Happiness means a lot
Роберт Рождественский
Над головой
созвездия мигают.
И руки сами тянутся
к огню...
Как страшно мне,
что люди привыкают,
открыв глаза,
не удивляться дню.
Существовать.
Не убегать за сказкой.
И уходить,
как в монастырь,
в стихи.
Ловить Жар-птицу
для жаркого
с кашей.
А Золотую рыбку -
для ухи.
Он взял меня за руку и повёл в дом. Ещё стоя на пороге, я почувствовала божественный запах запеченой курицы. Я её ела раза три за всю жизнь, и это блюдо ассоциируется у меня с искринками счастья и семьи... Которой у меня нет.
И не было.
Никогда.
— Милая, проходи,— меня встретила худая женщина. Возраст выдавали морщинки.
Милая. Обращение. Ко мне. Милая.
В душе зажёгся уголёк надежды. Когда-то давно его бессовестно потушили ледяной водой. Ему было холодно и страшно. Одному. Против мира. Всего.
Меня обняли. Поцеловали. Раздели. Усадили за стол.
Я сидела и сдерживала себя всеми Ньютонами своей воли. Нельзя плакать.
— Милая...
Женщина не договорила. Ньютоны проиграли. Хрусталь покатился из моего стеклянного глаза.
Уголек превратился в пожар.
Я горю.
Не надо меня спасать.