Секретный ингредиент Маргариты

"Лицемерная дрянь, подавись своим проектом!"

В последний момент мой палец замирает над клавиатурой. Зажмуриваюсь и, рыча от безысходности, откидываюсь на спинку стула.

Да как он мог три дня назад меня отшить, а потом заявить со сцены, что любит меня и ценит? Хотел заставить зрителей прослезиться? Какой дешевый, избитый прием! Не ему ли как сценаристу знать! Я уже начинаю сомневаться в его творческих способностях, хотя постановка мне в целом понравилась. Правда, были моменты, которые я упустила из-за разговоров с Антоном - и собственных мрачных мыслей - но складную рецензию мне все же написать удалось. Пара картинок, и наша с Воронцовым зачетная работа по лингвострановедению готова. Изначально я планировала делать презентацию о концерте в "Cloud 9", но согласитесь, этот материал куда интереснее. Уверена, Кристен-Принстон, а с ней и вся кафедра, оценит тайный талант Воронцова. Уже предвкушаю, как он будет злиться, когда весь вуз узнает его секрет!

Перечитываю сообщение на экране. Стираю и отправляю только файл с презентацией. Буду мстить по-тихому, раз открытая месть тебя не берет, Пашка. После вчерашней пламенной речи на сцене он помахал мне рукой. Улыбался широко и счастливо, будто сидящий рядом со мной Антон и цветы у меня на коленях нисколько его не волновали. Историю с букетом Воронцов посмотрел и никак не нее не отреагировал. Издевательство какое! Строила, строила коварный план, а он взял и провалился - да еще и с таким треком!

Я сбежала из зала в числе первых, чтобы случайно не пересечься с Пашей. Я понятия не имела, как теперь с ним себя вести. Одна часть меня кричала о том, что все налаживается. Он признался мне в любви! Снова! На этот раз публично. Но другая - грозно цокала каблучком, заставляя держать лицо и не вестись на очередную сладкую ложь этого мажора. Он все сказал в той записке. Зачем мучать себя, пытаясь ухватить за хвост несуществующую надежду?

Я поступлю умнее. Притворюсь сильной. Сделаю вид, что его слова ни капли меня не ранили. Тот секс был разовой акцией? Без проблем. А я большего и не искала. Просто хотела развлечься. Да-да, прям как ты, Воронцов. Мы с тобой на равных. Приятно провели время и остались друзьям.

Главное, улыбаться увереннее, чтобы при встрече он не обратил внимание на странный звук, который сопровождает каждый мой шаг. Нет, это не бьются друг о друга осколки моего сердца, Воронцов. Это шпильки выбивают такт моей гордой походки.

"О, жива! - приходит мне сообщение от Пашки. - Думал, ты уже забыла пароль от аккаунта или у тебя его взломали".

Ой, забыла сказать: я игнорировала Воронцова с того момента, как получила записку. Читала его "Доброе утро" с сердечком и взволнованное "Ты как?" в предпросмотре, но в диалог не заходила. Еще и выставила статус "был(-а) в сети недавно", чтобы сильнее его побесить. Паша звонил мне по несколько раз за день. Я упорно притворялась глухой, смахивала с экрана уведомления о пропущенных и продолжала танцевать под Wasted time - Charles. А потом рыдать и доедать остатки мороженного под Dark Paradise - Lana Del Rey. Говорят, в человеке шестьдесят процентов воды. Кажется, во мне не осталось и десяти. Я все выплакала, наконец стала сухой, черствой, рациональной, а значит, я готова к новому бою.

Пишу Воронцову длинное сообщение с упреком о том, что он так долго скрывал от меня свое главное увлечение. Неловко ему, видите ли, про театр говорить! Это ему-то неловко? Что ж, я со своими стрипами постою в сторонке, раз такое дело...

"Заеду к тебе через час. Поговорим," - приходит мне немногословный ответ. И сразу в утвердительной форме. Хоть бы спросил, дома я или нет.

Недовольно фыркаю и иду наводить марафет. Короткие хлопковые шорты и салатовый топ с нескромным вырезом. Пусть смотрит и мучается. Распущенные волосы слегка взъерошиваю. Сделаю вид, что к его приходу я не готовилась. Помаду наношу тонким слоем и растушевываю края, чтобы четкий контур не дай бог меня не выдал. Ну держись, "друг"!

