Глава 18. «Старые шрамы. Часть 4».
Мардонос некоторое время стоял, не смея пошевелиться. Он боялся допустить ошибку, которая могла бы стоить жизни его младшего сына. Одно неверное движение, и он будет сожалеть об этом до конца своих дней. Если вообще сможет выжить после такой утраты. Кто знает, чего хочет и что задумал этот неизвестный... как вообще поднялась рука на ребенка?! Этот эльф стоял с опущенным капюшоном, что скрывал его лицо. Нельзя было точно сказать кто именно удерживает Келестуса. Стоит ли играть по его правилам? Или попробовать перехитрить, разговорить, отвлечь, как-то выиграть время! И что потом? Ринуться в атаку? Позади мерзавца была стена. Это хорошо... и плохо. Хорошо потому что он не сможет сбежать. Плохо так как обойти и застать врасплох тоже не выйдет. Как же быть?
– Отпусти его! – взревел командир, но незнакомец просто помотал головой из стороны в сторону.
– Боюсь я не могу этого сделать. Видишь ли, стоит мне отпустить его, как ты атакуешь меня. И весь этот разговор пойдет насмарку. Ну и надо мне это?
– Какой смысл во всем этом?!
– А-аа. Наконец ты пытаешься вникнуть в суть. Но, несмотря на это, ты продолжаешь быть агрессивно настроенным.
– Ничего удивительного. Ты держишь оружие прямо у горло моего сына.
– Увы, это вынужденная мера, к которой я обязан прибегнуть, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. А этот разговор не превратился в резню.
– Да кто же ты такой?
– Все еще не узнаешь меня? Похоже некоторые вещи все-таки не меняются. Пока напрямую, перед глазами, не покажешь - самостоятельно не догадается. Что-ж, пусть будет по-твоему.
Неизвестный, наконец, стянул капюшон с головы и показал свое лицо командиру. Обескураженный увиденным и сделавший три шага назад Мардонос, готов был провалиться под землю. Он всеми силами отказывался верить своим глазам, считая это безумием, чьей-то злой шуткой или каким-нибудь магическим трюком, цель которого свести с ума, заставить поверить, что такое возможно. Довести до отчаяния или просто пытать. Никто в здравом уме не сможет поверить в это. Ведь перед командиром стоял его родной брат, который погиб несколько лет тому назад! Он выглядел несколько иначе, но в его чертах можно было разглядеть знакомое: имел желтоватый оттенок кожи, горящие белым глаза, не такие как месяц назад слипшиеся длинные волосы. Брат командира носил кожаный бронированный костюм фиолетового цвета, укрытый большим красным плащом с капюшоном. Неизвестно каким образом он смог добыть все это... ограбил кого-то или быть может убил. Но ясно было одно - он не остановился и не остановится не перед чем, чтобы свершить задуманное.
– Это невозможно. – сказал Мардонос.
– Вынужден с тобой не согласиться. Поначалу я имел единую с тобой точку зрения и меня пугало неизведанное. Однако, спустя время, я научился маневрировать в этом... – брат поморщился и огляделся по сторонам, словно противился или находил окружение неприятным. – ...потоке сумбурной жизни. И, как видишь, теперь стою здесь. Прямо перед тобой.
– Как ты... – командир прервался на полуслове.
– Кто бы знал. Но, похоже, все-таки способ нашелся... благодаря тебе. Видишь ли, два месяца назад именно ТЫ даровал мне возможность жить вновь. С помощью твоей крови я смог проникнуться воспоминаниями о нашей с тобой прошлой жизни. О том, что произошло и даже как ты жил дальше... – в этот момент лицо негодяя исказилось в диком презрении и гневе. – И я нахожу это мерзким! Абсолютно неприемлемым. – Мардонос решился сделать пару шагов перед. – А-а-а! – острие меча блеснуло на солнце, чем привлекло внимание командира. – Стой там, где стоишь. Не подходи ближе. И так пришлось пойти на обман, чтобы поймать твоего сына. Младший, если не ошибаюсь. Осталось найти старшего.
– Не трогай их, они здесь совершенно не причём.
– Откуда тебе знать кто причем, а кто нет? Все, что ты делал - это лгал. Лгал самому себе и всем, кто тебя окружает. Ты создал вокруг себя стену, к которой никто не сможет подступиться. И теперь, спустя годы, ты видишь результаты своих стараний. – брат Мардоноса покосил голову вправо. – А ты неплохо устроился: хорошая жизнь, красавица-жена... – затем посмотрел на Келестуса и поправил меч у его горла. – ...двое прекрасных сыновей. Согласись, будет очень жаль если жизнь одного из них внезапно оборвется. Но, что самое интересное - никто из них не знает кто ты есть на самом деле... И никто из них не знает обо мне.
