Связь с Судьбой | 18+ | ✔️ [Связь Мафии #2]

Девятнадцать лет.

Корд принес напитки, когда я развалилась на диване в клубе. Вновь мы собрались здесь, чтобы как следует оторваться. Мы ждали Донато, который пообещал привести свою новую подружку, которая была из Нью-Йорка, что было необычным.

— Как дела с папашей? — в очередной раз спросил Корд.

Когда Лоренцо женился на Габриэле и переехал на виллу, отец стал бить меня сильнее и чаще. Ему даже больше не нужны были причины на это.

Даже присутствие гребаной Элеоноры не могло помочь. Отец бил и ее, и меня, вымещая весь свой гнев и злобу, причину которых я не понимала. Теперь я рассказала об этом Корду, и он делал вид, что беспокоится за меня, постоянно расспрашивая о том, что происходит дома.

Прежде чем ответить, я улыбнулась и даже тихо хихикнула. Это было частью образа, который я создала для себя за последние годы. Я обещала себе быть сильной, и я буду. Пусть люди видят и думают, что я веселая и беззаботная девушка. Им не обязательно знать, что происходит у меня в душе.

— Я все больше и больше его ненавижу, — сказала я беззаботно, не желая отвечать прямо.

— Может, тебе стоит перестать делать то, что нельзя, и не злить старика? — Корда говорил вещи, но меня это не особо волновало.

Я не успела ответить, потому что в этот момент появился Донато в сопровождении молодой девушки.

В полумраке клуба я с трудом разглядела ее. У нее были светло-русые волосы, а на ней было красивое белое летнее платье.

— Вы только посмотрите, Донато и в компании хорошенькой девушки! — присвистнул Корд.

— Веди себя приличнее, — подтолкнув его локтем под бок, буркнула я.

Девушка дружелюбно улыбалась мне, и это было хорошим знаком. Именно такие искренние улыбки вселяли в меня доверие к людям. Я привыкла жить в мире, где царили фальшь и натянутые улыбки тех, кто должен был быть моей семьей. Поэтому теперь, когда мне улыбались искренне, я особенно ценила это.

— Я Рианна, но друзья зовут меня просто Ри, ты тоже можешь. — Я встала с дивана и протянула девушке руку.

— Я Бьянка, рада с вами познакомиться, — улыбнувшись еще шире, ответила она и пожала мне руку.

Мы все расположились на диванах, и Корд тут же подскочил к Бьянки. Он был сущим бабником и сейчас явно видел в ней новую добычу. Надеюсь, Бьянка была умной и не поведется на него.

Мы сразу нашли общий язык, общались и пили. Мне нравилось познакомиться еще с одним человеком, который был не из семьи. Рядом с такими я могла не думать о том, что мне нужно держать себя всегда уверенно и официально, только чтобы обо мне не подумали плохо. Она не знала, кто мы такие, если Донато вдруг не рассказал ей, хотя он знал, что не стоит незнакомцам знать, кто мы такие.

— Бьянка, в чем дело? — спросил Донато у Бьянки, когда она встала с дивана и пошатнулась.

Корд потащил нас танцевать, но Бьянка явно выглядела нехорошо, и в привычной для себя форме Донато забеспокоился.

— Все хорошо, мне просто нужно немного отойти, а потом я к вам присоединюсь, — ответила Бьянка, присаживаясь на диванчик.

По лицу Донато я поняла, что он не верит в слова Бьянки, и, как когда-то со мной, он беспокоился за пьяную подругу.

— Донато, не беспокойся, я останусь с Бьянкой и прослежу, чтобы ей не стало хуже, — не ожидая от самой себя, сказала я.

Сейчас Бьянка напоминала мне меня когда-то. Сейчас алкоголь не действовал на меня так, как раньше, и я была в состоянии присмотреть за девушкой, которая слегка переборщила с алкоголем.

Донато ушел в сторону танцпола за Кордом, и мы остались одни. Бьянка пыталась улыбнуться мне, но получилось криво.