Когда в дверь звонят, я даже не смотрю в глазок. Зря. На пороге оказывается не Пашка, а незнакомый мне парень с коробкой пиццы. А мог бы и с ножом. Что-то я расслабилась, теряю бдительность. Надо вернуть себя в тонус парой свежих выпусков true-crime.

- Маргарита, - буркает паренек с прилипшей ко лбу челкой и протягивает мне коробку. На меня даже не смотрит, усердно печатая что-то в телефоне.

- Да, это я Маргарита, но я ничего не заказывала.

Растерянно хлопаю ресницами. Доставщик отрывается от экрана, и я узнаю его.

- Егор?

Надеюсь, я правильно вспомнила имя Дианкиного парня.

- Ага, привет.

Он кивает мне. Взгляд безразличный, а вот я, наоборот, смотрю на него крайне внимательно. Диана хвасталась, что ее парень - разработчик крупного приложения для знакомств. Вряд ли, имея стабильный пассивный доход, он бы устроился доставщиком пиццы.

- Ты уверен, что это мне? - киваю на пиццу. - Может, квартирой ошибся?

- Нет, указан твой адрес. Держи, а то мне дальше разносить заказы надо.

Я забираю у него из рук коробку, и Егор тут же выскальзывает на лестничную площадку. Я только и успеваю крикнуть:

- Передавай привет своей девушке.

- Девушке?

Егор хмурится, протягивая руку к кнопке лифта.

- Ну, Диане.

- А, вот ты о ком... Мы с ней не встречаемся.

- Расстались? - я выглядываю из дверного проема, удивленно приподнимаясь на носочках.

- Нет, мы и не встречались никогда. Просто живем рядом. Семьями общаемся.

- А как же то свидание в спа-центре?

- Свидание? Да она просто так меня пригласила. Сказала, ей достался подарочный сертификат на двоих на конкретную дату, а все ее подруги в этот день были заняты.

- И ты поверил? - я не сдерживаю смешок.

- Если ты намекаешь на то, что я ей нравлюсь, то, нет, этого не может быть.

Гарантирую, все дело в челке. Надеюсь, паренек вскоре осознает, что это убожество надо отрастить. А то так и будет всю жизнь во френдзоне сидеть.

- У нее на обоях фотка одного парня... В общем, твоего парня - Паши.

Двери лифта разъезжаются, и из него выходит Воронцов. Чуть не врезается в хлипенького Егора, удивленно кивает ему и переводит взгляд на меня.

- Ой, не успела проводить любовника до твоего прихода, прости, дорогой!

Егор усмехается, заходит в лифт и уже оттуда бросает дежурную фразу:

- Спасибо за заказ и хорошего вечера!

Воронцов подходит к двери моей квартиры.

- М-м, две Маргариты, и обе мои. Какая прелесть!

Шутка с флиртом? И как мне на это отвечать? Выбираю наиболее безопасный вариант - перевести тему.

- Ты знал, что Диана с Егором не встречаются? Она тогда солгала, что Егор - ее парень.

- Правда? Это тебе Егор за чашкой чая признался? Или чего погорячее?

Воронцов поигрывает бровями. По лицу скачут тени, выделяя скулы и ложбинку над губой. В глазах мерцают обманчиво манящие блики. Да, у нас на лестничной клетке наконец-то заменили лампочку.

Я кладу пиццу на тумбочку возле выхода и опять смотрю на Пашу, прищуриваясь.

- А ты что, ревнуешь?

Воронцов останавливается в дверном проеме, заставляя меня прижаться к косяку. Острый угол вонзается в спину, но я не могу сдвинуться вперед ни на миллиметр. Иначе коснусь Паши, а это ни к чему хорошему не приведет.

- А есть основания? - Воронцов наклоняется, сокращая расстояние между нами.

- С чего бы вдруг?

Я уворачиваюсь от его пристального взгляда и губ, которые - на секунду мне кажется - тянутся к моим. Захожу в прихожую, прислоняюсь плечом к стене и слежу за тем, как Паша снимает пальто и кроссовки.

- У тебя что-то случилось?

- Нет, все в порядке, - заправляю за ухо выбившуюся из пучка прядь.

- А почему ты тогда мне так долго не отвечала? Думал, уже обиделась на что-то...

