6. Слабый шанс, или снегопад в аду.
ГЛАВА 6
СЛАБЫЙ ШАНС, ИЛИ СНЕГОПАД В АДУ
ЛЮК
После аудиенции прошлой ночью я с трудом дожидаюсь двух часов дня, чтобы отправиться на «учебное свидание» с Фрэнни. Я на взводе, тело гудит от предвкушения. Сегодня это произойдет: я отмечу ее душу.
Ладони у меня потеют, когда я подъезжаю к дому Фрэнни. В естественном обличье от меня идет пар, но не помню, чтобы когда-то потел. Не понимаю, что происходит. Решив не обращать на это внимания, я вытираю руки о джинсы, поднимаюсь по ступенькам к крыльцу и звоню в дверь. Я ощущаю... нетерпение, пожалуй, но не только из-за предвкушения охоты. Кажется, я соскучился по Фрэнни, совсем немного. Если честно, не могу дождаться встречи с ней.
Дверь распахивается, и я улыбаюсь в надежде увидеть Фрэнни, но на пороге стоит мужчина. Он ниже меня ростом, с каштановыми, аккуратно зачесанными назад волосами, в синей рубашке с зеленым галстуком. Мужчина улыбается, и я угадываю Фрэнни в его чертах. Протягиваю ладонь, не успев сообразить, что делаю. Он отвечает рукопожатием и здоровается, но затем вздрагивает от прикосновения. Смолкнув, он прищуривает ореховые глаза, лицо его искажается.
- Хм... здравствуйте, - наконец произношу я, проклиная себя за неосторожность. Вот что со мной делает Фрэнни - затуманивает мысли. Пора взяться за ум.
- Вы, наверное, Люк, - с опаской говорит мужчина.
- Да, сэр, - отвечаю я, применяя немного силы, чтобы слегка сгладить ситуацию, но его лицо по-прежнему настороженное. Никакой реакции.
Я прибавляю силы.
Ничего.
Смертный с иммунитетом к моей магии? Такое не часто встретишь. Плохи дела. Своей сущностью я тянусь к нему, стараясь прочесть. Ничего. Я даже не могу различить, отмечен ли он для рая.
- Скажу Фрэнни, что вы здесь. - Он отворачивается, оставляя меня на крыльце.
Я делаю шаг назад и всерьез подумываю забраться в машину и уехать, но тут в дверях появляется Фрэнни. Волосы у нее забраны в конский хвост, несколько пшеничных прядей выпущены, обрамляя лицо. Щеки алеют румянцем, а глаза искрятся. Потертые джинсы и черная майка в обтяжку, словно специально, чтобы подразнить меня прелестями, пусть и не ярко подчеркнутыми. О силы ада, Фрэнни просто прекрасна!
- Привет! - говорит она, изгибая бровь, - Не могу поверить, что папа оставил тебя здесь.
А вот я могу. Мне были рады, как снегу в аду.
- Не думаю, что произвел сильное впечатление при первой встрече, - тихо отвечаю я.
На ее губах появляется удивившая меня улыбка.
- Правда? - Фрэнни снова поражает меня, хватая за руку и затаскивая внутрь.
Я пытаюсь отдернуть руку, но она не отпускает. Еще больше я удивлен тем, как примитивно реагирует тело на простое прикосновение ее руки.
Фрэнни тянет меня за собой в маленькую гостиную, где, растянувшись на диване, лежит девушка. Она переворачивается и садится, когда мы входим. Ореховые глаза скользят по моей футболке и джинсам. Еще одна девушка, помоложе, с длинными темными волосами, сидит спиной к нам на бежевом потертом ковре, склонившись над доской «Скраббла» на низком деревянном журнальном столике.
