Лгунья

— Кацу-кун! — Я вновь подъехал к девушке на офисном стуле с колесиками, — А крокодилы ползают или ходят сидя? — Начал я, стремясь посмотреть очередной раз на раздражённое лицо Кацу.

— Дазай, ты не видишь что мы разговариваем?! — Возмутился рядом стоящий Куникида, который ещё секунду назад что-то увлеченно рассказывал девушке, тыча пальцем в свой блокнот.

— Ах… Да? — Я состроил удивленное лицо, — Надо же, а я и не заметил тебя Ку-ни-ки-да, — Протянул я, улыбнувшись.

— Так вот по какой ты технике планируешь день, — Кацу нахмурился потирая подбородок, — Метод «Бенджамина Франклина»! — Девушка выглядела очень увлеченной, — А я дальше «АВС» планирования не заходил, но думаю, что стоит попробовать!

Раздражало. Она будто даже и не заметила меня, продолжая с восхищением и интересом смотреть на Доппо. Который в свою очередь переключился с ненавистного взгляда на меня и снова вернулся глазами к своему золотому блокноту.

— Займись отчетами, Дазай. — Бросил мне парень, после чего, развернувшись к Кацу, продолжил ей втирать про какую-то скучную херню. Которая ей была интересна. Ну конечно… Лучше уж с Куникидой, чем с «машинкой по порче бинтов», да Кацу? Как же бесит. Она живет так рядом, но всё равно далеко. Всё равно смотрит куда угодно, но не на меня. Даже если отбросить мои шутки – всё равно больше заинтересована в общении с Доппо. Может, стоило поставить в условие просто нахождение рядом со мной? Так было бы проще. Но слишком подозрительно. Кацу же так близко, только руку протяни, но всё равно остается на расстоянии. Невыносимо.

— Кацу-кун, — Окликнул я ещё раз девушку, — У меня для тебя хорошие новости. — На этот раз я говорил серьезно, что заставило её наконец оторваться от наискучнейшего блокнота коллеги.
— Да? –Она посмотрела на меня. Но не так, как при разговоре по мобильнику в тот вечер. И это тоже раздражало. Я заметил, что она обращает на меня внимание только тогда, когда я упоминаю о нашем с ней деле. В другие моменты вынужден чуть ли не фейерверки ей в лицо пускать, чтобы она наконец меня заметила. А ведь я ничем не хуже Куникиды! Так почему ты постоянно ускользаешь от меня, Кацу? Что мне сделать, чтобы в списке твоих собеседников был лишь я? Неужели тоже носить очки и размахивать своим тупым блокнотом?
— Твой план… полный провал, — Я не мог тешить её ложными надеждами, также как и не мог позволить узнать о том, кто виновен в смерти её отца, — Притвориться почтальоном и пройти в башни мафии? Ты серьезно? Мог бы тогда в открытую просто зайти и сказать, что пришёл за данными. Было бы то же самое.– Я демонстративно смял и выкинул в урну её очередной расписанный на бумаге красивым почерком план. Противоречит ли это с моим желанием понравиться ей? Возможно. Но не стоит забывать про моих два главных приоритета: безопасность её и моей маленькой тайны. И если для этого нужно быть грубым, то это наименьшее из всех возможных зол.
— Ты слишком груб, Дазай! — Воскликнул рядом стоящий Миядзава, — Не знаю, что вы там обсуждаете, но нельзя говорить с человеком таким тоном! — Воскликнул мальчик и закрыл собой Кацу, будто недо-герой. Да уж… Одним из очень удобных для меня условий были те, что ребята в агентстве не должны знать, что ищет девушка. Причем, это было выдвинуто ею, что мне, безусловно, на руку. Так что, для всех остальных мы играем в своеобразную игру. Да и я постарался: убедил всех не лезть в это, так как «вы можете задеть эмоциональное состояние Кацу». А членам в агентстве после такого стеснительно-милого знакомства, в котором продемонстрировалась вся хрупкость девушки, не очень хочется вновь её тревожить. Можно сказать, что я специально выставил Кацу жертвой, дабы сохранить нашу маленькую тайну. И ведь это работает! Ох, как бы она разозлилась, узнав с какой жалостью к ней все относятся. Что ж, сама виновата. Нельзя было демонстрировать слабость. Любой, увидев эту картину, автоматически становился непобедимым врагом для Кацу. Её гордость бы не вынесла этого.

