[8]
Каденс стояла у окна мастерской, облокотившись на холодное стекло. Лучи слабого света, пробиваясь через старые жалюзи. Всё казалось таким... привычным, таким правильным. В её груди бурлило странное спокойствие, от которого сердце сжималось, но не от боли, скорее от осознания того, что она, похоже, наконец-то нашла своё место.
В этом мире, полном машин и металлических чудовищ, её место оказалось рядом с ним. Уильям. Его мир. Она.
Его мир был полон железных теней, странных механизмов и холодных, неумолимых расчётов. Но в этом мире было нечто другое. Это был мир, в котором она была частью чего-то больше. Он создал её. И теперь, когда она принимала всё, что происходило, когда начинала глубже понимать его жёсткие, но искренние проявления любви и привязанности, она расцветала. Как цветок, стремящийся к свету.
Когда она повернулась, Уильям стоял в дверном проёме мастерской. Он не спешил войти, просто наблюдал за ней, словно бы изучая каждое её движение, каждое выражение.
- Ты так странно стоишь, - его голос был низким и глубоким, как всегда. Возможно, это была осторожность.
Она медленно подошла к нему, её сердце билось чуть быстрее, чем обычно. Это было странное ощущение - она чувствовала себя уязвимой, но одновременно и сильной. Сильной, потому что она была с ним, потому что была частью его мира.
- Я думаю, что наконец-то понимаю, почему ты меня держишь здесь, - сказала она тихо, но уверенно. - Ты ведь не просто хочешь контролировать, верно?
Он смотрел на неё молча, не спеша ответить. Она сделала шаг вперёд, и его взгляд, казавшийся всё более пристальным, вбирал её, словно она становилась центром его вселенной. Он протянул к ней руку. Она взяла её, почти автоматически.
- Я просто не могу позволить тебе уйти
Каденс почувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Она подошла ещё ближе и положила свою ладонь на его грудь. Его теплоту было ощущать даже через ткань. Она прижалась к нему, и его руки инстинктивно обвили её талию.
- Я не хочу уходить, - прошептала она. - Я хочу быть с тобой.
Уильям затаил дыхание, когда её слова, как будто стали пронизывать его насквозь. Его руки на её спине стали крепче, и он наклонился, целуя её в лоб, а затем в губы.
Целуя её, он почувствовал, как её дыхание ускоряется, как её пальцы скользят по его плечам, как будто пытаясь запомнить каждую деталь его тела. Он был всем, что ей нужно.
Она медленно, словно чувствуя себя вновь живой, подняла лицо к его и поцеловала его в ответ, сначала осторожно, а потом страстно, впиваясь в его губы, словно хотела утонуть в этом чувстве, в этой страсти. Она чувствовала, как он поглощает её, как его руки еще сильнее сжимаются вокруг её талии, притягивая её к себе так, чтоб не было ни малейшего пространства между ними
- Ты стала частью меня, - шептал он, его дыхание смешивалось с её, и каждое слово казалось новым обещанием.
И она верила ему. Потому что она знала: теперь, когда она приняла всё, что он предложил, она была не просто его, она была частью его самого. Она была его цветком, распускающимся в этом мрачном, металлическом саду. И он её не отпустит.
- Знаешь, - сказала она вдруг, не отрываясь от его груди, - в этом месте всё кажется тише, даже когда всё шумит. Как будто весь мир затих, когда ты рядом.
Он чуть усмехнулся, пальцы погладили её волосы.
- Это не место стало тише. Это ты стала другой, - его голос был мягким, глубоким, с той самой утомлённой нежностью, которая редко в нём звучала. - Ты больше не бежишь.
- А стоит ли? - она чуть отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. - Зачем убегать от того, кто держит тебя как сокровище?
- Ты ведь понимаешь, что я не нормален, Каденс. Что я не... хороший. Всё, что я сделал, это не про заботу. Это про удержание. Про одержимость. Про то, что ты не должна была быть моей, но стала.
Она усмехнулась уголками губ, медленно скользнув ладонью по его щеке.
- А может, я всегда должна была быть твоей. Просто... не сразу это поняла.
- Почему? - выдохнул он. - Почему ты не злишься? Почему не отворачиваешься, не кричишь как раньше, я же столько всего с тобой делал, тебя бил, скрывал от всех, делал с тобой всякие пошлости, почему?
- Потому что, - она прижалась к нему, - я устала бороться с тем, что уже давно чувствую
Он молчал, но его рука снова обняла её крепче.
- Ты настоящая. Настоящая до боли, до дрожи, до безумия.
- А ты? - она подняла на него глаза. - Что ты хочешь от меня сейчас?
- Всё. Каждую твою мысль, каждый твой взгляд, каждый твой шаг. Я хочу, чтобы ты осталась. Чтобы ты захотела остаться.
Она вздохнула, прикрывая глаза.
- Тогда... разреши мне остаться в том, что я люблю. Я хочу снова работать, хочу снова чинить, снова жить среди механизмов. С тобой. Не как пленница. Как часть команды. Как часть тебя.
Он смотрел на неё, не скрывая удивления.
- Ты хочешь обратно в дневную смену?
- Хочу. Но чтобы всё знали - я здесь не по принуждению. Я здесь, потому что я выбираю тебя. Неважно, каким ты был до этого. Важно, кем ты стал для меня.
Он наклонился ближе. Его губы коснулись её лба, потом щеки... И наконец, губ.
- Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь, - прошептал он
И она поцеловала его в ответ, как женщина, сделавшая свой выбор. Она уже не сопротивлялась. Она принадлежала ему не потому, что её удержали, а потому что сама пришла и осталась.
- Значит пойдешь, сначала со мной, потом одна будешь. Потому что пусть все видят, что ты со мной. Что ты не просто рядом, а взята.
- Я не против, чтобы ты улыбалась. Не против, чтобы шутила с Лисом, говорила с подругами, троллила кого нибудь. Но они должны помнить: твоя душа и тело не зона общего доступа.
он смотрит чуть в сторону, будто мысленно уже вычёркивает из списка тех, кто слишком долго задерживал взгляд
- Ревную? Да. Потому что ты ценность. А за ценности убивают. А я... я убивать умею хорошо.
- вот именно взята, Уильям, а если взята, то мной светить вот так просто не вариант, задумайся, лучше как ты на меня свои следы оставлять будешь.. кончишь в меня? покусаешь? возьмешь меня за руку чтоб потом следы от твоих пальцев были?
- Ты хочешь следы? Тогда слушай внимательно, Каденс. Я оставлю их так, что от тебя будет пахнуть мной, даже если пройдёт неделя в заброшке под выбросом в чернобыле, а не в пиццерии. Я возьму тебя за шею, но не чтобы причинить боль, а чтобы ты знала, кому ты принадлежишь. Я возьму тебя за руку и крепко, чтобы кости вспомнили форму моих пальцев. И если ты захочешь, я укушу. Не раз, не случайно - осознанно. Чтобы каждый раз, когда ты на себя смотришь в зеркало, знала: ты не просто была со мной. Ты моя.
- А когда ты утром потянешься, ленивая, в моей рубашке... Ты почувствуешь, как внутри тебя всё ещё греется моим теплом. Как мои прикосновения всё ещё там. Ты хочешь следы? Ты их получишь. Но предупреждаю: они не сотрутся. Никогда.