Я осматриваю комнату, удобную, но ничем не примечательную. Между камином и телевизором пустуют три мягких коричневых кресла. Над диваном почти всю стену занимает репродукция «Тайной вечери» Да Винчи в золотой раме. Остальные стены покрыты школьными фотографиями: повсюду улыбающиеся маленькие девочки. Занавески карамельного цвета отдернуты, и за окном виден огромный дуб рядом с подъездом к дому и моей машиной.
По телевизору, который никто не смотрит, вещает канал «История», повествуя о Цезаре. Взяв пульт с подлокотника кресла, Фрэнни выключает его. Девушка на диване закатывает глаза и восклицает: «Слава богу!»
- Знаешь что, Кейт? Если бы ты заткнулась и посмотрела, то узнала бы много нового, - говорит Фрэнни. Она переводит взгляд на меня, краснея, - Скажи маме, что мы наверху, делаем уроки, хорошо?
Девушка на полу поворачивается и смотрит на нас искрящимися сапфировыми глазами.
- Так мы даже не достойны, чтобы нас представили?
Фрэнни закатывает глаза.
- Хорошо... Люк, это Мэгги, а это Кейт, - говорит она, указывая сначала на пол, а потом на диван.
- Привет, - подаю я голос, включая обаяние. Подхожу к журнальному столику и склоняюсь над доской «Скраббла», - Не думаю, что это правильное слово, - говорю я Мэгги, - Но если сделать так... - Я переставляю буквы на доске и добавляю еще две из запаса. - Будет двадцать восемь баллов.
Мэгги лучезарно улыбается мне, сапфировые глаза блестят.
- Спасибо, - произносит она, как будто чуть задыхаясь.
Кейт вздыхает и улыбается, откидывая назад длинные светлые волосы и пытаясь забрать их в хвост, как у Фрэнни.
- Привет.
- Кейт, - говорит Фрэнни, - Мы наверху.
Мы уже поворачиваем за угол и доходим до середины лестницы, когда я слышу восклицание «о мой бог!» и хихиканье, доносящееся из гостиной. Не успеваем мы дойти до комнаты Фрэнни, как нас останавливает взволнованный женский голос.
- Фрэнни?
- Да, мам.
Я смотрю вниз по лестнице на миниатюрную женщину, одетую в безупречно белую блузку и темно-синюю юбку до колен, с короткими, опрятно убранными пшеничными волосами и встревоженными сапфировыми глазами. Она нервно теребит в руках белый передник. Рядом стоит отец Фрэнни, сердито глядя на меня. Я снова пробую прощупать его, но он словно под Покровом. Зачем раю защищать отца Фрэнни?
Мать делает шаг вперед, кладя руку на перила.
- Почему бы вам с твоим другом не позаниматься за кухонным столом? Я закончила готовить, и вам будет где разместиться.
Прищурившись, Фрэнни смотрит на меня.
- Э... конечно. Хорошо.
Она пожимает плечами, глядя на меня, и спускается по лестнице.
ФРЭННИ
Представьте себе старые телешоу пятидесятых, показываемые поздно по «Никелодеону». Ну, наподобие тех, где красивые мамочки даже уборкой в доме занимаются на высоких каблуках и с макияжем. Вроде «Предоставьте все Биверу». Такая же жизнь и у меня. Кливерам до нас ой как далеко.
Все десять лет со смерти брата я ни разу не видела маму расстроенной - ни по какому поводу. Словно все ее чувства притупились и она ровно идет по жизни, толкая перед собой пылесос. Иногда меня так и подмывает отчебучить что-нибудь, только чтобы посмотреть, отреагирует ли она хоть как-то. Смогу ли я разбудить ее. Но может быть, она и не желает просыпаться. Наверное, это слишком тяжко.
Только раз она почти расстроилась, когда два года назад позвонили из церковной школы Святой Агнесс и сообщили, что меня выгоняют из-за нарушения дисциплины. Я почти уверена, что мама еле заметно стиснула зубы, а голубые ее глаза увлажнились, когда она слушала сестру Марию, рассказывающую, как я вносила смуту на уроках богословия. Повесив трубку, мать пригладила волосы - словно бы мимолетное сжатие челюсти как-то нарушило прическу, - затем расправила юбку, улыбнулась и сказала:
- На этой неделе нам придется оформить тебя в школу Хейден Хай.
