В тени иллюзий
Днём я Марина, обычная девочка, живущая самой обычной жизнью. Но кое-что обо мне не знает никто - это моя тайна.
***
Московская элитная школа, где училась Марина, была не просто учебным заведением. Это был особый мир, где на каждом шагу чувствовалось присутствие денег, влияния и громких фамилий. Дети политиков, бизнесменов, звёзд шоу-бизнеса – все они собирались в этих стенах, словно в инкубаторе будущей элиты. Коридоры блестели от лакированных туфель и дизайнерских сумок, а воздух был наполнен ароматом дорогих духов и шёпотом о последних модных тенденциях или грандиозных планах на выходные. Для Марины, чей отец был инженером, а мать – школьной учительницей, это был мир, в котором она чувствовала себя одновременно частью и сторонним наблюдателем.
Среди этого блеска и пафоса, словно ярчайшая звезда, сиял Илья Осипов. Сын знаменитого модельера, чьи коллекции украшали подиумы по всему миру, Илья был олицетворением идеала. У него были светлые волосы, которые всегда лежали безупречно, умные, проницательные глаза, в которых порой мелькала задумчивость, и какая-то врождённая грация в каждом движении. Он был не просто красив; он был элегантен, умён, вежлив и, что было самым удивительным для мальчика из такой семьи, совершенно не высокомерен. Он легко находил общий язык со всеми, от самых влиятельных сверстников до неприметных «серых мышек» из параллельного класса.
Марина сохла по Илье уже два года. С того самого дня, как он перешёл в их школу и случайно столкнулся с ней в коридоре, сбив с её рук стопку книг, а затем смущённо и искренне извиняясь, глядя ей прямо в глаза. Тогда её сердце впервые затрепетало, и с тех пор каждый взгляд, каждое его слово становились для неё драгоценностью. Она знала о нём всё: любимый цвет (черный, что было неожиданно), предпочтения в музыке (джаз и классика), даже то, что он обожает капучино с двумя ложками сахара. Все эти мелочи она собирала, словно сокровища, и хранила глубоко в своей памяти.
Её единственной отдушиной и верной слушательницей была Амина – её лучшая подруга, которая всегда была готова выслушать очередные вздохи и стенания Марины об Илье. Амина была полной противоположностью Марины в плане решительности: прямолинейная, смелая, с острым языком и невероятной способностью к эмпатии.
***
Марина помешивала свой нетронутый йогурт, глядя в окно, хотя её мысли были далеко. Амина, доевшая свою порцию, наблюдала за ней.
- Ну что, опять? Яблочко от яблони далеко не падает, да? У тебя на лице написано «Илья Осипов».
- Он сегодня был... просто невероятен. На истории. Он так интересно отвечал про династию Романовых, как будто сам был там! И его голос... Амина, ты слышала его голос?
- Марина, я слышу его голос каждый день. Он, конечно, хороший парень, спору нет. Но ты так на него смотришь, будто он высечен из мрамора и светится.
- Ну, почти. А ты видела, как он улыбнулся, когда учительница его похвалила? Этот уголок рта...
- Ох, ты безнадёжна. Ты уже два года так по нему сохнешь. Помнишь, как ты пыталась выучить все столицы мира, потому что он участвовал в олимпиаде по географии?
- Ну, я хотела быть... интересной. Вдруг он заметит.
- Заметит, Марина, только если ты перестанешь прятаться за колоннами и начнёшь с ним разговаривать!
***
Марина, красная от смущения, быстро проскользнула мимо Ильи, который стоял у шкафчиков, а затем остановилась в дальнем углу коридора, тяжело дыша.
- Что это было? Ты опять мимо него пролетела, будто тебе нужно было срочно спасти мир.
- Я... я не могу! Я пыталась! Я хотела просто сказать «привет», или... или спросить, который час! Но когда я вижу его... Амина, у меня ноги ватными становятся, язык прилипает к нёбу, и меня просто бросает в дрожь! Я выгляжу как... как идиотка!
- Ну, не как идиотка. Скорее как очень сильно напуганный хомячок. Понимаю. Он, конечно, и вправду хорош. Но так ты никогда не узнаешь, что он о тебе думает.
- Он не думает обо мне ничего! Я для него просто... мебель. И ты видела, кто с ним?
- О, да. Её невозможно не заметить. Золотая девочка московской мэрии.
***
Марина сидела на скамейке, грустно наблюдая за тем, как Илья, смеясь, проходил мимо с Алиной.
- У меня нет никаких шансов, Амина. Ну никаких. У неё есть всё: деньги, красота, связи. Она выглядит так... идеально. Алина. Алина Лаврецова.
