Бонус
Время быстротечно, но не тогда, когда погружён в поток теплых эмоций, захлестнувших в один момент, как цуними. Это такие моменты, которые вводят искру в состояния спокойствия....
Глубокая ночь. Время, когда все, как ни странно, уменьшают свою активность, вне зависимости от принадлежности. Что люди, что автоботы, что десептиконы. Всё те же знакомые помещения Немезиды с приглушённым светом и тëмным фиолетовым оттенком, как и сам обладатель корабля. Её пустующие коридоры, изредка наполняющееся проходящими солдатами. И постоянные движения в самых важных отсеках летающей базы. Особенно в отдельной лаборатории. Там происходит извечная работа, изучения, разработка и переделка. Иногда чего-то нового, но не на редкость и старого. А также единство с собственными мыслями в огромном пустынном помещении. Всё как обычно. Лаборатория есть крепость, зачастую занимаемая только десептиконским учëным. Единственное место на всём корабле, которое логик может назвать собственным. Да, бывает, что в него наведывается не особо желанные гости по типу медика, надоедливого крылатого меха или же самого лорда. Но это случается не так часто, что вполне устраивает мыслителя. Правда, есть одна особа, приход которой заставляет искру Шоквейва сиять намного ярче. Его мех, занимающий большую часть процессора, если не весь. Офицер связи - Саундвейв. Появление связиста всегда сопровождается лëгкими шлейфом спокойствия и ели нарушимой тишины. А уход оставляет за собой лишь приятные чувства удовлетворённости, словно бы учëный нашёл новое вдохновение для своих опытов. Воспоминания о таких моментах химик сохранял в глубине искры и бережно хранит как зеница око. Достаточно несвойственные действия для всегда хмурого и постоянно логически мыслящего десептикона. Однако сейчас нельзя было сказать, что он тот, кем являлся.
За закрытой автоматический дверью лаборатории послышались какое-то движение, отдалённо напоминающие шаги. Долгим гулом они тянулись аж до самого входа, пока проход с характерным звуком не открылся, впуская в огромное помещение какого-то десептикона. Неизвестная личность направилась прямиком к стоящему возле системника сосредоточенному логику. Такие тихие, до боли в корпусе знакомые шаги, что не в первый раз доносились до аудиосенсоров, давали понять, кто решил явиться в такое время. Подойдя вплотную, мех обвил своими крыловидными манипуляторами корпус учëного, остановившись на широкой по сравнению со своей талией.
— Саундвейв, я работаю — даже не отрываясь от экрана с различными формулами, подметил химик. Как бы не хотелось Шоквейву повернуться и по взаимодействовать с заманчивым связистом, затянутая работа не позволяла этого сделать.
Полностью проигнорировав слова собеседника, офицер связи потянул манипулятор к шлему мыслителя. Его гибкие небольшие фаланги стали играться с заострённой антенкой, наклоняя её то вперёд, то назад. Делал беспилотник это специально, как назло, отвлекая логика. Второй манипулятор повторил действия первого, чтобы на Саундвейва всё таки обратили внимание.
Продолжительное надоедание, наконец, вывело учёного из состояния спокойствия. Плавным движением он развернулся к требующему внимания меху. В красном оптике промелькнула злость, но быстро исчезла, как только на дисплейном экране связиста появился улыбающийся смайлик.
— Что такое? — спокойно спросил химик, пытаясь всмотреться в экран связиста. Возможно, он там хотел увидеть то, чем движет этого меха в данный момент.
Саундвейв безмолвно протянул свой раскрытый манипулятор. В нëм находилась небольшая прямоугольная вещь. Предположений, что это может быть особо не было, так как предмет был полностью чёрным и очень маленьким.
— Что это? — взяв её, химик с интересом покрутил небольшую вещицу в своëм манипуляторе.
— Помада — вернув себе принесённый предмет, ответил офицер связи.
С получением ответа учёные сразу же стал перебирать блок памяти, чтобы найти пояснения этому слову. Информация об этой вещи лишь мельком пролетела в процессоре, но её было достаточно. Предмет, что используется белковыми самками для окраса своей лицевой пластины. В основном красного цвета и мягкой структуры. "Какое нелогичное использование бесполезных вещей" - сразу же пронеслось в мыслях у Шоквейва. А ведь на эту информацию он наткнулся тогда, когда рылся в человеческом информационной сетке, ему вылезла яркая обложка с надписью "реклама".
— Для чего тебе столь бесполезный предмет? Ты же не белковая самка — утвердил логик. Ему были непонятны намерения со стороны связиста, особенно в сторону такой необычной вещицы.