Поэтому вся затея с «уроками на кухне» кажется подозрительной. Ко мне и раньше приходили заниматься парни, и это никогда не вызывало проблем. Даже с Рифером. Похоже, Люк был прав, когда сказал, что не произвел сильного впечатления.
Мы располагаемся за кухонным столом, а около двери слоняется отец, поглядывая на нас. Просто нелепо. Ну почему он выбрал именно сегодняшний день, чтобы разрушить мою жизнь? «Уходи!»
Я листаю тетрадь для сочинений и открываю чистую страницу.
- На чем сосредоточимся для этого анализа? Может, на Ма и Томе?
Когда отец опять проходит мимо двери, я поднимаю глаза на Люка и внутренне напрягаюсь из-за его недовольной мины.
«Папа, уходи!»
Я пялюсь на Люка и замечаю, что морщинки вокруг его глаз разглаживаются, а в уголках губ появляется улыбка.
- Неплохо, на мой взгляд. - Он слегка повышает голос. - Что думаете, мистер Кавано?
Папа показывается из-за угла, щеки у него пунцовые, а взгляд подозрительный. Он словно бы пытается испепелить Люка глазами, чего никогда раньше не делал, затем кивает мне и уходит.
- Что случилось? - шепчу я.
Люк пожимает плечами.
Встряхнув головой, я начинаю писать.
И с удивлением замечаю Грейс, шаркающей походкой направляющуюся к холодильнику. Она редко когда выбирается из комнаты, которую делит с Мэгги, поэтому та постоянно находит предлог, чтобы сбежать. Грейс достает из холодильника колу, открывает крышку и пьет, пристально разглядывая нас из-под светлой длинной челки. На самом деле от бледно-голубых глаз Грейс, смотрящих словно бы сквозь тебя, просто мурашки по коже. Сестра всегда была такой.
- Грейс, тебе что-то нужно? - подчеркнуто спрашиваю я, когда ее пристальный взгляд кажется мне слишком уж странным.
- Нет, - Она не уходит. Пьет колу и пялится в нашу сторону.
Я стараюсь игнорировать ее, но это просто невозможно.
- Знаешь, мы пытаемся делать уроки...
Она прислоняется спиной к холодильнику, словно собирается задержаться на какое-то время.
- Продолжайте.
Я хмуро гляжу на нее.
- Будет лучше, если ты уйдешь.
- Ладно. - Она отходит от холодильника и плетется обратно в гостиную, не спуская все это время глаз с Люка.
- Извини. Она просто немного...
- Настойчива? - Люк следит за ней с поднятой бровью.
- Я не это слово собиралась сказать, но да, - улыбаюсь я.
Когда мы заканчиваем уроки, я хочу позвать его к себе в комнату - послушать новые скачанные мелодии группы «Fray». Но наверное, я испытываю судьбу.
Хотя именно это у меня лучше всего получается.
Мы медленно идем к двери, а когда доходим, я оборачиваюсь и хватаю Люка за руку.
- Пойдем, - говорю я и тяну его вверх по лестнице.
Люк выглядит слегка удивленным, когда я затаскиваю его в спальню и закрываю дверь.
- Так ты не знаешь, что произошло? - спрашиваю я, забираясь на кровать. - Я раньше не видела, чтобы родители так вели себя.
- Без понятия.
Я подбираю под себя ноги и опираюсь на вытянутую руку.
- Понимаешь, очень странно. Они словно стали пришельцами.
Люк изучает комнату и весело улыбается.
- Прямо «Вторжение похитителей тел». - Он переводит взгляд на меня и изгибает бровь, - Может, так и случилось.
