Секретный ингредиент Маргариты

— Я знала! Я знала, что вы встречаетесь!

Вика победоносно лыбится, как Сатана наконец соблазнивший Еву вкусить запретный плод. Я тяжело вздыхаю и продолжаю пытаться попасть ключами в замочную скважину. У нас и так на этаже темно — кто-то разбил лампочку — а теперь еще и Королева нависает надо мной, закрывая последний свет.

— Рассказывай, какой у него...

— Дом?

— Да, дом-то, понятно, элитный! Я про...

К счастью, я успеваю затащить Вику в квартиру прежде, чем она произносит слово, которое вряд ли стоит слышать с утра пораньше моей неврастеничной соседке, жалующейся консьержу на каждого, кто просто дышит рядом с ее дверью.

— Что ты так хмуришься, будто тебе не понравилось?

Вика скидывает у входа кроссовки на платформе и по-хозяйски направляется на кухню.

— Просто спать хочу.

Я скольжу взглядом по обоям, серым с золотыми вензелями. Дизайн в квартире, конечно, оставляет желать лучшего, но зато ремонт свежий, и до вуза недалеко. Да и цена относительно приемлемая. Каждый месяц где-то треть заработка мне удается откладывать.

Удавалось. Теперь моя жизнь уже не будет такой вольготной. Спасибо Пине.

— Бессонная ночь была, значит? — Вика поигрывает бровями. Затем открывает холодильник и засовывает туда свой длинный нос. — А энергетиков не осталось?

— Ты прошлый раз еще подчистила все запасы.

— Ну, мало ли, ты еще купила.

— Я ж их не пью. Только когда ты приходишь, и покупаю.

— Ну вот я пришла, а «Монстра» моего нет! Нестыковка, заюш!

Я отодвигаю Королеву и изучаю полки. Да, хозяюшка из меня так себе... Контейнер с парой слипшихся макаронин и банка малинового варенья. Мама прислала ее по почте вместе с коробкой конфет, видимо, подаренной в школе. Будто тут, в Москве, я купить конфеты не могу!

А вот за домашнее варенье я действительно благодарна. В столице эту роскошь если и найдешь, то только по двойной цене. А тут к баночке еще и приятная мелочь прилагалась – пара тысяч, закрепленных под крышкой резинкой. Распаковав посылку, я рассмеялась и тут же позвонила маме доложить, что сейчас существует система переводов с карты на карту и ей необязательно было так заморачиваться. Она скинула трубку, потому что рядом был папа, потом прислала мне сообщение в Telegram: "У отца есть доступ ко всем моим счетам. Скинула бы так, вычел бы сумму из твоего лимита на месяц. Купи себя вкусняшек. Целую." Не успела я дочитать, как сообщение исчезло.

Эти деньги вряд ли сильно мне помогут. Улетят из кошелька с первым же походом в продуктовый. И это без "излишеств", как сказал бы отец, вроде фисташек и моего любимого, но жутко дорогого мороженого Mövenpick. Но я все равно отправила маме "Спасибо" с розовым сердечком. Для нее это серьезная сумма, наверняка, подаренная кем-то из учеников. Зарплата у нее небольшая, премии в школе редко дают. Ей на себя-то денег едва хватает, а она еще и мне умудряется присылать. Я говорила маме, что работаю репетитором и в силах обеспечивать себя сама – ей не нужно отрывать от сердца последнее. Но она на это лишь кивает и советует мне помалкивать. А то отец и те несчастные пятнадцать тысяч давать не будет.

Открываю морозилку. Она, в отличие от холодильника, забита до отказа. Полуфабрикаты с моим образом жизни – незаменимая вещь. Ставлю на плиту глубокую сковородку. Масло, соевый соус, немного воды. Следом на дно с бульканьем и брызгами летят пельмени. Пятнадцать минут, и можно будет насладиться не очень полезным, зато вкусным и сытным завтраком.