- Да нет, просто занята была. Учеба, работа, съемки.

Безбожно вру. В модельном агентстве я не появлялась с той нашей совместной фотосессии. Ближайший проект, на который меня пригласили, будет только через два дня. Реклама какого-то шампуня для окрашенных волос. Меня оденут в костюм русалки и отправят в бассейн на целых три часа. Надеюсь, за это время настоящие жабры у меня не отрастут.

Воронцов на меня смотрит подозрительно, будто я уже превратилась в русалку и теперь он оценивает, насколько критичны эти изменения. Пухлые губы на месте, больше ему для дружбы с привилегиями, похоже, ничего и не надо, потому что Пашка подхватывает с тумбочки пиццу и решительным шагом направляется в спальню.

- Давай лучше на кухню. Там бардак, - киваю на приоткрытую дверь комнаты.

- А как же поесть пиццу на кровати под какой-нибудь ромком? Думал, девчонки это любят.

Знаю я, чем заканчиваются такие просмотры фильмов...

- А без кровати никак?

- Так и скажи, что лень убирать вещи, - Воронцов усмехается, заглядывая в спальню вопреки моим протестующим пискам.

На кровати высится гора скомканной одежды, которую я вытащила из шкафа в поисках лучшего домашнего наряда к приходу Паши. Лучшего и максимально "непринужденного". Именно поэтому, пока я стараюсь впихнуть вещи обратно в шкаф, Воронцов глаз не может оторвать от моей груди, эффектно приподнятой вшитым в топ поролоном. Он думает, я не замечаю, но боковым зрением я улавливаю каждое его движение. Вот он опускает коробку с пиццей на прикроватный столик. А вот чуть не садится на пульт, оставленный мной на стуле. Затем включает телевизор, и на экране загорается значок МУЗ-ТВ.

- А Кинопоиска у тебя нет?

Я высовываюсь из-за дверцы шкафа и прожигаю мажора хмурым взглядом. Буду я еще подписку оформлять, когда на пиратских сайтах все есть!

- Мне Ютуба хватает. Я телевизор вообще не включаю. Хозяйка его месяца два назад повесила, так я ни разу не смотрела.

Она купила себе в дом новую плазму, а мне решила сбагрить старый. Отказаться от этой ненужной бандуры я не успела. В квартиру хозяйка приехала с мужем, когда я была на парах, а потом прислала мне сообщение с предупреждением: "Телевизор мы закрепили. Кронштейн поворачивается, но ты его лучше не трогай. Пусть будет под тем углом, как мы его оставили. Там крепление слабое, упадет еще." Сказать, что я была в шоке, - это ничего не сказать. Но окончательно осознать, какую свинью они мне подложили, я смогла, только зайдя в квартиру. Телевизор повесили прямо над моим учебным столом. Да еще и криво. Провода ни в коробку не убрали, ни стяжками не закрепили. Просто оставили болтаться на честном слове. Вилкой заняли самую удобную розетку, в которой я обычно заряжала ноутбук.

Я готова была рвать и метать, но вовремя прикинула, как сложно будет за ту же цену в удобном районе найти квартиру посреди учебного года, поэтому хозяйке отправила только смиренное "Ок". И даже без точки. Интересно, она хоть на секунду задумалась, как я буду отсюда его смотреть? Ставить стульчик к противоположной стене между стеллажом с книгами и сушилкой, класть ручки на коленочки и наслаждаться балетом по телеканалу "Культура", так, что ли? Кровать-то то у меня в другом углу по диагонали!

Захлопываю дверцы шкафа и слышу, как кто-то грузный падает на матрас за моей спиной. Деревянный каркас кровати натужно поскрипывает. Боюсь представить, что будет, если мы займемся...

Марго, это что еще за мысли? А ну выкинь их из головы! Сейчас же!

Воронцов притягивает меня к себе за резинку шорт, и я невольно опускаюсь на край кровати. Его руки скользят по моей талии, поднимаются к лопаткам, плечам, нежно поглаживают шею.

- Ты же собирался включить фильм, - голос меня подводит, выдавая волнение.

- Пусть лучше будет музыка, - шепчет Паша мне на ухо, обжигая дыханием.