— Он иногда строит из себя обеспокоенного отца, — закатив глаза, поделилась я в шутку.

Бьянка нежно засмеялась, и я по-настоящему расслабилась в ее компании. Она каким-то чудесным образом распыляла энергию света и радости, которая таким же чудом передалась мне.

Не удержавшись, я тоже рассмеялась. Я не смеялась по настоящему уже очень давно, ведь только Валентино мог развеселить меня. Но теперь Бьянка заставляла меня искренне посмеяться вместе с ней.

— Когда собираешься домой? Ты уверена, что в порядке? Выглядишь так, будто сейчас заснешь, — сев рядом с Бьянкой, подметила я ее вялый вид.

— Не знаю, вряд ли я смогу уснуть. Каждую ночь мне снятся кошмары, но из-за алкоголя они, вероятно, усилятся, — призналась она, и на ее лице отразилась смесь страха и тревоги.

Я мысленно предположила, что у этого есть особая причина, но не стала давить на нее и спрашивать. Когда-то я так же боролась с кошмарами и понимала, каково это.

Я поделилась с Бьянкой о том, что раньше так же страдала от кошмаров, и пообещала ей принести таблетки от Корда, что однажды помогли мне. Я была уверена, что они так же помогут и ей.

Вскоре Бьянка пришла в норму, и мы пошли на танцпол. Как обычно, я отдалась моменту. Не чувствовала ничего. Только электронная музыка, резкие движения, напитки и свобода.

В такие моменты я ощущала свободу и ценила ее, так как знала, что эта свобода не вечна. Скоро я вернусь домой, где меня будет ждать золотая клетка и тьма. Дом, пропитанный болью прошлого. Отец, пытающийся причинить боль. Казалось, я уже смерилась с этим. Это стало частью моей жизни, и мне не убежать от этого. Я больше не найду свое спасение от этого, потому что последнее мое спасение погибло.

***

Донато ушел вместе с Бьянкой, чтобы проводить ее до дома. Она хорошо выпила и была не в состоянии добраться самой, поэтому Донато, как всегда, пришел на помощь.

Корд нашел себе девушку в баре, и она пригласила его к себе. Он тоже уехал.

Мне лишь оставалось поехать домой, чего я очень не хотела.

Я покинула клуб с черного входа, как делала в последнее время всегда. Я села в свой новый синий «Porsche», который мне подарил Лоренцо на мое восемнадцатилетие.

Я была рада его подарку, но мне не хватало самого Лоренцо рядом. Брат женился, и скоро у него будет ребенок, на меня у него больше не было времени. Но моментами я мечтала, чтобы старший брат вновь был рядом и всегда поддерживал меня и оберегал. Теперь я была одна.

Заведя машину, я выехала с парковочного места и резко вжала педаль в пол. Я ругала себя из-за того, что опять думаю о Лоренцо и о своей несчастной одинокой судьбе.

Я ехала очень быстро, и водители из других машин то и дело сигналили мне в ответ за то, что я обгоняла их.

Еще пару минут, и я добралась до пляжа. Того самого, где мы с Валентино часто тренировались и встречали рассветы.

Время было позднее, поэтому здесь никогда не было, и я могла в одиночестве насладиться бушующим морем и свежим ветром.

Я сняла неудобные каблуки и зашла по колено в воду. Мой взгляд был прикован к полной луне, светившей необычно ярко, а мысли возвращались к когда-то счастливому прошлому с Валентино.

Не проходило ни дня, когда бы я не вспоминала его. Я вспоминала его запах, яркие зеленые глаза, вкус его губ и ощущения его рук на моем теле. Вспоминала все слова, сказанные им, каждый день и каждый час, проведенный с ним. Эти моменты были самыми счастливыми и приятными в моей жизни.

Я вспоминала это все, пытаясь заплакать, почувствовать себя более живой, но этого не случалось. Ни одной слезинки не упало на мою щеку за последние два года. Даже сильные удары отца и боль, которую они приносили, не могли вызвать у меня слезы. Я или стала сильной, или меня поломали. Поломали, как глупую никому не нужную куклу.

