мисия
Ночь была тихой, только стрёкот насекомых да шелест ветра в кронах сопровождали быстрые шаги. Двое столпов — Санэми и Ханаэ — бежали по тропе, направляясь к деревне, где сообщили о появлении демона. Луна висела высоко, серебром освещая их путь.
— Хм, — Санэми хмурился, не отрывая глаз от дороги. — Ненавижу ночные миссии.
— А по-моему, красиво, — мягко сказала Ханаэ, чуть замедлив шаг, чтобы взглянуть на небо. — Луна сегодня сияет особенно ярко.
Он фыркнул.
— Ты что, на прогулке? Мы на охоте.
— А разве нельзя и охотиться, и видеть красоту? — она улыбнулась, и её голос звучал спокойно, почти тихо. — Нам редко выпадает шанс быть на миссии вместе. Вот и я подумала… надо запомнить этот момент.
Санэми хотел уже огрызнуться, но, заметив, как её глаза блеснули в свете луны, он неожиданно замолчал. Она шла рядом, уверенная, лёгкая, и её улыбка будто вытягивала из него яд ярости, с которым он жил годами.
— Ты… — пробормотал он, не зная, как подобрать слова. — Ты как твоя сестра. Всегда улыбаешься, будто ничего не чувствуешь.
Ханаэ слегка склонила голову, улыбаясь ещё мягче.
— Наоборот, Санэми. Я улыбаюсь, потому что чувствую. Потому что если мы перестанем улыбаться, тьма победит ещё быстрее.
Он посмотрел на неё краем глаза. И в груди мелькнуло то странное, непривычное ощущение — не раздражение, а что-то тёплое. Может быть, симпатия, может, что-то большее. Он сам себе не признавался.
Впереди, среди теней, послышался хриплый рык демона. Санэми тут же схватился за меч, злость вернулась на лицо.
— Хватит разговоров, — резко сказал он. — Держись за мной.
Но Ханаэ улыбнулась ещё раз, спокойно кивнув.
— Хорошо. Но после боя мы продолжим. Я не отстану.
И, когда они вместе рванули к демону, ночь озарилась их дыханием и светом луны — он резкий, бурный, она мягкая, сияющая. Две противоположности, но именно это делало их сильными рядом друг с другом.Четыре демона вышли из тени почти одновременно — худые, но длиннорукие, с горящими глазами, полными жажды. Их силу можно было ощутить даже на расстоянии: дыхание ночи стало тяжелее.
Санэми мгновенно оскалился, ухватился за рукоять меча:
— Четверо. Мы разделяемся. По двое на каждого.
— Двое слишком много для тебя одного, — мягко заметила Ханаэ, поправляя лезвие.
— Не учи! — резко бросил он, но при этом скосил взгляд на неё, понимая: она права. — Ладно, я беру двоих. Ты — с одним. Другого прикончу, когда закончу.
Они разлетелись в разные стороны. Санэми ворвался в яростный вихрь боя сразу с двумя чудовищами, а Ханаэ остановилась перед своим противником. Это была девушка-демон, тонкая, с длинными белыми волосами, спадающими на лицо. Её глаза сверкали безумным блеском, а губы были окрашены багрянцем крови.
— Какая красивая… — прошипела она, облизывая пальцы. — Твоя кожа, твои глаза. Ты идеальная жертва.
Ханаэ медленно опустила клинок вниз и, вместо того чтобы атаковать, заговорила. Её голос был таким же ровным и мягким, как когда-то рядом с Гию и Шинобу.
— Ты когда-то тоже была человеком. У тебя были мечты, правда? Может, ты любила смотреть на цветение весной?
Демон захохотала, откинув голову:
— Глупая! Ты думаешь, я помню что-то такое? Всё, что мне нужно, — это кровь!
Она рванулась вперёд, когти сверкнули, но Ханаэ скользнула в сторону и снова улыбнулась. Даже в бою она не теряла мягкости.
— Может, ты уже не помнишь. Но твой смех звучит как смех женщины, а не зверя. Значит, где-то внутри… что-то ещё осталось.
Демон вскипела, глаза её налились безумием. Она ударила, царапая землю, воздух дрожал. Ханаэ парировала, клинок чиркнул по плечу демона, оставив глубокий порез.
— Думаешь, — прорычала та, сжимая рану, — просто так… можешь остановить меня клинком?
Она засмеялась, но смех её был нервным, ломким.
— Ты всего лишь поцарапала меня, но не отрубила голову.
Ханаэ спокойно шагнула вперёд, улыбка её оставалась мягкой, но глаза — полными решимости.
— Может, я и не отрубила. Но яд уже вошёл в твою кровь.
Демон резко дёрнулась, взгляд её исказился — вены начали темнеть. Она поняла слишком поздно.
