Глава 28. «Последний рывок. Часть 1».
Где-то несколько лет назад.
Серебряный бор - громадный девственный лес, раскинувшийся вдоль западных берегов Восточных Королевств. С юго-востока он переходит в Предгорья Хилсбрада, а с севера расположились Тирисфальские леса. Местность здесь скорее равнинная, хотя часто встречаются небольшие холмы, замшелые выступы, нависающие над откосами, и травяные кочки. Меж деревьев бродит множество диких зверей, которые ведут себя более агрессивно. Среди них встречаются ворги, олени, медведи, вепри и даже пауки. Обычно они защищают свою территорию или потомство. Связано это с тем, что здесь часто случались стычки между людьми и троллями, а животные, так сказать, оказались меж двух огней. И мириться с данным положением вещей они не собирались.
Высокие сосны с красивой серебряной корой возвышаются над заросшими травой кочками. По ночам от земли здесь поднимаются туманы, и лунный свет играет в них своей пляской света и тени. Среди птиц очень часто встречаются совы. Большинство людей верят, что этих сов сюда засылают Ночные Эльфы, дабы разведать территорию. Словно хотят снова владеть этими землями, как это было раньше, до Раскола. И что однажды они потребуют земли, что являются их по праву.
Не так уж часто в этой местности можно кого-то обнаружить помимо зверей. Холодный климат подчеркивал суровость этих земель, но иногда попадаются поселения людей. Небольшие дома со вскопанной землей встречаются лишь раз или два... может быть три по всей территории. Самое большое - на юго-западной территории, близ берега и холма. Добраться туда не сложно, а местность показалась весьма благоприятной для создания потомства. Четыре небольших домика с причалом. Совсем просто и весьма предприимчиво. В самом маленьком проживали лишь двое - мама и дочка. Большая часть их семьи предпочла жить в южной части Предгорий Хилсбрада, у реки. Когда младшая из дочерей остепенилась, то перебралась сюда с ребенком. Но все равно они часто навещали и помогали друг другу.
В тот день, мать готовила суп: с самого раннего утра у огня, нарезая различные овощи и добавляя мясо, не теряла времени чтобы накрыть стол.
Молодая девушка имела фиолетовые глаза, длинные черно-синие волосы, худенькое лицо, прямой острый нос, округлый подбородок и тонкие губы. Помешивая содержимое старого котелка, она улыбалась довольно приятной и теплой улыбкой, вдыхая аромат своего кулинарного произведения. Этому рецепту она научилась у сестренки, правда вносить какие-то изменения и экспериментировать почему-то не решалась. Старалась следовать точной последовательности, иногда щурилась - хотела быть уверенной, что ничего не забыла.
Топот маленьких ножек раздался издали. Ребенок подбежал ближе и обнял маму вокруг ног.
– Как вкусно пахнет! Что ты готовишь, мамочка? – раздался детский голосок. Девочка с короткими черно-синими волосами с азартом посмотрела в глаза родителя. У малышки было худое лицо, небольшой нос и слегка округлый подбородок.
– Говяжий суп с добавлением редиса. – улыбнулась девушка и погладила дитя по голове.
– Фу! Ненавижу редиску!
– Зря! Очень полезный овощ. В нем много витаминов и клетчатки.
– А еще он горький! И острый! – девочка скорчила рожицу и вытащила язычок. – А еще после него хочется в туа...
– Ты навела порядок, как я сказала?
– Да. – кивнула она и гордо выпятила грудь, словно ожидая медали. Я старалась, я вертелась. Так награды мне хотелось.
– Тогда за стол.
Как только все уселись и готовы были приступить к трапезе, в дом вошла русая женщина с мешком под рукой и стала оглядываться.
– Юнестра, ты тут? – она обратила внимание на собравшихся. – Ах, вы обедаете.
– Здравствуй, Фиолура. – откликнулась девушка.
– Я принесла вам капусту. – гостья подошла ближе и поставила кочан на стол рядом. Не успела Юнестра ответить, как...
– Капусту я тоже ненавижу.
– И тебе привет, противник овощей и фруктов. – Фиолура тоже погладила малышку по голове и удалилась.
– Фрукты-то я люблю. – с обидой пробубнила девочка и поставила ложку ребром.
– Ешь давай.
