Глава 16
Я ожидала испуг, панику и тревогу в глазах Эммета, но ничего из этого не последовало. Он спокойно поднял глаза на Сантьяго и выровнял осанку. На его лице даже была легкая улыбка. Я не могла поверить в абсурдность всей ситуации. Он действительно готов застрелить своего друга только потому, что я втянула его в игру? И почему Эммет такой спокоен? На него нацелено дуло пистолета, и этот пистолет держит больной на голову Моретти старший! По всему телу пошла дрожь, и я вскрикнула. Сантьяго медленно перевел взгляд на меня.
— Ты решила сыграть со мной, Анастасия, — прошипел он. — Со мной не играют.
— Убери пистолет, — так же тихо сказала я дрожащим голосом. Он прищурился, уголки его губ изогнулись в усмешке, но оружие он не опустил.
— Боишься за него, куколка?
— Боюсь? Ты угрожаешь мне убить СВОЕГО друга, Сантьяго? — я блефовала, пытаясь замаскировать свой страх под уверенностью и иронией. Конечно, я боялась, потому что это была моя вина. Я поцеловала Эммета, разозлив Сантьяго, и я сказала двусмысленную фразу.
— Брата, куколка. Не друга.
— Что?
— Он мне как брат, — уточнил он. Сантьяго подошёл ближе на полшага, не убирая пистолет. Несколько секунд тишины повисли между нами, и только ветер с моря гнал холод по коже. Сесилия стояла позади, наблюдая за происходящим с раздражением. — Я хочу, чтобы ты понимала, Анастасия, что я готов зайти настолько далеко, только чтобы проучить тебя.
— Но ведь это она поцеловала его, милый, — рука Сесилии легла на плечо Сантьяго, и она чмокнула его в лицо. — Ты, Рапунцель, сможешь ли жить с грузом того, что из-за тебя убили человека?
— Да что за нелепость! — крикнула я на девушку, встав между дулом и Эмметом. Тот, в свою очередь, удивленно открыл рот и попытался отодвинуть меня в сторону, но я ударила его по руке. — Почему кто-то должен убивать кого-то? Что за глупость! Я не жена Сантьяго, чтобы это было убийством ради чести. Почему тебя так разозлило это, Моретти? Я просто твоя пленница.
— Только вот даже похищенные женщины считаются собственностью похитителя, — усмехнулась Сесилия. — Это итальянская мафия, детка. Не путай кодекс Коза Ностры с шалостями Балканов. Мы чтим традиции, — Сесилия умела действовать на нервы, и мне даже захотелось вмазать в её переделанную мордашку. Но я сохранила самообладание.
— Шалости Балканов? Чтим традиции? — издевательским тоном переспросила я. — Если бы ты чтила традиции, Сесилия, то не занималась бы сексом до свадьбы. Тем более осознавая, что ты ему даже не девушка. Он просто трахает тебя и всё. — Лицо девушки побледнело, словно я вонзила в неё острый меч. Я улыбнулась своей маленькой победе и взглянула на Сантьяго. Его глаза потемнели, а челюсть напряглась. Он сжал пистолет так, что костяшки пальцев побелели. Чёртова Коза Ностра и их глупые правила! Я закусила губу.
— Сантьяго, где ты нашёл эту дрянь?
— Заткнись, Сесилия, — рыкнул он, не отрывая от меня взгляда. Я чувствовала, как кожа покрывается мурашками. Дуло по-прежнему было направлено в грудь Эммета, который стоял позади меня, и я понимала, что секунды решают всё.
— Сантьяго, хватит! — выкрикнула я и резко шагнула вперёд. Я была настолько близко, что дуло касалось моей груди. — Если хочешь стрелять — стреляй в меня! — выражение лица Сантьяго сменилось с усмешки на удивление. Он явно не был готов к тому, что я заслоню собой Эммета и скажу это.
— Готова пожертвовать собой ради человека, которого знаешь день? — с широкой улыбкой спросил Сантьяго.
