдает вдвойне больше. Вы что-то прохрипели, что заставило его нахмуриться и зажмуриться, прежде чем из глаз покатилась слеза. Ещё одна, и ещё, когда он взял вашу руку и приложил к своей тёплой щеке, даже не вздрагивая от разницы температур. Вы оба не знали, что за дверью некоторое время стоял Лилия - возможно, к своим молодым он зайдёт чуть позже.
Я боялась даже смотреть в твою сторону, милый Сильвер. Я никогда не видела таких чистых и добрых сердцем людей, понимая, что моё совсем тебе не подходит. Смог бы ты когда-нибудь увидеть во мне свет? Моя судьба - уйти в свой мир, прогнивший и смотреть на его пепелище, пока ты будешь спокоен и счастлив, не подозревая, что я самый лучший твой контраст.
Из ваших красных и уставших глаз тоже стали течь слёзы горя и обиды, вы наконец смогли выплеснуть всю ту боль, сковывавшую тело долгое время. То, что вы никому не могли сказать, будто ходя с зашитым ртом, вырвалось в немом покаянии перед вашим Сильвером. Его светлые, хоть и изменившие цвет, волосы приятно ощущались на ладони - вы слабо погладили выбившиеся пряди, вызывая у него всхлип. Такой сильный, но мягкий. Ваше любимое сердце.
Мне так жаль, что я не смог... не смог тебя защитить от зла. Какой из меня рыцарь?...
Дивус Круэл
- Семёрки, ну и заставила ты колледж попотеть, щенок. - мягко произнёс Круэл, ставя стакан со свежей водой на прикроватную тумбу и садясь рядом на стул. Его серые глаза внимательно осматривали вашу лежащую фигуру, - Не напрягай мышцы.
Груз спал с плеч профессора, когда вы слабо разлепили веки. Он лично всё это время следил за тем, чтобы вы получали первоклассную медицинскую помощь и принимали самые лучшие медикаменты, каждый день узнавая у врачей о вашем состоянии. Сначала мужчина хотел перевести вас в больницу, но понимал, что будет много вопросов и, возможно скандал - Кроули это заслужил, с удовольствием, но подвергнуть вас прессе и мировому вниманию? Он не может так поступить с вами.
Простите меня, профессор. Я действительно чувствую себя жалким щенком, который потерял маму и прибивается к любому прохожему в надежде быть любимым и нужным. Навязалась к вам и заставляла нянчиться со мной, думая, что незнакомому мужчине это нужно - иногда я видела странные взгляды мимо проходящих студентов, знаю, что они думали. Но я правда видела... видела в вас семью.
Круэл тяжело выдохнув, видя, что вы даже не смотрели на него. Ваши бледные губы были слабо приоткрыты, изо рта доносились еле слышимые хрипы, которые заставляли его сердце беспокойно стучать. Он не может похвастаться повышенной эмпатией к людям, правда. Но видя вас, такую потерянную и дрожащую среди этих хищных собак, ему не хотелось выпускать вас из кабинета. Каким бы он ни был, Круэл не монстр. Однажды он зашёл к вам в Ветхое, обомлев от гниющих досок и чуть не получив по голове куском штукатурки.
Твои документы и прописка уже готовы. Я не буду тебя заставлять, щенок, но теперь ты на моём попечении - просто не хулигань, ладно? Мой хлыст всё ещё при мне... но выбор будет за тобой. Подумай хорошенько.
Грим
- Т/И! - взвизгнули Грим, который лежал на вашем животе и поднял голову, дёрнув ушами при шевелении простыней, - Ты... ты жива... эй, знаешь, как я переживал?! Т-ты... ты... я думал, что...
Малыш стал всхлипывать, вытирая лапками глаза, но не отворачиваясь. Уши жалко поджаты, из пасти раздаются судорожные вздохи - начиналась истерика. Как бы вы ни хотели его поддержать, руки не слушались. Хрипло прошептав его имя, вы тут же почувствовали, как он прижался к вашему лицу, потираясь щекой о вашу холодную.
Любимый Грим, ты вечно такой раздражающий, в курсе? Постоянно доставляешь мне проблемы, но видя этот переживающий и бегающий взгляд, будто ты всегда не знал, куда себя деть и как вести правильно с друзьями, заставлял меня терпеть и любить тебя ещё больше. Мне больно заранее за тот день, когда мне придётся уйти.
Вы остались так на несколько часов, шепча извинения и обнимаясь, обильно пуская слёзы на ткань больничной рубашки и его шерсть. Остались рядом друг с другом, вечно одинокие и заблудшие дети в Стране Чудес, которые цепляются друг за друга, как за спасательный якорь. Грим боялся засыпать, думая, что в следующий раз уже не проснётесь вы.
Я б-буду вести себя хорошо, никогда больше не огорчу тебя! Я даже... даже буду есть ту кашу вместо тунца, только останься со мной, пожалуйста... ты... ты моя семья!
Привет! Мы будем счастливы теперь
И навсегда.