жестокая реальность
Жизнь, словно сказка. Цветы, подарки и поцелуи. Нежность, забота и стеснение, как будто это была и вправду любовь.
Свадьба и медовый месяц на море теперь остаются только в памяти. Все теперь остаётся в прошлом. Это было как сон. Мимолетно и словно не было этих счастливых дней, что девушка отмечала в календаре. Дарья и вправду думала, что этого не было, но коробка с его подарками напоминают ей, что это реальность. И в этой жестокой реальности ей нужно просто выжить.
Нужно пережить эту судную ночь.
Одна ссора и его любовь испарилась. Угрозы, насилие и все скелеты в его шкафу стали ей известны. Все одним днем смешалось в её памяти, но что точно помнит, так это чувство что ее не существует, она умерла. Девитализация.
Мерзость, как грязь смешивается с болью, что печет под рёбрами. Боль, что словно разожгли огнём, каждый раз вспыхивает, когда он грубо дотрагивается до голой кожи, где живого места не было. Сине-фиолетовые отметины, как клеймо, что Дарья только его и никто другой не имеет права трогать её. Она вещь в его руках, не более того.
Терпит, сжимая со всей силы простынь под собой и чувствует, как ногти впиваются в кожу ладоней до крови. Задерживает дыхание, когда он резко входит, хватая её за волосы и шепчет что-то пошлое и грязное. Тошнота встает поперёк горла, которую она быстро сглатывает и зажмуривает сильно глаза, зная что нужно совсем немного потерпеть. Немного... Ещё и ещё, и так повторяется изо дня в день, как в замкнутом кругу. Девушка смеет утешать себя этими словами уже сотый раз, надеясь очнуться из этого ада.
-Что ты шепчешь?-спрашивает, но оба знали, что ему наплевать, что она говорила и что ответит сейчас. А Даша привыкла, поэтому продолжает шептать слова, что впились в память уже давно. Они стали её спасением.
Это была молитва.
Она никогда не верила в Бога, но рядом с ним она вспоминала все молитвы, что заучивала по ночам, лишь бы её кто-нибудь услышал. Надеялась, но знала другой жизни ей не видеть. Надеялась, но понимала, что кроме как себя самой, ей никто не поможет. Но надежда в её сердце умирала последней и пока она горела в её сердце, она была жива. Но дышала она по сей день только лишь благодаря мысли о маме. Женщина, которая всегда желала лучшей жизни своей единственной дочке, но только один неверный шаг все смог испортить.
Встреча с человеком, который погубил ее счастливое будущее.
Свадьба с человеком, которого считала своей судьбой, любовью, будущем отцом ее детей. Но в этот список стоило бы добавить псих, абьюзер и насильник...
Стон тихий и тело обмякшее падает на неё. Это означало, что её муки на сегодня закончились. На сегодня закончились, но Каплан думала о том, что они продолжаться завтра.
Девушка, словно робот, в котором включили другую функцию, хватается руками за крепкие плечи, отодвигая их в сторону, чтобы встать. Оставаться здесь было невыносимо. Было чувство, что кто-то держит её настоящими руками за горло, сжимая все крепче. Удушье. Воздуха не хватало, а перед глазами темнело, как знак того, что обморок был близок.
-Останься-его пальцы нежно гладят запястье девушки, словно и не было вчерашних избиений и криков о том, что он её убьет. Ей казалось, что от его касание у неё на руки останутся ожоги.-Ложись.
Юлик никогда не задавал вопросы, он только приказывал, а ей выбора не оставалось.
-Я хочу помыться-тянет руку, но он не отпускает и сжимает только сильней, а это означало лишь одно: ей нужно снова подчиниться.
На самый край ложится и не дышит совсем, ведь чувство такое, что её скоро стошнит. От его вида, голоса и запаха.
-Тебе противно даже лежать со мной рядом?-усмехается, а та только чуть ближе ложится, лишь бы это побыстрее закончилось. Делает все, чтобы наконец-то уйти.