И снова Шоквейва оставили без ответа. Саундвейв любил говорить своими действиями даже после того, как показал себя настоящего. К чему логик давно привык. Беспилотник снова приблизился к огромному корпусу, но химик не стал уже его игнорировать. Он поднял одним манипулятором небольшого связиста и усадил на ближайший стол, предварительно уместившись между изящных сервоприводах. Когтистый манипулятор учëного упал на прелестное бедро кона и стал понемногу сжимать, оставляя на тëмном металле небольшие царапины. В такие моменты жадная десептиконская натура брала вверх над химиком. Все логические размышления быстро отходили на второй план, оставляя место эмоциональным блокам.
— Подожди — одним словом, Саундвейв как бы наперëд заблокировал последующий поток действий, которые хотел совершить логик.
На такое Шоквейв лишь в ожидании стал наблюдать за плавными движениями партнёра. Связист лëгким жестом манипулятора снял дисплейный экран со своего фейса и робко взглянул на химика. Огромный красный окуляр сразу же сузился при виде нового вида: аккуратные небольшие губки украшали фейс офицера связи. Такими же были и окуляры, от которых отходили две линии к концу фейса. Сама оптика была нестандартного для механоида цвета — ярко-фиолетового. Дурманящий процессор взгляд и умопомрачительная улыбка, появившиеся от реакции химика, заставляли Шоквейва всё больше желать десептикона напротив. Во всех смыслах. Как в научном, так и в собственническом.
Отвод взгляда со стороны связиста отвлек химика от пристального наблюдения. Проследив за движением крыловидного манипулятора, логик понял, что Саундвейв взял ту саму помаду и стал в недоумении ожидать продолжения. Офицер связи двумя манипуляторами снял крышечку с предмета и немного покрутил. Сразу же появилось то самое вещество, правда не обычного красного оттенка, а почему-то синего. Преподнеся эту вещь к губам, мех нанëс консистенцию себе на мягкий метал, а после кинул предмет куда за корпус. Его манипулятор потянулся к красному окуляру учëного, обвил за шлем и остановился возле антенки. Снова его небольшая игра с этой маленькой деталью.
— Саундвейв? — всё таки решив узнать, что намеревается сделать партнëр, спросил логик.
— Сейчас всё узнаешь — улыбка на его фейсе стала намного шире и игривее. Теперь то все его эмоции не только чувствовались, но ещё и хорошо просматривались. От такого процессор Шоквейва всё больше растворялся в чувствах, притупляя логическое мышление.
Постепенно корпус химика стали обвивать гибкие щупальца из брюшного отсека беспилотника. Он всегда делал это, когда они находились в непосредственной близости друг от друга. Когда концы трубок остановились недалеко от шлема химика, Саундвейв приблизил свой фейс к его окуляру и стал медленно целовать красное стекло, оставляя за собой следы от помады. Он стал проходиться по всем нетронуты местам на окуляре, не оставляя даже одного свободного места.
— Саундвейв..
Шоквейв явно впал в ещё большее недоумение. Система стала оповещать об отсутствии нормально просмотра окружения, но химику это явно нравилось. Его манипулятор сжался сильнее на бедре связиста, а по корпусу стало разливаться тёплое ощущение. С этим мехом учëный с каждой новой встречей начал получать то, что раньше никогда не ощущал. Его процессор всё больше заполнялся новыми чувствами, в то числе и смущение, которое Шоквейв испытывает в первый раз. Хоть эмоциональные блоки всегда были активированы, но химик зачастую считал их ненужными, нелогичными и мешающими дальнейшим изучениям. Но сейчас....он стал зависим от них. От офицера связи и его постоянного тепла, от его искры.
Закончив со своей шалостью, Саундвейв отстранился от окуляра логика и стал наблюдать за своей росписью. Довольная ухмылка от такого вида не спадал с фейса связиста. А вот химик в смущении уткнулся окуляром в грудные пластины беспилотника. Тот лишь тихо посмеялся с такой ситуации. Ведь казалась бы, Шоквейв, заслуженный инженер и учёные десептиконов. Всегда логически мыслящий и почти никогда не показывающий своих эмоций, сейчас вот так смущается и упирается в грудную секцию офицера связи, пытаясь спрятаться. Достаточно забавная ситуация.
— Шоквейв.
— Да?
Связист безмолвно стал раздвигать пластины до основания. Всего секунда и перед логиком засветилась искра. Такая тëплая и яркая, что даже через слой помады было видно её свечение. Однако её защищала лишь тонкая полупрозрачная оболочка, от чего искра была очень уязвима. Химику очень хотелось до неё дотронуться, но страх перед дезактивацией партнëра был куда сильнее. Он лишь положил голову возле неё и стал наблюдать за переливающимся свечением. По громоздкой спине стал проходить манипулятор Саундвейва. Такие нежные поглаживания и тепло, исходящее от искры, всё больше вводили логика в транс, словно бы он был мехлингом на манипулятора у дани. От такого ффлайн быстро достиг учëного.
После пробуждения логик обязательно будет ворчать на нелогичные действия Саундвейва, которые привели химика в такое состояние. Но а пока он будет наслаждаться этим небольшим моментом умиротворения.