Глава 16
Фрин и Бекки шли медленно, в расслабленном молчании, переплетя пальцы. Тонкие платья ловили порывы ветра, заставляя ткань струиться вокруг ног. Их шаги почти не слышались на мокром асфальте, и только лёгкий звон смеха время от времени нарушал тишину.
Фрин краем глаза наблюдала за Бекк — её глаза блестели от света фонарей, щеки порозовели, а на губах играла еле уловимая улыбка. Она выглядела свободной... живой. И такой родной.
Младшая чуть сильнее сжала её руку и подняла глаза:
— Здесь... красиво.
— А ты ещё красивее... — тихо прошептала Фрин, не отпуская её взгляда.
Они подошли к невысокому, ярко освещённому зданию. Над входом светилась неоновая вывеска с надписью «ТИР».
— Хочешь туда? — вдруг предложила Фрин с хитрой искоркой в глазах.
Бекки взглянула на здание, приподняла брови и усмехнулась:
— Пойдём!
Они вошли внутрь. Воздух был пропитан запахом металла и пороха. По бокам стояли несколько кабинок, разделённых перегородками, в каждой — пластиковое оружие, мишени на дальнем конце, и экраны, отслеживающие точность попаданий.
Фрин, с азартной улыбкой, достала жетоны и передала их мужчине за стойкой. Тот кивнул, выдал им пистолеты и указал на свободную кабину.
— Умеешь стрелять? — спросила Фрин, хитро прищурившись и с усмешкой подавая Бекки пистолет.
Бекки взяла пистолет, и с лёгкой уверенной рукой сделала выстрел. Пуля точно вонзилась в центр мишени. Фрин, стоявшая рядом, замерла, не отрывая взгляда.
Бекки не успела опомниться — следующий выстрел, снова в самый центр. Потом еще один — и ещё. Пули следовали одна за другой, и каждая попадала туда, куда нужно, без единого промаха.
Фрин стояла с широко раскрытым ртом, всё ещё не веря своим глазам. Мужчина за стойкой с билетами, наблюдавший за этим, тоже растерялся — не каждый день видел такую точность.
— Ты где училась стрелять...? — наконец выдавила она, не скрывая удивления.
Бекки спокойно пожала плечами и ответила, чуть улыбаясь:
— Папа научил.
Фрин медленно подошла. Она взяла пистолет, слегка нервно сжала рукоятку и прицелилась. Первый выстрел получился не слишком точным — пуля угодила рядом с центром, чуть в сторону.
Она хмурилась, стараясь сосредоточиться. Второй выстрел был лучше, но всё ещё далёк от идеала. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как в груди растёт желание показать, что тоже умеет.
Третий выстрел — и наконец пуля попала в центр мишени. Улыбка на лице Фрин появилась сама собой, и она повернулась к Бекки, которая наблюдала за ней с явным одобрением.
— Вот так! — подбодрила Бекки, слегка подмигнув. — Молодец!
— Ну, у тебя, конечно, есть чему поучиться, — признала Фрин, отпуская пистолет.
Девочки вышли из тира, держась за руки, и направились к ярко освещённой лавке со сладкой ватой. Фрин купила по одному розовому облачку, и они устроились на деревянной скамейке неподалёку, медленно поедая сладость.
Пахло сахаром, жареной кукурузой и свежей листвой. Вокруг слышался смех, разговоры и далекий звук музыки.
— Ты веришь в мистику? — вдруг спросила Бекк, глядя на Фрин с любопытством.
Та задумалась, словно переваривая вопрос.
— Наверное, да. Но я думаю, что мистика не такая, какой мы привыкли её видеть.
Бекк прищурилась, поджав губы.
— То есть?
Девушка улыбнулась.
— Ну, например, ты слышала про Эффект бабочки?
— Это как? — спросила Бекк, наклонив голову.
— Представь: ты куда-то собираешься , уже вышла, но вдруг вспоминаешь, что забыла что-то взять. Ты возвращаешься, а если бы не вернулась — что-то могло бы случиться. Иногда даже маленькое действие меняет всё. — объяснила Фрин, посмотрев в сторону.
— Вот это интересно, — улыбнулась Бекк. — Значит, иногда даже мелочь может спасти нас или изменить всё к лучшему.
Фрин кивнула и посмотрела на ночное небо, усыпанное звёздами.
— Может, именно в этом и есть настоящая магия...
Бекк взяла её за руку и крепче сжала.
— Тогда будем внимательнее к этим вещам. Я недавно читала книгу «Мой любимый спутник» — вдруг заговорила Бекк, глядя на остатки сладкой ваты в руке. — И я начала верить, что жизнь нам действительно иногда преподносит временных спутников.
Фрин повернулась к ней, глаза зацепились за мягкое выражение лица Бекк.
— Временных спутников? — переспросила она с легкой улыбкой. — Это как?
