Ловушка
Проснувшись, я первым делом смотрю на семейный портрет Гринвудов.
-Доброе утро мам, доброе утро пап! -говорю я портрету. По моей щеке невольно скатилась слеза. Резким движением руки я смахнула ее и отвела взгляд. Бегло осматривая комнату, я пыталась что-то найти, разглядеть в ее полумраке.
Снова посмотрела на портрет. В правом нижнем углу картины стоял мой любимый брат Эрик. Ему было тринадцать, когда была облава в Тихом лесу. В то время я была совсем маленькой и смутно помню события того дня, лишь его отголоски иногда приходят ко мне в самых страшных ночных кошмарах. Всё, что я помню это хлопок двери, рассыпающийся звон посуды, грохот падающего шкафа, какие то крики, которые сливались в едино с хаосом происходящем вокруг. Страх. Папу прикончили на месте, он упал почти с таким же звуком как и незадолго до этого упал наш шкаф, тело брата я так и не увидела, все эти годы я тешила себя надеждой, что он смог спастись. Моя мама стала последней жертвой в тот день, до самого конца она держала меня в своих руках, ее последние слова остались со мной навсегда «мы тебя любим, Лия, мы всегда будем с тобой.» Это единственное, что я могу отчетливо вспомнить и разобрать из какофонии роящихся мыслей в моем мозгу. Что произошло дальше в корне изменило всю мою жизнь, и иногда я даже задумываюсь, что погибнуть вместе с моей семьей было бы желанным исходом.
От воспитаний меня накрывает волна паники и бессилия, оно укутывает меня словно одеяло пытающиеся удушить меня в своих объятиях. Я бросила взгляд на зеркало и чуть не упала с кровати. Передо мной предстала причина по которой, я бы предпочла смерть моему существованию.
-Когда я уже привыкну!!!- вскрикнула я взмахивая пушистыми лапами.
В тот далекий день я столкнулась с этим жестоким миром лицом к лицу. Меня принесли прямо в замок к королю Карлу I в качестве подопытного для экспериментов во благо Его величества.
Боль. Бессилие. Отчаяние.
Вот, что окружало меня. Мои верные спутники, которые за столько время сосуществования стали почти родными, я уже не представляю жизнь без них. Мои мучения,казалось, длились бы вечно, но помощь пришла, оттуда, откуда не ждали. Меня отдали на попечение к лучшему дворцовому цирюльнику. Он, хоть и проводил надо мной эксперименты - колол препараты от которых казалось, что каждая клетка моего тела разрывалась на тысячи мелких осколков, всегда оставался добр ко мне, успокаивал и обещал, что скоро это все закончится. И он сдержал слово, через год с его помощью я смогла оставить кошмарный замок позади и сбежать восвояси. Но, как прежде не было уже никогда.
Я вздрогнула и помотала головой, что бы отогнать воспоминания. «Да, детство у меня было не из лучших.» Я снова покосилась на зеркало.
В нем виднелось отражение худощавой загорелой девушки с черными волосами, неаккуратно подстриженными под каре, карими глазами, крохотным носиком и маленькими, нежно кораллового цвета губами. В белоснежном ушке красовалась черная серьга в виде кольца, серебристые усики тянулись к ушам//////. Пушистое тело в голубой пижаме, хвост немного /////затрудняющий передвижение, а на нижних лапах выпущенные длинные, острые когти.
Тяжело дыша я обратилась сама к себе:
"Нет, с этим надо завязывать" и подошла к зеркалу. Снимая его с петли я аккуратно, что бы не разбить, переношу его наверх и вешаю рядом со шкафом, если эту конструкцию без дверей так можно было назвать.
Спускаясь по лестнице я вспоминаю, что калчан с луком так и остались лежать в листве. Я бы так не беспокоилась если бы не звук дождя той ночью. Я бегу к окну и понимаю что трава мокрая не от росы, а от ливня.
Переодевшись в сухую одежду и открыв ставни, вышла из дома не традиционным способом...через окно! Бежала я, что есть мочи надеясь, что все в порядке, но я ошибалась...
Мне оставалось меньше десяти метров до злополучной кучи листьев, как я перестала ощущать землю под ногами. Неосторожно упав на камни порезала заднюю конечность. Я так переживала за свое оружие, что забыла о том, что стоило бы смотреть под ноги. Посмотрев на верх я поняла, что если подпрыгнуть, то можно достать до края. Собравшись с силами я попыталась встать. Но все тщетно! Нога, которая 2 минуты назад послужила неплохой периной для мягкого падения, закровоточила и стала ныть. Это была нестерпимая боль, тем не менее я знала, что надо помалкивать, это привлечет слишком много внимания, но этот крик я не смогла сдержать. Он был пронзителен как лезвие хорошо заточённого ножа. Слава Богу, совсем скоро этот крик "души" перешел в тихие стоны, которые могла слышать только я. На этот рев сбежалась чуть ли не вся стража королевства. Оказывается они смогли меня выследить и просидели в засаде целую ночь. Этот неприятный "сюрприз" накинул на меня тяжелую сеть, которую использовали обычно для ловли крупной рыбы. Я пыталась сделаться настолько маленькой, насколько могла, извивалась, как змея, что бы хотя бы суметь спастись бегством. Но вскоре меня вытянули из ямы и привязали сеть на палку, положили на плечи и понесли.
Они приняли все меры предосторожности, что бы по-максимуму отгородиться от меня. Создавалось впечатление, что несмотря на всю мою беспомощность в данной ситуации они меня побаивались..
Наверное, за пять минут ходьбы низ сетки окрасился в красный цвет, а постепенно и вся она приобретала красноватый оттенок. Но вскоре крови стало так много, что она взялась и за перекраску ботинок одного из Гвардейцев. Сначала он наорал на стражников, которые, видимо, копали яму и положили туда камни, затем приказал двум пажам найти широкие листы и перевязать мне рану. Когда они подошли ко мне я перестала видеть четкие фигуры, все было как в тумане. Я не чувствовала боли, мне казалось, что вот-вот я покину этот свет. Мои глаза невольно закрывались, я смутно слышала голоса, они были, как будто, далеко-далеко от меня. Последнее что я помню это чья-то темная фигура, которая наблюдала за всем этим из-за деревьев...