Лгунья

POV:  Дазай Осаму.

Она ушла, громко хлопнув дверью и я словно очнулся от долгого сна. Я ощутил на себе осуждающие взгляды коллег. Будто я сейчас закатил скандал, а не Кацу. Но затем меня захлестнуло другое чувство: вина и обида. Обида за то, что я не смог подобрать верных слов, чтобы удержать её. За то, что сделал ей больно. Я ведь просто хотел, чтобы девушка была в безопасности… Но наплел какую-то чушь. Раньше мне не составляло труда толкать сладкие речи дабы добиться своего. Но с ней, я будто теряю контроль, озабоченный лишь одной мыслью: так будет лучше для Кацу. Но с другой стороны: откуда я знаю, что для девушки лучше. Может ей комфортнее страдать от неразделенной любви и погрязнуть в своей лжи. А я лишь хочу заставить её испытывать счастье.

Но разве можно даровать это самое счастье, если сам им не владеешь? Коснувшись лишь её, я понял, что грешил. Блуждал во мраке, прося Бога о смерти, а сейчас с трудом могу вспомнить, когда меня посещали мысли о самоубийстве в последнее время. Я ухватился за Кацу как за последний источник света и просто не могу её отпустить, иначе так и продолжу своё пустое существование. Нельзя больше сидеть сложа руки. Если для Кацу важен этот ребенок, то значит он важен и для меня, и, если от него зависит ее психологическое состояние, я не в силах стоять в стороне. Нужно добыть максимум информации и предоставить её девушке для изучения. В конце концов: я себе обещал защищать её. Я поднялся с места и направился домой к девушке, надеясь, что она сейчас не переела таблеток. От этой мысли внутри меня что-то неприятно сжалось.

…

Я до последнего барабанил в дверь, делая множество попыток достучатся до девушки, которая не спешила открывать, отчего страх накатывал с огромной силой. Руки так и тянулись к ключам в кармане, но страх быть раскрытым отдергивал меня от них. Но когда очередной мой стук проигнорировали, я не смог просто стоять на месте и решился войти, придумав самое простое, но при этом действенное оправдание: она забыла закрыть дверь в таком состоянии. Потянувшись к ручке и дернув её, вошёл в квартиру, в которой уже не раз бывал. Сердце стучало как бешенное, когда я не обнаружил Кацу ни в комнате, ни в корриде, ни на кухне. Оставалась только ванная, которая была заперта, а за ней слышались лишь тихие всхлипы.

— Кто здесь?! — В панике спросила девушка, дрожащим голосом, — Неважно… Убирайтесь!

Я замер на месте, боясь произнести и слова, понимая, какая реакция последует на моё появление. Хотелось просто выбить двери и оказаться рядом с ломающей себя Кацу.
— Открой. — Коротко бросил я, страшась ответа.

— Иди к черту Осаму! — В её голосе была явная паника, а за дверью послышали суетливые звуки открывания шкафчиков. Хотя бы было известно одно: она жива и может отвечать на вопросы.

— Прошу послушай… — Я уперся лбом в дверь глубоко вздохнул. Мой голос был тих, но недостаточно, чтобы она меня не слышала, — Мне нужно с тобой поговорить.
— А мне с тобой не нужно! — Звуки поутихли и, — Если пришел очередной раз садиться мне на уши и нести всякую херь, то дверь прямо и налево. — Прошипев сквозь зубы сказала она? — Убирайся…

Я осел на пол облокотившись спиной на дверь, последнее, что мне сейчас хотелось сделать– это уйти. Не мог себе позволить, пока девушка в таком состоянии. А в голове роились тысячи мысли в желании подобрать нужные слова, чтобы проход навстречу Кацу наконец отворился. Но ничего не лезло, а так хотелось.

— Прости… — Только и мог вымолвить я, — Я просто хотел лучшего, но неправильно подобрал слова и вывел тебя из себя. Ты, возможно, меня сейчас ненавидишь, но я не уйду отсюда, пока не буду уверен, что ты в порядке.
— В порядке? Ты издеваешься что ли?! — Я так и видел, как она снова начинает заламывать себе пальцы, — Я не буду в порядке до тех пор, пока мой Рэй не будет в безопасности… — Вновь всхлип, — Он постоянно выращивал для меня розы… — Последнюю фразу она сказала шепотом, — И скоро они должны были зацвести.