— Чёрт… — Прошептала девушка и откинулась на сиденье, берясь за голову руками, — Я устал…

Неудивительно. Уже которая попытка придумать, как обойти охрану Портовой мафии– и всё бездарно. Даже обидно смотреть, как такой дар пропадает. Если бы я нашел её… лет в шестнадцать, то это, возможно, многое изменило. Кацу могла бы стать очень сильным воином, которому даже и не понадобилось бы проникать в Портовую мафию, ведь она была бы её частью. Но знаете, что сейчас хорошо? Что она достаточно слабая, чтобы нуждаться в ком-то. И этим кем-то стану я. Обязательно.
— Хорошо, я истратил последнюю попытку! Теперь твоя очередь! — Девушка скрестила руки на груди, — Давай-давай. — Кацу выжидающе уставилась на меня. Что ж, теперь не отвертеться.

— Ладно, — Я пожал плечами, — Хорошо, что ты наконец-то передал дело профессионалу! — Воскликнул я, гордо подняв подбородок.
— Да? — Её глаза вновь наполнились вдохновением и надеждой.– Рассчитываю на тебя! — Кацу улыбнулась мне. Мой план был одновременно и прост, и сложен. Он заключался в том, чтобы подлить в её стакан и правду и неправду. Выставить её главным врагом кого-то столь непобедимого, чтобы оставить все попытки девушки мстить в стороне. Козлом отпущения будет непосредственно главный виновник гибели и Одасаку и Андре– Мори Огай. Узнав о том, кто её настоящий враг– она не сможет сражаться, ведь он слишком велик

— Кацу, а какие девушки тебе нравятся? — Спросил я у вернувшейся к Куникиде, леди. — Просто интересно…
— А? Ну… Эм… — Она залилась краской и соединив два указательных пальца принялась лепетать, — Ну такие… Высокие и блондинки… — Девушка мечтательно посмотрела наверх, — Чтобы длинные волосы и…– Кацу глубоко вздохнула, — И имя чтобы на «а»… И глаза голубые!

Чёрт. Да даже тот же Куникида подходит под это описание больше, чем я! Она, очевидно, в кого-то влюблена, причем настолько сильно, что будто бы уже не здесь, а рядом с объектом своего воздыхания… Чем же этот парень ей так приглянулся? Прям принц, судя по её словам…

— Ты влюблен, не так ли? — Спросил рядом стоящий Ацуши с бумагами в руках, — Это мило, Кацу-кун.
— Да… — Девушка даже не отрицала очевидного, но затем в её глазах мелькнула грусть, — Она мой… мой…– Кацу задумалась, — Будто бы стимул жить что ли?

Даже не знаю… Видимо это сильное заболевание.

— И что же в ней такого особенного? — Незаинтересованным голосом, будто невзначай, спросил я, бросив кроткий взгляд на так и замеревшую девушку.

