Любовь, открытая всем
Бальные залы Лондона никогда не знали спокойствия, когда в них появлялись Бриджертоны. Но с того момента, как Бенедикт и ты поженились, атмосфера словно изменилась. Его внимание к тебе не было скрытым, и каждый мог заметить, как он смотрит на тебя: с нежностью, восхищением и искренней любовью.
Сегодня был вечер в доме вашего друга, где собиралось светское общество. Леди в роскошных платьях обвязывали талии поясами, смеялись и обменивались сплетнями, джентльмены тихо обсуждали новости о Лондоне и политике, а слуги сновали между ними, поднося бокалы с шампанским.
Ты стояла рядом с Бенедиктом у большого окна, через которое виднелись фонари на улицах. Его рука была на твоей талии, а взгляд — устремлён на тебя, будто никто другой вокруг не существовал.
— Ты сегодня особенно прекрасна, — тихо сказал он тебе на ухо, слегка наклонив голову. Его дыхание коснулось твоей кожи, и сердце забилось быстрее.
Ты улыбнулась, чувствуя тепло, которое исходило от него. Никогда прежде ты не чувствовала себя столь защищённой, столь желанной.
— Спасибо, мой дорогой, — ответила ты, слегка прикоснувшись к его руке. — Ты всегда умеешь делать так, чтобы я чувствовала себя особенной.
Бенедикт улыбнулся, а потом, не стесняясь, поцеловал тебя в щёку перед всеми. Лёгкое движение, но достаточно, чтобы несколько дам в зале невольно ахнули.
— Бенедикт! — одна из них прошептала подруге. — Разве это прилично…
— Пожалуй, — ответила та, не отрывая глаз от вас, — но невозможно отвести взгляд.
Да, все замечали. И это только подогревало интерес и зависть. Взоры некоторых дам в зале были полны тихой ярости и ревности. Они шептались о том, что «Бенедикт уделяет столько внимания только жене» и «почему она так очаровательна».
— Сколько людей вокруг, а он смотрит только на тебя, — прошептала одна из твоих знакомых, слегка усмехнувшись.
Ты слегка смутилась, но Бенедикт заметил это. Он провёл рукой по твоей спине, слегка подтянул к себе и сказал:
— Не смущайся. Пусть говорят, что хотят. Для меня важна только ты.
Ты почувствовала, как за спиной послышался тихий шёпот, но взгляд Бенедикта оставался только на тебе. Его рука сжала твою мягко, но уверенно, и в этом прикосновении звучала любовь, которая не нуждалась в словах.
— Давай пройдёмся по залу, — предложил он, опуская взгляд на твои глаза. — Я хочу представить тебя всем, чтобы они увидели, что я горжусь тем, что ты моя жена.
Вы шли вместе, и каждый в зале, кто видел вас, понимал: эта связь — реальна и сильна. Некоторые джентльмены слегка опустили взгляд, понимая, что соперничать здесь невозможно, а леди тихо шептались, обсуждая, как Бенедикт свободно проявляет свою нежность при всех.
Ты заметила взгляд Клариссы, своей давней знакомой, которая стояла в стороне. Её улыбка была натянутой, а глаза слегка холодными. Даже она, человек, привыкший к вниманию, понимала: с Бенедиктом не спорят.
— Бенедикт… — тихо прошептала ты, — мы ведь не должны так открыто…
— Мы можем всё, что захотим, — улыбнулся он, слегка касаясь твоей руки. — Я женат на тебе. И хочу, чтобы все это видели.
Его слова звучали так просто и естественно, но в них было столько силы и решимости, что все сплетни и зависть вокруг казались пустым шумом.
Вечер продолжался, а ты всё больше ощущала тепло его рук, его взгляд, который не отпускал ни на секунду. Он шептал тебе нежные слова, осторожно поправлял волосы, иногда тихо смеялся над твоей шуткой — и всё это при всех.
Некоторые дамы, наблюдая за этим, не могли скрыть раздражения. «Как можно быть такой открытой и любимой при всех?» — шептались они. А Бенедикт лишь улыбался, легко перебрасываясь словами с тобой, смеялся, шутил, делал комплименты — и не скрывал своих чувств.
Ты чувствовала, как в этом взгляде, в каждом прикосновении заключена сила его любви. Никакие сплетни, никакая зависть не могли изменить того, что вы были вместе, и никто не мог отнять у вас это чувство.
В какой-то момент он тихо наклонился и прошептал:
— Я хочу, чтобы весь мир знал, что ты моя, и никто не смел сомневаться в этом.
Ты улыбнулась и вложила руку в его:
— И я хочу, чтобы все видели, что я счастлива.
И именно тогда, среди шепота и завистливых взглядов, ты почувствовала, что любовь может быть открытой. Она может быть публичной и всё равно оставаться искренней, сильной и настоящей.
Бенедикт держал тебя за руку, улыбался при каждом твоём движении, и даже когда светские дамы пытались бросить косые взгляды, его внимание оставалось только на тебе. Это было ваше мгновение, ваша маленькая вселенная среди шумного бала, где зависть и сплетни растворялись перед настоящей любовью.
Ты поняла, что такое быть любимой по-настоящему — когда никто и ничто не сможет поколебать вашу близость, и когда даже публичное проявление нежности становится доказательством того, что ваши сердца принадлежат друг другу.
И пока все обсуждали и шептались, ты и Бенедикт стояли рядом, смеясь, шепча друг другу комплименты, тихо обмениваясь поцелуями и касаниями — невидимыми для всех, но такими настоящими для вас двоих.