XI
— Она пользовалась мной, она продавала мои картины. Ты слышишь меня?!Ты веришь мне?!
*говорил он всхлипывая. в его голосе сочился смешанные чувства как грусть и гнев*
— я приеду.
Она спешила к нему.
С того момента, как узнала, что его бросили, её не покидало беспокойство. Она представляла, как он сидит в своей квартире, погружённый в свои мысли, один. Она знала, как он переживает, как глубоко впускает в себя боль. И она знала, что ему сейчас нужен кто-то рядом.
Она могла бы просто написать. Но этого было недостаточно.
Дверь в его квартиру открылась без стука. Бора появилась на пороге, держа в руках бутылку вина. Она ничего не сказала, просто присела рядом, вытянула ноги и молча налила в бокалы.
— Это не поможет, — хрипло выдохнул он, но всё же взял бокал.
— Может, и нет, — ответила она с легкой улыбкой. — Но хотя бы станет легче дышать.
Глоток, второй. Вино было терпким, оставляло горечь на языке, но приятное тепло разливалось по венам, постепенно размывая границы боли. Они говорили — о глупостях, о воспоминаниях, о старых шутках, которые давно потеряли актуальность, но всё равно заставляли улыбнуться. Она смеялась, и он вдруг поймал себя на том, что её смех звучит приятнее, чем тишина.
— Ты всё ещё думаешь о ней? — тихо спросила она, наклоняясь ближе.
Он вздохнул, задержал дыхание на секунду, а потом выдохнул:
— Уже меньше, чем час назад.
Они смотрели друг на друга слишком долго. Алкоголь смывал сомнения, а воспоминания о том, что когда-то между ними было больше, чем просто дружба, всплывали сами собой. Она провела пальцами по его щеке, и он не отстранился.
— Ты мне всегда нравился, — призналась она, едва слышно.
Время словно замерло. Он потянулся к ней, сначала медленно, нерешительно, а потом сильнее. Их губы встретились — осторожно, но жадно. Это было освобождение. Не только от боли, но и от всех сдерживаемых эмоций.
Её пальцы запутались в его волосах, он притянул её ближе. Поцелуи становились всё глубже, дыхание сбивалось. Всё происходило так естественно, как будто так и должно было быть.
Вино было забыто, прошлое — тоже. Остались только они.
Его губы скользнули вниз по её шее, оставляя горячие следы на коже. Она тихо выдохнула его имя, пальцы сжались на его плечах, словно боялась, что это всё — просто иллюзия, которая рассыплется в следующий миг.
Он притянул её ближе, их тела соприкоснулись, разделённые лишь тонкими слоями одежды. Её дыхание стало прерывистым, она чувствовала, как его сердце бьётся слишком быстро, точно так же, как и её.
— Ты уверен? — прошептала она, её губы прошлись вдоль его челюсти.
Он ответил не словами — его руки скользнули по её спине, сильные, но осторожные. В этом касании было всё: желание, подавленные чувства, которые они так долго прятали, и что-то более глубокое, ещё не осознанное ими обоими.
Одежда исчезала медленно, пальцы скользили по горячей коже, запоминая каждую линию, каждую дрожь. Их поцелуи стали жаднее, а дыхание — тяжелее. Они растворялись друг в друге, в этом мгновении, в этом забвении, где не было больше боли, не было прошлого, а только они вдвоём.
Комната наполнялась тихими стонами и сбивчивыми вздохами. Они двигались в едином ритме, губы находили друг друга в темноте, касания становились всё смелее. Это не было просто утешением — это было чем-то, что должно было случиться между ними давно.
И когда всё наконец затихло, когда их дыхание начало выравниваться, он посмотрел на неё. В глазах не было ни сожаления, ни сомнений. Только тёплая усталость и что-то новое, что он пока не мог осознать.
Она улыбнулась и провела пальцами по его щеке.
— Всё изменилось, да?
Он не ответил. Просто притянул её ближе, зарываясь лицом в её волосы, словно не хотел отпускать этот момент.