Телефон в моей сумке зазвонил, и мне пришлось отвлечься от мыслей. Я вышла из воды и только тогда ответила на звонок. Это была Элеонора. Я мысленно выругалась, новая жена отца была мне ненавистна.

Эта женщина старалась угодить всем, но при этом испытывала к людям неприязнь. Она была идеальной парой для моего жестокого отца. Несмотря на это, он бил ее и испытывал к ней ненависть, как и она к нему.

— Рианна, — услышала я в трубку противный голос Элеоноры.

— Что? — Я желала, чтобы она поскорее сказала, чего хочет, и чтобы я больше не слышала ее.

— Ты должна быть дома сейчас же, а иначе отец... — она не успела договорить, потому что где-то послышался звук разбитого стекла.

Элеонора замолчала. Подождав минут и не услышав ничего от нее, я отключила звонок. Я знала, что она скажет. Отец уже собирался меня наказать.

Я не стала задерживаться. Я надеялась, что побудь я на пляже, мое разбитое состояние на время пройдет, но мне было так же тяжело на душе, как обычно.

***

Когда я вошла в дом, то сразу услышала крики Элеоноры откуда-то из гостиной. Я прошла из вестибюля в комнату, откуда доносились крики.

Я увидела плачущую Грету, стоящую на коленях над разбитой фарфоровой вазой, точнее над тем, что от нее осталось. И разгневанную Элеонору рядом, кричащую на бедную Грету.

Моя мачеха замахнулась на Грету, и мне пришлось вмешаться. Я позвал Элеонору, чтобы остановить ее.

Увидев меня, на ее лице отразилась невинность, что, в свою очередь, разозлило меня.

Я подошла к Элеоноре, которая не успела сделать того, чего хотела, и все еще тихо плачущей Грете.

— Что случилось? — крикнула я почти в лицо мачехи.

— Эта, разбила мою самую дорогую французскую вазу, — заявила Элеонора и с отвращением указала на Грету.

Элеонора была отвратительной женщиной. Всю прислугу и кухарок она называла «эта», чем раздражала. Она считала себя самой лучшей, но была ниже, чем могла себе представить.

Она никогда по-настоящему не уважала кого-то и презирала всех. Она хотела ударить Грету, которая, вероятно, совершенно случайно разбила бесполезную вазу, когда мыла полы. Это было слишком даже для моего отца, который мог просто кричать на прислугу, но не более. Ему больше нравилось бить жену и дочь.

Я присела на корточки рядом с Гретой и приобняла ее одной рукой за плечи, пытаясь успокоить.

— Пойди и поплачь об этом моему отцу, и он купит тебе таких ваз хоть пятьдесят штук, чтобы ты ими подавилась, — не сдержавшись, выпалила я.

Элеонора недобро хмыкнула и убралась прочь. Она никогда не осмеливалась ответить мне, и причина этого была мне непонятна.

— Рианна, тебе не стоило этого делать. Элеонора расскажет Адольфо про вашу грубость, и тогда он накажет вас, — тихо и невнятно сказала Грета.

— Брось, она не имеет права принижать тебя и тем более бить. Отец и так накажет меня, но зато я помогла тебе избежать гнева этой стервы. Я помогу тебе убраться. — Это было последнее, что я сказала перед тем, как поднять Грету и помочь ей убрать осколки вазы.

Мы вместе с Гретой собрали осколки и помыли полы в гостиной, и я отправила ее домой. У бедной Греты не было ни мужа, ни детей, поэтому она часто оставалась у нас в особняке, ночуя в маленькой комнатке на первом этаже, но я решила, что ей нужно успокоиться и на пару часов провести время одной, чтобы прийти в себя.

Грета отказывалась но вскоре у меня получилось убедить ее и я отправила одного из охранников отвезти ее.

После возвращаясь в свою комнату я не встретила отца чему была рада. Сегодня я не получу новые синяки.

***

Утром, взяв нужные для Бьянки таблетки у Корда, я поехала в ресторан Донато.