- И характер у неё такой же идеальный, как у колючего кактуса. Ты же видела, как она сегодня лезла к нему на перемене? Как будто он её собственность.
- Да! И он такой хороший! Всегда её так... аккуратно отшивает. Не грубит, но так ясно даёт понять, что она ему не интересна. А она всё равно лезет! Это просто унизительно! Зачем она это делает?
- Потому что она привыкла получать всё, что хочет. И Илья для неё – очередная «игрушка», которую нужно заполучить. Но он не такой, Марина. Он не ведётся на это. И это хорошо, ты же знаешь.
- Знаю. И это меня ещё больше... убивает. Если бы он был каким-нибудь высокомерным придурком, мне было бы проще. Но он... он просто прекрасен. И он никогда не обратит на меня внимания.
***
Алина Лаврецова, дочь мэра Москвы, была воплощением зависти многих школьниц. Светлые, блестящие волосы до пояса, идеально чистая кожа, черты лица, достойные обложки журнала, и безупречный стиль в одежде, которая, очевидно, стоила целое состояние. Она была популярна, окружена свитой подруг и поклонников. Но за этой внешней оболочкой скрывался по-настоящему противный характер. Алина была избалованной, надменной и эгоистичной. Она привыкла, что все её желания исполняются, и Илья Осипов стал для неё новой «целью». Она буквально преследовала его, постоянно лезла к нему, навязывалась, демонстративно флиртовала, игнорируя любые его попытки вежливо отстраниться.
Однако Илья, к облегчению Марины и многих других, был не из тех, кто покупался на внешность и положение. Он был удивительно тактичен и воспитан. Когда Алина пыталась приобнять его в коридоре, он мягко убирал её руку. Когда она предлагала ему пойти на свидание, он вежливо, но твёрдо отказывался, ссылаясь на занятость. Его «отшивы» были настолько изящными, что Алина, несмотря на всю свою наглость, не могла найти, к чему придраться, хотя её бесило это не меньше. Он был хорошим человеком, что только усиливало безнадёжную влюблённость Марины.
***
Для Марины школьный день превратился в серию коротких, почти незаметных для других, но бесконечно важных моментов наблюдения за Ильёй.
⦁ На Переменах: Она старалась выбирать маршруты по коридорам так, чтобы пересечься с ним. И вот он – идёт по коридору, смеётся с друзьями, его рюкзак небрежно перекинут через плечо. Марина, притворившись, что что-то ищет в шкафчике, быстро бросает на него взгляд, сердце сжимается от какой-то сладкой боли. Она видит, как Алина снова пытается прицепиться к нему, как он сдержанно улыбается, уклоняясь от её объятий. Марина чувствует прилив то ли облегчения, то ли злорадства, то ли безнадёжной зависти. Она прячется за поворот, пока её лицо не покраснеет.
⦁ На Уроках: Марина сидела за третьей партой у окна, в основном сосредоточенная на том, чтобы не упустить ни одного движения Ильи, который обычно сидел где-то в центре класса. На уроках истории, когда учитель вызывал его к доске, она притворялась, что записывает, но на самом деле её глаза были прикованы к его руке, державшей мел, к тому, как его брови хмурились в задумчивости. На математике, когда он склонялся над тетрадью, решая сложную задачу, Марина ловила себя на мысли, что он выглядит сосредоточенно и невероятно умно, даже когда просто пишет цифры. Она рисовала в блокноте что-то абстрактное, а в уголке листка всегда появлялся некий силуэт, удивительно напоминающий профиль Ильи.
⦁ В Столовой: Время обеда было настоящим испытанием. Марина всегда садилась с Аминой подальше, чтобы незаметно наблюдать за столом Ильи. Он всегда сидел с друзьями, смеялся, обсуждал что-то. Марина ловила себя на том, что следит за тем, как он берёт вилку, как пьёт сок, как поправляет волосы. Каждый раз, когда его взгляд случайно проходил в её сторону, Марина инстинктивно опускала глаза, делая вид, что увлечена едой, или просто смотря в никуда, боясь, что её неловкость будет замечена.
⦁ На Выходе из Школы: Когда уроки заканчивались, Марина специально задерживалась, чтобы увидеть, как Илья выходит. Он всегда был окружен сверстниками, и Алина, как тень, всегда была рядом, пытаясь завязать разговор. Марина наблюдала издалека, как он прощается, как его фигура удаляется по аллее. И каждый раз, когда он исчезал за воротами школы, Марина чувствовала, как её сердце сжимается от тоски.