-Что с той девчонкой? Кажется, Виолетта её зовут-улыбка хитрая, а Даша знает, что она означает. Вспоминает её внешность до мельчайших подробностей. В такие моменты отчетливо пошлость читалась в его глазах, которую он даже не скрывал-Когда привезешь?
-Никогда-как-то резко, не свойственно ей и парень это замечает, но даёт шанс объясниться-Проблемы с полицией-врет, но защищает, ведь такой груз на себя брать не будет.
Не хочет попасть из ада при жизни в ад после смерти.
-Я могу решить этот проблему?
Деньги и связи все решают и эту "неприятность" Юлик мог бы запросто решить.
-Там чужой район, ты не вправе туда вмешиваться-снова ложь, что звучит уже уверенно. Она все таки научилась врать.
-Уверена?-вопрос, что звучал, как угроза. И если бы раньше она бы испугалась и рассказала все так, как есть на самом деле, то сейчас молчит, взвешивая все "за" и "против".
-Уверена. Если это все, то я в душ-и не дожидаясь его ответа, быстро встает и выходит из комнаты.
И только в ванной комнате она чувствует, как было страшно. Одно неверное слово и она на шаг ближе к чёрной пропасти. Руки, что дрожат, она сжимает в кулаки, уже давно понимая, что не справляется с этой жизнью. Понимая, что одной ей уже точно не побороться.
В таких ситуациях, Дарья всегда звонила маме. Ее голос на другом конце провода успокаивал и казалось она снова в детстве, где раны лечились поцелуями, а проблемы одним "прости".
-Все хорошо?-тревога в ее голосе не остаётся незамеченным.
Как бы она умело не врала, но маму обмануть ей никогда не получалось.
-Нет-тихо совсем, ведь так и не решилась все рассказать маме, но носить это бремя внутри себя становится невыносимым. Это груз ощутим, как настоящая глыба льда на ее плечах. Холодно, больно и тяжело.
-Что случилось?-было слышно, как мама встала и начала ходить кругами по комнате. Пол противно скрипел под ее ногами, но женщина всегда говорила, что это ее хоть немного успокаивало.
Зеркало большое, в котором видны все царапины, синяки и отпечатки рук на груди. Низость, в которую девушка окунулась с головой, словно в море. Ей становится противно от себя самой, когда пальцем проводит по всем шрамам, что всегда напоминают о её слабости.
-Да ничего такого. Пустяковая ссора-отвечает она, вспоминая при этом слова Юлика, что весь ад, что прожила Дарья, узнаёт мать. Обе понимали, что сердце женщины не способно выдержать такое.
Они недолго разговаривают и то большее время женщина пытается разузнать, что между ними произошло.
-Прости, мам, мне некогда, нужно идти. Потом еще созвонимся-быстро, без запинки, ведь понимала, что еще одно её слово и она услышит всхлипы дочки.
Резцы, выше запястья, что давно зажили на руках, но желание становится с каждым днем все больше. Оно собирается словно снег с грязью, напоминая ей о другом выходе.
Проблемы можно избежать.
От них можно убежать.
Но ей придется умереть.
Дарья давно уже не видет другого спасения, как только сильнее надавить лезвием по бархатной коже. Снова и снова проводить, пока бы не потеряла сознание.
Мысли громче и глаза стеклянные напротив. Такие жалкие, что ей хочется их выколоть. Ненависть к себе и ко всему миру.
Горячая вода избавляет ее от мыслей, что может стать когда-то легче. Безразлично и совсем не больно будет тогда.
Но мама... Она останется одна, а такой жизни Каплан не хотела для неё. Знала, что сердце любящее не выдержат такой муки. Она отправится вслед за ней, чтобы быть рядом.
Они находили смысл жизни друг в друге и одна смерть ведёт за собой и другую.
Замечает, что лезвие совсем близко лежит, но руки не тянутся, хотя и хотелось очень. Хотя бы ненадолго перестать чувствовать себя дрянью, что нужна этому миру только телом.