— Ты… ты… — её голос сорвался на хрип, смех превратился в судороги.
— Получится подружиться — хорошо, — тихо сказала Ханаэ, опуская клинок. — Не получится… тогда я просто помогу тебе найти покой.
Тело демона рухнуло, рассыпаясь в пепел, а улыбка Ханаэ осталась такой же светлой, будто луна осветила её изнутри.
Вдалеке гремела ярость Санэми — он дорубал последних двоих. Но именно её миссия закончилась первее.Маленький демон — девочка с длинными чёрными волосами — расхохоталась, когда почувствовала, что клинок Ханаэ лишь рассёк её кожу, не отделив голову.
— Глупая! — визгливо засмеялась она. — Ты даже голову не можешь мне срубить! Ты слабая, как и все, кого я убивала!
Ханаэ же только мягко улыбнулась, её глаза сверкнули в лунном свете. Она не отвечала злобой.
— Может быть, — тихо сказала она. — Но иногда не обязательно отрубать голову.
Демонёнка хотела броситься снова, но вдруг споткнулась — её ноги дрогнули. Вены начали чернеть, распространяясь от раны. Она посмотрела на Ханаэ, и в её голосе зазвенел страх:
— Что… ты сделала?..
Смех оборвался, сменившись судорожными всхлипами.
— Нет… нет, я не хочу умирать! Что это за боль?!
Она упала на колени, хватая себя за горло. Её тело выгибалось, трещало, будто изнутри его разъедал огонь.
— Яд, — ответила Ханаэ спокойно, делая лёгкий шаг вперёд. В лунном свете её силуэт казался невесомым, словно бабочка, спустившаяся на цветок. — Яд цветка глицинии.
Демонёнка запрокинула голову и закричала так, что даже воздух задрожал. В её глазах отражался свет луны и фигура Ханаэ, стоявшей прямо перед ней.
— Ты… бабочка… — прохрипела она, и тело начало рассыпаться в пепел.
В тот миг казалось, будто рой маленьких светящихся насекомых взлетел вокруг Ханаэ, хотя это был всего лишь прах. Девушка чуть улыбнулась — не от радости, а словно жалея даже врага.
Санэми, стоявший чуть позади, видел всё. Его сердце колотилось. Он резко выругался, пытаясь заглушить то странное чувство, что нахлынуло на него.
— Чёртова женщина… улыбается, пока демоны визжат от ужаса…
Но он не мог не признать: её улыбка — это не жестокость. Это свет. Свет, который даже его ярость на секунду усмирил.Поле боя осталось позади. Лёгкий ветер развевал тёмные волосы Ханаэ, а луна сияла так, что её хаори казалось почти прозрачным. Санэми шёл рядом, держа меч наготове, глаза настороженные, как всегда, но его внимание не уходило от Ханаэ.
— Ты… — начал он, слегка сжав зубы. — Ты могла просто убить всех сразу, но нет… разговариваешь с ними. Даже с этой маленькой…
Ханаэ остановилась, чуть повернув голову к нему, улыбка её была мягкой, спокойной, будто ночь была её союзником.
— Разговаривать… помогает понять. Даже если они демоны, — тихо сказала она. — Может, кто-то из них слышит… а может, нет. Но иногда лучше дать им последний шанс почувствовать свет, прежде чем уйдут.
Санэми фыркнул, но не возразил. Его шаги замедлились, и он заметил, как её глаза светятся в лунном свете.
— Ты, кажется, видишь всё иначе, чем остальные, — пробормотал он, почти себе. — Даже когда мир вокруг рушится… твоя улыбка…
Ханаэ слегка склонила голову и улыбнулась ещё мягче.
— Она помогает и мне самой, Санэми. И тебе, если хочешь заметить.
Он дернулся, будто хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Ему было непривычно — кто-то, особенно такой светлый, так близко влиял на его мысли.
— Ты слишком… необычная, — сказал он наконец, чуть сдерживая раздражение, чтобы не выдать смятение. — Слишком светлая, чтобы быть среди этих трупов и убийств.
— Может быть, — тихо ответила Ханаэ. — Но если свет не светит здесь, кто тогда удержит их от темноты?
Она сделала ещё шаг, и в этом движении была лёгкость бабочки. Санэми молчал, но чуть ускорил шаг, будто не хотел отпускать её в темноту одной.
— Хорошо, — буркнул он, — но не думай, что я это одобряю. Просто… иди медленно.
Ханаэ только мягко улыбнулась и прошептала:
— Всегда иду медленно, когда рядом есть тот, кто может увидеть свет…
Они продолжали идти в тишине, только звук шагов да лёгкий шорох хаори сопровождал их. И хотя Санэми не признавал этого ни себе, ни ей, по пути назад что-то в его сердце слегка согрелось.