— Это ведь моя вина, а не его. Стреляй, — выдохнула я, чувствуя, как дрожат колени, но стояла, не отступая. Сантьяго прищурился, усмешка расползлась по его лицу, но в глазах мелькнуло что-то опасное, почти безумное.
— Ты увер...
— Стреляй! — вскрикнула я, сдерживая слёзы. — Только пообещай мне, что с Томиславом ничего не случится. — Сантьяго нахмурил брови и сильнее надавил на пистолет. Мы молча смотрели друг на друга.
— Думаешь о брате даже стоя лицом к лицу со смертью, — Сантьяго улыбнулся. — У нас с тобой много общего.
И прежде чем я успела что-то сказать, он нажал на курок. Хлопок выстрела оглушил меня. Я зажмурилась, вжимаясь в Эммета, всем телом ожидая жгучей боли, которая должна была пронзить грудь. Но её не было. Только звон в ушах, едкий запах пороха и обломки штукатурки, посыпавшиеся сверху. Я распахнула глаза — пуля ушла в стену, в нескольких сантиметрах от моей головы. Сантьяго медленно опустил пистолет, всё так же не сводя с меня взгляда. Его губы дрогнули, и в голосе прорезалась хрипотца.
— Ты проявила то, что мало кто осмелится. И поверь, я это запомню. —
Он ещё долго смотрел на меня, прямо в глаза. И только потом он молча развернулся и ушёл. Сесилия побежала за ним, цокая высокими каблуками, что-то поговаривая. Я осталась стоять на месте, схватившись рукой за грудь.
— Он бы не выстрелил в меня, — Эммет встал напротив меня, схватив за плечи. Он несколько раз потряс меня, потому что я всё ещё была в каком-то ступоре. — Но я благодарен тебе за то, что ты сделала, Анастасия.
— Ты не представляешь, что творилось у меня в голове, — прошептала я, наконец посмотрев в его глаза. Я вздохнула, позволив себе немного расслабиться, но внутри всё ещё бурлило ощущение опасности, адреналина и... странного возбуждения.
— Я понимаю тебя, но я даже на секунду не усомнился в нём. Он скорее выстрелил бы в себя, чем в тех, кого считает братом.
— Кажется, я знаю, что хочу набить, Эммет. — Тяжело дыша, я указала на свою грудь. — Здесь должен быть пистолет. Эммет на мгновение замер, словно не веря своим ушам, а потом медленно кивнул, едва заметно улыбнувшись.
— Кажется, у Адама появился достойный соперник.
— Что?
— Расскажу тебе, когда буду бить татуировку. Пойдём в гостиную.
—
Я медленно скользнула на диван и спустила своё платье чуть вниз. Раздеваться мне не пришлось, так как ту зону, на которой я хотела сделать татуировку, ткань не закрывала. Я хотела небольшой пистолет на груди, чуть ниже ключицы. Эммет вернулся с инструментами на руках и, подвинув маленький стул чуть ближе ко мне, сел на него.
Он сел рядом, провёл пальцами по ключице, будто намечая место.
— Здесь будет пистолет. — Я указала чуть левее сердца.
— Символично, — хмыкнул он. — Особенно после того, что произошло.
— Что ты хотел мне рассказать про Адама?
— Ты слышала о том, что случилось на арене Милоша несколько месяцев назад?
— О да, — я тихо рассмеялась. — О том, что братья Моретти убили половину наших под песни Челентано говорили все. — И теперь я точно знала, чья проделка это была. Я отогнала мысли о Сантьяго и вернула внимание к Эммету.
— У итальянской мафии есть одна традиция. В первую брачную ночь мужчина разрезает свадебное платье своей жены ножом. В тот вечер Адам Моретти зарезал одного из ваших людей ради спасения своей жены, а затем набил татуировку: сердце, пронзающее ножом, и имя своей жены «Малена Изабелла М».
— Ого, — громко сказала я. Я почувствовала, как изнутри поднимается удивление и тихое восхищение.
