Тайный Крампус

Pov: Дазай

Хоть Чуя и пришёл красить окна, но я с ним не разговаривал. Пока я с презрением наблюдал, как этот коротышка со своей гравитацией изрисовывал верхнюю часть моего окна, куда я не дотягивался, я попивал какао из колбы Мори. Засел в темноте около камина и всё. Скоро рассвет, а это значит скоро я смогу пойти в одиночку вести дело. Мне не нужен этот идиот, который не слушает меня и активирует просто так порчу, а мне его потом спасать. Придурок. Но именно этого я и боялся. Боссу плевать, поссорились мы или нет, это наша общая миссия. И если Чуя использует порчу один, то не факт, что я его найду и спасу. И Мори будет винить в его смерти только меня, как и я сам. Я сделал ещё глоток горячего какао с зефирками. На столе тоже стояла порция Чуи, но он очень гордый и не шёл на перерыв. Какао вкусное, горячее и сладкое. Ему бы понравилось. Я слегка улыбнулся от горя.

Когда мой перерыв окончился, я продолжил мазюкать белым маркером свои каракули. Зачем Мори эти окна вообще? Я ни разу не художник! Я не спеша рисовал ветви ёлки. Это довольно просто - на горизонтальной полоске вертикально рисовать ещё полоски. Релакс. И я стал обдумывать, куда пойду. Хоть всё было решено ещё ночью.

Анализ погибшей девочки показал, что её так хорошо поели. Каких-то конечностей вообще нет, хорошие следы клыков и та самая надпись "Крампус". Без сомнений, тот чёрт, которого мы с Чуей нашли, и был наш убийца. Крампус. А вот неудачный эксперимент, мистика или эспер это, не понятно. И куда он делся, тоже не ясно. Больница доложила, что у деда рядом с погибшей было сильное ранение на лице. Сам он оказался неухоженным и с деменцией. А потом оказалось, что дед вообще сбежал из клиники. Бомж и есть бомж, которого Крампус не успел съесть. Скорей всего та девочка была его внучкой, и когда её похитили, дед просил помощи. И наткнулся на Акутагаву, который тоже нашёл след Крампуса и напал... А куда Рюноскэ делся, хороший вопрос.

— На побережье тоже чисто, — устало выдохнул мой друг, подпирая щёку кулаком.
— Проверь порт, он любит там ходить, — лениво помешивал лёд в бокале виски я, тоже подперев ладонью подбородок.
— А не проще было бы посмотреть записи около места сражения? — Поднял бровь Сакуноске.
— Там 10 переулков, — устало сказал Анго, щёлкая по ноутбуку, — и в каждый мог забиться этот чёрт. А камер нет, как и свидетелей.
— Я считаю, Акутагава дал отпор, после чего куда-то сбежал. Это было не в ночь взрыва. Его похитили позже. Просто Рюноскэ боялся приводить монстра в Мафию по следам запаха, крови и обуви. Вот я и гадаю, куда мог убежать этот трусишка, — пожал плечами я.
— В порту за последние дни вообще ни живой души, — ответил Анго, хлебнув алкоголь.
— Ты так быстро всё просмотрел? — Уточнил Ода.
— Быстрая перемотка.
— Листай к трущобам. Может, на родину пошёл, — отпил янтарную жидкость я.
— Дазай, а как ты собираешься вести миссию без Чуи? Может, он уже нашёл место похищения? — Повернулся ко мне Ода. Я похлопал глазами.
— Мне абсолютно плевать. Даже если он уже притащил Крампуса на базу, я обязан сам что-то расследовать. А потом скажу, что Чуя следил за мной, и всё украл из-под носа.
— Но вы же напарники.
— Больше нет, — отвернулся я. Острые края волос кололи кожу.
— Как? Вроде вы даже Сёгацу хотели вместе праздновать-
— ЧТО!? — Вскочил я, стукнув стаканом по столу. Виски разлились, а лёд бешено колебался на середине бокала.
— Тише-тише, — похлопал мне по плечу Сакуноске.
— Чтоб я с этим идиотом Сёгацу праздновал!? Да дай бог оно вообще у меня будет! — Гневился я. Но гневился совсем не оттого, что это могло бы быть. А как раз оттого, что этого не будет.
— Дазай-сан, ты должен посмотреть на это! — Перебил нас Анго.

