Глава 5
Сантьяго
Идеально ровный срез волос, наивный блеск в зелёных глазах, а волосы ярко отливают золотом. Ровная осанка, гордый взгляд и старательная игра в девушку, которая держит всё под контролем. Уверенная походка на этих высоких каблуках, с помощью которых она старается казаться выше своего роста. Какая нелепица, что я встретил их совершенно случайно в этом торговом центре, в который меня потащила очередная шлюха, которую я подцепил на каком-то из приёмов.
Слава Богу, я накупил ей побрякушек, и она уехала. Рядом сидел Манчини, занятый разглядыванием фото своей маленькой новорождённой дочери.
— Теряешь хватку, Манчини, — усмехнулся я, глядя на парня. Он устало поднял глаза и покачал головой. Майкл всегда был серьёзным и грозным, но сейчас выглядел довольно вяло, зато глаза его горели и блестели. Он явно был не просто отцом, а именно тем, кто участвует в воспитании своего чада. Я вспомнил Малену и улыбнулся. Мне было весьма приятно, что я был первым, с кем она поделилась о беременности. Ни Адам, ни Розарио. Именно я. Я улыбнулся шире, представив младшего брата в роли милого папочки, а себя — в роли дядюшки. Мне нравился факт, что Малена видит во мне не только брата своего мужа, но и брата. Я попросил, чтобы она уверила Розарио в том, что именно он узнал первым о её беременности. Он сильно переживал о налаживании отношений со своим близнецом.
— Малышка такая капризная, — ответил Майкл, потянувшись. — София весь день на ногах, и мне не хочется, чтобы она не спала и по ночам. Она и так сильно устаёт. — как я и думал. Он занимается дочкой. Заслуживает восхищения. Я хоть и любил издеваться над ним, но глубоко уважал ценности Майкла.
— Какой хорошенький муж. Совмещаешь колыбельные и убийства, Манчини? — ухмыльнулся я, откинувшись на спинку кресла.
— Тебе не понять, Сантьяго. Стоит только взять эту крошку на руки, как...
— О Боже, даже слышать не хочу. — Манчини фыркнул, но глаза его снова уткнулись в телефон, в фотографию дочери. В этом была какая-то безоружность, непривычная для мужчин вроде нас.
— Знаешь, в детстве я был влюблён в Софию.
— Моретти, я встану и набью твою красивую рожу, если не заткнёшься. — Манчини медленно отложил телефон и посмотрел прямо на меня. Он знал, что я шучу, хоть и в детстве действительно был по-детски влюблён в неё. Все были влюблены в Софию: она была единственной девчонкой, которая играла с нами в детстве. И была весьма боевой, так что меня не удивляет, почему Манчини стал таким каблуком. Именно из-за её забытой в детстве куколки отец избил Розарио. Я закусил губу и прикрыл глаза, но из моих мыслей не уходила блондинка. Она выглядела словно воплощение самой чистоты, чёрт! Эти длинные ноги, наивные зелёные глаза. Могу поклясться, что не видел никого красивее, хоть и прежде меня никогда не привлекали блондинки.
— Что ты намерен делать с дочерью Петра? — заговорил Майкл. — Осторожнее, Сантьяго. История может сложиться точно так же, как и у Адама с Маленой.
— Я не способен на любовь, и ты это знаешь. Я устал это повторять всем.
— Я тоже не был, и Адам не был. Да даже Диас. Мы всё это повторяли.
— Розарио, — поправил его я. Я уважал выбор своего младшего брата и не позволял никому называть его старым именем. Даже если это вырывалось случайно, я всегда поправлял их.
— Хорошо, Розарио. Но суть та же.
— Манчини, продолжай разглядывать фотографии своей дочурки, — возмутился я, но тут же забыл о существовании Майкла. — Чёрт возьми, — выругался я сквозь зубы, поднимаясь на ноги.
— Куда? — лениво спросил Манчини, даже не отрываясь от экрана. Я уже даже завидовал его пофигизму, потому что сам был весьма эмоциональным. Может, и мне стоит обзавестись семьёй, подумал я, когда мой взгляд упал на татуировку на его шее. «Семья-это все». Но уж точно не с румынкой. На неё у меня другие планы, с ней я хочу развлекаться и наслаждаться ее недоступной красотой. Более чем уверен, что мужчины у нее не было. Ее ненаглядный брат никого бы не подпустил ее. Хотя, наши итальянки весь находят обход. А она не похожа на глупышку, хоть и с виду кажется такой.
— Туда, где только что прошла моя маленькая пленница, — ответил я и, не дожидаясь реакции, двинулся в сторону сияющих золотом волос.