Так и проходили её школьные дни – в молчаливом обожании, в неловких попытках быть незаметной, в бесконечных диалогах с Аминой и в постоянном ощущении недостижимости. Илья был её несбыточной мечтой, прекрасным принцем из другой сказки, до которого ей, обычной Марине, никогда не дотянуться. И она даже не подозревала, что тот самый Месье Кот, с которым она только что сражалась, был именно тем самым Илюшей Осиповым, её школьной любовью.
***
В тихом московском сквере, что примыкал к элитной школе, обычно царила идиллия. Но в этот день воздух был наэлектризован напряжением. В центре сквера, на своей любимой скамейке, сидел Дедушка Миша. Он был добрым, почти сказочным старичком с румяными щеками и морщинистыми, но ласковыми глазами. Каждый день, в одно и то же время, он приходил сюда, чтобы покормить голубей, воробьев и синиц, разбрасывая хлебные крошки и семечки. Птицы, привыкшие к его появлению, вились вокруг него плотным облаком.
Но не все были так рады Дедушке Мише. Жители близлежащих домов, молодые мамы с колясками, студенты, спешащие на пары – всех раздражало обилие птиц, их громкое щебетание, а главное – следы их жизнедеятельности, что покрывали дорожки и скамейки. Они ворчали, жаловались друг другу, а иногда и прямо Дедушке Мише, хотя он лишь отмахивался с добродушной улыбкой.
Сегодня терпение одной из мамочек, Светланы, лопнуло. Её идеально чистая коляска была испачкана птичьим помётом, а её сын, испугавшись взлетевшей стаи голубей, заплакал.
- Да сколько можно?! – выкрикнула Светлана, её лицо покраснело от гнева. Она подскочила к Дедушке Мише. – Вы со своими птицами просто отравляете здесь жизнь! Это не кормушка, это общественный сквер! Прекратите это безобразие!
Дедушка Миша вздрогнул. Он привык к ворчанию, но такой откровенной злобы не ожидал. Его губы дрогнули, обида и боль заполнили его сердце.
- Я... я просто хочу накормить их... они ведь тоже живые...
- Вот и кормите их у себя дома! – отрезала Светлана, пнув ногой валявшиеся крошки. – Мы уже устали от ваших... от ваших птиц!
Слова пронзили Дедушку Мишу насквозь. Ненависть к его доброте, неприятие его простого желания сделать что-то хорошее – всё это обрушилось на него. В этот момент, когда он почувствовал себя самым непонятым и нелюбимым человеком на свете, тёмная бабочка, Акума, вылетела из логова Мотылька. Она устремилась прямо к нему.
Акума бесшумно села на самый красивый, резной деревянный свисток, который Дедушка Миша всегда носил с собой, чтобы созывать своих пернатых друзей. Свисток потемнел, его узоры стали двигаться, словно живые. Дедушка Миша вздрогнул, его глаза загорелись зловещим, но маниакальным огнём.
Его тело начало трансформироваться. Он стал выше, его одежда превратилась в некое подобие рваного камзола из мешковины, увешанного тысячами крошечных кармашков, из которых торчали семечки и крошки. На его спине вырос огромный, набитый до отказа мешок с птичьим кормом, а в руке появился его свисток, который теперь превратился в огромный, тяжёлый деревянный жезл, увенчанный гигантской, открытой птичьей кормушкой. На его голове выросла странная шапка из птичьих перьев.
- Я – Кормилец! – прогрохотал его голос, заглушая щебетание птиц. – Вы не любите моих птичек? Вы не хотите, чтобы я их кормил? Что ж, тогда я накормлю вас! Вы узнаете, что такое истинная щедрость! Вы будете обожать меня и моих пернатых друзей! Всех! Без исключения!
С этими словами Кормилец поднял свой жезл. Из кормушки на его вершине вырвался мощный поток блестящих, идеально круглых семечек, размером с горошину. Они летели со скоростью пули, ударяясь в прохожих. Люди, которых касались эти семечки, тут же замирали, их глаза становились стеклянными, а лица принимали блаженное, отстранённое выражение. Они начинали хаотично высыпать из карманов всё, что у них было: кошельки, телефоны, ключи, украшения – и протягивать это Кормильцу или бездумно разбрасывать вокруг, приговаривая:
- Возьмите... всё для вас... накормите их..
Одновременно с этим со всех окрестных крыш и деревьев слетались огромные стаи птиц – голуби, вороны, воробьи – они кружились вокруг Кормильца, пировали на разбросанных ценностях, создавая невообразимый шум и беспорядок. Сквер превратился в гигантскую, абсурдную столовую для птиц.