Играет песня Рианны "Kiss it better", томная, чарующая. Хочется закрыть глаза, расслабиться и пустить все на самотек. Подставить шею под поцелуи Воронцова и насладиться моментом.

Но я еще не настолько потеряла уважение к себе.

Разворачиваюсь к Паше всем телом, и тому приходится убрать от меня руки.

- Зачем ты ко мне приехал?

- Хотел провести с тобой время.

Он хмурится, будто мой резкий выпад его задел.

- А поговорить ты не хотел?

Паша тяжело вздыхает, перекидывает ноги на другую сторону кровати, скрещивает руки в замок.

- Ты злишься, что я не рассказывал тебе про театр? Да я даже Мишке не говорил, хотя он мне все выкладывает. И про музыку, и про девушек. Даже то, что не спрашиваю.

Воронцов усмехается, взъерошивая кудри. Вот почему они у него всегда чистые и так хорошо уложенные? И как мне тебя разлюбить, падлюка?!

- Я и родителям не говорил. Они до сих пор не знают, если только в интернете где-нибудь на мое имя в анонсе не наткнулись. Но это вряд ли. Им не до каких-то там театральных постановок.

Я сажусь на кровать рядом с Пашей. Вот я должна на него злиться, должна его ненавидеть, но после слов про родителей мне вдруг становится его жалко. Хочется обнять, чмокнуть в висок и сказать ему, что он не один. Ведь у него есть...

Кто? Я? Его личная девочка по вызову?

Притягиваю к себе коробку с прикроватного столика и беру кусок пиццы. Языком дразняще подхватываю сыр, норовящий сбежать с тонкого теста и утянуть за собой дольки помидоров. Поглядываю на Пашу. У того непроизвольно дергается кадык. Ха, миссия выполнена! Теперь можно и поесть.

- Кстати, как ты узнала про премьеру?

Я медленно прожевываю кусочек пиццы, затем поучительным тоном говорю:

- Прячь свои черновики лучше, если не хочешь, чтобы отец в ближайшее время раскрыл твою тайну. Как ты вообще мог додуматься оставить записи у него в кабинете?

- А, так вот кто там все переворошил!

Паша улыбается так, будто поймал меня на месте преступления. Я лишь дергаю плечом. Сама же созналась.

- Это мой кабинет, Марго. Отцу хватает рабочих часов в клинике.

- На твоем месте я бы все равно перепрятала.

- Он не заходит в мои комнаты.

Везет некоторым...

- Тебе правда понравился "Серый ворон"?

Паша пытается поймать мой взгляд, но я выбираю в сотый раз пересчитать листики базилика на пицце - семь штук и один на кусочке в моей руке.

- Да, я же все написала в презентации. Только я немного отвлеклась на последней части... Что там было после разбитой кружки?

- О, ты пропустила самое главное.

- Еще одну сцену секса? - усмехаюсь.

- Ну, да, но не только.

Пашка смущенно закусывает губу. Я выпучиваю глаза, удивленная своим неожиданным попаданием в цель. Откладываю пиццу и внимательно смотрю на Воронцова.

- Там была сцена, где мать с ее новым мужчиной ввалились в квартиру, целуясь, а затем ушли вдвоем в спальню, не заметив, что дома они не одни. Там еще был... - Паша кашляет, проглатывая слово "я", - Ворон. Это стало последней каплей. Он потом несколько месяцев с матерью не общался.

- Неужели так неловко было?

Будь рядом с нами Пина, она бы обязательно фыркнула и обозвала Воронцова алтайской девственницей. Ну да, ситуация специфическая, но все мы взрослые люди. Надо относиться с пониманием. Мог бы выйти из квартиры да погулять где-нибудь часик-полтора. Или съездить в ближайшую кофейню на своем респектабельном авто и пописать там сценарий. Какие проблемы!

- Обидно, а не неловко. Больно осознавать, что тебя в упор не замечают. Что человек с улицы для нее важнее собственного сына.

- Ну, не думаю, что твоя мама затащила в дом первого встречного с улицы, - смеюсь, стряхивая с рук крошки.

- С чего ты решила, что это про мою мать? Это просто...

