19
Лалиса
Я понимала, что желание короля ночевать в моей спальне, не было связано ни с его безопасностью, ни вообще с какой бы то ни было необходимостью делить со мной комнату. Это просто был королевский каприз. Сначала я пыталась объяснить ему это. Потом смирилась. Этот взбалмошный мират все понимал, но ничего не хотел слушать.
С одной стороны, я себя успокаивала тем, что чем больше времени мы будем вместе, тем быстрее восстановится его резерв. Но, что делать с Бухтенвилем, живущем в комнате?
― Готово! – торжественно сказал король, глядя на заключенную в магический пузырь подушку.
С подушкой ничего не происходило. Она просто парила в воздухе, как любой не магический предмет в вакууме. Глядя на это я уже не была так уверена в том, что видела этот туман, или в том, что он был настоящим, а не предметом разбушевавшегося воображения.
― Она так и останется здесь висеть?
― Хотите, заберем ее с собой?
― Не плохая идея. Я заберу подушку, а вы останетесь ночевать у себя.
Идея была так себе. Но в этот момент она мне казалась вполне разумной. Проклятье было изолировано, можно было бы прикопать ее под фонтаном, например. Пока не придумаю идею получше.
― Вы, Леди, правда, думаете, что я рискну жизнью той, от которой зависит мое собственное выживание?
Я промолчала. Посмотрела на короля и увидела нескрываемое торжество на породистом лице. Змеиный капюшон в этот момент самодовольно раздулся.
Чонгук
Открывая портал в спальню Лалисы, король чувствовал такой триумф, как будто только что победил в неравной битве с самым заклятым врагом, не меньше. Он видел смятение девушки. Она явно не хотела пускать его на свою территорию, и от этого победа становилась еще слаще.
Перед тем, как шагнуть в портал, король предложил своей спутнице локоть. Та отказываться не стала. Не потому, что нуждалась в опоре, а потому что знала, король ждет отказа. И тогда теплая женская рука коснулась мирата, они сделали шаг вперед. Переход был быстрым. Занял всего одну секунду, не больше. Но Чонгуку показалось, что это была самая приятная секунда во всей его жизни.
Чонгук не был мальчиком. У него был опыт общения и с миратами, и с льваями, и даже с нагинями. Но даже самые смелые ласки любовниц не волновали его так, как одно прикосновение этой женщины.
«Магия» - напомнил себе король о том, что симпатия временная и обольщаться не стоит. Увлечение пройдет, как только его резерв восстановится. Сейчас ему нужно было набраться терпения и проводить с женщиной больше времени, чтобы ускорить процесс. В этом он убеждал себя, выйдя в небольшую комнату и тут же мысли испарились. В груди правителя поднялась новая волна гнева.
Лалиса
Бухтенвиля, к счастью, нигде не было. Как и моей сумки. Готова была спорить, черепаха с паразитом спрятались под кроватью. Проверять не стала, чтобы не вызвать подозрений у короля. Оставалось только верить в то, что статуя будет благоразумна и не высунется поприветствовать величайшего из великих.
― Где мы? – то ли с раздражением, то ли с удивлением, спросил король.
― В спальне.
― В спальне прислуги?
― Не знаю, где живет у вас прислуга, ваше Величество, но на данный момент вы находитесь в моей спальне. Точнее там, кода меня поселили ваши подданные.
Чонгук подозрительно осмотрелся, прошел вдоль стен, выглянул во двор. В этот момент из-под кровати вылезла любопытная голова Бухтенвиля и серая, полупрозрачная субстанция.
― Это король? – прошептала голова.
― Спрячься? – шикнула я.
К счастью, ошеломленный роскошью апартаментов Чонгук, был достаточно далеко, чтобы нас услышать.
― Я прикажу вас переселить! – раздраженно зашипел мират.
Если бы каменные глаза Бухтенвиля могли увеличиваться, то сейчас они бы стали размером с чайные блюдца. Он ничего не сказал, но по взгляду я видела негодование.
― И на каком основании? – ответила я, когда две любопытные головы спрятались под кроватью, а король вернулся в комнату.
― В таких условиях жить невозможно.
― А вы комнаты всех претенденток проверили? – спросила я.
Чонгук замялся, а я по взгляду поняла, что остальные участницы и правда жили в лучших условиях.
― Ваше Величество, достаточно того, что у меня появится сносный гардероб. А теперь, все, что я вам могу предложить, это место на полу или на тахте, на которую вы не поместитесь.