— Ну, знаешь... — Бекк пожала плечами, будто подбирая нужные слова. — Люди, которые появляются в определённый момент твоей жизни. Иногда неожиданно. Иногда ненадолго. Но именно в то время, когда тебе нужно. Они как будто помогают пройти определённый этап.
Фрин ненадолго задумалась, глядя вперёд, на мерцающие огни парка.
— Я верю в это, — наконец сказала она. — В том, что некоторые люди приходят, чтобы подтолкнуть нас. Показать дорогу, напомнить, кто мы. Или просто — чтобы быть рядом тогда, когда никто другой не может.
— Да, — Бекк кивнула, её голос стал тише. — И иногда они уходят. И ты вроде бы понимаешь, что это было временно... но всё равно больно.
Фрин взглянула на неё.
— А если они остаются? Значит, они не были временными?
— Может быть, — усмехнулась Бекк. — Или... они просто задержались дольше, чем должны были.
Фрин улыбнулась в ответ, сжимая её ладонь чуть крепче.
— Тогда, наверное, мы с тобой должны быть благодарны, что мы друг у друга пока ещё рядом.
Бекк перевела взгляд на неё и слабо кивнула.
— Пока ещё.
— Пока еще? — Фрин прищурилась с лёгкой, будто бы игривой улыбкой. — Ты думаешь, я — твой временный спутник?
Бекк чуть отвела взгляд, вздохнула, и голос её стал тише:
— Кто тебя знает...
Фрин поджала губы, и взгляд у неё стал серьёзнее.
— Бекк?
— Что? — отозвалась та, всё ещё избегая прямого взгляда.
— Ты думаешь, я тебя брошу...?
Бекк неожиданно рассмеялась, коротко, беззлобно, но не весело.
— Нет, я так не думаю.
— Тогда почему пока что? — не отступала Фрин, её голос стал настойчивее, почти испуганный.
Бекк снова вздохнула, опустив глаза вниз и чуть пожав плечами.
— Потому что... кто знает, кто какой выбор сделает в будущем...
Фрин замерла. Слова будто укололи её — тихо, глубоко, но ощутимо.
Сердце сжалось, дыхание на миг сбилось.
— Я не понимаю... — прошептала она.
— И не нужно, — мягко сказала Бекк, всё так же не глядя ей в глаза. — Просто... наслаждайся моментом.
Фрин ещё несколько секунд молчала, потом сжала её ладонь крепче, будто не желая отпустить ни руку, ни то, что между ними есть сейчас.
— Тогда я постараюсь... чтобы ты ни на секунду не почувствовала, будто я — временная.
Бекк подняла взгляд. Их глаза встретились. И в этих взглядах было больше, чем могли выразить любые слова. И у каждого были свои мысли.
Лёгкий ветерок сорвался с деревьев, и внезапно — плюх. Один капля упала на нос Фрин. Потом другая — на щёку Бекк.
— О нет... — с усмешкой пробормотала старшая, подняв голову.
И тут, словно по команде, дождь хлынул — весёлый, тёплый, неожиданный. Капли застучали по деревьям, по дорожкам, по скамейке, на которой они сидели. Фрин даже не успела доесть сладкую вату — та на её палочке начала стремительно таять, расплываясь сахарной пенкой.
Фрин посмотрела на неё и засмеялась.
— Вот блин... — пробормотала она, глядя, как остатки лакомства исчезают.
Бекк, вся уже в каплях дождя, поднялась со скамейки, смеясь так заразительно, что и сам дождь будто радовался вместе с ней. Она протянула Фрин руку:
— Ну что, бегом до машины?
Фрин бросила на неё озорной взгляд, отбросила палочку с ватом в урну и, с громким смешком, вложила свою ладонь в ладонь Бекк.
Они побежали — босиком почти, по лужам, брызгая капли на себя и друг на друга. Их смех разносился по парку, как звонкий колокольчик в тумане. Ветер играл их волосами, платья липли к телу, но им было всё равно.
Это был момент свободы. Искренней, необъяснимой, как детство и любовь одновременно.
Мокрые, запыхавшиеся, но с сияющими глазами, они выбежали под навес у выхода из парка и обнялись, дрожа от холода и от радости одновременно.
— Ты сумасшедшая! — хохотала Фрин, пряча лицо в плече Бекк.
Старшая вылезла из объятий и взглянула на девушку — её мокрые ресницы, дрожащие губы, румянец, будто и не от холода, а от чего-то глубже. Она медленно сделала шаг ближе, и тёплая ладонь скользнула вверх, от пальцев к локтю.
— Не замерзла? — прошептала она, едва слышно сквозь шум дождя.
Бекк покачала головой. — Немного...
Фрин чуть приподняла брови, её губы дрогнули от сдержанной улыбки. Она потянула девушку ближе, обняв её крепче.
— Пойдём, а то простынешь... — сказала Фрин, но сама не двинулась с места.
— Подожди, — прошептала Бекк.