Он вновь переключается на стены и обходит комнату по кругу.
- Забавные обои, - говорит Люк, останавливаясь, чтобы прочитать надписи Райли и Тейлор. Дойдя до Моны Лизы, он грустно усмехается.
- Она сделала... многое, - бормочет он.
- Что? - спрашиваю я.
Он бросает на меня взгляд.
- Да так.
Затем я вспоминаю, что там написала Райли.
- Мона Лиза жаждет с кем-нибудь переспать.
Люк опускает взгляд на тумбочку и берет в руки фоторамку. Долго смотрит на фотографию.
- Кто это? - спрашивает он, проводя пальцем по стеклу.
- Мы с братом, - Я упираюсь взглядом в окно, наблюдая за собирающимися на горизонте тучами.
- Брат? - удивленно спрашивает он.
- Он умер, - ровным голосом говорю я.
- Когда?
Я снова гляжу на Люка и вижу в его глазах сочувствие, которого не заслужила. Внутри все переворачивается, в горле появляется ком. Я не хочу продолжать этот разговор.
- Десять лет назад. - Я достаю из сумки учебник по государственному устройству.
- Мне очень жаль.
Я вслепую перелистываю страницы, притворяясь, что ищу нужную, и пытаюсь сдержать слезы.
Люк опускается на стул.
- Хочешь об этом поговорить?
О боже, нет!
- Не очень. - Я спрыгиваю с кровати, - Кстати, я закачала несколько классных мелодий, - говорю я, надеясь, что он не слышит слез в моем голосе. Беру с тумбочки айпод и подключаю к колонкам. - Что хочешь послушать?
- Смотря что у тебя есть.
Я делаю глубокий вдох, напряжение внутри спадает.
- Как всегда, «Fray», - с улыбкой говорю я. - А еще «Saving Abel» и «Three Days Grace».
- Поставь в случайном порядке. Люблю сюрпризы, - На его губах появляется игривая улыбка, отчего мое сердце подпрыгивает в груди.
Я включаю музыку, но не могу сосредоточиться на ней, потому что Люк встает со стула и медленно идет ко мне. Не могу понять, что именно вижу в его глазах: некий соблазн и - о да! - опасность. Когда его губы изгибаются в лукавой улыбке, внизу живота у меня словно что-то взрывается, растекаясь по всему телу. Я хватаю ртом воздух. Но как только он доходит до меня, распахивается дверь.
На пороге стоит мама и мечет глазами молнии.
Черт. Я напускаю волосы на лицо, стараясь скрыть румянец, и поворачиваюсь к ней.
- Привет, мам.
- Фрэнни, на минуту, - говорит сквозь зубы мама. - В коридор, - добавляет она, когда я не двигаюсь.
Я поворачиваюсь к Люку и округляю глаза в притворном ужасе.
Он подавляет смешок, скрывая его за покашливанием.
Я выхожу в коридор и закрываю дверь.
- Ну что?
- Я думала, мы друг друга поняли.
- Поняли?
- Я не хочу, чтобы он находился в твоей комнате, - еле слышно произносит она.
- А если мы откроем дверь?
«Пожалуйста, пусть он останется».
Она с минуту смотрит на меня.
- С открытой дверью, - отвечает она, - если только недолго.
Я стараюсь скрыть довольную улыбку. На сегодня я уже достаточно испытала судьбу.
- Спасибо, - говорю я, распахивая дверь.
Мама еще некоторое время смотрит на меня, потом на Люка, перед тем как пойти вниз.
Я переступаю порог и вижу Люка с айподом в руках.
- У тебя здесь всего понемногу, - говорит он, - Джимми Хендрикс, Моцарт, «Nickelback».
Я грызу ноготь и что-то смущенно бормочу в подтверждение.
Люк снова подключает айпод к колонкам.
- Поскольку меня не выволокли отсюда за ухо, полагаю, ты заключила перемирие?