— Она самый нежный человек, которого я когда-либо встречал… Её голос подобен пению серены, а глаза словно дно тихого океана… — Кацу схватилась руками за щеки, — В общем, неважно…

Я недовольно цокнул и отвернулся. Так, чтобы понравиться ей, нужно быть смазливым голубоглазым блондином? Я поймал себя на мысли, что действительно хочу нравиться Кацу. Влюблен ли я? Хах, уж точно нет. Да и в романтическом плане девушка меня вряд-ли привлекает. Так что же? Просто любопытство? Но откуда же тогда эта… ревность. Как же это называется? Может просто от того, что я не получаю желанного? Может. А может я просто сошел с ума? Это тоже вариант. В любом случае: Кацу явно мне не безразлична. Я вновь перевел взгляд на погрустневшую девушку. Её серые глаза, стали будто бы ещё темнее, а руки сжались в небольшие кулачки. Она закусила нижнюю губу и вернулась к перебиранию бумажек. Вообще, ей давали самые лёгкие и незначительные поручения, так как она ещё официально не прошла никакого испытания и не была членом агентства. Просто оставалась рядом, как мы и договорились. А никто, в том числе и босс, были не против. Кацу не доставляла хлопот, была тихой, вежливой и не отрицала никакую работу. Бралась за то, за что говорили, за это и заслужила уважение Куникиды. Девушка успела раз десять попросить у него прощение за первую встречу. И каждый раз, когда она это делала её щеки ярко горели от смущения.

Кацу вообще по натуре была спокойным человеком, старающимся избежать любых конфликтов. Она была не фанатом того, чем занималась. Честно призналась, что с большим удовольствием занялась бы чем-нибудь другим, «например, писательством». Я заметил, что каждая её фраза наталкивает меня на схожесть с моим старым другом. Связано ли это с похожей способностью? Я не уверен. Неужели, Андре и Оду объединяло что-то помимо их даров? Это меня злит, ведь я никогда не смогу этого узнать. Больше никогда. Стоит мне взглянуть на Кацу, как в голове начинается полная путаница. Она одновременно вызывает бесконечное доверие тем, что похожа на моего старого друга, но одновременно порождает и злость от мысли о том, что в ней течет та же кровь, что и в убийце Сакуноске. Я никогда до этого такое не чувствовал. Коктейль из ненависти и такой искренней привязанности. Чёрт, да она даже любила гребанное кари, как Ода! Это долбанное сумасшествие… Ещё я заметил, что она постоянно одевает что-то с длинными рукавами, даже в знойную жару. Говоря о том, что это «просто её стиль и ей постоянно холодно». Очередной факт который подкрепляет её хрупкость. Ощущение, что ей может навредить дуновение ветра. Это так истинно по-женски. Удивлен, что ещё никто, кроме меня, об этом не догадался. День подходил к концу, сегодня не произошло ничего интересного. Даже на дело не было необходимости выдвигаться. Всё, чем я занимался – писал отчеты. Собственно говоря, это было и с одной стороны хорошо, ведь я мог весь день наблюдать за Кацу, которая в свою очередь даже взгляд на меня не соизволила бросить после нашего последнего разговора. Будто полностью улетела из этого пространства в мир скучных бумажек, которые была вынуждена сортировать. Признаться– её помощь экономила много времени. Тем более делала она всё быстро и без ошибок. Что с одной стороны завораживало, а с другой вгоняло в тоску. Хотелось поймать её на какой-нибудь осечке и проявить своего рода помощь, указав на неё. Чтобы показать что-то вроде заботы. Но она не допускала помарок. Когда солнце склонилось над морем, мы вдвоем вышли из здания агентства и направились в сторону наших квартир. Нам навстречу дул теплый летний ветер, слегка развевая волосы и принося поток свежего воздуха, которого так не хватало в закрытом помещении. Красный свет заката ложился на лицо Кацу, придавая серым глазам какие-то рыжие искорки. Красиво. Я и сам не успел заметить, как начал в открытую пялиться на девушку, которая в свою очередь нахмурилась.
— У меня что-то на лице? — Спросила та, прикоснувшись кончиками пальцев к щеке.
— Нет. — Я довольно улыбнулся, — Тебе идет закат, — Выпалил я не подумав о том, как это будет выглядеть со стороны: парень делает комплимент парню.