Фрин удивлённо посмотрела на неё, и тут младшая подняла глаза. Их взгляды встретились. Взгляд старшей — внимательный, немного растерянный, как будто она сама не верила в то, что чувствует сейчас.
Бекк на секунду опустила глаза... и снова подняла, теперь уже на ее губы .
Она неуверенно приблизилась. Очень медленно. И когда расстояние между ними стало почти незаметным, она, словно преодолев невидимый барьер, мягко приникла к её губам.
Казалось, весь окружающий мир выцвел, стал бесформенным фоном. Ни вечер, ни парк, ни холод, ни промокшие до нитки платья — ничего уже не имело значения.
Фрин чуть отстранилась на полсекунды, будто проверяя — действительно ли это происходит. Бекк смотрела на неё, не мигая, с лёгкой дрожью на губах. Тогда старшая глубже вдохнула, положила ладонь на щёку девушки, прикасаясь к её мокрой коже пальцами, и вновь наклонилась.
Их губы встретились снова — на этот раз увереннее. Бекк чуть наклонила голову, будто полностью отдаваясь ощущению, как будто этот поцелуй был тем, чего ей так долго не хватало — тёплого, настоящего, не пугающего. Поцелуй был не страстным, не торопливым — он был искренним.
Фрин провела пальцами по её мокрым волосам, прижимая ближе. У неё внутри будто всё перевернулось. Словно это прикосновение губ расставило всё по местам.
Двери с глухим хлопком захлопнулись, и снаружи тут же стало слышно только стук капель по крыше.
Фрин повернулась к Бекк, глядя на её спутанные мокрые волосы и щеки, розовые от холода и смеха и потянулась к заднему сиденью, достала из сумки лёгкий плед и накинула его на плечи спутницы.
— Держи. А то ещё простынешь.
Бекк усмехнулась, кутаясь в тёплый плед.
— Какая ты заботливая.
Фрин фыркнула.
Бекк рассмеялась, взглянув на неё искоса.
— Да-да. С запасом пледов в машине.
Фрин завела двигатель, и тёплый воздух обогрева зашуршал в салоне. Машина наполнилась уютом, запахом дождя и сладкой ватой, которая ещё чуть-чуть ощущалась где-то в воздухе.
— Поехали ко мне? — мягко спросила Фрин, бросив взгляд на мокрую улицу.
— Поехали — кивнула Бекк и добавила, улыбаясь:
— Только потом расскажешь мне, почему у тебя в машине столько одеял.
Фрин улыбнулась, глядя вперёд:
— Ну... ты же никогда не знаешь, что может произойти.
***
За спиной хлопнула дверь, и Фрин, всё ещё смеясь, потянулась к выключателю. В помещении вспыхнул мягкий, тёплый свет, отбрасывая на стены мягкие тени.
Бекк скинула туфли и с облегчением вздохнула. Пряди мокрых волос прилипли к щекам, платье прилипло к телу, а мокрые следы уже начали оставаться на полу.
— Ну и погода, — сказала она, фыркая и отбрасывая с лица мокрые волосы. — Как будто кто-то специально ждал, пока мы выйдем на улицу.
Фрин усмехнулась.
— Может, это и был наш "эффект бабочки"? — подмигнула она. — Промокли, зато поцеловались.
Бекк фыркнула, покраснев, и пошла вглубь квартиры.
— У тебя есть что-нибудь сухое?
— Ща принесу, — сказала Фрин, направляясь в спальню. — У меня есть пижама — будет немного велика, но зато тёплая.
Она обернулась, стоя уже в дверях:
— Чай хочешь? Или плед и горячий душ сначала?
— Душ сначала. А потом... можно и чай. Только чтобы с чем-то вкусным.
Фрин рассмеялась:
— Уговор.
Пока Бекк скрылась за дверью ванной, из которой вскоре послышался шум воды, Фрин прошла на кухню. Свет мягко заливал помещение, а дождь всё ещё тихо стучал по окнам, создавая уютный, почти сказочный фон.
Она достала с верхней полки коробку печенья, нашла клубничный чай — Бекк как-то говорила, что обожает ароматные чаи — и поставила воду кипятиться.
Затем разложила на столе две чашки, конфеты в прозрачной вазочке и маленькую тарелку с мягкими булочками.
Через несколько минут в коридоре послышались лёгкие шаги.
Бекк появилась в дверном проёме, зябко кутаясь в слишком большую на ней пижаму с коротким рукавом. Волосы были закручены в небрежный пучок, щёки немного покраснели от горячей воды, а в глазах появился тот самый уютный блеск, который появляется только тогда, когда ты наконец в безопасности.
— Вот это сервис, — сказала она, оглядывая стол. — У тебя каждый вечер так?
Фрин, сидящая на диване с пледом, улыбнулась и хлопнула по свободному месту рядом:
— Только для особенных. Иди сюда, пока не остыло.