Спустя два года.
Тот же самый дом. Внутри разгорался какой-то спор...
– Нет? Почему нет?
– Так будет лучше. – спокойно ответила Юнестра.
– Кому? Тебе или мне? – гневно спросила девочка.
– Нам обеим. Пойми, Прис. Я знаю лучше.
– Да что ты можешь знать?!
– Уж явно побольше тебя.
– Это уже не важно, я обещала прийти...
– Послушай меня, Присцилла! Джереми и его компания - не те, с кем тебе стоит водиться. Обкрадывать людей? Избивать слабых? Такой ты хочешь стать?
– ...нет.
– Я думаю тема себя исчерпала.
Прошел год.
Снаружи шел дождь. Ливень, лило как из ведра. Небо было сплошь укрыто черными тучами. Раздавались звуки грома и молнии.
– Держись. Самое главное - не умирай. Ты меня слышишь? Ответь мне.
Юнестра обращалась к эльфу, которого она на плече притащила домой. Тот был ранен в живот и слишком слаб. Она положила его на диван.
– Я... я не могу... – начал он.
– Сможешь! Будь в сознании, говори со мной. Я обработаю рану.
– Мам? – Присцилла выглянула из-за угла, чтобы узнать, что происходит. Юнестра тут же обратилась к ней.
– Принеси настои, бинты, ткань. Пожалуйста, не стой столбом. – девушка повернулась к эльфу. – Говори, говори со мной.
– Нельзя... дать ему... завладеть...
– Что? – совершенно не понимая, человек глядела в глаза умирающего эльфа, который передал ей в руки два предмета - небольшой диск с изображением гоняющихся друг за другом трех магических сфер и синий прозрачный камень с горящей звездой внутри. Затем потерял сознание. – Открой! ОТКРОЙ ГЛАЗА! Слышишь!? Откр...
Наступил вечер второго дня. Эльфа удалось спасти, его жизни больше ничего не угрожало. Переданные вещи назвал важнейшими артефактами и просил сберечь их во что бы это не стоило. Сейчас он отдыхал, а за ним следила её дочь. Сама же хозяйка была снаружи. Его звали Фиветрий Солнечное Сияние. Это был сильный мужчина-воин крепкого телосложения, широкими глазами, носом с горбинкой, узкими губами, сильным подбородком, с длинными серебристыми волосами, собранными в высокий хвост и распущенными позади... и первый эльф, которого увидела в своей жизни Присцилла. Мать учила её с недоверием относиться к чужим и всегда быть на стороже. Но иногда могли возникать ситуации, когда кому-то нужна была помощь и бездействовать в таком случае не стоило. Пока Юнестры не было, эльф пришел в сознание, но глаз не открывал.
– Ммм... – промычал он. – Пусть я и не так силен как раньше, но маху еще дам. Даже сейчас я чувствую, что ты мне не рада. Ощущаю твой взгляд. Уверяю тебя, как только мне станет лучше, я сразу покину ваш дом. Ваша жизнь вернется в прежнее состояние.
– Что-то я в этом сомневаюсь. – процедила Присцилла сквозь зубы, продолжая пилить гостя взглядом.
– Я попал к вам случайно.
– Я не верю в случайности.
– Хмх. – эльф улыбнулся и открыл глаза, что горели синим светом. – Тогда ты далеко пойдешь. Но я благодарен судьбе, что твоя мать нашла и спасла меня. Поверь, я в долгу не останусь.
Восемь месяцев спустя.
Девушку очень заинтересовали артефакты, оставленный эльфом. Первый носил название Глаз Лютемара, второй - Камень Маны... и это было единственным, что она узнала от эльфа. Похоже он и сам не знал всей информации, но в одном был уверен наверняка - их нужно спрятать. От кого не сказал.
После той ночи, Юнестра часто посещала своих родных в Хилсбраде. Те тоже приютили какого-то эльфа, который был выброшен из реки, протекающей неподалеку. Отец семейства занимался в тот день скотом и, заметив его, принес домой. Увы, но эльф не помнил ничего, кроме своего имени. Он представился Кайдитрисом. После поправки старался всячески помогать людям, что нашли его, но его пристальным вниманием завладел отец Юнестры, который куда-то пропадал по вечерам, в один из которых случилось непоправимое... в результате чего Юнестра оказалась сломленной на пороге собственного дома в Бору. Присцилла обнаружила её на коленях у дивана, в слезах и горести. С её слов она узнала, что вся семья была убита и остались лишь они. Но нужно было спрятаться... за помощью Юнестра обратилась к Фиветрию. Тот не отказал и предоставил им убежище в Лесах Вечной Песни. Он отдал им во владение свой старый дом, а на прилежащую территорию наложил заклинание, скрывающее его от чужих глаз.