— Эм… — Девушка нахмурилась, — Спасибо наверное?— Будем считать, что комплимент был принят.
— Сейчас бы тарелку карри… — Мечтательно пробормотала она,
будто для самой себя.
— Можно зайти и заказать, — Я расцвел в улыбке, — Тут недалеко есть одно кафе…

— Нет, — Отрезала Кацу, — Не хочу никуда идти…
— Почему же? — Спросил я, удивленно вскинув бровь.
— Мне лень. — Ответила та пожав плечами.
— А какой твой любимый напиток? — Спросил я ради поддержания беседы.
— Ну эм…– Девушка почему-то покраснела, — Неважно… — Вновь начала нервно перебирать пальцами, — Прости, но… кхм, — Кацу пыталась подобрать нужные слова, дабы видимо не обидеть, — Как насчет того, чтобы продолжить идти в тишине? Не сочти за грубость.

И было даже в этом какое очарование. Её кроткий, спокойный и нежный нрав одновременно и успокаивал, также как и вызывал сильнейшее любопытство. За Кацу так интересно наблюдать, будто за диковинной зверюшкой. Но мне столько всего хотелось у неё спросить… Какую музыку она слушает? Любит ли танцевать? О её детстве и юношестве, о том, были ли у нее когда-либо домашние животные. Было бы очаровательно поглядеть, как девушка играется с каким-нибудь котёнком. Но она предпочла молчать и я не мог возразить, лишь глубоко вздохнул. Мне оставалось только вновь молча наблюдать, как ушедшая в себя девушка шагает вдоль набережной. Её короткие волосы развевает ветер, придавая им особый объем. Привлекала её идеальная осанка, делающая Кацу достаточно высокой для девушки. Интересно, а как бы она выглядела с длинными волосами и в платье? Ох… я бы многое отдал чтобы на это поглядеть. Хотя, даже платье было бы достаточно. Воображение начало рисовать интересные картины с участием девушки. Какое бы именно ей подошло? С открытыми плечами, или с длинными рукавами, как она любит? По щиколотку, или по колено? Даже не знаю. Всё. Мне хотелось бы, чтобы дорога была длиннее. Хотелось бы, чтобы мы шли медленнее. Хотелось бы, чтобы это время продлилось подольше. Но всему свойственно заканчиваться и наш путь также подошел к своему концу. Поднимаясь по лестнице, я не отводил взгляд от девушки. Почему-то на её лице легла неясная мне печаль, которая так и манила подойти и побеспокоится о том, что же случилось. Но нельзя. Ведь она просила молчать. А чего это я вообще её слушаюсь? Она ведь слабая и едва ли сможет оказать на меня хоть какое-то влияние. Её сломать проще, чем спичку, а зачем-то подчиняюсь её просьбам. Забавно, что ж.
— Спасибо за компанию, — Сказала на прощание Кацу, слегка поклонившись. Интересно то, что сколько бы я не выводил её из себя– она всё также хладнокровно вежливая.
— Да… не за что, — Я уже больше по привычке улыбнулся, хотя на душе была дымка печали. Дверь захлопнулась перед моим лицом. Что ж, Дазай, просто дождись ночи.

