Глава 1. Август
Ветер свистел в ушах, резал их острыми порывами. Сердце отбивало ускоренный ритм, подстраиваясь под рев двигателя и бешеный темп дороги.
Ночная лесная тропа освещалась слабо - лишь узкий коридор, выхваченный светом фар. Но этого хватало. Годы тренировок и сотни километров научили меня чувствовать дорогу даже во тьме: почти так же уверенно, как днём.
С самого детства моя жизнь была связана с мотоспортом. Отец, участвующий в легальных заездах, неизменно возвращался домой с кубками и первыми местами. Я помню, как сияли его глаза, и как я сама грезила однажды встать рядом с ним - такой же сильной, такой же безоговорочно лучшей.
Папа любил брать меня с собой повсюду. С самого детства. Я ещё и читать-то толком не умела, а уже различала лёгкие малокубатурные мотоциклы от настоящих стальных зверей, что оставляли за собой лишь облака пыли и восторженный визг публики. Тогда всё казалось идеальным.
И ключевое слово здесь - казалось.
Я щёлкнула передачу и прибавила газу, разрывая ночную тишину леса ревом двигателя. Сезон подходил к концу, и вскоре придётся ждать весны, чтобы довести до конца то, ради чего я решилась на этот отчаянный шаг.
Переехать от родителей в другой город, не окончив школы, со стороны могло показаться глупостью самоуверенного подростка. Но для меня это было не бунтом, а первым пунктом тщательно продуманного плана.
Уговорить маму с переездом оказалось несложно - отчим ожидаемо встал на мою сторону. Раньше я, начитавшись книг, была уверена: отчим - всегда чужак, всегда помеха. Казалось, родной отец лучше, безопаснее, ближе. Но жизнь сама доказала мне обратное: не все люди одинаковые.
Михаил никогда не давил на меня. Наоборот - помогал, подталкивал вперед, а иногда и прикрывал. Втайне от мамы мы возились с его мотоциклом: смазка, ключи, запах бензина, - все это стало для меня привычным, почти домашним.
Постепенно я впитывала каждую деталь, каждую мелочь, пока мечта о собственном мотоцикле не перестала быть мечтой.
И вот мой час настал. Я впервые оседлала скорость - и не просто справилась, а влюбилась окончательно. Ночные трассы стали моим миром: ветер бил в лицо, повороты подчинялись рукам, а баланс держался так уверенно, будто я рождена для этого.
Двух месяцев хватило, чтобы обо мне заговорили. Девушка-гонщица, та, что способна перевернуть историю заездов лишь одним своим появлением. Но ни одна камера, ни один взгляд не видел моего лица. Шлем был броней и хранителем моей тайны. Снимать его было чревато последствиями.
После того, что случилось шесть лет назад, мама умоляла меня бросить мотоциклы, пыталась оградить от этого опасного спорта. Но разве хоть раз это останавливало меня?
Совсем нет.
Я жаждала правды. Жаждала справедливости. Хотела наказать тех, кто возомнил себя вправе распоряжаться чужими жизнями. И я знала: этот час близок.
В новом городе жили многие наши знакомые, и после моей с Михаилом «презентации» - ста причин, почему я обязана уехать, - у мамы не осталось аргументов. Она отпустила. А я вырвалась.
Оставила прошлое позади, но вовсе не забыла его. Настоящее я была готова сломать, свернуть пополам - и, если понадобится, прихватить с собой пару чужих шей.
Кровь кипела, в висках стучало, но страха не было.
Я слишком долго шла к этому моменту, чтобы теперь отступить.
***
В метро я перебирала в голове план на ближайшие недели. Ритмичный гул колёс и почти пустые вагоны дарили редкий шанс сосредоточиться. Кому-то подобное сочетание показалось бы тревожным, даже давящим, но для меня оно стало утешением.
Я привыкла к реву мотора под собой, и на фоне этого ужасы метро давно потеряли силу. Напротив - этот гул, эта вибрация действовали почти как колыбельная. Нечаянная медитация, редкая минута покоя, которой мне так часто не хватает.
Мысли возвращались к главному - новой школе. Она могла стать серьезной проблемой. Важно было не выделяться, не привлекать лишнего внимания, спрятаться в серой массе и раствориться.