Бекк подошла, опустилась рядом, завернулась в плед и взяла чашку. Некоторое время они молча сидели, потягивая чай и слушая, как за окном всё ещё шелестит дождь.
Она осторожно поставила чашку и, не говоря ни слова, протянула руку, поправив выбившуюся из пучка прядь со щеки Бекк. Её пальцы задержались, мягко скользнув по коже.
Пауза. Долгая.
Бекк повернулась всем телом к ней, глаза были слегка влажные — от эмоций или от недавнего душа.
— Я... — начала она, но запнулась.
Фрин наклонилась ближе, чувствуя, как всё замирает — время, сердце, пространство.
— Тебе не нужно ничего говорить, — тихо произнесла она.
И в тот момент Бекк снова сделала этот шаг. Такой же, как под дождём — мягкий, искренний, немного неуверенный, но полный внутренней решимости.
Их губы соприкоснулись снова. Но на этот раз — не с порывом и смехом, как на улице. А с мягкостью. С тишиной, которую никто не хотел нарушать.
Руки Фрин обвили её за талию, притягивая ближе. Бекк ответила, прижавшись лбом к её лбу, когда поцелуй закончился.
— Знаешь... — прошептала она. — Мне иногда кажется, что это все сон...
Фрин чуть улыбнулась, коснувшись губами её виска:
— Тогда оставайся тут, пока не проснёшься.
Она медленно встала, её рука чуть скользнула по плечу Бекки, прежде чем она прошла мимо. В её глазах всё ещё была та нежность, что осталась после поцелуя.
— Я... пойду в душ. — почти шепотом сказала она, словно не хотела разрушить ту магию, что повисла в воздухе.
Бекк молча кивнула, не доверяя своему голосу. Лишь проводила её взглядом, пока та скрылась в ванной комнате.
Оставшись одна, она глубоко вдохнула. Села ровнее и машинально провела пальцами по своим губам — они ещё хранили её вкус, тепло, прикосновение.
Она положила ладонь себе на грудь — сердце стучало, будто срываясь с места. Слишком громко, слишком сильно.
— Что ты со мной делаешь... — прошептала она в тишину комнаты, прикрыв глаза.
Никогда раньше она не чувствовала себя так легко и одновременно растерянно. Как будто её внутренний мир перевернули вверх дном, но при этом аккуратно — с заботой.
Она снова посмотрела в сторону ванной. И впервые за долгое время не испугалась того, что может быть дальше.
Бекк встала с дивана медленно, будто не желая спугнуть ускользающее волшебство момента. Её шаги были лёгкими, почти бесшумными. Она прошла по мягкому ковру, оставляя за собой тонкий след размышлений и волнения, и приоткрыла дверь в спальню.
Комната встретила её уютным полумраком. Темные тона интерьера создавали ощущение спокойствия и тайны. Глубокий графит, оттенки древесного шоколада, мягкий свет от приглушённой лампы на прикроватной тумбочке. Всё выглядело так эстетично... как будто пространство само дышало тишиной и теплом.
Из ванной доносился ровный шум воды. Её пальцы зябко пробежались по босым ступням, и девушка натянула плед, лежащий у изножья кровати, на ноги.
Она приложила ладонь к груди. «Почему именно с ней всё так сложно?»
Глаза скользнули по комнате. Просторная спальня была оформлена сдержанно, в тёмных благородных тонах: серый, графит, с вкраплениями древесного и латунного. На тумбочке лежала раскрытая книга. Рядом — маленький декоративный светильник в виде луны. В углу — кресло с мягким пледом и стопкой журналов.
Бекк улыбнулась краешком губ.
Шум воды всё ещё не стихал. Бекки закрыла глаза на пару секунд, будто прислушиваясь к самой себе. Там, в груди, всё звучало слишком громко, слишком по живому.
— Что теперь мне делать...? — прошептала она в полумраке, как будто ожидая, что кто-то — или что-то — ответит.
Но в ответ было лишь лёгкое постукивание капель о кафель и биение её собственного сердца.
— Бекк... — послышался голос из ванной. Тихий, слегка приглушённый паром, но всё равно отчётливый.
Девушка вздрогнула, резко подняв голову.
— Принеси полотенце, пожалуйста... — продолжила Фрин.
Бекк застыла на месте, будто земля под ней слегка качнулась. Она молча моргнула, пытаясь уловить смысл сказанного. Только спустя пару секунд до неё дошло.
— А... а где оно?.. — голос её дрогнул.
— В левом верхнем углу, в шкафу, — донеслось в ответ.
Бекки неуверенно развернулась, наткнулась взглядом на высокий шкаф у стены и подошла к нему почти на цыпочках, будто боясь потревожить воздух вокруг. Она открыла дверцу и замерла, словно перед чем-то запретным. Рука дрогнула, прежде чем потянулась к аккуратно сложенным полотенцам.
«Спокойно...» — пыталась она унять дрожь в груди.