Этому рецепту меня научил Стархов. Мы приехали к нему после смены. Было раннее утро, как сейчас. Первые лучи окрашивали небо клубнично-розовым, очерчивая силуэты многоэтажек на горизонте. Во дворе лениво потягивались липы, скидывая ночную тень и готовясь к новому июльскому дню. У Стархова красивый вид из окна, не то что у меня, где взгляд, как ни смотри, упирается в дом напротив. Я любовалась рассветом. На сковородке шкварчало масло, весело и игриво. Антон пытался нацепить на меня фартук. Я уворачивалась и смеялась, в перерывах успевая помешивать пельмени. Наконец он сдался и завязал фартук у себя за спиной. Вы только представьте парня под два метра ростом с перекачанными бицепсами, голым торсом, массивными цепями на черных джинсах – и в фартуке с Пикачу. Вот и я подумала, что это идеальная картина, когда покупала ему подарок на 23 февраля. Отчасти я правда хотела угодить Антону. Знала, что он любит аниме, и была полностью уверена, что Пикачу – что-то из той сферы. Когда Стархов развернул фартук, усмехнулся и снисходительно потрепал меня по волосам, я заподозрила неладное.

Хорошо, что помимо шуточного подарка, я купила и нормальный – ремень Tommy Hilfiger. Семья Стархова, как и моя, никогда не отличалась большим достатком. В "Абсенте" официанты получали значительно меньше танцовщиц, поэтому, когда месяц был урожайным на папиков, я не упускала возможности порадовать себя и своего парня. Делала дорогие подарки, заказывала нам под фильмы тигровые креветки, сыр Шевр и старое вино. Антон ругался на меня, говорил, что чувствует себя неловко и обещал отдать за все с зарплаты. Я отмахивалась и никогда ничего не брала. Несомненно, я люблю принимать ухаживания от парней, но к тому времени мы с Антоном уже перешли рубеж. Он добился меня, и я решила, что теперь мы оба должны вкладываться в отношения. Я витала в облаках из сладкой ваты и подумать не могла, что все так резко кончится. Хлынет ливень неприятностей, и сахарные надежды на совместное будущее растают, будто их и не было.

Ливень хлынул в то утро. Рассвет затянули мрачные тучи. За окном начало накрапывать. Серые капли предупреждающе били по подоконнику и зеленым, слишком ярким и неестественно красивым листьям липы. Завтрак был почти готов. Стархов открыл окно и закурил сигарету. В кухню заползли сырость и дым. Я подозвала Антона к себе, притянула его за ремешок фартука и поцеловала. Пьянящий вкус первой любви и горечь табака.

К тому времени слухи об измене Стархова уже ходили по "Абсенту", лукаво шелестя юбками. "Это все Пина с ее приспешницами, – успокаивала я себя. – Очередная глупая попытка мне насолить." Переживала ли я? Да. Но доказательств не было, и я с неумолимым упрямством продолжала есть свою сладкую вату, не веря, что кто-то мог засыпать в автомат вместо сахара стекло.

Грянул гром. Антон вздрогнул. Он с детства боится грозы. Отпрянул от меня и зацепил рукой сковородку. Грохот. Пятна соуса на моей кофте. Благо, обошлась без ожогов.

Но потом мне все же стало больно. Так, как еще никогда не было. Ни когда я разбила губу. Ни когда упала с пилона на первом выступлении. Ни когда получила от папы дневником по затылку за то, что села посмотреть сериал, не сделав уроки на три дня вперед.

Я зашла в ванну, чтобы застирать кофту и увидела женский гель для душа. Красненький, с клубникой. Даже открыла и понюхала зачем-то. С тех пор я ненавижу этот запах. Разревелась и, не желая показывать свою слабость, выскочила из квартиры Антона в чем была. Он кинулся за мной, кричал что-то вслед, кажется, чтобы я подождала, пока он обуется. Идиот. Любил бы, босиком помчался. Но все, на что способен Стархов, – вешать на уши лапшу и лживые извинения.