Когда он медленно идет ко мне, в желудке все переворачивается.
- Думаю, да. С одним условием - открытая дверь, - дрожащим голосом говорю я, указывая на коридор.
- Хм... - Люк останавливается напротив - слишком близко - и выглядывает в коридор, как раз когда мимо проскальзывают хихикающие сестры. Поднимает руку и проводит пальцем по линии моих губ.
Мое сердце бешено колотится. Я одновременно взволнована и ошарашена.
- Так... ладно... - Я хватаю с кровати учебник по государственному устройству, - Ты уже сделал то, что задал мистер Раньон?
- Не-а, - улыбается Люк.
Я достаю из сумки тетрадь и растягиваюсь на полу. Люк опускается рядом, опираясь спиной о кровать. Пока мы делаем уроки, я, как могу, игнорирую подглядывающих по очереди сестер.
Мы заканчиваем заниматься, и я провожаю его до машины.
- Увидимся в понедельник.
- Ага, до понедельника, - говорит Люк, ныряя в машину и захлопывая дверь.
Я облокачиваюсь на открытое окно, удивившись музыке.
- Что ты слушаешь?
- Вивальди.
- Правда?
Люк широко улыбается и придвигается ближе.
- Я полон сюрпризов.
Мое сердце вновь подпрыгивает, и я неуверенно улыбаюсь в ответ.
- Конечно.
- Удачи завтра в церкви. - Он изгибает бровь.
- Ага.
Люк заводит мотор, но я по-прежнему стою, опираясь на окно. Он смотрит на меня. Я наклоняюсь сильнее, ощущая его жар. Люк тянется ко мне. В моем сердце происходит нечто невероятное, словно дикий зверь, загнанный туда, жаждет вырваться наружу.
Но в этот момент отворяется дверь, и на крыльце появляются родители. Я втягиваю воздух, избегая критической точки, и выпрямляюсь с разочарованным вздохом.
Люк расплывается в улыбке, и мое сердце снова учащенно бьется.
- Увидимся, - говорит он и машет рукой.
Я наблюдаю, как он сдает назад, а затем медленно удаляется по улице, пока задние фары и вовсе не исчезают за поворотом. Когда я возвращаюсь к дому, родители все еще стоят на крыльце.
- Боже всевышний! Что это было? - захлебываясь, спрашиваю я, угрожающе направляясь к ним.
- Выбирай выражения, Фрэнни, - отчитывает меня мать.
Я закатываю глаза.
- Ой да ладно. Так в чем дело?
Папа взволнованно смотрит на меня.
- Ты ведь не... - начинает он, но затем краснеет и замолкает.
- Что?
Мама берет меня за руку и ведет в пустую гостиную. Я слышу, как наверху лестницы шуршат сестры, занимая удобное для подслушивания место.
- Ты ведь не в романтических отношениях с этим парнем?
- В смысле, встречаемся ли мы?
- Да.
- Нет. Он мой партнер по эссе.
И предмет моих фантазий.
- Нам с отцом кажется, ты не должна проводить с этим парнем времени больше, чем необходимо.
- Почему?
- Он беспокоит нас, Фрэнни. С ним что-то не так.
- Ого! Просто класс. Это из-за пирсинга?
- Нет... просто что-то в его ауре...
- Вам его аура не понравилась?
Я слышу хихиканье Мэри и Кейт.
- Фрэнни, доверься нам. Пожалуйста. Мы считаем, ты не должна проводить время с такими, как он.
- Кто вы и что вы сделали с моими родителями?
Мама невольно улыбается и обнимает меня.
- Мы всего лишь волнуемся о наших девочках, и все.
Полагаю, вот как можно добиться от матери реакции. Но, по правде говоря, мне не стоило бы так удивляться, ведь Люк определенно обладает особой аурой. И вряд ли бы он произвел иное впечатление на родителей любой девочки-подростка.