…

Я уже сбился сколько раз бросал взгляд на настенные часы, которые, словно как на зло, шли предательски медленно. Казалось, что каждый час был подобен вечности. В голове уже вырисовывалась спящая Кацу и её мягкие короткие волосы распластавшиеся на подушке. Но хотелось увидеть своими глазами. Я не был уверен, когда принял решение навещать её каждую ночь. Думаю это стало моим самым большим и извращенным секретом. Просто в какой-то момент мои ноги сами понесли меня к выходу из квартиры навстречу к спящей девушке. А ведь я всё придумал ещё до того, как решился, попросив вторые ключи у хозяйки квартиры, обосновав это тем, что я её близкий друг. Но то, чем я занимаюсь едва ли можно назвать дружбой. Я помню ту ночь, когда пришел к ней впервые. Помню, как я три часа торговался сам с собой расхаживая туда сюда по комнате. Во мне боролось два «я». И один из них точно сумасшедший. Но он и по-совместительству сильнее настолько, что я был не в силах сопротивляться. И вот сейчас я наведаюсь к ней второй раз за неделю её проживания здесь. Все это казалось самым наигрубейшим нарушением закона, ведь если поймают– теряешь всё. Одно лишнее и неосторожное движение и всё закончится. Всё мое тайное увлечение, приносящее мне огромнейшее удовольствие закончится. А это страшнее любых кошмаров. Каждый раз, стоя вот так перед дверью, во мне рождается страх, что Кацу не спит. И что я сейчас поверну ключ в замке, и, открыв дверь, узрю её удивленное и немного тревожное лицо. Да, не спорю, даже на такую реакцию было бы безумно интересно поглядеть, но не лишать же себя удовольствия. Сама запрещенность подобных действий по отношению человека к человеку просто сводит с ума, заставляя адреналин приливаться в кровь.