— Я обещаю, что помогу тебе… — Мне не дали закончить.

— Так же как обещал помочь мне с отцом?! Твои слова просто жалкий мусор, — Я чувствовал, как она пытается сохранять холод в голосе, — Всё, чем ты помог– это цинично обрубал все мои варианты и возможности узнать ответы. А сам ты что сделал?

— Я нашел убийцу твоего отца, — Со вздохом ответил я, — Также, как понял, что против него невозможно бороться.

За дверью послышалась минутная тишина, но затем щелк замка и я поспешил встать, пропуская Кацу выйти. Нуждался как в кислороде увидеть её лицо. Её, хоть и заплаканное искренними слезами, прекрасное нежное личико с острым подбородком и скулами.

— Ну? — Она смерила меня холодным взглядом ожидая ответа, — Я тебя слушаю. — Виновник в гибели твоего отца, — «И моего друга», пронеслось в голове, — Огай Мори, предводитель Портовой мафии.

Глаза девушки расширились от удивления и паники. Я так и видел, как в её голове проносятся тысячи мыслей, и каждая наполнена отчаянием. Таким, которого я ожидал и таким, которого желал. Но стоило мне увидеть это наяву, как меня начало грызть чувство вины и противоречий: она хотела узнать истину– и узнала. Должен ли я был уберечь её от этого? Должен ли я был признаться и рассказать всю историю, рискуя потерять её навсегда. Но какой выбор я совершил? Я выбрал оставить её рядом с собой, несмотря на то что это ее сломает. Очередной раз. Я видел, как её глаза вновь наполняются слезами от осознания того, что её цель, возможно мечта, никогда не осуществиться. Что она снова проиграла.
— Скоро я смогу предоставить тебе копию документа о заключении безнаказанности мафии перед полицией. Организацию твоего отца использовали ради этого, — Продолжал я, не в силах держать такую долгую паузу. Если уж и говорить истину, то полностью. И вот я сейчас рядом, когда она в отчаянии и ей плохо. Но что я могу сделать, чтобы помочь ей после того, как обрёк на страдания. Обнять ли? Утешить словами? Или просто промолчать?

— Почему именно я… — Прошептала она, обнимая собственный корпус, — За что… Что я сделал, Дазай? — Она посмотрела на меня полным отчаяния взглядом, — Что?! — Её голос срывался на крик дрожа, — Почему я?! Почему?! — Она схватила меня за плечи и начала трясти, — Почему-почему-почему?! — Кацу уже в открытую кричала, задавая мне вопрос, на который я не знал ответа, но нужно было что-то сказать, — Почему я, Дазай?! Заслужил ли я всё это?! Чем?! Я просто хочу жить, понимаешь…

Я молчал, пока она сжимала мои плечи, смотря мне прямо в глаза в поисках немого ответа. Да я ведь и сам не знал, за что её судьба так наградила. Во мне плескалась жалость к ней и острое желание помочь. Но как, не имел понятия.

— Потому что жизнь тебя ненавидит, — Я решил говорить прямо и честно, без всяких сладких речей, — Но это не значит, что люди того же мнения.

— Моя любимая не со мной! Мой отец умер, как и единственный родственник в виде дяди! Мою мать я даже и не видел! Так причем тут люди вообще?! — Она уткнулась мне лицом в грудь, и я чувствовал, как одежда медленно намокает от её слез. Мне так хотелось сжать её в своих объятиях, но я не мог рисковать. — Моё существование в этом мире бессмысленно… Я никому не нужен и не приношу никому пользу…
— Разве дети из детдома того же мнения? Разве наши коллеги считают тебя мусором? — Мои руки всё же сомкнулись за её спиной, и я почувствовал, как всё ее тело напряглось. Она не обнимала меня в ответ так и продолжая утыкаться мне носом в грудь, но позволяла это делать мне. — Вероятно ты ненавидишь меня сейчас, но мне также не плевать на твою судьбу… Тебе под силу спасти близкого тебе человека.

