Тайный Санта

Тэхен — дикий и не послушный, а Чонгук — слишком любит вызовы.

Это видно по их взглядам друг на друга: омега не может сфокусироваться на чем-то одном, оценивает, кусает губы и нетерпеливо отстукивает ритм пальцами по второй руке, но останавливается, стоит Чонгуку поймать это напряжение. Альфа смотрит сквозь, обездвиживает и нагло хмыкает, будто ждет, что Тэхен сдастся первым и сбежит отсюда.

Слышится тяжелый скрип петель. Отвратительно тяжелый звук, знаменующий больше приближение казни, чем радостного события. Сейчас все напряжены.

— Чонгук, можно с тобой поговорить? — шепотом, едва прикладывая усилий, чтобы были различимы хоть какие-то звуки. Чем старше альфа, тем внимательнее нужно его слушать. Чонгук был молод, полон сил и голос всегда звучал достаточно громко. Кого-то это раздражало, кому-то нравилось, ну, а самому Чонгуку было без разницы.

Альфа любил нарушать правила и оказываться в выигрыше, чтобы каждый точно знал, что пойти против — значит, проиграть. В нем чувствовалась энергия, необходимая для защиты своей семьи и хватило бы даже на целую стаю, но не каждый родитель испытывал бы радость, увидев Чонгука своим зятем.

Несмотря на такие противоречия, стая все равно надеялась сделать именно Чонгука следующим лидером. Старейшины активно подталкивали строптивого альфу к созданию семьи, предлагая разных кандидатов на эту роль, но он и этот вопрос внезапно для всех решил превратить в представление.

Поэтому сейчас он даже ответил не сразу, смотря на того, кто с самого первого дня своего появления в клане был похож на дикого тигра. Шипел, не давал себя касаться, хоть ему и требовалась помощь. Тэхен был соткан из всего, что презиралось в омегах их стаи. Но он и не был ее частью с рождения, а лишние руки были нужны в разной работе.

Чонгук — любит решать проблемы, привлекая внимание, Тэхен — хочет избежать даже упоминания своего имени.

— В чем дело, старейшина? — альфа наконец переводит взгляд и Тэхен заметно расслабляется, принимаясь увлеченно рассматривать декор в помещении. Чонгук видит это краем глаза, но не выдает себя.

— Проблемы никакой, если ты понимаешь всю серьезность ситуации.

— А что не так с ситуацией?

Чонгук ощущает себя спокойно, уверенно и внутренне радуется этому, когда замечает огоньки злости в чужих глазах. Каждый до последнего считает церемонию смешной, потому что Чонгук снова хочет доказать свою правоту и отстоять иной взгляд на жизнь.

— Тэхен не из нашей стаи. Он не сможет в будущем взять на себя ответственность супруга главы.

— Все еще не очень понимаю. Он трудолюбивый, рассудительный, не болтливый. И, главное, свободен от предрассудков. Идеальный кандидат, я считаю, — для Чонгука, конечно, гораздо важнее было то, что Тэхен не имел ни малейшей связи ни с кем из старших и его не учили этим мерзким манипуляциям во благо чужих интересов.

Тэхен был один, он был диким, им двигало только желание выжить, а, значит, он живет своими интересами. Чонгуку такое подходит. Более чем.

— Мы очень ценим твою решительность, но есть вещи, на которые сложно закрыть глаза.

— Постарайтесь, — тон сменился на более низкий, зазвучали глубокие ноты стальной уверенности и непоколебимости решения. — Вам нужно, чтобы я обзавелся омегой. Вот он. Или как мне быть лидером, если мои решения принимаются, когда они удобны?

Чонгук кивает в сторону, благодаря старейшину за беспокойство и просит проверить подготовку к церемонии Связи. С уходом недовольного мужчины, в помещении снова появляется тишина, но теперь Тэхен сам смотрит, не отводит взгляд и о чем-то думает.

— Скажи мне, в чем дело? — голос звучит мягче, тише, но омега может отчетливо осознать чужое настроение. Чонгук совершенно не выглядит нервным, но в его взгляде омут, куда Тэхен ненароком страшится упасть из-за одного неосторожного слова или движения. — Передумал?

— Когда я предлагал тебе союз, то не думал, что ты всерьез воспримешь мои слова всерьез, — он прячет снова взгляд и чуть вздрагивает, когда Чонгук встает со своего места и подходит к нему. Голос омеги шелестит негромко, а янтарный цвет глаз напоминает солнечные лучики. Он пахнет уединением и уютным теплым домом в летний день.

Тэхен — не замечает, Чонгук — рассчитывает увидеть больше.

— Думал, что я тебя поставлю на место и больше никто не пристанет к тебе с предложением?

Краткий кивок. Тэхен опять кусает губы и чуть ежится в не очень удобном костюме для церемонии, но все это из-за проницательности альфы. Сначала Чонгук казался ему несносным альфой, который слишком избалован лишь за то, что удачливее других, но со временем Тэхен увидел другие качества. Хотя альфа все еще мог удивлять. Нужны ли ему проблемы с именем «Ким Тэхен»?