Я легонько стучу. Достаточно громко, чтобы бодрствующий услышал, но недостаточно, чтобы спящий проснулся. Но ничего. Никаких шагов за дверью. Тишина. Тогда я нерешительно проворачиваю ключ в замке, стараясь даже это действие совершать как можно тише, будто вот-вот спугну дикого зверька. Который кстати сейчас мирно лежит на кровати и посапывает. Стоит мне зайти, так я сразу втягиваю носом аромат именно этой квартиры. Женской квартиры. Взгляд начинает метаться от комнаты к комнате, пытаясь зацепиться и начать хоть с чего-то. Перейти ли сразу к девушке? Или удовлетворить себя сначала её личными вещами? Я делаю шаг влево, затем вправо и замираю на месте в нерешительности. Кивнув самому себе, направился к её шкафу с одеждой. Распахнув его, передо мной предстали аккуратнейшие стопочки ткани. Даже здесь идеальна. Взгляд блуждает от самого верха к низу, начиная со штанов, заканчивая нижним бельём. Хоть я здесь уже был– далеко не всё успел осмотреть. Меня хватило только пару раз взглянуть на её пижамы и понаблюдать за спящей Кацу. Но сейчас я хочу большего. Я в легкой нерешительности тянусь к блузке девушки и плотно прижав её к носу, делаю глубокий вдох. И он был подобен потоку свежего воздуха, после длительного нахождения под водой. Хотелось ещё и ещё… И, положив аккуратно на место вещь, я прошелся пальцами по коротким шортикам, что были также аккуратно сложены. Мягкая приятная ткань. Но и этого мало. Запах едва ощутим, ибо вещи новые, только после стирки. Они пахнут её кондиционером, но не Кацу. А мне хотелось сводить с ума себя именно этим женским ароматом. Я двинулся в спальню, стараясь ступать чуть ли не по воздуху, благодаря дом за не скрипящие половицы. Как и ожидалась– девушка мирно спала, обняв одеяло и не накрываясь им. Она будто обнимала этот предмет постельного белья, что безусловно умиляло и заставляло хотеть оказаться на месте него. К сожалению– пижама была закрытая. С длинными рукавами и штанами, о тех шортиках в шкафу и речи не шло, что заставило меня слегка разочароваться. Но это на потом. Я направился к стулу, на котором висела дневная одежда. Та, в которой она еще несколько часов назад шагала рядом со мной на расстоянии метра, без какой-либо возможности прикоснуться. А сейчас я ощущал свою вседозволенность. Слегка дрожащими руками я потянулся к черной водолазке и сжав её притянул поближе к носу, чтобы в полной мере ощутить запах моей Кацу. Моей. Это слово пронеслось в голове, когда меня наполнил умопомрачающий запах юной девушки. По крови будто бы пустили наркотик, заставляя голову слегка кружится. Я не мог насытиться и всё плотнее прижимал к себе вещь, не желая с ней расставаться. Такой сладковато-мятный запах. Аж коленки подкашивались. Но хотелось ещё большего. Я осмотрел шкаф и стул, и не нашел ни одного лифчика. Что не очень странно, ведь она скорее всего пользуется эластичным бинтом. Но , чёрт, как же хотелось подержать его в руках. Я закусил нижнюю губу и потрудился отложить вещь на время. Глубоко вздохнув, я направился в ванную. Возможно там найдется нужная мне вещица, по дороге взгляд зацепился за… фотографию. На ней, повернувшись лицом к камере и подняв средний и указательный палец стоял парень. У него были длинные блондинистые волосы и щурящиеся от солнца голубые глаза. Прям принц, чёрт его дери…. Внизу было подписано: Аки и… замазанное имя, дружба на века. Что ж, видимо не такая уж и дружба. По телу начала расползаться злость, подступая к горлу и надавливая на него. Хотелось взять, порвать и сжечь эту чёртову фотографию, чтобы Кацу больше не любовалась этим уродом перед сном. Нужно было успокоиться, а то ненароком разбужу девушку…
Глубоко вздохнув, я всё же вошел в ванную и сразу начал её осматривать, роясь по ящичкам. В одном из них была целая большая полка с антидепрессантами, а посередине стояла уже известная мне полная банка с надписью «ксанакс». Нахмурившись, я взял её в руки и высыпал небольшую горстку себе в ладони, после чего засунул таблетки в карман и поставил вещицу на место. Судя по всему, она принимает их перед сном, а значит, что он менее чуткий. Что безусловно хорошо для меня. Это позволило мне наконец-то расслабиться и спокойно продолжить осматривать содержимое этой комнаты. Открыв один из ящичков я увидел аптечку и просто бешенное количество бинтов. Даже со мной поравняться может. Кацу ранена? Или просто запасливая? Если рассматривать её характер, то это скорее второе, но всё же беспокойство поселилось в моем сердце. Захлопнув дверцу шкафчика я посчитал, что всё осмотрено, но тут взгляд зацепился за зубную щетку. По телу прошлись мурашки, а в голову закралась безумная, но неизбежная мысль. Во мне вновь начали бороться два внутренних «я». Один утверждал, что то, чем я занимаюсь сейчас– отвратительно, но другой шептал, что я уже и так зашел слишком далеко. Глубоко вздохнув, я взял в руки зубную щетку и слегка нанеся пасту начал чистить зубы. И меня будто накрыло. Дрожь прошла по всему телу, а ладони вспотели. Кацу касалась её, она была во рту у девушки. Это же фактически непрямой поцелуй. От мысли о том, что частичка её слюны сейчас во мне по телу проходилась волна возбуждения и удовольствия. Мысли об этом просто сводили с ума, а масло в огонь подкидывало то, насколько это неправильно. Насколько я сейчас отвратителен. Но мне было плевать. Я почувствовал, как всё тело напряглось, что доставляло дискомфорт. Но я не собирался останавливаться и только когда был уверен, что щетка коснулась каждого зуба, вынул её из-за рта, стараясь оставить по-больше слюны. В штанах приятно сдавило от мысли о том, что утром это окажется во рту Кацу. Но сейчас самое интересное. Томящийся от возбуждения, я вновь вышел в комнату и застал неизменную картину: спящую девушку. Я медленно подошел к ней и невесомо наклонился над Кацу, мирно сопящей в кроватке. Хотелось касаться её везде. Но я мог позволить себе только водить кончиками пальцев по её шее, щекам, рукам поверх пижамы, хотя очень хотелось ощутить тепло человеческого тела. Моё дыхание сбилось, когда я наклонился достаточно близко, чтобы касаться губами кожи Кацу. Её мирно спящее личико так и манило, что я не смог сдержаться и накрыл её губы невесомо своими. Рука опустилась вниз и накрыла ширинку моих штанов.