Спустя время, семейство эльфов и Юнестра стали ближе. Фиветрий часто навещал её: узнавал о ней побольше, помогал едой, ухаживал... в общем, делал все, чтобы двое людей ни в чем не нуждались. Однажды, мать все-таки поведала своему ребенку, что стала свидетелем того, как Кайдитрис жестоко расправился с их родными и чуть было не убил и её, но ей удалось сбежать. После этого им нужно было где-то укрыться, спрятаться от него. Поэтому она и обратилась к спасенному. По началу Присцилла считала, что верить эльфам вообще не стоит. Особенно после того, что один из их рода стер с лица земли её семью. Зачем же тогда доверять им? Но Юнестра заострила её внимание на том, что один представитель не может доказывать, что все эльфы подобны ему. То же самое и у людей. Она напомнила ей, как та чуть было не связалась с плохой компанией, когда разбойник Джереми пытался завербовать её в свои ряды, чтобы грабить и убивать. К этой теме больше не возвращались... но осадок-то остался.
Юнестра все больше проявляла интерес к артефакту, а его воздействие, в сочетании с Камнем Маны на протяжении длительного времени сыграло свою роль. Глаз пробудил древние корни шаманизма и ясновидения, позволяя человеку использовать магию и заглядывать в будущее. В случае с Присциллой... все стало несколько иначе. Она часто играла с игрушками эльфов, которые приводились в движение с помощью разрядов тайной магии. Юнестра не обделяла своего ребенка ни в чем, позволяя даже прикасаться к артефактам. В итоге девочка тоже заимела возможность использовать магию... но скорее, как чародейка. Эльфийский маг.
Неожиданный поворот судьбы стал началом новой жизни для двух людей. Юнестра поведала о случившемся Фиветрию, который заинтересовался, но предпочел продолжать держать все это в тайне, в кругу семьи. Возможность ясновидения позволяла девушке заглядывать в будущее, но имело некое ограничение. Все это больше походило на предупреждающие знаки, некий след из хлебных крошек: таинственные незнакомые голоса, места, моменты из жизни, что имеют особое значение. Эльф хотел испробовать возможность предсказания для окружающих, в том числе его собственное, и предложил обучать Юнестру. Она согласилась... но углубилась во все это настолько сильно, что практически не уделяла внимание родной дочери. По началу это было не особо заметно... но после одной ночи, когда Юнестра проснулась в холодном поту, стала отдаляться все дальше и дальше.
Постепенно, все больше членов семьи эльфов стало навещать их. А человек предсказывала им будущее... и оно сбывалось. Эльфы прозвали её Вещуньей, или Предсказательницей, но чаще звучало именно первое значение в обиходе. Та была не против.
Сама же Юнестра начала отлучаться по своим делам... но всегда возвращалась. Также стала вести какие-то расчеты, приносила откуда-то книги, фолианты, чародейские принадлежности, фамиамы...
Дочь зачастую обращала на себя внимание, но ожидаемой реакции не получала. Злилась, но остывала спустя день или ближе к вечеру. В их разговорах Юнестра часто использовала слово «будущее», заостряла на нем внимание чуть ли не каждый монолог. Вела себя так, будто оно чрезвычайно важно и требует безотлагательного вмешательства. Иногда по вечерам она теряла к нему интерес, словно падала без сил, и говорила, что все это бесполезно. И нет смысла продолжать что-то менять. Оно неизменно и как бы ты не старался, какие бы силы не прилагал, всегда найдется то, что ты не учтешь. Это и может стать отправной точкой... Однако, на следующий день, все начиналось сначала.
Так продолжалось на протяжении долгого времени. Присцилла росла... но без матери. Отдельные разговоры на эту тему не приносили результатов. В один день, чаша её терпения переполнилась:
– То есть, по-твоему, это нормально? – уточнила подросток.