– Бенонис в курсе.
– О, я уверен ты рассказал ей такую историю, где выставил себя героем тех событий, да? После того как ты...
– Это было давно. Сейчас это не так важно...
– Не так важно?! А что же для тебя так уж важно?! Жизнь и безопасность твоих детей, к примеру? Их будущее, которое ты не сможешь контролировать? – негодяй вгляделся в командира и ехидно улыбнулся, будто раскусил его. – Или ты, все же, пытаешься это делать? Стараешься, прилагаешь максимум усилий. А чем же закончилась твоя прошлая авантюра? Твои дети даже не обладают магией!
Мардонос внимательно смотрел на самозванца... по крайней мере, таковым его считая. Он прекрасно понимал, что перед ним стоит не тот самый эльф, с которым тот разделил детство, выручал, прикрывал спину, спасал. Что всегда был готов поддержать в трудную минуту, принять удар на себя, защитить... и, порой, конечно, покалечить. Как всегда бывает между братьями... Но «это» был не он. Кто знает, как вообще «это» можно назвать... Материальное воспоминание? Эхо? Остаточное явление? Магический клон?
Его звали Фалдорис. Он был старшим братом Мардоноса, пока трагически не погиб. Сильный, смелый, отважный, более крепкий... объект вожделения женского пола. Почти все самое лучшее доставалось именно ему и потому младший очень часто воспринимал это как испытание, вызов. Дабы доказать, что тоже не лыком шит, что является достойным сыном своего отца. Конечно, по большей части, он считал это некой игрой... как и все в своей жизни. Но после смерти брата его мнение на этот счет резко изменилось... как и изменился он сам.
От старого Мардоноса не осталось и следа. Но иногда, по вечерам, он скучал по тем временам, что казались беззаботными, быстрыми и легкими, полными прекрасных воспоминаний и радостных мгновений. А сейчас жизнь больше походила на своего рода рутину, в которой практически не осталось места для чего-то хорошего. Первая часть каждого дня казалась сном и потому возникало желание, чтобы это время проходило быстрее. Когда по вечерам в кругу семьи можно было почувствовать себя живым, что ты кому-то важен. Побыть в компании тех, кто любит тебя, несмотря на то какой ты есть. Ты можешь быть грубым, злым, дерзким, но семья примет тебя несмотря ни на что. И это самое главное. А потом... все начиналось сначала.
Но если смотреть на Фалдориса, то в его глазах и действиях не чувствовалось даже и намека на это. Как будто ему все это чуждо. Или не знакомо. Но даже несмотря на это, Мардонос почему-то старался верить, что в этой копии его родного брата есть что-то хорошее. Должно быть. Где-то глубоко внутри, скрытое под всей этой пеленой ненависти, грубости, злости. Пытающееся вырваться наружу. Просто он этого не видит... а если этого там нет? Что если он ошибается? Ведь если бы оно там было, то вряд ли Фалдорис приставил бы меч к горлу сына родного брата.
Возможно в нем сейчас говорят чувства? Какого это появиться два месяца назад и осознать, что ты всего лишь копия погибшего когда-то эльфа? У него не было выбора или возможности решать. А лишь просто существовать, зная это.
Сложный выбор стоял перед командиром. С одной стороны, он не хотел навредить своему брату. С другой, он не мог допустить, чтобы пострадал его собственный сын. Но решать нужно было как можно скорее, иначе все решится за него.
– Зачем ты это делаешь?
– Чтобы показать правду, конечно. Принимая во внимание тот факт, что твои дети совершенно не знают обо мне, ввергло меня в удивление. Хотя, уверен, эта история коснулась не только их, но и твоих друзей. По крайней мере, я рад, что ты перестал быть таким оборванцем. Скажи, ты решил переосмыслить многое или это моя смерть так повлияла на твои взгляды на жизнь?
– Твоя смерть стала для меня серьезным испытанием.
– Не сомневаюсь... В итоге вышло из этого что-то хорошее.
– Я бы не назвал это «хорошим».
– Это зависит от того как посмотреть. Погляди на себя. Каких высот ты достиг! Командир нашей славной армии! Уверен отец гордился бы тобой. Хоть и учитывая, что в прошлые годы, в большинстве случаев, ты находился в моей тени. Даже пикнуть боялся.
– Я изменился.
– Я это уже заметил. Но слишком поздно. С того момента, или, как ты называешь это - ошибки, прошло довольно много времени. Жаль ты не додумался измениться раньше. Быть может, всего этого можно было бы избежать. Особенно того, что ты...
– В этом нет необходимости! Мы можем решить все мирно. Начать сначала.
