Пока цветет лето
— Мы едем? — спросила Серафима, когда в коридоре общежития снова стало тихо. Лето уже коснулось окон тёплым золотом. Девушки собирали вещи. Руми уехала первой — без лишних слов, только оставила под подушкой записку.
Аои, Серафима и ещё пара подруг взобрались в карету, которая должна была везти их две недели — в поместье к Лиаму. Серафима всю дорогу сидела с книгой, но, казалось, напряжение не покидало её.
— Почему именно к Лиаму? — тихо спросила Аои однажды вечером, когда они остановились в гостинице.
— Родители оставили нас с ним на лето, — пожала плечами Серафима. — Он всё равно не возражал. Ему теперь часто доверяют нас.
— Как и мне раньше, — тихо подумала Аои. Она не сказала этого вслух.
---
Когда карета остановилась у ворот, солнце уже клонилось к закату. На веранде стоял Лиам — высокий, с усталым, но всё ещё тёплым взглядом. Его серебряный кулон чуть поблёскивал на солнце. Рядом появились близнецы — Мэйсон и Мария.
Аои пригляделась. Мэйсон был другим. Волосы — чёрные с алой прядью, как у Рена.
— Странно, — сказала она себе. — Очень странно.
— Что ты на них уставилась? — хмыкнула Мария. — Я не кусаюсь. Хотя, если попросят…
Серафима бросила на неё такой взгляд, что Мария на мгновение замолчала. Серафима всегда была спокойной, но рядом с Аои вела себя как защитница.
---
— Я буду спать с тобой, — сказала Серафима, когда они вошли в комнату. — Только не оставляй меня одну.
Аои кивнула. Ей казалось, что всё только начинается.
Аои почувствовала, как лёгкая дрожь пробежала по её плечам, когда она шагнула внутрь огромного зала. Здесь всё казалось другим. Не таким, каким она помнила.
Лиам вышел навстречу — на нём была тёмно-синяя рубашка с серебристыми вставками, а волосы чуть растрепались от сквозняка, врывавшегося сквозь высокие окна.
— Добро пожаловать домой, — сказал он мягко, но глаза его были прикованы к Серафиме.
— Не думала, что снова здесь окажусь, — пробормотала Аои и крепче сжала ручку своей дорожной сумки.
Лиам повёл их наверх по мраморной лестнице. В этот раз им с Серафимой выделили комнату с видом на лес. Комната была просторная: две кровати, старинное зеркало в золочёной раме и полки, заставленные книгами, от которых пахло пылью и каким-то странным ладаном.
Аои молча разложила вещи, наблюдая, как Серафима разглядывает зеркало.
— А ты знала, что они тоже здесь будут? — внезапно спросила Аои.
— Мэйсон и Мария? — Серафима пожала плечами. — Нет. Лиам не говорил. Видимо, решил сделать сюрприз.
Аои отвернулась. "Сюрприз" не подходящее слово. Воспоминания о насмешках Марии, о её холодных взглядах и притворной вежливости подступали к горлу горьким клубком.
Позже, за ужином, Аои заметила, что Мэйсон не отводит от неё взгляда. Его глаза, подчёркнутые чёрными ресницами, были тяжёлыми и глубокими, почти красноватыми в мягком свете ламп. Красная прядь в его волосах сверкала, как кровавый отблеск.
— Ты изменилась, — сказал он ей, отставив бокал.
— А ты — нет, — отрезала Аои, не глядя.
Мария усмехнулась и что-то шепнула Серафиме на ухо. Та лишь подняла бровь, не ответив.
Аои в ту ночь долго не могла заснуть. Серафима тихо дышала рядом, а за окном каркали вороны.
И снова — зеркало. Оно стояло в углу, покрытое тонким налётом пыли, и отражало комнату как-то странно — будто всё в нём двигалось чуть иначе, чем в реальности.
Аои уже собиралась отвернуться, как вдруг в зеркале промелькнула чья-то фигура. Тонкая, как тень. И не её. И не Серафимы.
Она вскочила, но когда подошла — отражение было нормальным.
---
На следующее утро Лиам позвал её на террасу.
— Что-то не так? — спросил он, прислонившись к перилам.
— Здесь странно. Я вижу... — она замялась. — Кажется, я схожу с ума.
— Ты не сходишь с ума, — тихо сказал Лиам. — Это место само по себе странное. Ты не единственная, кто это чувствует.
— А что ты чувствуешь?
— Как будто что-то должно случиться, — он медленно повернулся к ней. — Что-то важное. Но я не знаю, хорошее это будет или плохое.
---
Тем временем Рен продолжал пытаться поговорить с Руми — он даже приносил ей цветы и один раз оставил письмо в её комнате, написанное дрожащей рукой. Но Руми делала вид, что его не существует. И каждый раз, когда он заходил в помещение, где была она, она вставала и уходила.