Гнев тайны
В коридоре после того шокирующего разоблачения внутри Слизеринской гостиной я уже не могла сдерживать бурю эмоций. Моё сердце бешено колотилось, кровь кипела в жилах, а разум был окутан яростью и болью. Слова Драко, произнесённые так тихо, но с такой решительностью, эхом разносились в моём сознании: «Ты сестра Поттера». Эта тайна, которую я так тщательно скрывала, теперь была обнажена в самом сердце нашего общего дома.
Не выдержав, я круто выхватила Драко за запястья. Его холодный взгляд встретился с моим, но в тот миг он не успел понять, что происходит, как я, переполненная гневом, схватила его крепче и резко потянула за собой. Мы метнулись по коридору, где шепот и любопытные взгляды других студентов смешивались с тревожным эхом моих шагов.
- Малфой, ты... Ты не должен был это говорить! - вырвалось у меня, голос дрожал от ярости и боли, но слова сжимались в горле. Я не стала ждать его попыток спросить, почему, не стала давать ему возможность оправдаться или объяснить свои мотивы. Моё молчание было ответом, холодным и безжалостным.
Мы мчались по извилистым коридорам, шум толпы сменялся на звуки спешащих шагов, пока, наконец, я не вбежала в свою комнату. Сильными, дрожащими руками я заперла дверь за нами. Теперь, оказавшись в одиночестве, я не смогла больше сдерживать свои эмоции. Голос мой разнёсся эхом по пустой комнате:
- Я зла! Я в ярости, Малфой! - кричала я, словно выплескивая всю ту боль, обиду и предательство, которые копились во мне годами.
Малфой стоял неподвижно, его глаза искали моего взгляда, пытаясь понять, что именно спровоцировало такой порыв. Он пытался сказать что-то, но я прервала его холодным взглядом и жестом руки, требующим молчания. Слова, которые он произнёс, были бессмысленны в этот момент - для меня важна была только ответственность за то, что тайна, моя тайна, была выдана всем, и, особенно, Гарри услышал это.
Я продолжала кричать, позволяя себе выплеснуть всю накопившуюся ярость. В каждой фразе звучала обвиняющая сила, которая казалась почти физической:
- Как ты мог? Почему ты не понял, что это недопустимо?!
- Ты разрушил всё, что я так долго строила в тишине!
- Ты никогда не имел права говорить об этом там, где любой мог подслушать!
Мои слова, разрывая тишину комнаты, казались оглушительными, а мои глаза, полные слёз и гнева, блестели в тусклом свете лампы. Малфой пытался подойти ближе, делать какие-то попытки успокоить меня, но я отстранялась, словно невидимая стена разделяла нас.
- Не приближайся, - пробурчала я, голос мой дрожал от эмоций. - Ты поставил меня в ловушку, и теперь все знают правду. Теперь Гарри... мой брат, которого я никогда не имела возможности узнать, - услышал я в своём воображении, - теперь он знает.
Мои слова эхом отзывались в тишине, и я чувствовала, как мой пульс гудит в ушах. В этот момент я поняла, что этот день стал переломным. Тайна, которую я носила в себе, была раскрыта, и последствия будут разрушительными для всех нас.
Драко, которого я обычно считала равным и даже близким соратником, теперь предстал передо мной в совершенно новом свете. Его молчание, его безмолвное сожаление и непонимание - всё это проникало в самые глубины моей души, заставляя ещё сильнее чувствовать себя преданной. Как он мог? Как он, тот, кому я доверяла, позволил себе раскрыть то, что должно было остаться навсегда между мной и тьмой, которой я была обречена служить?
- Малфой, - снова вырвалось у меня, голос уже спокойнее, но холодный и неумолимый, - я никогда не прощу тебе этого. Ты разрушил баланс, ты поставил под угрозу всё, что я строила годами.
Он молчал, и в его глазах я увидела смешение вины и бессилия. Он не знал, что ответить. Его попытки объясниться казались ничтожными по сравнению с бурей, разразившейся во мне.
Внезапно за дверью послышался шорох, и я поняла, что кто-то ещё может подслушать наш разговор. Моё сердце заколотилось ещё сильнее. Если Гарри ещё услышит... Если он поймёт всю правду, которую я так долго скрывала...
- Закрой дверь, Малфой! - закричала я, ещё громче, требуя, чтобы он принял меры. Он поспешно подошёл, и я, сжимая его за запястья, повела к замочной скважине. Вместе мы закрыли дверь, и я, наконец, оперлась о неё, отталкиваясь от тяжести своего гнева и разочарования.
Внутри моей комнаты царила мрачная тишина, нарушаемая лишь звуками нашего тяжелого дыхания. Я не могла поверить, что всё, что я так долго пыталась скрыть, теперь оказалось на виду у всех. И особенно больно было от мысли, что Гарри, мой собственный брат, теперь узнает правду.
Я сжала кулаки и вперёд, словно пытаясь прорвать эту стену предательства, выкрикивая в пустоту:
- Я ненавижу тебя, Малфой!
- Ты никогда не поймёшь, что значит носить эту тьму!
- Ты разрушил всё...
Слова лились, как поток, и в каждом из них была боль, страх и ярость. Я не ждала ответа, я не искала утешения. Всё, что я хотела - чтобы этот момент никогда не повторился, чтобы тайна, столь хрупкая и болезненная, осталась закрытой навсегда.
Малфой стоял молча, его лицо было бледным и напряжённым. Он, казалось, пытался найти слова, но я уже не желала слушать. Всё, что я хотела, - это однажды вновь обрести хоть малейшую частичку контроля, а не быть заложницей этой разрушительной правды.
В тишине моей комнаты, за запертой дверью, я чувствовала, как время замедляется, и каждый удар моего сердца становился эхом утраченной невинности. Я знала, что теперь всё изменилось, и что этот день станет поворотным моментом в моей судьбе. Но в тот момент, охваченная гневом и болью, я могла только надеяться, что когда-нибудь смогу подняться из этой бездны и найти в себе силы быть собой, несмотря на все темные узы, что связывали меня с прошлым.
Малфой, наконец, тихо произнёс:
- Я... Извини, Лестрейндж. Я не хотел, чтобы всё вышло так.
Я резко оттолкнула Малфоя.
- Убирайся отсюда! - выкрикнула я, голосом, полным ледяного гнева, - и больше не возвращайся!
Малфой, ошеломленный моим приказом, быстро повернулся и, не пытаясь возразить, вышел из комнаты, оставив меня одну в тишине, наполненной болью и решимостью.
За дверью, в темном коридоре, я слышала, как шаги утихают, а тишина комнаты становилась тяжелее с каждой секундой. Эта ночь была только началом нового этапа, где правда, боль и гнев сплелись в единую цепь, и где мне предстояло найти в себе силы, чтобы не утонуть в ней окончательно.