– Прис, можешь прекратить? Ты меня отвлекаешь. – ответила Юнестра, не отвлекаясь от своих бумаг и книг, что разбросала по всему столу. – К тому же, мы это уже обсуждали...
– И это продолжается, и продолжается. Эльф один, эльф другой. Еще какой-то Дориам... не помню, чтобы он вообще приходил... Никсера - вообще отдельная история. И конца этому не видно!
– Когда-нибудь закончится. А сейчас можешь, пожалуйста, помолчать? Мне нужно сосредоточиться.
– Прекрасно! – повысив голос и с полным возмущением произнесла Присцилла. Всплеснув руками, она развернулась и ушла к себе. – Как всегда - никакого результата.
В один день, Юнестра рассказала о Дориаме и Никсере. Вылила на дочь буквально весь поток информации, что накопила за это время... но Присцилла не придала особого значения её словам, посчитав их лишь очередной отговоркой. Но распространила свои обвинения не только в адрес матери, но и на названную двоицу. Тем не менее, продолжила быть рядом... как будто был какой-то выбор.
Спустя пару месяцев, Юнестре явилось новое видение. Ситуация стала гораздо хуже. Мать поспешила отправить дочь на остров, который, по её словам, будет очень важен в скором времени. Она настаивала, чтобы Присцилла находилась там и не принимала каких-то аргументов, что беспокоиться не о чем. Со временем, дочь даже сама захотела отправиться туда, но решилась на это без какой-либо радости и облегчения... своего рода. В тот день они удачно добрались до острова, когда Юнестра оставляла свое самое дорогое сокровище, она произнесла:
– Я люблю тебя. – обняв Присциллу как можно крепче и поцеловав... но дочь особо не отвечала любви матери.
– И я тебя... – абсолютно без чувств произнесла она.
В тот день... Прис видела свою мать в последний раз...
Прошло еще несколько лет. Буквально за три или четыре месяца до появления Дориама, Присцилла предприняла очередную попытку добраться до центра острова. За прошедшие годы из маленькой девочки-подростка она превратилась в молодую стройную девушку, внешне очень сильно походящую на свою мать... однако, стремящуюся не иметь ничего общего с ней внутри. Старательно обходила даже мысль о ней, ведь это пробуждало не самые приятные воспоминания.
Духи прибывали и прибывали, словно их тянет сюда каким-то магнитом, а небо над храмом искажалось чем-то прозрачным. Был еще один проход на юго-западе - последняя, не проверенная область. Небольшой каньон с кратерами, с довольно обширной открытой территорией. Девушка проскользнула через узкий ход и спряталась за мертвым большим деревом. Эссенция духа во флаконе была привязана к её поясу и покачивалась при движении. Она помогала ей определять уровень опасности, своеобразный индикатор. Шустро прошмыгнув по области, она сделала подкат и спряталась за кочкой. Один из мимо пролетающих духов обратил внимание на некое движение внизу. В компании с двумя другими он спланировал вниз и стал искать. Духи не касались земли, но летали совсем рядом.
Тяжело дыша, Присцилла закрыла рукой рот, считая, что дыхание живого наверняка привлечет хотя бы одного. Душа пролетела довольно близко, отчего эссенция ярко засветилась, освещая все вокруг. Девушке пришлось накрыть её своей одеждой. Некое время мертвые еще кружили рядом, но потом улетели прочь. Вынырнув из укрытия, чародейка выдохнула с облегчением... но буквально сразу после этого из земли вдруг показалась мертвая рука... за ней вторая, третья! Четвертая! Ожившие трупы троллей вылезали из земли и рычали, обратив свой взор на нарушителя.
Оказалось, что эта область, вся эта часть острова, не что иное как кладбище! Гниющие зубы и плоть, сломанные кости, у некоторых даже не было челюсти... или глаза. Просто жуть! Нужно было бежать... и как можно быстрее! Присцилла метнулась что есть мочи в сторону выхода, но упала на землю - один из восставших схватил её за лодыжку. Свободной ногой она два раза ударила его по голове, которая покосилась на бок. Очередной удар заставил черепушку завертеться словно волчок. Когда она перестала крутиться, мертвец зарычал.