Я приблизился к яркому экрану, разглядывая запись. Камера фиксировала замерзший водоём, на котором стоял одинокий Акутагава. Я чуть воздухом не подавился.
— Это около моста Франции, — поправил очки Анго.
— Когда это было? — Моментально спросил я, опуская взгляд на белые цифры. Сегодняшнее число и время. — Сегодня!? Рюноскэ жив!
— Дазай, ты уверен, что -
— Это приманка, я знаю, — перебил своего друга я. Я выпрямился и залпом выпил остатки алкоголя. Голова закружилась.
— И что ты собираешься делать? — Поднял бровь Ода.
— Не знаю, пока добираюсь туда, что-нибудь придумаю. Нельзя терять следа, — пожал плечами я и нацепил единственную шапку на голову. — Всего хорошего, парни. Классно посидели.

Я быстро вышел из любимого бара "Люпин", и отправился по сугробам на место съемки. Сделаем, как задумал Крампус. Попадёмся в ловушку. Однако, я не был так уверен в этом. У эспера способность оборотня, а не иллюзии. К тому же, Рюноскэ парень разумный и сбежал бы. Если его что-тот не держит.

По сугробам и с хлопьями в лицо в одной шапке было сложно добраться на природу Йокогамы. Зато теперь ясно, что наш каннибал живёт далеко от населенных пунктов.  Но я всё же добрался до этого места. Как хорошо, что обойму я перезарядил ещё утром. Только если этого Крампуса взрыв не взял, то пули точно не смогут. А по тому, это была верная смерть.

Просить высылать босса подмогу было бессмысленно. Пока все приедут, Крампус может принять меры и воспользоваться своим преимуществом, а именно навредить Акутагаве, Кью и Элис. Я сам справлюсь, хоть руки дрожали. Добравшись до водоёма, я заметил знакомую фигуру в чёрном. Это был Рюноскэ. Я улыбнулся, медленно подходя к прозрачному льду. Вскоре подчиненный заметил меня.
— Дазай-сан!
— Хе-е-ей, Акутагава, — помахал ему я. — Наконец ты нашёлся! Чего стоишь и мёрзнешь?
— Дазай-сан, я...
— Акутагава, — встал на лёд я, обращаясь серьёзно. Снег усилился, и стало пасмурно. — Где Крампус?
— Кр-Крампус? — Не понял брюнет.
— Тц, огромный козёл в костюме Санты, — стал раздражаться я, подходя всё ближе. Вдруг Акутагава упал на колено.
— Дазай-сан! Мне так холодно! Я ужасно замёр-рз!
— Мозги отморозило? — Равнодушно спросил я, осматриваясь по сторонам. Что за цирк? Эспер управляет людьми?
— Д-дазай! Отведи меня домой! Я вс-всё расскажу! — Хрипел Акутагава, протягивая дрожащую красную от холода руку. Это поведение не характерно для него, как для скулящего щенка. Что-то здесь нечисто. Я нехотя подошёл. И резко и больно схватил его за руку, притягивая замёрзшие глаза к гневным.
— Кто ты такой?
— Д-дазай?... Это же я! Рюноскэ... — несчастно говорил парень, после чего его бедные уста искривились в улыбке с оскалом. Серые глаза блеснули красным.

Он сжал мою руку когтями, что она резко стала тяжёлой и грохнулась о лёд, оставляя трещины. Мелкие осколки  разлетелись, и из-за тяжести я тоже ударился коленом о лёд.
— Ау! — Прошипел я, зажмуривая глаз. Видно было нифига из-за бинтов.

Вдруг я услышал маниакальный смех. Знакомый смех. В глазах всё плыло, появился какой-то ультрафиолет. Голова раскалывалась. Я посмотрел на свою дрожащую руку, и в глаза впился фиолетово-прозрачный отпечаток от руки.

Нет. Только не это.

Акутагава вдруг начал растворяться в зелёных помехах, и то итогу превратился в маленького Кью с улыбающимся личиком. Над ребёнком смеялась проклятая, как я, кукла. А шестилетка держал в руке оторванную её конечность.
— Кью, отдай куклу. По-хорошему, — приказал я хриплым голосом.
— Нет, Дазай-сан! Вы мне сделали очень больно! — Ныл ребёнок. Я в страхе поднял глаза.
— Кто тебя сюда привёл и оставил? — С трудом начал подниматься я, глаза уже начинали наполняться кровью.
— М-м, один дедулька. Он обещал нас съесть, — пискнул Юмено.
— Дедулька? — Повторил я ошарашенный.

Вдруг лёд треснул подо мной. Кровь остановилась, лёгкие сжались, а глаза заболели. Ну всё. Ещё секунда, и я под дикий грохот провалился.

Осколки льда сначала поцарапали меня, потом больно ударились о тело. Ледяная чёрная вода крепко обняла, кости закричали вместе со мной. Из-за веса я сильно провалился под воду. Пузырьки воды мешались под глазами, кровь всплывала на поверхность. Везде было ужасно темно. Тело ослабло, и стало тяжело грести. Будто меня стеклом придавили. От боли, тяжести и холода хотелось кричать, но сделав это, я захлебнусь. А умирать пока что я не хотел, мне ещё миссию завершить надо. Глухо сверху слышался всё тот же смех от куклы. А у меня перед глазами уже начинались виднеться галлюцинации, которые не пускали грести дальше.

