#18.
“..... — Всё будет хорошо, мистер Агрест, — Монотонно проговаривал мужчина, — Ваш сын обязательно поправится.
В его словах я уловил тень сомнения и безразличия. Быть может пытался выдавить из себя убедительность и жалость, но выходит наоборот. Словно ему самому неприятно ухаживать за пациентом. За мной. Как только врач вышел из палаты, отец первым же делом приблизился и попытался доказать мне то, что я важен для него. Но вышло у него это неуклюже. Сделал неловкое движение руки вдоль моего плеча, а затем сжав ладонь в кулак остановился. Не смог обнять меня даже в тот момент, когда я был на грани нервного срыва.
Я смотрел в окно, вдыхая едкий запах медикаментов. Мне хотелось узнать, как здоровье у Маринетт. И даже плевать на себя, главное, чтобы у одноклассницы было всё хорошо.
— Ты обязательно поправишься, — Сказал Отец.
Безусловно, со мной будет всё отлично. Я очнулся от того, что в палате Нино говорил со мной. Это настолько поразило меня, что я даже приподнялся. Несколько дней я лежал в больнице, пребывая в коме.
— Мне пора ехать, — Произнес отец. Я кивнул в ответ не смотря в его сторону, дальше последовал глухой хлопок закрывающейся двери.
13.09.
Город охватила паника и страх перед новым злодеем. Он не был похож на остальных. У него стальные когти и звериные глаза. Повадки пантеры. Он действовал рассудительно и точно, хотя и бывало слегка неосторожно.
Поскольку Леди Баг пропала месяц назад, а Кот Нуар куда-то подевался, всем жителям сразу же было приказано покинуть город. Срочная эвакуация. Мэр повторял по громкоговорителю одни и те же слова, чтобы жители города отправлялись в безопасное место.
Никому неизвестный и весьма пугающий монстр, похожий внешне на кота, принялся уничтожать всё, что видел. Таким образом он сжёг половину торговых центров, разнёс здание, убил 10 человек, остальные 30 были тяжело ранены и немедленно доставлены в больницу. На его руках была кровь горожан, но даже это не останавливало его. Он своим рыком заставлял впадать в дрожь. А через стоны и страдания криков монстра слышалось: «Я ненавижу себя». Монстр хоть и был ужасен, но из его глаз скатывались искренние слезы..
Разрезая воздух точными движениями рук он отрубал прохожим головы. Делал это даже не дрогнув ни единым мускулом лица. Даже самые крепкие и стойкие мужчины рядом с ним, выглядели просто младенцами.
И я поверить не могу в то, что всё это совершил я. По моим предположениям, я вызвал демона Парижа и заключил договор с самим дьяволом. Конечно, звучит как бред сумасшедшего, но в нашем городе возможно даже такое.
Но это почему-то ушло на второй план. Я по прежнему эгоистичен к остальным, но тем не менее, тревожился за Маринетт. Постоянно сбегал из своей палаты и пытался проникнуть к подруге. У меня получалось. Я входил очень медленно и тихо, ступая на цыпочках по холодным плитам. По дальнейшим исследованиям полицейских узналось, что в ту ночь меня обнаружили рядом с Маринетт. Перед глазами лишь мутные образы, но точных воспоминаний нет.
Нога была в гипсе, а руки забинтованы. Дюпен-Чен мило сопела, а невинное личико аккуратно покоилось на мягкой подушке. Я всё никак не мог дождаться того момента, когда наконец услышу её голос. Выглядело со стороны это странно, ведь каждый божий день я думал только о ней. Порой даже ловил себя на мысли, что со мной не всё в порядке, но затем просто отмахивался ссылаясь на то, что просто волнуюсь за подругу.
С каждым днём моё здоровье улучшалось, а раны затягивались. Меня даже порадовал тот факт, что Нино простил меня и помирился с Альей. Она призналась ему во всем, а он тем временем, просто закрыл глаза на прошлое. Мысль о том, что они по прежнему являются моими хорошими друзьями, вводила меня в улыбку.