***
Марина, занятая домашними делами, почувствовала волну негативной энергии, исходящую от сквера. Тикки тут же всполошилась.
- Акума! Кормилец! Он поглощает волю людей! – пропищала квами.
- Тикки, пятнышки тьмы! – прошептала Марина, и мгновенно оказалась в своём зелёном костюме Мадам Баг, готовая к действию.
Илья, пытавшийся отсидеться дома после вчерашнего приключения, тоже почувствовал зов.
- Плагг, когти ночи! – выкрикнул он, превращаясь в Месье Кота.
Они прибыли на место происшествия, спрыгнув с крыш, и увидели картину полного абсурда. Люди, словно зомби, разбрасывали свои вещи, птицы клевали драгоценности, а Кормилец с маниакальной улыбкой поливал всех «добром» из своего жезла.
- Ого, Букашка! – Месье Кот приземлился рядом с Мадам Баг, его хвост игриво покачивался. – Похоже, у нас тут настоящий птичий базар, только вместо товаров – мозги!
- Очень смешно, Котик, – огрызнулась Мадам Баг, уклоняясь от потока семечек, летящих в их сторону. – У нас тут паника, а не базар! Мы не можем позволить ему превратить весь город в птичью кормушку!
- Согласен. И у него, кажется, неограниченные запасы, – Месье Кот указал на огромный мешок за спиной Кормильца. – Акума, скорее всего, в этом пафосном свистке!
Кормилец заметил их.
- Ах, новые гости! Присоединяйтесь к пиршеству щедрости! Я накормлю и вас!
Он направил на них мощный поток семечек.
Мадам Баг ловко раскрутила своё йо-йо, используя его как щит, чтобы отбить большинство снарядов. Месье Кот, пользуясь своим посохом, совершил длинный прыжок, пытаясь приблизиться к злодею.
- Птичьи лакомства – не моё, спасибо! – выкрикнул Месье Кот, уворачиваясь от очередного залпа. Он попытался ударить Кормильца посохом, но тот оказался на удивление ловким, уклоняясь и отвечая собственным мощным ударом жезла.
Один из семечек всё же задел руку Месье Кота. Он вздрогнул. Его глаза на мгновение остекленели.
- Ох... я чувствую... непреодолимое желание... отдать ему свой... свой посох! Он такой добрый! Он так хочет накормить всех! Он же Кормилец! Он должен быть накормлен! – пробормотал Месье Кот, протягивая руку со своим оружием в сторону Кормильца.
Мадам Баг, заметив его состояние, выругалась.
- Котик, соберись! Это эффект Акумы! Ты же не хочешь кормить злодея собственным оружием?!
- Но он же голодный, Баг! И... и у меня есть кое-что для него! – Месье Кот начал рыться в своих карманах, пытаясь найти что-то, что можно было бы отдать. – У меня есть... звуки голодного квами, еле слышные... ну, ты поняла!
Мадам Баг вздохнула.
- Ладно, отвлеки его, пока я придумаю, как снять заклинание!
Она поняла, что нужно сначала избавиться от Акумы, чтобы освободить Месье Кота из-под влияния.
- Тёмное Созидание! – выкрикнула Мадам Баг. Её йо-йо засветилось, и в её руках появился... огромный, невероятно громкий колокольчик, сделанный из полупрозрачного зелёного материала.
- И что мне делать с этим... гигантским колокольчиком? – пробормотала Мадам Баг, явно недовольная результатом.
- Может, это для того, чтобы позвать всех птиц на ужин? Или чтобы отбить их аппетит? – Месье Кот, всё ещё находясь под чарами, машинально протягивал свои бронежилеты Кормильцу. – Они такие милые... они ведь хотят кушать...
- Котик, перестань! Это отбивка! – Мадам Баг резко ударила колокольчиком о землю. Звон был настолько пронзительным и неприятным для птиц, что они, оглушённые и дезориентированные, с диким криком разлетелись в разные стороны.
Кормилец вздрогнул, его маниакальная улыбка исчезла. Его «армия» исчезла. Он был растерян.
- Мои птички! Мои хорошие! Куда вы?! – завопил Кормилец, пытаясь созвать их обратно, но они не возвращались.
Месье Кот, освободившись от шума, пришёл в себя.
- Ух ты! Моя голова... что это было?
- Это был ты, пытающийся скормить Кормильцу свою кошачью харизму, – язвительно заметила Мадам Баг. – Теперь сосредоточься! Его свисток! Акума там!