— Я гребаный слабак… — Прошептала Кацу, — Био-мусор, ошибка, баг в системе, вирус, глюк, сбой… — Она била меня кулаками в грудь на каждом слове. Я наклонился к её уху и также прошептал:
— Это то, что навязало тебе общество. Так позволь же мне изменить твоё мнение… — У меня наконец получилось ей улыбнуться. Повисло молчание, но на этот раз оно не было холодным и дрожащим. Даже наоборот– комфортным и нужным. Несмотря на то, что Кацу продолжала плакать, по моему телу растекался адреналин и что-то тягуче-сладкое от того, что я сейчас её обнимаю. Обнимаю это хрупкое девичье тело, а это во многом отличается от касаний её в бессознательном состоянии. Я чувствую дыхание, тепло тела и то, что девушка сейчас только со мной и только для меня.
— Давай начнем всё с начала, — Пытался вернуть свои шансы на хорошие отношения между мной и Кацу. Она мягко отстранилась от меня и внимательно посмотрела в мои глаза, будто ища в них какой-то подвох или же шутку. Но я уверен, что сейчас они были искренны, как никогда. И что девушка тоже это заметит. И она заметила.
— Попытаемся… — Прошептала она, вновь слегка начав выгибать пальцы на руках от волнения. Теперь ее взгляд был устремлен куда-то в пол. То ли от смущения, то ли от того, что ей не нравится долгий зрительных контакт с кем-то. Но мне всё же хотелось верить в первое. Но вдруг она резко пошатнулась и чуть не свалилась на пол, если бы я её не подхватил. В тревоге посмотрев на Кацу, я заметил её расширенные зрачки и мне стало ясно: она наелась таблеток.

— Сколько ты выпил? — В легкой панике спросил я, придерживая девушку на руках.
— Две… — Промямлила она, прикрывая глаза. Насколько я помню, там дозировка по двести миллиграммов каждая, а это уже очень большая доза. Учитывая то, что она съела две штуки, сейчас просто впадет в вегетативное состояние и вырубится в один момент, так что я поспешил отнести Кацу на кровать. Меня вновь начали пожирать безумные мысли о том, насколько девушка сейчас доступная и податливая, что я могу увеличить спектр своих действий. И лишь остатки разума не давали мне совершить непоправимое. Я не мог оставить Кацу одну в таком состоянии, так же как не мог оставаться здесь самому в страхе сорваться. Меня снова рвало пополам два «я», это был уже не внутренний конфликт– я проигрывал бессилие. Один от другого отличались тем, что во внутреннем конфликте есть шансы победить у каждой стороны, а бессилие обречено на проигрыш всегда. Но для того, чтобы до него дойти, нужно вступить в бессмысленную борьбу с самим собой. Я четко осознавал, что схожу с ума. Что такое отношение не нормально, но при этом я тонул в собственном грехе и получал от этого большое удовольствие, которое так и тянуло меня вниз, к бездне. Когда я уложил Кацу на кровать подумал, что наверняка неудобно спать в такой одежде, и я бы её переодел, если б не страшился её дальнейшей реакции. В Японии нет отопления, а летние ночи холодные, так что я решил аккуратно накрыть ее одеялом и нежно положить голову на подушку. Пододвинув стул ближе к кровати, я сел напротив девушки так, что мог наблюдать за ее спокойным спящим, таким милым, лицом. Я бы мог позволить себе большее, но только не сегодня, не когда ей было настолько плохо, что рвалось сердце. Я испытывал гордость за то, что мне удалось её усмирить, но также желал хоть какое-то вознаграждение за это. В виде чего я ожидаю это самое вознаграждение? Не в том ли, что могу вновь прикоснуться к ней? Разве им не является то, что я наладил отношения с Кацу? Точнее попытался наладить.
— Что же ты со мной делаешь… — Прошептал я, закрыв лицо руками. Пожалуй, сегодня я просто понаблюдаю за ней. Только… я коснусь лишь ее ладони. Слегка дрожащими руками, я потянулся к ней, и стоило мне прикоснуться, как сердце забилось быстрее. В отличии от моих– её пальцы были холодные будто лед и тонкие, словно веточки, но в то же время такие элегантные. Я заметил, что у нее алебастрово-белая кожа, будто у аристократов в девятнадцатом веке. И это было чудесно. Я сплел наши пальцы и представил, что не только я держу её за руку. Но и она меня. И тут мой взгляд зацепился за что-то белое, выглядывающие из-под водолазки.

Это были бинты.