Именно за это я ненавижу свой мозг. В котором слишком-слишком много мыслей, теорий и воображений. И различать реальное с галлюцинациями - было просто невозможно.

Допустим, мне могло казаться, что я уже выбрался и пора бы вдохнуть, но на самом деле я ещё плыву. Мне мерещились красные крылья с глазами, мне мерещились все мои суициды, и будто бы они были удачными. Рисовался тот же Крампус на дне, от которого я собирался спасаться, то был скован цепями. Вода из чёрной превратилась в тёмно-бордовую, вязкую с привкусом металла. Я не прекращал плакать кровавыми слезами, сдерживая крик. А может я и кричал. Тело ужасно болело, будто его зажал один большой капкан. Это словно ночной кошмар, и я метаюсь в постели.  Я пытался уловить реальность и продолжал грести. Только вот воду или песок на дне, я не знал. За это я и ненавижу Кью. У него самая отвратительная способность, которая контролирует рассудок. Крампус ловко придумал, выставив его. Только как он замаскировал ребёнка неизвестно. И только я могу отменить способность, а это сложнее всего. Мне нужна помощь.

Вдруг я услышал топот по толще льда.
— Дазай-сан! — Послышался испуганный глухой крик, а затем ещё какой-то голос.

Я больше не мог грести, и мои руки долбились о что-то плотное и холодное. Скорей всего это был лёд. Лёгкие сжимались, кожа вот-вот была готова разорваться. Я увидел рядом с собой под водой чёрную огромную змею с красными глазами, которая по итогу превратилась в Расемон Акутагавы. Он пытался меня обвить, но растаял из-за моей способности. Тогда я слабо начинал видеть сверху меня две фигуры и одну огромную чёрную ленту. Сначала мне казалось, что это мои бинты разматываются и чернеют, но потом я осознал, что это опять Расёмон. Он неприятными толчками бился о лёд. Меня это начало раздражать, как и удушье. Перед глазами начали появляться трещины. Глаза потрескались.

Вдруг с невообразимой силой меня откинуло движение назад и по лицу пролетелись осколки. Видимо, моей жизни. По моему лицу растекся сухой воздух, и две пары сильных рук схватили меня. Мне было неприятно. Даже яростно. Двое парня вытащили меня на лёд. Всё тело дрожало, из горла вырывался противный кровавый и оглушающий кашель. Галстук совсем съехал, я схватился за белую, липкую и мокрую рубашку. Сама мокрая и ледяная одежда неприятно облегала моё тело, а с волос капали сосульки. Из глаз до сих пор текла кровь, и мир был в фиолетовых тонах. Снег летел в бледное лицо. Я поднял глаза. Передо мной стоял Акутагава и какой-то ещё парень. Он помоложе меня и Рюноскэ. И рыжий, но ни разу не Чуя или Тачихара.

— Дазай, что Вам сделать? — Странно и тревожно спросил брюнет. Я обозлился.

С тряской в ногах, я поднялся. Бинты почти все разболтались, а голова кружилась. Я опустил руку к ледяному и полностью заряженному пистолету.

Начал стрелять.

Акутагава и рыжий бросились в разные стороны. Я стрелял под ноги, в попытках проколоть слабенькой пулей лёд. Вдруг у меня стало двоиться в глазах. Рюноскэ стало почему-то около пяти, а может и двадцати. Как и этого рыжего подростка. Но только два голоса кричали между собой, на которые я как раз и ориентировался. Они все бегали по потресканному льду, словно муравьи. Рыжие и чёрные. А я муравьиный лев.

Я принялся смеяться и, крутясь, стрелять. В кого-то попадал, но жертва мигом искрилась зелёным и исчезала. Иллюзия. Или моя галлюцинация. Я хотел, чтобы обойма уже закончилась, чтобы я уже выдохся, чтобы этот порыв истерики от своих же кошмаров закончился, чтобы эта ненависть прекратилась. Проклятая способность Кью, как и я с ней.

Я пускал пули на вытянутой руке. Иллюзий оставалось немного, я почти всех перебил. И из груди вырывался смех злорадства, когда я попал по настоящему Акутагаве, который смог защититься Расемоном. Небо было серое, снег медленно падал. Вдруг я ощутил чьё-то присутствие сзади. Меня это напугало и запустило механизм. Мигом развернувшись на 180°, я подставил пистолет к чужому лбу, не сгибая или разгибая руки. Вдруг моя улыбка застыла на лице, а смех так и не успел вырваться. Изо рта лишь вышел пар. Палец дрожал на курке. Брови вдруг изогнулись в домик, и по щеке стекла слеза, полностью наполненная кровью. Глаза раскрылись, а зрачки уменьшились.