― На тахте? – глаза мирата округлились, капюшон сжался до размеров головы.
― Вы же не думали, что я буду спать на полу?
Он явно не думал, что я буду спать на полу, но и сам там ночевать не рассчитывал. И если бы не обстоятельства, социальная пропасть и то, что этот полузмей для интрижки не лучший кандидат, я бы тоже была не прочь разделить с ним ложе. Вот только держать себя нужно было в руках.
― Подушкой поделитесь? – к моему удивлению спорить Чонгук не стал.
Если честно, то, как он быстро согласился с моим ультиматумом, даже немного разочаровало.
― Даже покрывало ради вашего комфорта отдам.
Чонгук
Тех нескольких часов, что они общались, мирату хватило, чтобы понять – спорить с ней не нужно. Он покорно взял подушку, бросил ее на пол, и лег у ее кровати, словно верный пес. Правда, в этот момент он представлял себя не собакой, а солдатом, сопровождающим свою взбалмошную госпожу.
Фантазия была странной, даже вульгарной в каком-то смысле. Но неожиданно приятной. Снизу он видел, как леди избавившись от платья, рыжей молнией спряталась под одеялом. Мират улыбнулся и притворился спящим. Острые уши в этот момент прислушивались к дыханию женщины. Ждали, когда оно станет спокойным и ровным.
Лалиса
Проснулась перед рассветом, от того, что на широкой кровати было тесно, жарко, возле спины что-то вибрировало, словно спала я рядом с трансформаторной будкой, а талию сжимали металлические тиски. Попыталась повернуться, тиски сжались сильнее. С подозрением открыла глаза. Первое, что увидела, две удивленные змеиные морды. Одна принадлежала Бухтенвилю, а вторая нашему паразиту. Кажется, янубу попыталась скопировать внешность черепахи. Но пока из каплевидного тела торчала только длинная шея и клиновидная голова.
― Леди, такого я от вас не ожидал, - прошипел Бухтенвиль.
Молча опустила взгляд на пол, где должен был спать Чонгук. Короля на полу не было. Только скомканный плед валялся возле кресла.
― Он у меня за спиной? – шепотом спросила я.
Бухтенвиль кивнул. Янубу повторил жест за своим каменным другом. Я начала ощупывать себя в районе пояса. И правда, талию сжимали руки мирата. Видимо, он и тарахтел у меня за спиной как деревенский кот, обожравшийся ворованной сметаной.
Нужно было разбудить мирата, или самой освободиться из его объятий, хотя бы попробовать отстраниться. Хотя бы из соображений банального приличия. Но как раз в тот момент, когда я собиралась это сделать, по телу прошлась теплая, уютная волна и вместо того, чтобы уйти, тело само прижалось к королю. Что со мной происходит?! Хотелось спросить вслух, но я воздержалась от лишних вопросов. Не была уверена, что умозаключения каменной черепахи мне понравятся.
Статуя, к счастью, была увлечена собственными эмоциями и моей растерянности не заметила. В отличие от янубу. Но паразит, к счастью, разговаривать не умел.
― Ты, конечно, красивая! – ворчал Бухтенвиль, - но ваша связь с его Величеством недопустима! Ты же это понимаешь? Ты человек, он мират. Он король, ты ... кстати, кто ты? Я даже не знаю, откуда ты пришла.
― Из монастыря святой Ифтарии.
― Вот! Ты монашка, он король!
― Я не монашка.
― В монастырях живут монашки.
― Я занимаюсь воспитанием сирот.
― Вот! Ты монашка сирот! А он король! Что ты можешь дать королевству? Не обижайся, но я говорю правду. Вы разных пород, разной силы, вы не подходите друг другу. У него магия! А у тебя что? Красота? Красота не вечна! Вы разные! Вы не подходите друг другу! Ты не имеешь право его поощрять! Ты разобьешь ему сердце!
Захотелось от души треснуть этого болтуна чем-нибудь тяжелым. Как будто это я притащила мирата в постель. И какого черта вся ответственность за выходки короля ложиться на меня?!
― Вы с янубой тоже не подходите друг другу, - чуть приподнялась и оперлась на локоть.
Король тут же отреагировал на мое движение и уткнулся широким лбом между лопаток, а Бухтенвиль попытался раздуть мраморные щеки. Не получилось.
― Юна – это другое!
