11 глава.
После примирения Соня и Мишель старались проводить вместе каждую свободную минуту. В этот вечер, несмотря на усталость и тяжесть, которую Соня не показывала, она предложила прогуляться — хотелось забыть обо всём хотя бы на миг.
Летний воздух был свежим, солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в нежные оттенки розового и золотого. Девушки шли по знакомым улицам, и их шаги звучали в унисон — такие лёгкие, но в душе Сони тяжело стучало предчувствие.
— Сонь, ты знаешь, мне казалось, что мы никогда больше не заговорим друг с другом, — тихо сказала Мишель, её рука мягко касалась ладони Сони.
— Мне тоже, — улыбнулась Соня, но в глазах её таился едва заметный отблеск печали.
— Сейчас ты уже не боишься? — спросила Мишель, глядя ей в глаза.
— С тобой — нет. Но… — Соня замялась, потом тихо добавила: — Ты ведь знаешь, я иногда держу в себе то, что тяжело сказать…
Мишель кивнула. Она не знала, что это — что именно Соня прячет. Ей казалось, что это просто обиды или остатки недоверия. Она не догадывалась, что у Сони в голове каждый день звучали слова врача: «Тебе осталось всего 50 дней…»
— Всё будет хорошо, — уверенно сказала Мишель. — Мы же теперь снова вместе.
— Да… — тихо сказала Соня, отводя взгляд в сторону, чтобы скрыть свои глаза.
Они дошли до маленького парка и сели на лавочку. Мишель закурила — Соня всегда немного морщилась от запаха, но не отстранялась. Она сидела, чувствуя каждую секунду рядом с Мишель — зная, что этих секунд осталось так мало.
— Мишель… — вдруг сказала Соня, набравшись смелости. — А может, ты попробуешь… пожить у меня?
— Соня… ты серьёзно? — Мишель чуть не выронила сигарету.
— Да. Я… мне просто хочется, чтобы ты была рядом. Чтобы ты не возвращалась туда, где тебе плохо.
Соня говорила это ровно, спокойно — но внутри у неё всё горело. Ей хотелось подарить Мишель хоть кусочек тепла. Хоть немного счастья — пока ещё можно.
— Сонь… — голос Мишель дрожал. — Я всегда мечтала о доме. О месте, где меня не будут бить и ломать. С тобой… я это чувствую.
— Тогда оставайся. Я хочу, чтобы ты была у меня. Сколько захочешь.
Мишель замолчала, вглядываясь в глаза Сони. Ей казалось, что видит в них что-то странное — усталость? Боль? Но Мишель не спрашивала. Просто крепче сжала её руку.
— Я попробую всё отпустить, Сонь. Мою мать, всю эту дрянь. Я не хочу больше жить в страхе.
— Ты сможешь. Я верю в тебя, — Соня коснулась её руки, улыбаясь.
— Спасибо, Сонь. Правда… спасибо.
Их разговоры утихли. Мишель прислонилась к плечу Сони, а та — к её голове, вдыхая знакомый запах сигарет и вишнёвого дыма. Тёплый ветер приносил запахи лета, и Мишель на мгновение подумала: «Как же я счастлива рядом с ней…»
Они вернулись к Соне домой, и Мишель вдруг тихо спросила:
— Соня… можно я останусь сегодня?
— Конечно. Оставайся. И оставайся столько, сколько захочешь, — Соня улыбнулась. В этой улыбке было столько нежности — и горького понимания, что времени так мало…
Мишель, ничего не подозревая, радовалась этой новой возможности. А Соня — просто молча радовалась тому, что они вместе. Что она может хотя бы это — быть рядом.
В ту ночь, уже в комнате Сони, Мишель впервые уснула спокойно. Её ладонь касалась руки Сони. А Соня сидела рядом и смотрела на неё, не в силах отвести взгляд — ведь впереди были всего 50 дней, но это были их дни. Их маленькое счастье.
---
Утро началось с легкой дрожи в воздухе — словно мир сам понимал, что сегодня всё изменится. Мишель проснулась рано, чтобы собрать вещи, пока её мать всё ещё гостила у своей подруги. Она знала: времени немного. В голове звенел гул тревоги, но в душе была уверенность. Она уходила туда, где было тепло — туда, где её ждали.
В комнате царила гробовая тишина. Мишель открывала старый шкаф, с тихим шелестом вытаскивала футболки, свитера, джинсы. Каждая вещь словно пахла этим домом — пылью, сыростью, злостью, что всегда витала в воздухе. Но теперь это не имело значения.
На полу уже стояли две дорожные сумки — одна с одеждой, другая с книгами, тетрадями и мелочами, которые она не хотела бросать. Она сложила туда любимую кофту — серую, растянутую, но уютную. Соня любила в неё зарываться носом. Мишель улыбнулась, и её пальцы дрогнули — от нежности и печали одновременно.
Закончив, она выдохнула. Комната, в которой она прожила все эти годы, вдруг показалась ей чужой. Бледные стены, облупившиеся обои, тусклая лампочка под потолком… Здесь всегда было слишком холодно. Теперь она уходит — и больше не вернётся.
На столе осталась маленькая записка. Мишель написала её дрожащей рукой:
"Я переезжаю. Ненавижу тебя).
твоя Мишель💋"
Она прикоснулась к листку губами, оставляя поцелуйчик следом от своей алой помады. Этот поцелуй — прощание с домом, где было столько боли.
Она посмотрела на комнату в последний раз. Поле боя — теперь пустое. Слёзы защипали глаза, но она быстро вытерла их рукавом. Больше не будет этих стен. Больше не будет её матери рядом. И это правильно.
Она тихо закрыла дверь за собой — навсегда.
---
Тем временем, у Сони
Соня ждала. Сидела на кровати, скрестив ноги, обняв руками подушку. Комната была наполнена её запахом — запахом надежды, но Соня в душе знала: всё зыбко. Каждый новый день — подарок.
Соня не писала, не звонила — она знала, Мишель придёт. Она верила.
Когда дверь квартиры Мишель тихо открылась, и Мишель вышла с двумя сумками, Соня встала с кровати, улыбнулась. Её сердце дрогнуло, когда она увидела в глазах Мишель решимость и одновременно усталость.
— Ну что? — Соня улыбнулась чуть шире. — Готова?
Мишель кивнула.
— Да. Я готова. Навсегда.
Они вышли из квартиры Мишель вместе — в последний раз. Мишель не обернулась. Она даже не хотела. Этот дом оставался за спиной, а впереди был новый дом — у Сони, в её маленьком, но таком тёплом мире.
Они молча шли по лестнице, тяжёлые сумки Мишель еле слышно скрипели. Но Мишель не чувствовала их веса — ведь она шла к тому, что всегда было для неё самым важным. К Соне. К дому, которого так ждала.