Вот так мы и расстались.

Я накрываю крышкой пельмени, пытаясь спрятать под ней неприятные воспоминания. Есть больше не хочется. Завариваю чай, зеленый с жасмином, и сажусь напротив Вики.

— Королева, а ты что забыла тут в такую рань?

Вика заправляет за ухо прядь, выбившуюся из пучка. Только теперь я замечаю, что волосы у нее всклокочены, под глазами следы туши, тональник лежит неровно. Свежим ее макияж не назовешь, как и в целом вид. Голубая майка на тонких лямках помята. Обычно поверх нее Вика надевает укороченный пиджак в цвет. Вчера она кидала мне фотку образа на оценку. Доложила, что собирается так идти на свидание, после чего мы и созвонились. Неужели Вика все же пошла на встречу с тем придурком? Еще осталась у него на ночь? Секс на первом свидании?!

Хотя чему я удивляюсь? Это же Королева.

И все же, святые шпильки, когда она уже поумнеет?

— Да я... у бабушки ночевала. Она ж у меня на соседней улице живет, ты знаешь. Решила к тебе заглянуть. На пары вместе поехать.

Вика барабанит ногтями по краю стола. Врет. Наверняка, к тому парню ездила. Но допрашивать Королеву у меня нет сил. Да и нечестно это будет. Сама ее обманываю постоянно. Про клуб вру, теперь еще и про Пашку.

И что у нас за дружба такая?

— Я возьму у тебя косметику? У бабушки помады хуже штукатурки! И заскочим потом за энергосом, ладно?

Свой любимый голубой «Монстр» Вика умудряется растянуть на две пары. Уже к концу первой я подумываю, не отпить ли у нее глоточек. Чтобы хоть как-то перебить пресный вкус воды, которую я хлещу литрами каждое утро после работы. Сегодня не исключение. Я допиваю уже вторую бутылку. Энергетики мне никогда бодрости не прибавляли, а вот вода — да. Самое простое и надежное средство, чтобы смыть с лица сон и мешки под глазами.

Кристина Николаевна, преподавательница по лингвострановедению, что-то вещает за кафедрой. Каждую минуту – стабильно – она по-мальчишески поправляет челку. Ее короткие волосы, мелированные зеленым, и привычка закусывать губу известны всему универу. Француженки прозвали ее Кристен-Принстон, умело совместив ее сходство с Кристен Стюарт и неудержимую любовь к Принстонскому университету. О нем она говорит так же часто, как поправляет челку. В самом Принстонском университете она не училась, окончила какой-то вуз в Нижнем Новгороде, кажется. Но в подростковом возрасте жила в Принстоне. Это были те времена, когда русские без особых трудностей могли получить рабочую визу в Америку. Ее семья провела там года два. Отец устроился экономистом в крупную фирму, мать официанткой в кафе, где зарабатывала в три раза больше, чем до этого на госслужбе в России. Кристен ходила в частную школу неподалеку от Принстонского университета и все свободное время проводила прогуливаясь у его стен. Как она сама рассказывала, пыталась познакомиться с истинным американцем. Судя по тому, что теперь она преподает в нашем вузе и все еще ходит без кольца, план-капкан не удался.

Переводчицы говорят, у нее был какой-то парень в Принстоне, но их отношения продержались недолго. Парень отказался брать ее в Клуб питания – место, где элита Лиги плюща обменивается новостями и крекерами из ланч-боксов – и они расстались. Но это неточная информация, потому что те же переводчицы распускают слухи о том, что в Клуб питания Кристен рвалась, чтобы сблизиться одной особо симпатичной чирлидершей. Эта теория, в целом, тоже оправдывает тот факт, что на пальце у Кристен все еще нет кольца. Но я думаю, дело в другом. Кристен-Принстон просто слишком активно закусывала губу.