Воронцов так забавно смущается. Приглаживает волосы и взгляд все время отводит, будто клип в телевизоре интересует его куда больше нашего разговора. Я протягиваю руку и за подбородок поворачиваю его к себе. Делаю над собой усилие, чтобы не провести ладонью по вышивке "Весь мир - театр" на его груди. Опускаю руку, но мы еще долго смотрим друг на друга, растворяясь в глубине зрачков. Я стараюсь передать ему взглядом все то, что не осмеливаюсь сказать вслух: "Я знаю, что эта пьеса - твоя история. Я знаю, что все эти эмоции твои. Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить, но я надеюсь, однажды найдется человек, который сможет помочь тебе забыть всю эту боль. Я могу стать для тебя таким человеком, ведь я люблю тебя. Но ты, тварь кареглазая, хочешь только секс по дружбе! Так что иди к черту и не возвращайся, пока не передумаешь!"

Включается Lust for life - Lana Del Rey. Паша поднимается с кровати. На секунду я выхожу из-под его гипноза, и мне становится легче. Но вот он снова передо мной - протягивает руку.

- Потанцуем?

- Думаешь, мне в "Абсенте" танцев мало? - усмехаюсь.

- Те для работы, а эти для души. Пойдем.

Я сдаюсь и вкладываю свою ладонь в Пашину. Жду, что сейчас он обнимет меня за талию, как это обычно делают в лагерях все мальчишки на медленных танцах, но он прокручивает меня под рукой, а затем начинает вальсировать. Мы сбиваемся с такта два раза, после чего я заявляю:

- Эта песня не подходит. Вальс танцует под три четверти.

- Кто сказал? По-моему, у нас неплохо получается. Качаемся из стороны в сторону, все довольны.

- Нет, в танце есть определенные нормы.

Я возмущенно перекладываю его руку себе с талии на лопатку. Если уж танцуем вальс, то пусть хотя бы держит меня правильно.

- Да забей ты на них, Марго. Нормы создают такие же люди, как и ты. И ты не обязана всегда их соблюдать.

Я встречаюсь с ним взглядом, путаюсь в шагах и чуть не наступаю Паше на ногу. Извиняться не буду. Сам сказал, я не обязана следовать правилам. Но я знаю, что...

- Обязана. Я должна соответствовать нормам, как минимум чтобы зарабатывать деньги, получать одобрение окружающих и быть любимой.

- Для этого тебе достаточно быть собой. Тебя любят за твои особенности.

- Конечно, за особенности! - задумавшись, я перекладываю обе руки ему на плечи. - За серость никто не любит. Но эти особенности не должны выходить за рамки.

- Эти рамки существуют только у тебя в голове. Расслабься и живи. Так, как хочешь ты.

Мы пересекаемся взглядами. Я увязаю в густом шоколаде, чувствую сладость его дыхания и пленительные ноты до боли знакомого парфюма. Этот запах сводит меня с ума, заставляя представить, что мы действительно танцуем у букв Hollywood, как поет Лана Дель Рей.

So there's no need for us to hesitate

We're all alone, let's take control.*

Слова песни лишний раз напоминают, что все в моих руках. Паша мягко улыбается. Потянись я чуть вперед, смогу поцеловать родинку на его щеке. Здесь только я и он. Никто не осудит меня за то, что я собираюсь сделать, ведь никто об этом не узнает. Паша притягивает меня ближе, проводит кончиком носа по моей скуле. Между нашими губами пару сантиметров. Я балансирую на краю. Мне кажется, будто я стою наверху одной из этих больших белых букв Hollywood. Ветер толкает меня в спину, напоминая, что я могу сорваться в любую секунду. Сердце бешено колотится. Мне бы спуститься, но я не могу налюбоваться видом, открывающимся с этой высоты. Весь Лос-Анджелес как на ладони. В моей голове четким контуром вырисовываются крыши домов, улицы сплетаются в витиеватый узор, горизонт плавится малиновым заревом, а в воздухе висит запах розового масла. Я никогда там не была и понятия не имею, как все должно выглядеть, но шестое чувство рисует такой пейзаж, и я признаюсь: я готова остаться там навечно.

Паша нежно касается губами моих губ. Я целую его в ответ.

А потом отталкиваю.

- Нет! Я не хочу быть для тебя просто Текилой.

*Мы сами вершим свои судьбы,/ Мы капитаны наших душ,/ Так что незачем сомневаться,/ Мы здесь одни, давай возьмем все в свои руки.