Но в тот день всё изменилось.
Больницу посетили Хлоя и Натаниэль. Они держались на расстоянии, а ослепительные улыбки не стояли на их лицах. Однозначно что-то произошло.
— Как себя чувствуешь? — Поинтересовалась Буржуа.
Я смотрел на неё с волнением. Хотя мне было даже неловко перед подругой. Вижу, как двигаются губы Хлои, а перед глазами мелькают воспоминания и старые ощущения.
«— Поцелуй меня..».
— Адриан? — Окликнула меня Хлоя.
«— Целуй так, словно любишь..».
Я находился здесь, а головой и разумом в прошлом. Эти воспоминания не были серыми и мутными, а яркими и значительными. Хлоя была очень гибкой и страстной. Постоянно твердила те слова, хотела добиться от меня слова любви.
«— Чувствуешь меня?». В ушах стоит флиртующий голос Буржуа. Я нежно касаюсь белокурых волос, проводя по ним и зарываясь ладонью, они сверкают в лучах солнца. А затем я сжимаю волосы крепко в руке и оттягиваю назад, от этого Хлоя громко и прерывисто стонет.
— Всё отлично, — Отвечаю я ей. Хлоя расслабленно вздыхает и улыбается. Я невольно закусываю нижнюю губу смотря на её бархатную шею.
— А вы как? — Спрашиваю я.
Натаниэль рефлекторно убирает выбившуюся, рыжую прядь за ухо, а затем делает шаг вперёд. Я отрываю взгляд от блондинки и перевожу на парня. Он склоняет голову на бок и сжимает губы в узкую ниточку. Я не понимаю, что происходит.
— У нас неважно в отношениях, — Говорит Хлоя за Куртцберга. Я делаю лёгкий кивок и продолжаю касаться простыни.
Нависает тишина, слышно лишь, как тихо тикают часы. Я случайно вспоминаю лето 2008 года. Это лето я провел с новой знакомой. Только потом осознал, что этой девочкой была Маринетт. Она не узнала меня, впрочем, как и я её. Мы ужасно изменились с тех пор, но вот характер Дюпен-Чен остался прежним. Такой же трепетный и милый.
Лето 2008 года.
Мы временно покидаем дом и уезжаем в уикенд. Мама постоянно смеётся и старается обнять отца. Она аккуратно складывает вещи в сумки, и кричит из соседней комнаты, чтобы я взял с собой носки. Я отвечаю ей, что уже взял, но только потом понял, что забыл их на верхней полке. Погода на улице потрясающая. Солнце ярко светит в глаза и ослепляет, температура превышает норму. Мы долго едим в машине, поэтому я вынужден опустить стекло окна. В машине играет песня Битлз, я внимательно смотрю на зерновое поле.
— Мы расстались, — Произносит Натаниэль и я отвлекаюсь от раздумий.
— Прости, что? — Переспрашиваю я.
Хлоя повторяет эту заветную фразу, и протирает запястье левой руки большими пальцами. Я говорю какие-то слова о том, что глубоко сочувствую им и надеюсь, что всё будет хорошо, но на самом деле я почему-то радуюсь этой новости.
— Я думаю, что мне пора, — Смотрит на ручные часы Куртцберг и делает неспешные шаги в сторону выхода. Он смотрит на Хлою и во взгляде я замечаю надежду о том, что она его остановит или попросит составить ему компанию, но Буржуа лишь кивает, в затем прощается с ним.
Натаниэль выходит, мы по прежнему слышим его шаги. Но через несколько секунд мы осознали, что парень окончательно ушел.
— Ты любишь его? — Почему-то спрашиваю я.
— Не знаю, — Немедля отвечает блондинка.
Хлоя садится на мою кровать и проводит рукой по моей груди. Я не отстраняюсь, а лишь наклоняюсь слегка вперёд. Девушка нежно касается тыльной стороной ладони моей щеки, а затем накрывает мои губы своими.
Лето 2008 года.
Это была моя первая любовь. К сожелению, я временно забыл о ней. Только сейчас всё прояснилось...“