Я посмотрела на растерянную Юну. Никогда бы не подумала, что у этих паразитов есть пол. С другой стороны, откуда я вообще знаю об этих существах?! Тем временем, Бухтенвиль продолжал:
― Он король! А ты все испортишь! Династия не продолжится! И тогда мираты вымрут! Твое легкомысленное поведение приведет к катастрофе! Или ты шпионка?! Шпионка, которая хочет соблазнить и убить короля?!
― И кому, по-твоему, нужно убивать вашего короля?
― Нагам!
― Зачем?
― Наги хотят завладеть нашими источниками!
― Наги не могут воспользоваться силой ваших источников, как и вы не можете использовать источники нагов, - напомнила базовые правила черепахе.
Бухтенвиль хотел что-то возразить, но в этот момент король зашевелился, и черепаха с подругой тут же спрятались под кроватью. Мне оставалось только удивиться той скорости, с которой эти двое скрылись из виду.
― С кем вы разговариваете, Леди?
― Сама с собой, ваше Величество.
― Вам не говорили, что вспоминать нагов с утра – это к беде?
― Вам не говорили, что залезать без разрешения в постель к посторонним женщинам тоже чревато неприятностями?
― Я к посторонним в постель не залезаю, - он шумно втянул воздух возле моей шеи.
Я внутренне боролась между желанием закатить глаза от удовольствия и врезать этому самоуверенному мужлану.
― Ваше величество, прекратите себя вести как подросток, впервые увидевший женщину, и возвращайтесь к себе.
― Я у себя. Эта комната, как и весь дворец, принадлежит мне, - широкая ладонь мирата соскользнула с талии и начала двигаться в сторону бедра.
Я почувствовала себя героиней бразильского сериала. Щеки пылали, губы дрожали, отчаянно хотелось запрокинуть голову назад и подставить губы под страстный поцелуй, но я отчаянно пыталась бороться с этим неуместным желанием и придумать, как поскорее избавиться от Чонгука, пока не стало поздно. Вот только в голову ничего не лезло, а король явно был потомком того самого библейского змея. Через секунду я уже лежала на спине, дыша через раз, а мират нависал сверху, глядя мне прямо в глаза.
Я не придумала ничего лучше, чем попробовать столкнуть его с себя, ладони уперлись в твердую грудь, и только сейчас я поняла, что мират был голым!
― Леди, вам говорили, что вы потрясающе красивая женщина?
― Мне говорили, что не стоит доверять королям, которые даже имени претендентки на отборе запомнить не могут. Так что будьте добры, освободите постель!
― Ваш отказ только раззадоривает.
― А ваш внезапный интерес к моей персоне раздражает.
― Он не внезапный. Вы привлекательна, я....
Договорить он не успел. В коридоре послышались шаги, которые явно приближались к комнате.
― Кажется, вам пора уходить, ваше Величество!
Честно говоря, я надеялась, что король воспользуется порталом. Но тот зачем-то залез под кровать!
Чонгук
Всю комичность ситуации и глупость своего поступка Чонгук осознал уже под кроватью. Он не мог объяснить, зачем прячется под кроватью, когда мог уйти порталом. Или вообще не уходить. Вряд ли кому-то из подданных придет в голову осуждать его за близость с женщиной. О репутации самой любовницы он еще не задумывался. Хотя уже признавал тот факт, что не хотел бы, чтобы из-за него у Леди начались неприятности. Он, конечно, король. Но как выяснилось, все контролировать он не может.
Забравшись поглубже под кровать, Чонгук собирался открыть портал чтобы незаметно исчезнуть, но повернул голову, и увидел под кроватью мраморного тархарана ― существо с телом черепахи и головой змеи. Фигурами этих существ мираты украшали фонтаны и водоемы, легенды гласили, что тархараны водные духи, оберегающие рыбу и прочую подводную живность. Вот только что статуя делала под кроватью?!
Каменная голова молча и, казалось, с осуждением, смотрела на короля. Ему стало не по себе от каменных глаз. Чонгук нервно сглотнул слюну, и в этот момент в комнате открылась дверь. В просвете между полом и деревянным бортом кровати появились аккуратные женские стопы. От вида маленьких женских пальчиков у короля свело живот. И только движение каменной головы не дало фантазии мирата разыграться. Он снова посмотрел на тархарана. Показалось. Статуя сидела неподвижно, но ее немое осуждение как будто повисло в воздухе.
Тем временем, в комнату вошли. Все внимание короля переключилось на незваных гостей. Сначала появились черные сапоги. Эти сапоги не были ничем примечательны, но смотрелись вызывающе грубо, и даже опасно рядом с аккуратными стопами женщины. Нехорошее предчувствие зашевелилось в груди мирата. Чонгук нахмурился, и статуя тут же перестала его беспокоить. Все внимание было сосредоточено на сапогах.