– Возможно в твоем видении это так просто... но не в моем. А как насчет того, чтобы перестать перебивать меня и заглянуть фактам в лицо? Ведь ты так сильно стараешься, чтобы правда не всплыла на поверхность. Это покажет тебя не с самой лучшей стороны, согласись? А в глазах твоих друзей, родных, знакомых ты уже не будешь таким как раньше. Достаточно сказать лишь слово, которое навсегда опорочит тебя перед остальными. И ты останешься один, совсем один. Лишенный звания, полномочий, привилегий, друзей, родных... Ну, хотя, как ты сказал, Бенонис приняла тебя. Разве что только она одна останется на твоей стороне... пока я не покончу с ней.
– Если ты хоть пальцем её тронешь...
– Что ты сделаешь? – брат натянуто улыбнулся. Он старался вытянуть из Мардоноса правду. Всеми силами старался довести его до нервного срыва, издевался над ним. Мучал каждым словом, чтобы тот осознал, что может потерять все самое дорогое в одно мгновение. Что жизнь хрупка и достаточно лишь единого действия, чтобы все пошло наперекосяк. Словно карточный домик, который разрушится от легкого дуновения ветерка. И потребуется много сил и времени для восстановления. Но ничего не будет в том же первозданном виде как раньше. Фалдорис утомленно вздохнул и посмотрел почти безучастно. – Знаешь, мы можем до бесконечности гадать, чем же в итоге все это закончится и как долго ты сможешь скрываться от правды. Я уже понял, как, впрочем, и ты, что времени у меня не так много.
В этот момент, Мардонос краем уха услышал сигнал от Тенарила, что он рядом и хочет помочь. Нужно как-то в двух словах рассказать ему обо всем, но важно было не привлекать внимания. Командир, не меняя взгляда, продолжал смотреть прямо в глаза негодяя. Необходимо было разговорить его, отвлечь. И потому Солнечное Сияние спрятал руки за спину, расставил ноги на ширине плеч, слегка сузил глаза и поднял голову чуть выше, делая вид будто заинтересован в переговорах, но, при этом, стараясь искать компромисс и для себя. Задавая вопросы, командир руками передал Тенарилу четыре сигнала: «Заложник», «Двое эльфов», «Нужно разделить» и «Никаких жертв».
– Допустим, я пойду тебе на встречу. Перестану скрывать правду, расскажу обо всем. Что ТЕБЕ с этого?
– Ложь губит все, к чему прикасается. Она рушит отношения, скрывает правду, затуманивает рассудок, распространяется словно болезнь и поражает все большие и большие участки. Пока однажды ей не положат конец тем или иным способом. Ты можешь продолжать лгать всем, кто тебя окружает. Но их терпению придет конец и скрываться ты уже не сможешь. Или наступит момент, когда правда сама вскроется, а тебе придется выложить все карты на стол. Правда потом встанет вопрос: «А стоит ли тебе вообще доверять? Достоин ли ты доверия?». Так что решать тебе. Поверь, станет легче.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Тоже верно. Забавно, ты более внимателен и рассудителен, чем был раньше. Хорошо, я отвечу. Для меня не будет приемлемым ни один из вариантов, который ты примешь. К любому из них я отношусь скептически. Ты уже показал свой цинизм к моей памяти и всем, кто тебе дорог. Поэтому я не вижу положительного решения сложившейся ситуации. Я рассчитывал дать тебе шанс, понадеяться, что в тебе есть что-то хорошее... но я ошибся. И теперь, тебе придется распрощаться со всем важным в твоей жизни.
Понимая к чему ведет данный диалог, Келестус решил воспользоваться ситуацией: достал припрятанный в одежде кинжал и вонзил в правую ногу брата отца, который от неожиданности и боли ослабил хватку, позволив своей жертве выскользнуть из рук. Мардонос метнулся вперед, вынув свой меч из ножен. В следующее мгновение братья скрестили орудия, а Тенарил натянул тетиву, выгадывая момент, чтобы не допустить непредвиденных последствий. Парировав две атаки на уровне груди, Солнечное Сияние еле успел подставить меч под сильный удар с разворота, потому был отброшен назад. Предчувствуя опасность, младший сын командира побежал прочь. Заметив это, Фалдорис вынул кинжал из ноги и нацелился прямо в спину ребенка. Огненное Сердце не мог этого допустить и потому, в единый момент, когда негодяй метнул оружие, была выпущена стрела, что попала прямо в голову мерзавца.
Заметив это, Мардонос подскочил и резким ударом меча успел отбить кинжал куда-то вверх, за крыши домов. Бросив оружие на землю, командир кинулся к сыну, осматривая с ног до головы, останавливаясь раза два на шее.
– Как ты? В порядке? Не ранен?