Подойдя к двери ванной, Бекк остановилась. Сквозь тонкую перегородку слышался глухой шум воды и мягкий пар, вырывающийся из-под щели. Она подняла руку, и прежде чем постучать, замерла, вслушиваясь.
«Почему я так нервничаю?..» — пронеслось у неё в голове.
— Я... могу зайти? — произнесла она чуть тише, чем хотела. Голос предал её: слишком хрупкий, почти застенчивый.
— Да. — прозвучало изнутри с такой естественной лёгкостью, что Бекк сжала губы.
Её ладонь легла на холодную ручку. И она медленно открыла дверь.
Пар медленно выполз в коридор, будто приглашая Бекк войти. Она переступила порог, чувствуя, как жар мгновенно окутывает её лицо и шею. Всё пространство ванной словно растворилось в тумане. Зеркало запотело, плитка под ногами была тёплой, а воздух — густым, как густой вздох.
Сквозь стеклянную дверцу душевой, затянутую паром, едва угадывался силуэт Фрин. Она стояла, чуть повернув голову к двери. Только очертания — хрупкие плечи, капли воды, мерцающие на коже, волосы, прилипшие к шее. И всё это — будто картина, написанная светом.
Бекки осталась на месте, держа полотенце в руках. Она застыла. Горло пересохло, сердце колотилось где-то у самой шеи.
— Можешь... просто положить. — донёсся до неё голос Фрин. Он был спокойным, тёплым... слишком тёплым.
— Ага... — выдохнула Бекк, сделала шаг, потом ещё один и подошла ближе.
Осторожно, будто боялась потревожить магию момента, она приоткрыла стеклянную дверцу и протянула полотенце, стараясь не смотреть — и в то же время не отводя взгляда.
Фрин аккуратно взяла его, их пальцы едва коснулись друг друга. Молния прошла по телу младшей.
— Спасибо... — прошептала Фрин, слегка приподняв уголок губ. Вода всё ещё стекала по её плечам, по каплям сбегая на пол. Волосы блестели, лицо — полузакрытое, почти нереальное в паровой дымке — казалось одновременно далеким и до боли близким.
Бекк кивнула, будто не смея говорить, и быстро вышла из ванной, прикрыв за собой дверь.
Только оказавшись снова в коридоре, она позволила себе выдохнуть. Рука всё ещё дрожала.
Она прислонилась спиной к стене, прикрыла глаза и едва слышно прошептала:
— Что ты со мной делаешь...
Бекк медленно подошла к окну, её босые ноги беззвучно ступали по полу. Она остановилась, облокотившись о прохладное стекло, и устремила взгляд на город. Огни внизу мерцали, будто целая вселенная проснулась после дождя. Фонари отражались в мокром асфальте, как в зеркале, а отдалённый шум машин доносился глухо, едва уловимо, будто мир отступил на второй план.
Она вдохнула — и ощутила, как грудь наполнилась воздухом и чем-то ещё... чем-то большим.
«Как будто я живу чью-то чужую жизнь...»
Она чуть прижалась лбом к стеклу. Её сердце всё ещё билось часто, неритмично — как после бега, как после поцелуя...
Как будто с каждой минутой всё в ней становилось слишком живым.
И вдруг — что-то ёкнуло внутри.
Она замерла.
В стекле, в его дрожащем отражении, она увидела силуэт. Прямо позади себя. Чёткие очертания женской фигуры, знакомый изгиб плеч... дыхание перехватило.
Бекк медленно обернулась.
— Ф...Фрин? — голос сорвался шёпотом.
Старшая стояла в проёме спальни. На ней было только полотенце, обернутое вокруг тела, капли воды ещё скатывались с её ключиц. Свет из коридора мягко подсвечивал её, делая весь этот момент почти нереальным. Она ничего не говорила — только смотрела. Глаза глубокие, тёмные, и в них отражались те же чувства, что разрывали Бекк изнутри.
И в эту тишину вплелась искра. Тонкая, невидимая, но неотвратимая.
— Ты дрожишь...— прошептала Фрин, делая медленный шаг вперёд.
Бекк ничего не ответила. Она просто стояла, как будто во сне.
— Я... — снова прошептала Фрин, но не договорила. Она подошла ближе.
Пальцы старшей, тонкие и чуть дрожащие, коснулись края полотенца. Время будто замедлилось. Ткань, словно подчиняясь её движению, скользнула вниз, лениво обнажая кожу, и с тихим шорохом упала на пол.
Бекки сглотнула, её щёки вспыхнули жаром. Внутри неё боролись желание шагнуть ближе и панический порыв отвернуться. В груди Бекки закрутился вихрь из смущения и чего-то ещё, чему она не могла подобрать имени. «Чёрт..» — мысленно выдохнула она, но вслух не сказала ничего, только нервно прикусила губу.