— Что с тобой случилось? — снова этот взгляд. Тэхен не находит правильных слов, чтобы ответить, поэтому просто смотрит ему в глаза, надеясь на какое-то чудо. — Ты пережил нечто страшное, верно? Что стало с твоей стаей?

— Это уже неважно.

— Я так не считаю, — Чонгук пытается прикоснуться к его руке, но Тэхен дергается и отодвигается в сторону. — Прости, — альфа делает небольшой шаг назад, наблюдая за изменениями в теле омеги. — Чтобы нам пройти обряд, тебе все равно придется принять мое прикосновение. Вижу, что ты сомневаешься. Ничего, если ты скажешь «нет», но после вот изменить что-то будет крайне сложно.

Если омега и делает вид, что ему все равно, то он прекрасно притворяется. Тэхен качает головой. Можно подумать любой из вариантов для него хоть каплю выигрышный?

— Я буду в перчатках, это не страшно.

— У нас касаются голыми ладонями и ждут, пока их обвяжут лентой.

— Потерплю, — сдержанный выдох, поджатые губы и взгляд в сторону. Чонгука задевает даже не то, что омега не хочет его касаться, а то, что не хочет пытаться стать ему другом, когда он согласился оказать помощь.

— Тэхен. Я вижу, ты стремишься получить защиту, но дай мне подсказку.

Омега понимает, что не может держать в неведении альфу. Тем более того, кого просит о подобных вещах. У Чонгука тоже были свои причины согласиться, совсем не только по доброте душевной, однако Тэхен отчетливо знал, что за этим не стояло ни тени злого умысла.

Чонгук — читает окружающих по внешности и поведению, Тэхен — умеет читать их души.

Он смотрит на альфу, думает, а потом протягивает руку. Чонгук видит, что Тэхен мелко дрожит так, словно бы здесь было ужасно холодно, сжимается и смотрит так, будто сейчас ставит на кон свою жизнь.

— После этого тебе придется на мне жениться, — пытается пошутить Тэхен, однако как будто бы выходит так себе. Чонгук неуверенно тянется к нему, когда омега вдруг останавливается и вот-вот хочет одернуть руку обратно. — Обещай мне, что ты никому не скажешь и никогда не воспользуешься этим против моей воли или обманом.

Нотки отчаяния и напуганный взгляд дает понять Чонгуку, что Тэхен боится не столько его, сколько того, что кто-то может сделать с его тайной. Альфа кивает, выражая согласие. Странно было считать, что Тэхену было известно больше, чем он показывает, когда доверяет подобные вещи ему.

Омега касается длинными пальцами ладони Чонгука и на секунду у него выбивает воздух из легких. Он широко раскрывает глаза, ощущая как растут в нем эмоции, каждая деталь вдруг оказывается частью общего, целого и это рисует широкими мазками картину яркого солнечного дня. Все сменяется четкими линиями совершенно другого места. Чонгук внезапно оказывается в широкой светлой комнате, держит все еще Тэхена за руку, но понимает, что он выглядит немного старше. Спокойнее. И его улыбка вызывает бурю эмоций, размазывая под ребрами щемящее счастье вперемешку с радостью. Это день, который Чонгук еще не прожил.

— Тэхен...

Все резко обрывается, когда Тэхен убирает руку и прижимает ее к себе. Чонгук чувствует долю разочарования и пустоты, но пытается найти на лице Тэхена хоть каплю того, за что можно зацепиться и объяснить что происходит.

— Ты — один из омег, видящих ядро каждого, к кому прикоснешься, — Чонгук знает. Это чуть ли не страшилка на ночь. Таких омег ищут, чтобы использовать в своих целях. Их дети с большей долей вероятности наследуют способность, и теперь понятен ужас, в котором нашли Тэхена. Сбежал от худшей участи, которая, возможно, настигла тех, кто прежде защищал его.

Тэхен в замешательстве смотрит то на Чонгука, то на руки.

— Это ... очень странно, — выдыхает шепотом, а потом снова берет его за руку, возвращаясь в очень яркий колейдоскоп эмоций, но теперь перед глазами совершенно другая картинка. Не менее четкая и по ощущениям такая же реальная, как предыдущая.

Они все еще рядом, все еще держатся за руки, но теперь лежа на постели. Чонгук целует Тэхена в висок, спускается к его губам и с замершим теплым дыханием между ними, мягко накрывает своими.

Теперь Чонгук резко выдергивает руку, освобождаясь из плена иллюзий. Он смотрит на Тэхена, дожидаясь теперь уже не догадки, а ответа. Но омега не может его дать.

— Я, конечно, слышал, что вы умеете внушать всякое, но это...