– Жив-здоров. Спасибо. – Тенарил медленным шагом подошел ближе. – И вам тоже!
– Зачем!? – вскрикнул Солнечное Сияние. Следопыт даже опешил.
– Ам... не стоит благодарности.
– Я же сказал: «Никаких жертв»! Не нужно было убивать его! Зачем было стрелять в голову?!
– Ты сейчас серьезно!? Он метнул кинжал в твоего сына, готов был убить тебя, твою жену, Дориама. Я принял решение! Кто знает на что еще он был способен!
– Мы не могли этого знать. Все могло сложиться иначе!
– Но этого не произошло! Пойми уже наконец, что не все в жизни складывается так, как ты видишь. И почему ты так печешься о сохранности этого мерзавца?!
– Я... он мог знать гораздо больше, чем говорит.
– Не нужно лгать мне, Мардонос. Я все прекрасно слышал, каждое слово. Вы гораздо ближе. Говори правду.
Теперь утаивать этого не было смысла. Момент настал и, как сказал Фалдорис, рано или поздно придется рассказать обо всем.
– Хочешь правду? Прекрасно! Жду тебя и твою жену у нас дома. Если для тебя это так важно, ты придешь.
Развернувшись, командир направился обратно в переулок, чтобы решить, что делать с Фалдорисом, но тело исчезло. На его месте остался магический след с проявившейся растительностью, растущей сквозь камень. Жизнь настолько сильно пыталась выбраться на поверхность, что разрушила верхний слой. Даже стрела превратилась в ветку. Вглядываясь в это, Мардонос расслышал как следопыт пошел прочь, а Келестус подходит ближе.
– Отец?
– Если ты хочешь спросить о том, кто это был... ты имеешь право знать, но потерпи еще немного. – отец повернулся и, грустно поглядев на сына, положил руку ему на плечо. – Пошли домой, Бенонис очень переживала.
Всю дорогу назад двое шли в молчании. Келестус то и дело бросал взгляды на отца, пытаясь понять, о чем тот думает. Понятное дело, что о произошедшем, но, по большей части, голову командира занимали мысли о предстоящем разговоре. Вопросы к самому себе: а правильно ли он делает? Готов ли он к этому... рассказать правду? Что будет дальше?
Он понимал, что этот день придет, но всячески старался его избегать. И мысленно, и физически. Делая все, чтобы оттянуть это как можно дальше. Толи от страха, толи от боли, толи считая себя не готовым. Придумывая день за днем отговорки, которые хоть как-то могли «спасти» его. Пока однажды этот час не настанет. Каким-нибудь нелепым образом.
Контролировать ход событий, чтобы этот момент не наступил в ближайшее время было не сложно. Единственное, что ускользало из этого «контроля» это попытки близких вывести на эту тему разговора. Они прекрасно понимали, что Мардонос утаивает то, что произошло в тот день и, возможно тот, сам для себя не осознавая, проецировал проблему на происходящем. Будто видел все со стороны и мог корректировать каждый ход, каждое действие, каждое принятое решение. Или все это иллюзия? Игры подсознания, чтобы избежать боли и отдалиться как можно дальше? Защитный механизм, не переживать горечь утраты.
Но все это было уже не важным, потому что сегодня все всё узнают. Правда станет народным достоянием.
Фалдорис... или, точней говоря, его клон был прав. Ложь извращает всё и проникает в самые дальние уголки. Жить в вечной лжи невозможно. И это не жизнь вовсе. Тебе не удается быть открытым с окружающими, следовательно, они не могут доверять тебе. А какие же это отношения без доверия? Это и есть иллюзия, обширная и всепоглощающая. От которой нет спасения... или все же есть? Найти в себе силы встретить свой страх лицом к лицу и сделать шаг вперед, в неизведанное. И не важно каким быть результат проделанного шага, главное ты будешь честен с самим собой и теми, кто тебя окружает. Горькая правда лучше всякой лжи.
Подойдя ближе к дому и отворяя в сторону дверь, Мардонос свободной рукой подталкивал Келестуса внутрь. Бенонис, завидев сына, бросилась к нему в объятья, целуя где только возможно. Дориам с бледным видом подошел ближе и тоже обнял его.
Позднее, когда все собрались, когда Тенарил, Айландэль и Айтилри присоединились к остальным, Солнечное Сияние поднялся со стула. Сердце ныло в груди, словно отговаривая от того, что тот собирается сделать. Даже ком в горле встал, чтобы не дать произнести и слово. Но это уже не пугало. Хоть и казалось, что все объединилось против того, что сейчас вот-вот произойдет... но Мардонос уже решился. Обратной дороги нет... лишь вперед.
Наконец, набравшись мужества и выдохнув, командир произнес слова, которые так боялся...