— Иди ко мне. — прошептала Фрин, её голос был мягким, но с той властной ноткой, от которой по спине Бекки пробежали мурашки.
Она сглотнула, чувствуя, как шёпот тянет её, словно невидимая нить. Она сделала шаг, потом ещё один, заставляя себя смотреть
ей в глаза. Её ноги дрожали, но отступить было невозможно — старшая притягивала её, как магнит.
Бекк остановилась в паре сантиметрах от нее. Девочки дышали друг другу в губы и никто из них не осмеливался разрушить эту черту.
— Ф... Фрин... — выдохнула Бекки поняв, что уже на пределе, её голос сорвался, прозвучав тише, чем она хотела.
Старшая медленно, почти торжественно, взяла её руки. Её пальцы были тёплыми, уверенными, но с какой-то бережной мягкостью. Она плавно подняла ладони Бекки и положила их к себе на грудь, и прижала их там, крепко, но не больно. Бекки вздрогнула, её тело будто пронзило током от этого прикосновения. Кожа Фрин была горячей под её пальцами, и это тепло, эта близость затопили её, гася все мысли. Её дыхание сбилось, а в горле встал ком — она не знала, хочет ли убежать или остаться здесь навсегда.
— Если станет некомфортно — скажи. — тихо произнесла Фрин.
Бекки снова сглотнула, горло пересохло. Она кивнула, коротко, почти судорожно, не отрывая глаз от девушки. Её пальцы, всё ещё лежавшие на груди Фрин, замерли, но внутри неё что-то щёлкнуло — разрешение, которого она ждала. Медленно, будто боясь спугнуть этот момент, она позволила себе сжать кожу под ладонями, ощущая её мягкость и тепло. Это было слишком реально, слишком интимно, и от этого у Бекки закружилась голова.
— Я никогда не... — начала она, её голос дрожал, слова путались, а щёки пылали от смущения. Она не знала, как закончить фразу, не знала, что вообще пытается сказать.
Но старшая наклонилась ближе, её губы тронула лёгкая, почти успокаивающая улыбка.
— Можешь делать со мной, что захочешь— мягко сказала она.
Бекки замерла на мгновение, её глаза расширились, а сердце заколотилось ещё быстрее. Она почувствовала, как жар от живота переходит ниже.
Их лица оказались так близко, что она чувствовала её дыхание на своих губах. Не давая себе времени передумать, Бекки наклонилась и втянула Фрин в поцелуй.
Губы старшей были мягкими, тёплыми, и на вкус — как что-то, чего Бекки не могла описать, но уже знала, что не забудет. Поцелуй начался неуверенно, почти робко, но быстро углубился, когда Фрин ответила, чуть приоткрыв губы. Бекки почувствовала, как её руки, всё ещё лежавшие на груди девушки, сжались чуть сильнее, а тело само прижалось ближе, словно боялось, что этот момент растает.
Фрин первой отстранилась, но лишь чуть, чтобы её губы всё ещё касались уголка рта Бекки. Не говоря ни слова, Фрин взяла Бекк за руку, её пальцы переплелись с пальцами младшей, и она повела её к кровати в углу комнаты. Шаги были медленными, осторожными, будто они обе хотели растянуть этот момент. Бекки следовала за ней, сердце стучало так громко, что она боялась, Фрин его услышит.
У края кровати старшая остановилась и повернулась к Бекки, её взгляд скользнул по ней — не торопливый, но внимательный, словно она запоминала каждую деталь.
— Можно? — тихо спросила она, её пальцы коснулись края футболки младшей, лёгким движением задев кожу на талии.
Бекки кивнула, не доверяя своему голосу. Она чувствовала, как жар разливается по телу от одного этого касания. Фрин медленно потянула ткань вверх, её движения были плавными, почти ритуальными. Футболка скользнула через голову, и та невольно затаила дыхание, когда прохладный воздух коснулся её кожи. Фрин отбросила ткань в сторону, и её пальцы вернулись к Бекки — теперь к застёжке её джинсов. Она не торопилась, давая Бекки время привыкнуть, но в её глазах горела искра, которая говорила, что она знает, куда это всё ведёт.
Фрин опустилась на корточки перед девочкой, её движения были плавными, но с какой-то кошачьей уверенностью. Её пальцы скользнули к резинке пижамных шорт.
Фрин чуть прищурилась, и на её губах появилась ехидная ухмылка, будто она знала, как сильно Бекки сейчас смущается.
Она медленно потянула их вниз, её пальцы нарочно задевали кожу на бёдрах Бекки, оставляя за собой дорожку мурашек. Ткань с тихим шорохом сползла по ногам, и Бекки переступила через неё, чувствуя себя до дрожи открытой под взглядом Фрин. Та поднялась, отбросив шорты в сторону небрежным движением, и её ухмылка стала ещё шире, словно она упивалась этой секундой власти.