Уже подходя к подъезду, я окончательно решила: моя роль будет простой. Тихоня. Отличница. Скучная, незаметная, до боли обычная.
Идеальная маска.
Плевать я хотела на слухи и сплетни, что могли расползтись обо мне. Насмешки, буллинг - все это было пустым шумом. Школа для меня была лишь прикрытием, а знания - инструментом. Социальные игры и отношения с другими учениками не волновали меня ни капли.
Поднявшись на свой этаж и открывая входную дверь, я вдруг услышала скрип позади и автоматически обернулась. Дверь квартиры, жителей которой за всё лето я ни разу не видела, приоткрылась. Из нее вышел темноволосый парень, на вид точно не младше двадцати. Высокий, широкоплечий, сонный, словно только что вынырнул из сна.
И куда его черти в четыре утра понесли? Кто он вообще такой? И почему я впервые вижу его за все эти месяцы?
Незнакомец тоже заметил меня. В полумраке коридора его глаза сверкнули - тёмные, почти как сама ночь, скорее всего карие. Мы стояли, изучая друг друга, не больше минуты, а казалось, что это мгновение растянулось на вечность.
Затем он словно опомнился: мотнул головой, щелкнул дверью на ключ и уверенно направился к лестнице.
Я так и не поняла, кто это был, но не успела даже догадаться - уже юркнула в свою квартиру.
И все же мысли мои уже давно покинули школу и предстоящий сезон. Они были заняты другим - таинственным незнакомцем, который, судя по всему, только что заселился в соседнюю квартиру.
Когда успел, интересно? Меня не было всего сутки, а уже кто-то заселился в пустующее жилье за стеной. Или, если он жил здесь раньше - куда уехал на лето? Я точно знаю: не видела его раньше. И всё же... он показался мне красивым. В полумраке рассмотреть все детали не удалось, но ясно было одно: парень спортивно сложен и подтянут.
С мыслями о нем я переоделась в простую дневную одежду и поднялась на крышу дома - туда, где этим летом почти каждое утро встречала рассвет после своих ночных вылазок.
Наверху все было другим. Воздух чище, ветер мягче. Птицы выводили тихие, словно нарочно приглушённые трели, ветер скользил по коже прохладной ладонью, а облака лениво таяли в светлеющем небе, будто сами не спешили уступать место солнцу.
Город шумел где-то внизу - далеким эхом машин и первых шагов людей, - а над горизонтом медленно рождался новый день, окрашивая все золотом и розовыми бликами. Этот миг был создан, чтобы остановиться, вдохнуть глубже и запомнить: жизнь все еще дышит.
Я поселилась в самой обычной многоэтажке, почти на последнем этаже, в тихом спальном районе нового города, куда переехала в июне. Он оказался больше прежнего - шумный, разноголосый, живой, будто наполненный солнечным ритмом, которого так долго не хватало.
И вот тревога, еще недавно сжимающая грудь, постепенно растворялась в этих красках. Я смотрела, как мир просыпается прямо у меня на глазах. И в этом было что-то первозданное - как будто и сама становилась частью зари.
Свобода.
Родители никогда не ограничивали меня, но подобных ощущений - полного контроля над собственной жизнью, без страха и границ - я не испытывала в родном городе. Никогда не ощущала драйва скорости, ревущего мотора и ветра в лицо. Никогда не знала, что могу быть такой - сильной, быстрой, солнечной, живой.
Никогда не думала, что в старшей школе буду жить одна и играть в детектива, пытающегося разгадать загадку прошлого.
- Я найду их, папа... - тихий, спокойный шепот сорвался с губ и унесся прямо в рассветное небо. - Ты будешь мной гордиться...
И будто отвечая моим словам, ветер усилился, игриво шурша в волосах и подоле старой, поношенной, но такой уютной футболки. Все вокруг казалось живым: свет, воздух, легкое колыхание деревьев этажами ниже - и я чувствовала, как сама становлюсь частью этого утра.
Усталости не было. Было только солнце, я и неугасимое желание добиться справедливости спустя столько лет.
Но умиротворение нарушил звук телефона, лежавшего рядом, готового фиксировать каждый кадр августовского рассвета. Взяв устройство, я прочитала сообщение с незнакомого номера и невольно улыбнулась:
- Пятница в полночь. Жду тебя, как и многие из наших гостей...