— Поверь, Маленe потребовалось немало сил, чтобы смягчить Адама, — Эммет усмехнулся, а я не захотела расспрашивать его. Чужая личная жизнь — это не моё дело. Я закрыла глаза, когда игла коснулась кожи. Я прикусила губу и позволила боли течь сквозь меня. Эммет работал сосредоточенно, плавно водя иглой по моей коже. Боль постепенно стала притупляться, и я поняла, что он закончил. Наконец машинка стихла. Эммет протёр кожу, и я увидела очертания маленького пистолета.
— Готово, солдат.
— Спасибо, Эммет, — тихо сказала я. — А ты не мог бы сделать мне ещё татуировку?
— Ещё татуировку? — удивился он. — И какую же татуировку ты хочешь? — Я подняла руку и указала на область запястья.
— Томислав, — сказала я. Эммет замер, его взгляд на секунду задержался на моём запястье. Он нахмурился, будто колебался, но в его глазах мелькнуло понимание.
— Имя брата? — повторил он тихо, почти шёпотом.
— Да, — я кивнула, не отводя взгляда. — Если я готова умереть ради него, то хочу, чтобы это осталось на моей коже. Чтобы я никогда не забывала, ради кого я всё это терплю. — Эммет провёл пальцем по внутренней стороне моего запястья, там, где легко прощупывался пульс.
— Здесь очень тонкая кожа, будет больнее.
— Ничего, я потерплю.
Как и сказал Эммет, татуировка на запястье выдалась мне куда больнее, чем на груди. Однако, я была очень довольна результатом и не могла наглядеться. После я вернулась наверх, приняла душ и легла на кровать, но уснуть так и не смогла, потому что Сантьяго не лгал — из его комнаты доносились женские стоны и крики удовольствия. Я зажмурилась и даже в какой-то степени позавидовала Сесилии. Интересно, каково это — заниматься любовью с таким властным и красивым мужчиной, как Сантьяго? У него было много женщин, да и сама Сесилия призналась в том, что Сантьяго был бесподобен в сексе. Я перевернулась на бок, уткнувшись лицом в подушку, но мысли не давали покоя. Стоны за стеной только усиливались, заставляя меня злиться И нервничать. Я сжала простыню в руках и попыталась заставить себя думать о чём-то другом, но образы сами всплывали в голове: Сантьяго, его синие, словно море, глаза, дерзкая усмешка, рука, сжимающая пистолет. А сейчас он так же сильно сжимает женское тело... Я зажала уши ладонями, но всё равно слышала её прерывистое дыхание и его хриплый голос. Сердце билось всё быстрее, и я ненавидела себя за то, что ревность, смешанная с любопытством, душила меня. Уж лучше бы он включил песню Адриано Челентано, которую включал каждую ночь перед сном.
— Точно! — я вскочила со своей кровати и подбежала к маленькому комоду, на котором лежал проигрыватель. — Если есть проигрыватель, значит, есть и диски, — говорила самой себе я, открывая один ящик за другим. Я оказалась права, потому что действительно нашла диски, и я была уверена, что они принадлежали не Маленe. Точно Сантьяго. Я провела пальцами по стопке дисков, каждый из которых был подписан аккуратным почерком.
Я выбрала и осторожно вставила диск в проигрыватель. Сердце колотилось в груди, будто я совершаю какое-то преступление, а не включаю песню. Когда знакомые первые аккорды заполнили комнату, стены, пропитанные стонами и криками, ушли на задний план. Музыка заглушала их, подменяя чужую близость чем-то личным, моим. Это была песня «La mentira — Luis Miguel».
⸻
Y hoy resulta
И сегодня получается,
Que no soy de la estatura de tu vida
Что я не так много значу в твоей жизни,
Y al dejarme casi, casi, se te olvida
И покинув, ты почти, почти меня забудешь,
Que hay un pacto entre los dos
Это и есть договорённость между нами.