Не говоря ни слова, Фрин отступила к кровати и легла на покрывало, её тело вытянулось с той же лёгкой грацией, что и всегда. Она посмотрела на Бекки, чуть приподняв бровь, и вдруг потянула её за запястье. Она пискнула, не успев удержать равновесие, и рухнула на кровать, оказавшись сверху. Их ноги переплелись, а тепло тела Фрин под ней заставило Бекки задохнуться.
Их тела были так близко, что она чувствовала каждый вдох старшей, каждый её лёгкий сдвиг под ней. Её руки упирались в покрывало по обе стороны, пытаясь удержать равновесие, но это было бесполезно — её колотило от смеси смущения и какого-то дикого, нового желания. Фрин, всё ещё с той же лукавой искрой в глазах, провела пальцами по пояснице девушки.
— Ну же, Бекк...— шепнула она. — Не заставляй меня всё делать самой.
Бекки сглотнула, её щёки горели, а взгляд метался по лицу Фрин — от её чуть приоткрытых губ до глаз, в которых было столько тепла и вызова. Она хотела что-то сказать, может, пошутить, чтобы разрядить это напряжение, но слова не шли. Вместо этого она наклонилась ниже, её губы нашли шею Фрин, и она оставила там лёгкий, почти робкий поцелуй. Кожа была тёплой, с едва уловимым запахом её духов, и от этого у Бекки закружилась голова.
Фрин выдохнула, её пальцы на секунду сжали бёдра Бекки, будто поощряя.
— Вот так, — пробормотала она, её голос стал ниже, почти мурлыкающим. Она чуть повернула голову, давая Бекки больше пространства, и её рука скользнула выше, под ткань белья, но остановилась, словно дразня.
— Хочешь, чтобы я продолжила?
Бекки замерла, её губы всё ещё касались шеи. Она кивнула, едва заметно, но этого было достаточно. Фрин усмехнулась — тихо, но с той самой ехидной ноткой — и мягко перевернула их, так что теперь Бекки оказалась под ней.
Пружины кровати скрипнули, а покрывало смялось под их весом. Фрин нависла над ней, её волосы упали вперёд, касаясь щёк девушки, и в этот момент она казалась одновременно пугающе уверенной и невероятно близкой.
— Ты такая милая, когда стесняешься. — шепнула она, её пальцы медленно прошлись по животу Бекк, оставляя за собой дрожь. Она наклонилась и поцеловала её — не робко, как в первый раз, а глубже, с той страстью, которая заставила Бекки выгнуться навстречу.
Бекки задыхалась, её пальцы вцепились в покрывало, но тело само тянулось, отвечая на каждое движение. Воздух в комнате стал густым, пропитанным их дыханием и тихими звуками смятых простыней. Фрин отстранилась на секунду, её глаза сверкнули в полумраке, и она улыбнулась — та самая улыбка, от которой у Бекки всё внутри переворачивалось.
— Расслабься, тебе понравится. — шепнула старшая, её голос был мягким, но с той властной ноткой, которая не оставляла шансов сопротивляться. Она провела рукой по бедру Бекки, медленно, давая ей время привыкнуть к ощущениям.
— Ты такая красивая... — шепнула она, её голос был низким, с дразнящей хрипотцой. Её пальцы зацепили край белья Бекки, тонкую ткань, и медленно потянули вниз. Та затаила дыхание, её щёки вспыхнули. Бельё с тихим шорохом упало на пол.
Фрин наклонилась, её губы нашли грудь младшей, коснувшись кожи сначала едва ощутимо, как ветер. Бекки выдохнула, её пальцы сжали покрывало, и из её горла вырвался тихий, дрожащий стон, который она тут же попыталась заглушить. Фрин это заметила, её улыбка стала шире, и поцелуи сделались смелее, горячее, прокладывая дорожку по чувствительным изгибам. Каждый контакт её губ заставлял младшую вздрагивать, и новый стон — выше, почти срывающийся — вырвался, когда Фрин слегка прикусила кожу.
— Не сдерживайся. — хрипло шепнула она, её собственный голос дрогнул, выдавая, как сильно она захвачена моментом. Она подняла глаза, поймав взгляд Бекки, и медленно начала спускаться ниже, её губы оставляли тёплый след на животе. Бекк ахнула, её тело напряглось, но Фрин мягко сжала её бёдра.
— Доверься мне. — добавила она.
Фрин устроилась ниже, её руки нежно раздвинули ноги, и она наклонилась, начиная с лёгких, дразнящих поцелуев на внутренней стороне бёдер.
Бекки застонала — звук был громким, почти отчаянным, и она зажала рот рукой, смущённая собственной реакцией. Фрин тихо рассмеялась, её дыхание обволакивало кожу.
— А мне нравится...— шепнула она и её губы наконец коснулись самого чувствительного места.