Передо мной стоял Чуя.

Его рыжие и огненные локоны еле дёргались на ветру, взгляд был слегка напуган. Сердце чуть не раскололось. Да, я всю жизнь хотел, чтобы меня боялись, но чтобы Чуя... Нет. Я с горечью поджал уста. Рассудок по немногу начинал проясняться. Я умру со смеху или от истерики, если он сейчас подойдёт и поцелует меня, а я очнусь от этого кошмара. Прям как во всех сказках.
— Дазай, — окликнул он меня.

Я дёрнулся. Его пар из носа смог касаться моего лица, мой пистолет у его лба. Он беззащитный, способность применить в упор не сможет, к тому же пуля от меня. Его глаза напоминали светло-синее стекло. Либо сейчас передо мной иллюзия, либо галлюцинация, либо это настоящий... Нет, этого не может быть.

Настоящий Чуя не пришёл бы. В моих галлюцинациях он был бы моей личной горничной. Выходит, иллюзия. Кто-то пытается меня надурачить. Не уж-то Крампус? Я сглатываю, разглядывая Чую. Точнее, иллюзию Чуи. И только сейчас замечаю, что она косо представлена. Допустим, тут не хватает цепи на шляпе, ещё у Чуи обязательно должны быть перчатки. Его волосы заправлены на левую сторону, а не правую, ноги тоньше, и кожа светлее. Голос слишком тихий для него. И самое главное: он никогда меня не боялся. И глаза у него не стеклянные, а живые.

Я выстрелил. Страх пропал, как и дрожь. Мой мафиозный мозг представлял, что вырвется какой-то душераздирающий крик, кровь брызнет в стороны, и Чуя упадёт. Но по итогу фигура покрылась зелёным свечением и начала медленно растворяться. Иллюзия.

Я услышал чью-то отдышку и бег сзади. Развернувшись, я увидел Акутагаву, который бежал через метель. Он спешил ко мне и держал в руках куклу. Я поднял пистолет и выстрелил, но Рюноскэ вовремя защитился куполом, пожирающий пространство. Какая досада. Я было пустил ещё выстрел, но патроны закончились. Акутагава подбежал ко мне, бросая в ноги игрушку.

— Дазай-сан! Аннулируйте способность и верните нас из этого кошмара! — Кричал мой подчиненный, и я увидел на его лице тоже отпечаток от руки.
— Как благородно, — с улыбкой протянул я, нагибаясь к тихо смеющейся стрёмной кукле. — Пожертвовал собой ради меня.
— Это ради мафии, — с тяжестью выдавил Рюноскэ.

Я держал в руках проклятую куклу. Она смеялась. Я поднял кровавые глаза на Акутагаву. За его спиной я увидел того рыжика, который стоял рядом с заплаканным Кью. Голова раскалывалась, мозг туманился. Я взял игрушку за конечность, начиная рвать нити. Глаза Акутагавы изменились. Снег бил по лицу, как и холод тёк по венам.
— Дазай-сан, остановитесь! — Кричал Рюноскэ.
— Да! Да! Прокляни его, Дазай! Активируй способность, порвав куклу! — Кричал Кью.

Мои глаза бегали по всему периметру тёмного льда. Тонкие пальцы сами рвали нити. Вдруг позади Рюноскэ через всю метель я увидел силуэт человека небольшого роста. Затем тот обернулся. Это снова был Чуя. Я не мог его чётко разглядеть, но он что-то говорил. Держа одной рукой козырёк шляпы, он смотрел на меня. Смотрел, но не голубыми, а кровавыми глазами. На нём тоже ярко светился отпечаток проклятия. Его лицо выражало сочувствие. Глаза плакали, но уста улыбались, а брови домиком. Сердце бешено забилось.

Нет. Если я порву куклу, активирую этот кошмар. Я не могу навредить Чуе.

— Неполноценный человек!

Я крикнул из последних сил. Голубой свет ослепил меня, и ноги подкосились. Голова кружилась, но мир снова приобрёл свои цвета. А точнее чёрно-белые. Передо мной стоял Акутагава, на лице которого было облегчение. Рыжий парень аккуратно держал маленького Кью за кисть руки и подошёл к нам. Снег медленно падал, я спрятал под подмышку куклу. Осмотрев потресканный лёд, я никого больше не увидел.

— Кью, где тебя держал тот нехороший дедулька? — Медленно спросил я, поворачиваясь к ребёнку.