после того, как стемнело
ночь накрыла город незаметно, будто опустила шёлковую вуаль на крыши и улицы. в доме стало тише — близнецы, наконец, уснули, устав от суматохи, подарков и счастья. мама ушла в спальню, оставив нас в гостиной под тёплым светом лампы.
я сидела на полу, опираясь спиной на диван, завернувшись в плед. том присел рядом, держа в руках чашку чая, которую мы заварили вместе, как будто в этом простом действии было что-то особенно важное.
— странно, как быстро может пройти день, — сказала я, глядя в чашку. — только что были свечи и смех, а теперь уже почти полночь.
— а ты счастлива? — тихо спросил он, повернув ко мне лицо.
я кивнула. потом подумала и добавила:
— да. но… ещё больше — спокойно. это редкое чувство.
он поставил чашку на стол, подошёл ближе, и я почувствовала, как воздух между нами стал плотнее, как будто что-то менялось прямо в эту секунду.
— я давно хотел это сделать, — прошептал он.
я не успела спросить что, потому что он уже был рядом. его рука осторожно коснулась моего лица, тёплая и почти дрожащая. он смотрел мне в глаза так внимательно, как будто искал разрешение, и я чуть наклонилась навстречу, не говоря ни слова.
поцелуй был осторожным, несмелым, будто он боялся спугнуть всё то, что только-только начинало прорастать между нами. но в этом поцелуе было всё: и благодарность, и сомнение, и нежность, и что-то, чего я не могла пока назвать, но уже чувствовала каждой клеткой.
когда мы отстранились, я всё ещё держала его за руку, и мне не хотелось отпускать.
— я не знаю, что из этого выйдет, — сказала я почти шёпотом. — но я хочу попробовать.
он улыбнулся, и в этой улыбке было тепло, которое я никогда не забуду.
— я тоже.
мы снова замолчали, но это молчание было полным смысла. рядом с ним я чувствовала, как внутри всё становится тише, но в этом спокойствии рождалась уверенность.
снаружи ветер зашевелил листья. город засыпал, а мы сидели в комнате, которая пахла чаем, детскими игрушками и чем-то новым. что-то начиналось. и в этот раз — по-настоящему.
---
утро пришло несмело, как будто боялось потревожить то, что зародилось ночью. луч солнца, пробившийся сквозь занавески, мягко лёг на диван, на плед, на чашку, оставленную с недопитым чаем. я проснулась не сразу — как будто тело не хотело покидать это тепло.
том спал рядом, на полу, подложив руку под голову. его волосы слегка растрепались, а дыхание было ровным, почти невесомым. он выглядел спокойным. но внутри меня уже шевелилось что-то — воспоминание, волнение, вопрос: а дальше что?
я поднялась медленно, стараясь не шуметь. в комнате всё ещё пахло чаем, как вчера, и чем-то ещё — чем-то новым, непривычным, но не пугающим. я подошла к окну, приоткрыла его. в комнату ворвался прохладный воздух, и том пошевелился.
— уже утро? — пробормотал он, не открывая глаз.
— уже, — ответила я тихо, всё ещё глядя на улицу.
я услышала, как он встаёт. лёгкие шаги по ковру, плед, соскользнувший с его плеч. в следующее мгновение он оказался рядом.
— ты не жалеешь? — спросил он вдруг, без уверток.
я повернулась к нему. наши глаза встретились, и он не отводил взгляда.
— нет, — сказала я. — но боюсь.
— я тоже.
он провёл рукой по волосам, и я заметила, как дрогнули его пальцы. будто он тоже не до конца понимал, что делать с этим чувством, которое уже не спрячет, не забудет.
— я не хочу торопиться, — снова сказал он, как ночью. — но я хочу знать, что могу держать тебя за руку. что могу… быть рядом, когда тебе страшно или грустно.
я почувствовала, как внутри что-то дёрнулось. не от страха — от узнавания. от понимания, что эти слова были нужны.
я протянула ему руку — молча. он взял её, аккуратно, как будто боялся снова всё спугнуть. и в этом прикосновении было больше, чем в сотне слов.
— может, сходим куда-то позже? — спросил он, чуть неуверенно. — не как друзья. не как… ну, ты поняла.
я кивнула, не выпуская его ладони.
— пусть будет просто… мы, — сказала я.
он улыбнулся — по-настоящему, мягко, спокойно. и я поняла, что сегодня начался совсем другой день. не просто утро после праздника, а утро после того, как кто-то решился быть честным.
а дальше — посмотрим. но это уже было началом.
мы вышли на кухню почти одновременно — я в растянутом свитере, том в чужой (возможно, уже не совсем чужой) футболке, с взъерошенными волосами и полусонным выражением лица. на плите уже что-то тихо булькало — мама вернулась с утренней пробежки и, как ни в чём не бывало, готовила овсянку.
она обернулась, увидев нас, и прищурилась, хитро улыбаясь.
— доброе утро, молодёжь, — сказала она, помешивая кашу. — том уже переехал к нам жить? я просто не успеваю за развитием событий.
я замерла на секунду, том — тоже. он кашлянул, чуть смущённо, а я бросила на маму укоризненный взгляд:
— мама…
— что? — пожала она плечами. — я просто спрашиваю. вдруг мне надо освободить ещё один ящик для его футболок?
том тихо рассмеялся, опустив взгляд в пол, будто не знал, как правильно реагировать, а потом, будто собравшись с духом, сказал:
— ну… я бы не против. только если это не слишком нагло звучит.
мама подняла брови и усмехнулась:
— ну надо же, какой честный. по крайней мере, предупредил.
я опустилась на табурет рядом с ним, не зная, смеяться ли, или прятаться под стол. но вместо этого просто посмотрела на него — и увидела, что он улыбается. не так, как раньше. не дежурно. спокойно.
— я пошутила, — сказала мама немного мягче, — но, если честно, ты тут правда как дома. и если вам хорошо — то я только за.
в этой фразе было всё: и поддержка, и намёк, и благословение, если можно так сказать.
том кивнул, благодарно, а потом посмотрел на меня — и его ладонь снова нашла мою под столом.
мы ели овсянку, говорили о глупостях, о том, как близнецы за ночь успели съесть половину конфет, о том, что сегодня воскресенье и не нужно никуда спешить. а между строк, между взглядами и прикосновениями — уже было что-то новое.
мама ушла заниматься делами, оставив нас на кухне вдвоём.
— слушай, — сказал том, допивая чай, — может, и правда переехать?
я повернулась к нему, чуть прищурилась:
— а у тебя вещей много?
он засмеялся:
— да мне и одного шкафа хватит. ну и, может, место для гитары. и пледа. твоего.
я вздохнула, качая головой, но улыбалась. и это утро уже ничем не хотелось менять.
____
1020 слов