Сейчас я ехала туда, чтобы отдать Бьянке таблетки, а когда-то ездила туда с Валентино, чтобы мы могли вместе провести время.

Я уже поняла, что о чем бы я ни думала и что бы ни делала, меня всегда будут преследовать мысли и воспоминания об Валентино. Но забывать обо всем, что было между нами, мне не хотелось, ведь это были единственные хорошие и счастливые воспоминания в моей памяти.

В ресторане еще не было посетителей, что было хорошо. Я прошла к барной стойке, за которой стоял Донато и ярко улыбающаяся Бьянка.

Я включила в действие свой образ и улыбнулась ребятам. Но сейчас я почувствовала, что не играю, а по-настоящему рада видеть их.

Бьянка улыбнулась мне. Может, в моей жизни еще не все потеряно, пока рядом остаются такие люди, как Бьянка или Донато.

— Приветик, ребятки. Бьянка, можно тебя на минуту? — спросила я.

Бьянка кивнула и вышла из-за барной стойки, а Донато удивленно взглянул на меня, так что я не удержалась и хихикнула. Его выражение лица рассмешило меня.

— От меня уже какие-то секреты? — спросил он, разводя руками.

Я добро улыбнулась Донато, и мы с Бьянкой сели за один из столиков.

Я понимала удивление Донато. Я редко впускала кого-то в свою жизнь и могла кому-то доверять. Но с Бьянкой было иначе. Она выглядела доброй и милой и не казалась из тех, кто будет притворяться.

Бьянка была из простого мира и не принадлежала мафии. Это делало общение с ней легким. Я с уверенностью знала, что ее улыбка и доброта не фальшивы. Я знала, что она не считает себя выше или не хочет дружить со мной только чтобы подняться по статусу.

И мне просто хотелось довериться кому-то. Почувствовать себя живой можно не только ощущая боль или слезы, льющиеся по щекам. Дружба дарит много таких же счастливых моментов, чувств и радостных эмоций. Донато уже хорошо подружился с Бьянкой, может, и мне стоило попробовать. Найти настоящую подругу, плечо поддержки и человека, который бы понял.

Поняв, что задумалась, быстро достала из сумки пузырек с таблетками и передала его Бьянке.

— Спасибо тебе большое, — искренне поблагодарила она и снова улыбнулась.

— Не благодари, по одной таблетки в неделю, — сказала я.

Бьянка оглянулась по сторонам и наклонилась ближе ко мне, прищурив янтарные глаза.

— Ри, ты знаешь старшего брата Донато? — прошептала она.

— Поговорим о горячем брате Донато? — хитро улыбнувшись и шутя спросила я.

— Мне просто интересно. Кажется, я видела его вчера в клубе, и мне показалось, что он следил за мной, — вдруг сказала она, и я напряглась.

— Витторио — брат Донато. Он достаточно серьезный мужчина, бизнесмен и полная противоположность своего младшего брата, но... — я остановилась.

Начало разговора про Витторио показалось мне забавным, но теперь, когда Бьянка сказала, что он следил за ней в клубе, я восприняла это серьезно. И это было нехорошо для Бьянки.

Я знала Витторио с самого рождения и знала, кто он. Совершенно разные он и Бьянка. Если Витторио решил найти себе новую добычу для своих игр, как было с Беатрис однажды, то это кончится плохо.

— Знаешь, просто будь осторожна с ним. Он человек, привыкший к тому, чтобы ему подчинялись и боялись, да я и сама иногда побаиваюсь его, — поделилась я.

Бьянка должна была знать, но я не могла рассказать ей всей правды ради ее же безопасности. Так бы я посоветовала не приближаться к Витторио никогда. Но Бьянка хорошо общается с Донато, и он должен узнать про это и попытаться огородить ее от своего брата.

Я осталась в ресторане позавтракать, а после поехала к Корду. Сейчас я была готова быть где угодно и с кем угодно, но только не дома. Не хотелось видеть Элеонору или отца.