Бекки выгнулась, её стон перешёл в протяжный, рваный звук, полный удовольствия и удивления. Её пальцы запутались в волосах Фрин, то ли пытаясь удержать её, то ли просто ища опору. Старшая двигалась медленно, но уверенно, её язык находил ритм, который заставлял Бекки дрожать всё сильнее. Каждый её стон — высокий, срывающийся — смешивался с хрипловатыми звуками Фрин, которая, кажется, наслаждалась не меньше.
— Еще... — выдохнула Бекк, её голос утонул в новом стоне, когда волна ощущений накрыла её, заставляя забыть обо всём, кроме этого момента.
Фрин чуть замедлила ритм, её губы дрогнули в улыбке прямо у кожи Бекки. Она подняла взгляд, не отрываясь от дела, и её глаза, тёмные от желания, поймали взгляд младшей.
— У тебя такие красивые стоны... — шепнула она, её голос был хриплым, с той дразнящей насмешкой, которая заставила Бекки покраснеть ещё сильнее.
Фрин вернулась к своему занятию, усиливая напор.
— Ох...— Бекки ахнула, её голос сорвался в протяжный стон, когда новая волна накрыла её. Её бёдра дрогнули, и она невольно прижалась ближе, отдаваясь ощущениям. Фрин ответила низким, вибрирующим звуком, её руки крепче сжали бёдра, удерживая её на месте. Стоны Бекк переплетались с хриплыми выдохами Фрин, создавая ритм, который заполнял комнату, заглушая всё остальное.
Старшая подняла голову, её губы блестели, а на лице играла та самая ехидная улыбка. Она медленно подползла выше, нависая над
девушкой, и поцеловала её — глубоко, с голодной страстью, позволяя ей почувствовать собственный вкус. Бекки застонала прямо в поцелуй, её руки обхватили ее шею, притягивая ближе.
Пальцы Фрин скользнули по внутренней стороне бедра Бекк, дразня, но не переходя к действиям. Она наклонилась к её уху, её дыхание обожгло кожу.
— Хочешь ещё? — шепнула она, и её собственный стон — тихий, почти мурлыкающий — выдал, как сильно она сама захвачена.
Бекки кивнула, её щёки пылали, а сердце колотилось так, будто хотело вырваться.
— Да... — выдохнула она.
Фрин хмыкнула, её рука медленно скользнула ниже, по груди Бекки, задерживаясь на мгновение, чтобы почувствовать, как та вздрагивает.
Она лениво обводила контуры живота, прежде чем остановиться у бёдер. Она не торопилась, её касания были дразнящими, почти мучительными, и Бекки ахнула, её тело невольно выгнулось, а из горла вырвался высокий, дрожащий стон.
— Мне нравится, как ты звучишь. — Её пальцы наконец скользнули туда, где Бекки была уже чувствительной, и начали двигаться — сначала медленно, исследующе.
Бекки застонала громче, её звук был протяжным, почти жалобным, и она вцепилась в руку Фрин, не то чтобы остановить, а просто чтобы удержаться.
— Глубже... — выдохнула Бекки, её голос сорвался, утопая в новом стоне, когда Фрин добавила чуть больше давления, находя идеальный ритм. Она чуть ускорила движения, её пальцы работали умело, подстраиваясь под каждый дрожащий выдох младшей. Бекки извивалась под ней, её стоны становились всё выше, всё отчаяннее.
— Вот так, моя хорошая. — шепнула Фрин, её голос дрожал от удовольствия, и она слегка прикусила мочку уха Бекки, что вызвало ещё один громкий стон. Тело Бекки напряглось, её ногти впились в плечи Фрин, и она чувствовала, как волна за волной накрывает её, пока стоны не слились в один долгий, срывающийся звук, полный освобождения.
Фрин замедлила движения, давая Бекки отдышаться, но не убирая руку, её пальцы оставались там, лёгкими касаниями продлевая дрожь. Она подняла взгляд, её улыбка была одновременно нежной и самодовольной.
***
Фрин чуть сжала пальцы на её руке, как будто боялась, что всё исчезнет. В голосе зазвучало что-то тихое и тёплое:
— Я люблю тебя.
Бекк медленно повернулась к ней лицом. Глаза её блестели в полумраке, в уголках губ заиграла едва заметная, но искренняя улыбка.
— Я тоже тебя люблю... — прошептала она и в этот момент всё остальное исчезло — остались только они, их дыхание и тепло, что растекалось по венам.
Они легли ближе друг к другу, под мягкое одеяло. Фрин обвила рукой талию Бекк, а та прижалась щекой к её груди, слушая стук ее сердца.
— Обещай никогда не бросать меня...— почти не слышно произнесла Бекк.
— Обещаю. — ответила Фрин и поцеловала её в макушку.
Город за окном дышал ночными огнями, но внутри было тихо. Впервые за долгое время обе чувствовали себя в безопасности. Спокойно. Любимо.
Но в голове у Фрин звучала лишь одна мысль:
«Если нужно — я умру за тебя.»
И, обнявшись, они обе уснули.