— Это не внушение. Я... никогда такого не видел раньше, никогда не было так четко. Обычно это всегда смазанные абстрактные картинки, и я точно знаю к чему обратиться, чтобы увидеть ту или иную эмоцию, — Тэхен говорит торопливо, сбивается, спотыкается на словах, а потом начинает ходить из стороны в сторону, лихорадочно пытаясь сообразить. — Когда я сильно взволнован или напуган, то могу передать свои эмоции. Поэтому я не даю себя касаться. Сейчас я просто хотел, чтобы ты тоже почувствовал мое состояние.

— О, я почувствовал, — Чонгук кивает, делает глубокий вдох и кладет руку себе на затылок. — Особенно вот последнее, когда мы целовались. Почему я знаю, что ты пахнешь ванилью?

Тэхен притих. Сначала взгляд недоверия, затем понимания и удивления.

— Скажи мне. Тэхен, — Чонгук делает шаг вперед, но останавливается, чуть дергается на месте и снова отходит. — Скажи что это было. Ты же уже осознал.

Они оба смотрят друг на друга, пытаясь принять то, что пережили странный опыт, которого у них не было. И Чонгук с каждой секундой обдумывания вдруг понимает еще больше деталей, вдруг видит в Тэхене не испуганного тигра, а самого прекрасного из всех, что ему вообще представлялись. В нем уже не просто сидит догадка, в нем растет уверенность — Тэхен рядом с ним на своем законном месте.

— Я не уверен... но, — еще один выдох. Тэхен облизывает губы и смотрит на Чонгука. Они оба чувствуют себя одинаково, это совершенно очевидно. Как очевидно то, что признание этого факта будет как реальность, с которой что-то придется делать. — Если мы видели одно. Очень четко. Очень ясно. То скорее всего это ... ну, такая капля будущего.

Теперь Чонгук пытается осознать все еще раз. Он видел себя, видел Тэхена и соврет, если скажет, что было плохо. Альфа чуть прищуривается, как будто закрадываются сомнения и Тэхен сразу же начинает отрицать, выставив руки.

— Нельзя изменить то, что мы видели оба. Если я совладаю с собой, то могу контролировать чужое восприятие, могу заставить другого ненавидеть то, что он любит и наоборот. Но это игра образов. Поверь, я впервые с этим сталкиваюсь, — омега ощущает внезапную панику. Если он ошибается? Если они оба обманывают себя и это все большая ошибка.

Тэхен — отчаянно ищет точку опоры, Чонгук — ее теряет, но бросается вперед, потому что не хочет сдаваться.

Тэхен чувствует внезапно крепкие объятия альфы. Легкий испуг и они снова оказываются вместе в той же комнате. На глазах появляются капли слез от страха поверить в то, что это может быть реальным.

Рядом с Чонгуком тот Тэхен чувствует себя безопасно, ощущает глубочайшую связь, утыкается носом ему в грудь и делает глубокий вдох. Омега чувствует трепет по телу, ощущает дрожь и очень хочет испытать нахлынувшие на него чувства будучи собой в настоящем времени.

Между ними там происходит волшебство. Тэхен — не верил, что его могут так любить. Чонгук — не знал, что на это способен.

Омега слышит сердцебиение альфы. Постепенно расслабляется. Поднимает взгляд на Чонгука и смотрит на него так близко, изучая лицо, которое в будущем, кажется, знает настолько хорошо, что сможет перечислить каждую деталь и милую привычку.

Чонгук касается его и Тэхен понимает, что чувствует ничего... Ничего того, что так боялся ощущать в том, кто рядом. Они разделяют легкое беспокойство. Друг другу до конца доверять было очень тяжело, но первый шаг навстречу сделан.

— Так, — Чонгук берет его за руки, чуть отстраняясь. — Мы готовы повестись на эту уловку судьбы?

— Ты все еще обещаешь никому не говорить?

— Все еще обещаю.

— И не ...

— ...пользоваться без твоего желания. Ни тобой, ни твоими силами. Хотя, нам придется поучиться контролировать эти странные видения, — Чонгук тепло улыбается и Тэхен опускает напряженные плечи. — Но и ты обещай мне постараться перестать пугаться хотя бы меня. Однажды ты займешь свое царское место, тигренокВ восточной культуре тигр считается царем зверей, а не лев. Китайский иероглиф означающий короля был как раз взят из полос на лбу тигра. Чонгук намекает на то, что Тэхен может стать главным в этой стае и поэтому сравнивает его с тигром.. Что-то мне подсказывает, что мы будем хорошей командой.

Дверь открывается с легким скрипом. Они оба поворачивают головы к вошедшему старейшине, который озадаченно теперь смотрит на их сцепленные руки. Чонгук кивает, давая разрешение начать и жестом приглашает Тэхена пройти вперед.

Чонгук — не умеет видеть сокрытое на сердце, Тэхен — не знает как читать язык тела.

Но внутреннее чутье подсказывает, что друг друга они отлично дополняют.