– Ох, да ты издеваешься... – прошипела Присцилла. Той же ногой она ударила уже по мертвой кисти и сломала её. Поднявшись, она отцепила остаток руки от лодыжки и побежала к выходу, уворачиваясь от всех воскресших мертвецов по пути. Девушка не смотрела назад, хотелось как можно быстрее оказаться в безопасном месте. Буквально прыгнув в узкий ход, она обернулась и упала на землю. Один из трупов застрял в проходе и тянул к ней свои мертвые руки. Какая мерзость...
Вернувшись в дом, Присцилла перевела дыхание, облокотившись руками на стол и опустив голову. Некоторое время она стояла так и пыталась собраться с мыслями. Теперь еще и восставшие мертвецы. Скелеты и трупы... Просто замечательно... Наконец успокоившись, она подняла голову и пододвинула ближе нарисованную карту. Снизу слева она закрасила некую область, подписала «Опасно!» и три раза подчеркнула. Выдохнув через нос и посмотрев вперед, добавила: «Проклятье...».
Последующие месяца Присцилла потратила на поиски другого, более безопасного прохода к храму. Или реализации давно забытых планов. Пребывание на острове закалило её характер.
С момента прибытия прошло довольно много времени, прежде чем о храме стало известно. Сперва девушка хотела обустроиться на острове: изучала его, исследовала, пополняла припасы, доставала еду, делала записи, пометки, фиксировала свои наблюдения, рисовала карту, на которой отмечала районы. Но потом время стало поджимать - от храма распространялась мертвая земля, поражая все большие территории. Деревья умирали, животные гибли, растительность увядала... жизнь покидала это место. И Присцилла стала понимать, что станет туго. А когда мертвая земля доберется до нее, то прятаться будет уже негде и наступит конец. Чародейка знала, что Юнестра отправила её на этот остров не только из-за храма, возможно была какая-то еще причина. Но также была абсолютно уверена в том, что вся эта темная магия, некромантия, души мертвых - просто нажива для того, кто порушил всю её жизнь... Никсеры. И его появление здесь лишь удел времени. Она была уверена, что так называемый «Дориам», как и все те эльфы, тоже явится ради предсказания будущего. И что Юнестра, которая столько времени потратила, чтобы подготовиться к этому моменту, окажет ему особый прием.
Для нее вполне вероятным было то, что Юнестра не станет раскрывать прямо все свои карты перед ним, а станет действовать осторожно. Маленькими шажками, рассчитывать каждое свое действие, каждый ход. Постепенно подготавливая к раскрытию правды. Все равно что дразнить ребенка маленькой вкусной конфеткой, перед тем как предложить торт.
Но Присцилла сомневалась, что все сработает как надо и от взора её матери что-то да ускользнет. Или случится непоправимое. Тогда появление Дориама на этом острове лишь подтвердит теорию. И что все старания были напрасны. Постепенно думать насчет этого времени не хватало. Мертвая земля распространялась быстрее, чем раньше. Небо темнело, становилось холоднее... все ускорилось. Попытавшись поймать крабов себе на обед, девушка заметила, что после прошедшего шторма на берег были выброшены обломки корабля... и совсем неподалеку лежал эльф без движения. Вокруг него собралась куча животных, в особенности крабов, самый «глупый» из которых тянул выброшенного за палец. Внезапно «добыча» встала на ноги, отцепила краба и бросила его как можно дальше. Остальные животные разбежались в испуге.
Судя по всему, силы к подростку еще не вернулись, потому тот, сделав пару шагов, рухнул на землю. Не мудрено... пережив такой шторм. Присцилла подошла к нему и встала рядом, держа шест наготове. Мало ли соплежуй проявит агрессию. Тот заметил её, слегка приподнялся и вгляделся. Будто узнал.
– Ю... Юнестра? – пробубнил он почти непонятно. Девушка сразу поняла с кем имеет дело. Она не ответила, а лишь с размаха ударила шестом по лицу эльфа, отчего тот потерял сознание.
– Тебя только здесь не хватало. – сказала Присцилла недовольно. Где-то позади неё раздался сильный гул, походящий больше на вой. И так еле сводит концы с концами, пытаясь выжить в этом кошмаре. Да еще в самый неподходящий момент появляется это чудо... Девушка посмотрела выше и сузила глаза. – Не вовремя все это...