Вот и теперь она, задумавшись, принимается есть сиреневую помаду. На проекторе горит поставленное на паузу видео про достопримечательности Лондона. Я смотрела такие классе в восьмом. В тот год мама вела английский у нашей параллели, и я всегда изучала материал дома заранее, чтобы в классе получать только пятерки. Так что, когда Кристен вновь принимается рассказывать про Трафальгарскую площадь, я особо не вслушиваюсь. Делаю домашнее задание на завтра, лишь изредка для приличия поднимая голову из-за ноутбука и миленько ей улыбаясь.

– Конспект статьи про особенности культуры Великобритании все сделали? Я сейчас создам папку на диске. Вам, Маргарита, ссылку отправлю. Опубликуете в общей группе. Жду ваши файлы.

– А до какого числа нужно скинуть?

Я тереблю рукой косичку. Коспект я не сделала. Оставила его на вечер воскресенья. Мне хватило бы и получаса перед выходом на работу, но из-за Воронцова с его двойным свиданием все пошло кувырком. Я забыла! Я, лучшая ученица группы, забыла! Сделать! Домашку!

– Скинуть надо сейчас. Я поставлю баллы и отпущу вас с миром.

Кристен поправляет челку и наклоняется к компьютеру. Я поворачиваюсь к Вике. Та, оперев телефон на экран ноутбука, листает TikTok. После блокировки она стала сидеть там даже чаще. Пользуется тем, что на андроиде не нужно вытаскивать симку, достаточно скачать плагин. На моем айфоне так не прокатывает. Сначала Вика просто надо мной смеялась, чувствуя свое превосходство, потом стала скидывать мне записи экрана. Одной смеяться разонравилось, видимо.

– Вик, ты сделала домашку?

Королева достает наушник и выпучивает глаза.

– Это ты меня спрашиваешь? Ты? Каблукова, ты не заболела?

Вика тянется ко мне, чтобы в шутку проверить, нет ли у меня температуры. Я перехватываю ее руку, косясь на Кристен. Конечно, я могу попросить отправить конспект позже. Уверена, мне даже баллы за это не снимут. Но я не могу себе позволить пасть в глазах преподавателя. И в глазах группы. Что, если Кристен начнет проверять наличие конспектов в папке уже сейчас и недосчитается моего? Скажет об этом на всю аудиторию, и... Это будет позор! Позорище!

– Можешь скинуть мне, пожалуйста, конспект? Я быстренько поменяю шрифт и заголовки. Я вчера весь вечер с Пашкой была, не успела сделать.

– Я с тебя в шоке, Каблукова.

Вика качает головой, но конспект все же отправляет. Я чувствую себя ужасно неловко. Вика ведь тоже вчера вечером была занята, и все же сделала задание. Чуть ли не первый раз за семестр, но сделала. Обычно это я скидываю Вике свои записи и упражнения. Я всегда готова ко всем предметам, даже элективам. И тут так оплошать!

– Спасибо-спасибо, Вика! – я сдерживаюсь, чтобы не расцеловать Королеву прямо на паре. – Проси, что хочешь!

– Будешь мне должна, я запомню.

Звенит звонок. В воздухе повисают острые иголочки нетерпения. Проходит еще несколько минут, и, судя по тому, как мои одногруппники начинают елозить на скамейках, эти иголочки уже впиваются им в пятые точки.

— Задержитесь еще на секунду, — Кристен стучит по столу ручкой. — Я хотела поговорить об аттестации. Напоминаю, у нас недифференцированный зачет. Нужно набрать всего 51 балл. Из них 10 баллов идут за посещение, 10 – за работу на семинарах, а все остальные – за проект, который вы должны представить в конце семестра. Его сейчас и обсудим. Маргарита, запишете основные пункты? У нас в программе стоит отдельным блоком Россия. Но давайте я вам лучше на этих парах расскажу про Лигу плюща, идет? А Россию возьмете на самостоятельное изучение. Задача – рассказать о любом культурном мероприятии, достопримечательности или просто интересном месте Москвы. Нужно будет разбиться на пары, сходить... — В аудитории поднимается гул, проходит шепоток со словом "Принстон". Кристен не выдерживает и на этот раз уже стучит по кафедре ладонью. — Нет, Королева, бар культурным местом не считается, даже если вы там очень «культурно» посидите. Презентацию нужно будет представить на английском языке. Рассказывать наизусть, по бумажке не...