- Понял! – Месье Кот увидел момент. Кормилец был отвлечён, его жезл опущен. - Пожирающее Разрушение! – выкрикнул Месье Кот. Его рука засветилась чёрной энергией. Он рванул вперёд, совершая невероятный кувырок, чтобы оказаться за спиной Кормильца. Его чёрная перчатка коснулась жезла.
Жезл мгновенно рассыпался в прах. Тёмная бабочка вылетела из праха, но была уже чистой.
- Поймала! – Мадам Баг раскрыла своё йо-йо. Оно превратилось в миниатюрную сеть из света, которая тут же поймала бабочку. Сеть сжалась, и бабочка, изменив цвет с чёрного на нежно-белый, вылетела обратно на свободу.
- Пока, маленькая бабочка! – Мадам Баг отпустила её.
Мир вокруг них замерцал. Все люди, ранее очарованные, вернулись к своему нормальному состоянию, смущенно оглядываясь и не понимая, что произошло. Дедушка Миша, теперь снова обычный старик, сидел на скамейке, растерянно глядя на рассыпанные вокруг телефоны и кошельки, не понимая, что случилось.
- Чудесная Мадам Баг! – выкрикнул Месье Кот, его кольцо начало мигать, предвещая скорую де-трансформацию. – Моя сила... у меня осталось мало времени! Я должен уходить!
- Моё тоже! – воскликнула Мадам Баг, её серьги тоже мигали, сигнализируя о скорой де-трансформации. – Встретимся на той же крыше через... через полчаса? Нужно обсудить это.
- Буду там, Моя Леди! – Месье Кот подмигнул ей, делая грациозный поклон, и исчез, используя свой посох, чтобы перепрыгнуть через несколько зданий.
Мадам Баг закатила глаза, но на её лице появилась лёгкая улыбка. «Котик...» Она тоже спрыгнула с крыши, исчезая в лабиринте улиц, чтобы вернуться к своей обычной жизни.
***
Через полчаса, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, Мадам Баг вновь появилась на крыше, которую они выбрали для своих тайных встреч. Не прошло и минуты, как рядом приземлился Месье Кот.
- Привет, Моя Леди! – поприветствовал он её. – Надеюсь, тебе не пришлось кормить свою квами целым ведром шоколада после такого боя.
Мадам Баг фыркнула.
- Тикки пришлось немного перекусить. А твоему Плаггу хватило одного сырка?
- Одного? Ха! Это был лишь аперитив для моего пушистого монстра, – Месье Кот слегка поклонился. – Но вернёмся к делу. Этот „Кормилец" был... своеобразным. И его способность к зомбированию – это неприятно.
- Согласна. Мы должны быть осторожны, – Мадам Баг посмотрела на далёкие огни города. – Мотылёк явно не собирается сдаваться. И он становится всё изобретательнее.
- Как и мы! – Месье Кот встал рядом с ней, глядя на закат. – Мы с тобой... неплохо сработались, не так ли? Несмотря на... некоторые разногласия в стилях.
- Неплохо для второго раза, – Мадам Баг позволила себе лёгкую улыбку. – Твои... кошачьи прыжки и разрушения весьма полезны.
- А твоё... Тёмное Созидание, даже если оно порой создаёт... очень необычные вещи, всегда приводит к нужному результату, – Месье Кот чуть наклонил голову. – И твоя способность к очищению Акум... это ключ. Без тебя мы бы просто ломали вещи, а не чинили их.
Мадам Баг почувствовала, как её щёки слегка покраснели под маской.
- А без тебя я бы не смогла избавиться от Акумы. Моя сила не разрушает, она... трансформирует.
Они замолчали, глядя на город, который возвращался к нормальной жизни. Между ними повисло неловкое, но приятное молчание. Они были абсолютно разными, но вместе составляли единое целое.
- Что ж, Котик, – Мадам Баг первой нарушила тишину. – Похоже, у нас ещё много работы. И много чего предстоит узнать.
- Полностью согласен, Букашка, – ответил Месье Кот. – До следующей встречи. И постарайся не стать слишком... пернатой до тех пор.
Он сделал ещё один поклон и, используя свой посох, исчез в ночи. Мадам Баг осталась стоять, глядя ему вслед. В её сердце поселилось странное чувство – смесь тревоги от новых опасностей и уверенности, что с этим необычным, но надёжным напарником они справятся со всем.
—————————————
Все свои мысли на счет новых работ можете присылать в мой тгк! Всегда очень рада этому (и мне очень важно ваше мнение).
https://t.me/lanskayaf