Часть 5.
Тим:
Переодевшись, я решил прогуляться.
Дойдя до парка, я снова увидел её, но уже в другом облике. Она была одинокой, сидела, поджав ноги к себе, и смотрела в пустоту. Я уже думал подойти, но заметил на её лице слёзы и отступил. В моей груди что-то ёкнуло: что же с ней произошло, почему она сидит одна и терзает себя? Не думаю, что сейчас лучше угнетать её вопросами.
Вернувшись домой, я лёг на кровать. И единственное, о чём я думал, — это о ней.
В первый раз, когда я увидел её вблизи, я не смог оторвать глаз. Нежные пухлые губы, родинка над верхней губой, роскошные длинные волосы, её шея и лицо были усыпаны родинками и небольшим шрамом над бровью. Сегодня я увидел её с другой стороны. Она казалась мне одинокой и беззащитной, опустошённой и безэмоциональной в тот момент. Мне было её жалко.
Лилу:
Я всё рассказала Тиму. Наверное, это было от усталости моей души — нести эту историю одной с багажом проблем.
Я не делилась ею с родителями, просто сказала: «не сошлись характерами». То же самое рассказала друзьям. Не хотелось ныть и слышать разговоры о том, что «сама виновата», что «надо было закончить раньше», «нужно уважать себя» и всё в этом духе. Я уже была готова выслушивать эти же слова от Тима, которые крутились у меня в голове.
Я повернулась к нему. На глазах наворачивались слёзы, но я научилась их сдерживать. Тим подошёл ко мне и прижал к себе. Как давно я не чувствовала тёплых прикосновений, тихой поддержки и понимания.
Когда я рассказывала эту историю, он не перебивал меня, а просто дал высказать всё от и до. И тут я не выдержала и заплакала. Я уткнулась в его широкую грудь, слёзы были не от боли моей любви, а от усталости и, по большей части, благодарности, что он дал мне высказаться и не стал осуждать.
— Спасибо, — сказала я.
Тим погладил меня по голове, но затем слегка отстранился. Чёрт... я не хочу, чтобы он отстранялся от меня.
— Ты очень сильная, Лилу. Ты любила искренне, и я не осуждаю тебя за это, — тихо сказал он.