— Ишь что захотела, заюш! — шепчет мне на ухо Вика.

Английский она знает на уровне A0, как бы не A-1. Поступая на филолога, она была твердо уверена, что иностранного здесь не будет, но составители программы решили иначе. Проверить заранее учебный план Вика, конечно же, не удосужилась. Не ее королевское дело.

Как только Кристен дает нам вольную, Вика складывает руки в просительном жесте и с мольбой в голосе шепчет:

— Марго-лапочка-солнышко, мы же с тобой в паре, да? Сделаешь презентацию? А я тебе что-нибудь приготовлю, хочешь?

— Не надо! — я запихиваю ноутбук в сумку и направляюсь к двери. — Учитывая твои кулинарные способности, а точнее их отсутствие, есть я буду угли.

— Ну, хочешь, я?..

Вика чешет нос, думая, чем бы еще таким меня прельстить. Божечки, она реально думает, что может мне чем-то помочь! Просить что-то у Королевой себе дороже. Надеюсь, конспект она делала через GPT, иначе позора мне все же не избежать. Ошибок будет больше, чем слов в файле. Я хочу уже сказать подруге, что все сделаю сама, лишь бы она не путалась под ногами, но тут меня подзывает к себе Кристен.

— Маргарита, у меня будет к Вам одна просьба.

О, нет... Такие речи ничем хорошим не заканчиваются.

— Можете взять под свое крыло Воронцова? У него столько пропусков и почти нет баллов. Не закроет семестр такими темпами. А ведь он умный паренек, ленивый только.

Воронцов? Он ведь в другой группе. Почему это мы должны работать вместе? Ах, точно... Лингвострановедение – потоковый предмет.

— Без проблем, — я выдавливаю улыбку, думая о проблемах, которые мне это дело прибавит.

— Да ладно, не кривитесь так, — преподавательница совершенно неподобающе своему статусу хлопает меня по плечу и усмехается. — Мы же обе знаем, что обычно вытекает из таких совместных проектов. Воронцов с Вас глаз на моих парах не сводит. И не только на моих, уверена.

Серьезно? Опять, что ли, Мишка нас к себе позвал? Только не сегодня, умоляю! У меня еще столько домашки, а глаза слипаются, хоть спички вставляй.

— Для Вас могу сделать исключение и внести бар в список разрешенных мест.

Ох, поздно мне с Пашкой в бары ходить! Уже в клуб разок сходили... Поскорее, пока Кристен не отправила нас на программу «Давай поженимся», я соглашаюсь работать с Воронцовым. Впрочем, быть с ним в паре мне уже не привыкать.

— Это нож в спину, Каблукова! — воет Вика, когда я рассказываю ей новость. — Я бедная одинокая женщина! Как ты могла так со мной поступить?

Как же мне хочется сказать Вике, что я сама не в восторге от этой затеи. Но высказать ей — даже ей, своей лучшей подруге — свое «фи» я не могу. Пашка — ведь мой «парень». С чего бы мне бунтовать?

Вика заставляет меня «загладить свою вину», купив ей кокосовое латте в нашем вузовском кафе. Королева клянется, что потом вернет мне деньги, но я-то знаю, что нет. Она никогда не возвращает. Порой меня это подбешивает, но в этот раз я спокойно прощаюсь с деньгами. Все-таки Вика спасла мою репутацию. Заслужила. Себе я беру сэндвич, чашку зеленого чая, и мы с подругой садимся за столик. Королева отвоевывает его, согнав оттуда какого-то прыщавого историка. После этого она еще и протирает все салфеточкой, видимо, боясь, что прыщи могли осыпаться и теперь так и норовят прыгнуть со стола ей на нос.