― Что привело вас ко мне? – по голосу Леди сложно было понять, что она чувствует в этот момент.
Сам Чонгук хотел бы в ее словах услышать трепетное волнение, но приходилось признать, что ведет она себя так, как будто пару минут назад занималась рукоделием, а не соблазняла короля. Этот немножко уязвило самолюбие мирата. Он, как неопытный мальчишка, пообещал себе исправить это, как только сапоги исчезнут из спальни девушки.
― Приказ, - грубо ответил обладатель черной обуви.
Тут же на пол с грохотом что-то упало. Чонгук дернулся от неожиданности и локтем задел статую. К счастью самого короля, он был настолько ошарашен происходящим, что не заметил, как тархаран фыркнул и отвернулся от него. А его подруга, наоборот, осторожно высунула голову из-за спины своего нового друга, чтобы все внимательно рассмотреть. Правда, происходящее в комнате перестало для паразита представлять интерес, как только она увидела распахнутый от гнева капюшон мирата.
После короткого ответа сапоги повернулись к Чонгуку потертыми пятками, и зашагали в сторону двери. Возле двери неизвестный остановился. Что он делал, Чонгук не видел, но эта пауза ему не понравилась.
― Захочешь, чтобы тебя трахнул настоящий мират, заглядывай в казарму. Спроси Регата. Король все равно на такую схару как ты не посмотрит.
Леди ничего не ответила, зато Чонгук под кроватью почувствовал такую волну гнева, как будто это ему, а не женщине было нанесено оскорбление. Он уже хотел покинуть свое убежище, но в последний момент двери спальни снова распахнулись. В этот раз он узнал и походку, и вышивку на подоле, и голос гостьи. Это была Эмара.
― Вам следует постыдиться приветствовать гостей в таком виде. Вырвались из монастыря и решили всему королевству продемонстрировать свое распутство? Что на это скажет настоятельница?
― Порадуется, полагаю.
Чонгук не видел, но точно знал, что Леди учтиво улыбается. Но по спине пробежали мурашки. Он почему-то представил ту самую улыбку, которая не предвещала ничего хорошего.
― Что заставило вас, в такую рань, меня навестить?
Чонгук пока еще плохо знал женщину и не мог понять, что скрывалось за ее речью. Зато хорошо знал Эмару. Распорядительница отбора была явно раздражена и обескуражена таким поведением участницы отбора.
― Я пришла тебе напомнить твое место, - начала мирата.
Чонгук напрягся и приготовился в любой момент наплевать на приличия и броситься на защиту женщины. В любое другое время, в другом месте и при других участниках, он бы вспомнил, что мирата была выше статусом, и была обязана указать на промахи Леди во время вчерашнего этапа отбора. Но сама мысль о том, что кто-то будет помыкать женщиной, заставляла кровь бурлить, а зрачки сужаться от ярости. Только он, и никто другой, мог указывать ей на недостатки. Хотя, и в своих полномочиях он не был уверен.
― Не утруждайте себя, уважаемая, - насмешка в голосе Леди чуть охладила злость короля. – Хотите от меня избавиться?
― Я уже от тебя избавилась. Сегодняшний завтрак будет последним, что ты увидишь в этом дворце!
― О! Как чудесно! – Леди хлопнула в ладоши и подпрыгнула. ― Здесь еще и кормят!
В ее голосе было столько радости, что капюшон на голове короля принял свое обычное положение. Юна в этот момент восхищенно открыла рот, и у нее тут же появился точно такой-же капюшон. А у короля возник один вопрос, со всеми ли участницами отбора обращаются так, как с Леди?
― Сундуки можешь не открывать. После завтрака тебя здесь уже не будет.
Лалиса
Желание ответить грымзе застряло в горле. Под кроватью все еще находился король и Бухтенвиль, и... Я и так была достаточно унижена, чтобы продолжать этот спектакль. Руки тряслись. Магия пульсировала во всем теле, и приходилось прилагать усилия, чтобы не шарахнуть эту змеюку молнией по голове. Еще и схарой с утра обозвали. Понятное дело, что с утра я не красавица. Но не настолько же!
Сделала глубокий вдох, выждала несколько секунд, пока шаги в коридоре стихнут и только после этого заглянула под кровать. Но никого кроме Бухтенвиля и янубы под кроватью не оказалось.
― Он нас не заметил! – заверила статуя.