— Как ты ешь и не толстеешь?

Я отрываюсь от сэндвича и бурчу что-то про природную стройность. Знала бы Вика, сколько мы с девчонками тренируемся, не спрашивала бы, куда деваются калории.

— Будешь? — я протягиваю ей сэндвич.

— Нет. Я села на диету.

— И при этом сегодня утром выпила энергетик?

— Да там всего 55 калорий!

— Это в 100 миллилитрах. Объем банки 450 миллилитров. Всего...

— Не грузи, Каблукова!

— А вообще, если хочешь похудеть, тебе нужно не калории считать, а питаться нормально: мясом, овощами...

— Ой, все-все, поняла! Хватит!

Вика прячет взгляд в кружке с латте. Я победоносно вгрызаюсь в булку, но тут чувствую, как кто-то дергает меня за косичку.

— Утро доброе, дорогая!

В щеку мне впечатываются Пашкины губы.

— Уже обед.

Я стряхиваю крошки с блузки и бросаю недовольный взгляд на своего «бойфренда». На нем каштановый свитер с крупной вязкой. Если бы в воротник не были вставлены колечки, я бы спросила, в каком из бабушкиных сундуков он это откопал. А так выглядит вполне стильно. Сочетается с цветом его глаз. Взгляд нежный. На миг мне даже чудится, что я вижу в нем нечто большее – желание. Желание меня поцеловать. По-настоящему, а не игриво, в щеку.

Испугавшись, я кусаю сэндвич. Правда ли это или мне просто кажется, но теперь Воронцов точно ко мне не полезет.

— Да, обед. И я думаю провести его с тобой. Ты не против?

Не дожидаясь моего согласия, Паша садится к нам за стол. На сторону Вики, потому что со своей я вовремя успеваю поставить на стул сумку с ноутбуком. Паша расстегивает рюкзак, достает оттуда розовую коробочку, перевязанную салатовой лентой, и протягивает ее мне.

— Это что?

— Подарок.

— Ты же мне подарил утром цветы.

Я оставила их внизу под охранной гардеробщиц – в самом надежном месте. Предварительно сфоткала и выложила в историю. Мишка посмотрел ее в числе первых, о чем я уже хочу было доложить Воронцову, но вовремя сдерживаюсь.

— Ну, а это еще один. Открывай.

Пашины брови выгибаются уж очень как-то развязно. Чувствую подвох и все же придвигаю к себе подарок.

— Что? Что там?

Вика пародирует крысу из мема, противно пища и пытаясь засунуть нос в коробку вперед меня. Снимаю крышку и, хмурясь, поднимаю двумя пальцами черный кусочек ткани. Черт! Это кружевной лифчик. Мой кружевной лифчик, забытый у Паши в машине после тусовки у Мишки. Конечно! По-другому он мне его вернуть не мог!

Кошусь по сторонам. На нас, не скрываясь, пялятся девчонки с другого конца кафе. Среди них я узнаю Диану. Этот липкий змеиный взгляд ни с чьим не спутаешь. Чуть поодаль перешептываются переводчицы. Одна наводит на меня камеру.

Ну все, мама, я знаменитость! Жди завтра снимки в Getty Images.

Политологи за соседним столиком тоже бросают косые взгляды. Святые шпильки! Даже политологи! А ведь чтобы отвлечь их от умных бесед, должно случиться что-то воистине грандиозное!

— Оу, это так мило, что ты купил мне белье, дорогой.

Я возвращаю лифчик в коробку. Приторно улыбаюсь, под столом наступая Пашке на ногу. Тот на секунду показывает истинные эмоции – Думал, каблуки девушкам только для красоты нужны? – но быстро возвращает беспечное выражение. Выдергивает ногу из-под моей туфли и встает со стула. Опираясь руками на стол, он наклоняется ко мне. Борюсь с собой, чтобы не вдохнуть поглубже пряный аромат его парфюма.

Не выходит. Вдох. Сладкий запах дурманит голову. Темные кудри, спадающие на лоб, плывут перед глазами, как шоколад на солнце. По телу разливается тепло. Лето. Где-то вдалеке стрекочут сверчки. Очень далеко. Еще дальше...

Так, приходим в себя, Марго! Возвращаемся в реальность, ну же!

Откидываюсь назад, на спинку стула. Складываю руки на груди. Кривлю губы. Защитный режим включен. Я в безопасности.

Но карие глаза продолжают бесстыдно пялиться на меня из-под пышных ресниц.

– Как же ты без примерки покупал? На на себя прикидывал?

— Вспоминал тебя голой. Уверен, с размером не ошибся. Но если что, сегодня вечером проверим. Ты ведь наденешь его ко мне, дорогая?

Паша подмигивает мне, подхватывает рюкзак и направляется к выходу.

— У нас с тобой еще совместный проект по лингвострановедению, Воронцов! — кричу ему вслед. Студенты, не успевшие на шоу с лифчиком, оборачиваются на мой голос. Теперь мы точно в центре внимания.

— Вот как раз повод встретиться. Спишемся, дорогая!

Пашка посылает мне воздушный поцелуйчик. Я ловлю его и прижимаю к сердцу. Имею право поломать комедию. Все равно к завтрашнему дню весь вуз узнает про наши "отношения". А то и к концу сегодняшнего. Связям переводчиц может позавидовать ФБР.

— У-у-у, кого-то ждет вторая бессонная ночка!

Вика потирает руки, провожая взглядом Воронцова. Я вспоминаю количество несделанной домашки: эссе по литературоведению, пять страниц заданий по грамматике, две статьи для конспектирования по фонетике и на десерт — дочитать-таки «Фауста».

— О, да, ночка однозначно будет бессонной.

Викин телефон крякает уткой. Раньше у нее на уведомлениях стояли стоны, так что это еще не худший вариант. Королева открывает сообщение и с интересом принимается его читать. На мой телефон тоже приходит уведомление. Смотрю на экран, ожидая увидеть пост в подслушке вуза со своей фотографией, но это оказывается всего лишь рассылка от "Абсента". Видимо, француженки еще не выбрали, какую подпись поставить: "Шок! Староста филологов охомутала мажора, опасаясь остаться безработной!" или "Вакансия девушки Воронцова официально закрыта. За платочками подходите в туалет на третий этаж."

Нажимаю на иконку почты, разворачивая письмо. Анонс на 14 октября – "День всех невлюбленных". Не читаю дальше, потому что и так уже знаю: это техно-вечеринка для одиночек, готовых с горя напиться в хлам. Извините, прийти в "Абсент" и отдохнуть в компании открытых и позитивных единомышленников. А еще насладиться авторскими шотами от нашего бармена Леши. Он придумал и вправду вкусный рецепт, а главное быстродействующий: водка, малиновый сироп и энергетик. Первым ста пришедшим шот на входе бесплатно. Спонсор этой невиданной для "Абсента" щедрости – E-ON. В обмен на рекламу компания предоставила нам несколько палет энергетиков. Стоят теперь на складе, соблазняют персонал. Говорят, Лонг с Лешкой с десяток банок уже осушили. Водку тоже на днях закупили – самую дешевую, едва отличимую от этилового спирта. Сразу видно, готовятся к наплыву подростков. От такой вечеринки танцовщицам ждать нечего. Папики не придут. Хорошо, что у меня на этот день выпал выходной. Поваляюсь перед ноутом с ведерком мороженого...

– Марго-о-о...

Вика тянет это коварным голоском змея-искусителя. Ой, не к добру!

– А что ты делаешь 14 октября?