BOOMbook

I

1. С каким-то дьявольским удовольствием она наблюдала, как мужчина, словно пойманная бабочка, трепыхался в его руках, стараясь продлить свою никчемную жизнь. Костлявые пальцы сжались на горле сильнее, отчего под светлой кожей тут же проступили синие паутинки вен. Рыжие волосы парня отливали медью, сливаясь цветом с насыщенной кровью, которая вытекала из разорванной раны его жертвы.

2. Сейчас их разделяла только она, она была по одну сторону, а Ахмед стоял, запыхавшись, по другую.

- Алена, открой мне... - говорил он едва слышно. Он знал, что девушка стоит за ней и слышит его. Ему не хотелось кричать, приказывать или ломотиться в дверь, лишь бы она открыла ее. - Нет! - ответила Алена. Ее руки гладили шершавые доски, прижимая щеки к ним, словно нежилась в чьих-то объятиях, к горлу подступил ком и несколько одиноких слезинок скатилось по ее лицу. Ей хотелось разрыдаться, но она не могла позволить, чтобы кто-нибудь увидел ее такой, а тем более Ахмед, который стоит за дверью.- Уходи... Прошу... - она молила его уйти, чтобы он не слышал её рыданий. Это было тяжелым испытанием для обоих. Два тяжелых камня висело в душе у обоих, что тянули их на дно, в самую бездну. Ахмед стоял молча, сжимая руки в кулаки, прислонившись головой к двери.

3. — Иди вперёд.

И какой идиот придумал эту фразу?

Ведь, её можно по-другому видеть.

Ты стоишь на краю пропасти, тебя всё настолько достало, что ты просто держишь себя руками, обнимая, чтобы не прыгнуть и тут,Тебе говорят:— Иди вперёд.И ты шагаешь.Падаешь.Умираешь.Какой идиот придумал фразу:— Следуй своему сердцу.А если сердце черствое, как хлеб после рождества?Если сердце тебя зовёт прыгать, а кто-то кричит, что нужно идти вперёд?

4. - Ави, я... - Холодные пальцы медленно проскальзывают по моей скуле. Тело в некой агонии замирает, а я в свою очередь, сама того не осознавая, вздрагиваю. Брюнет томно смотрит в мои глаза, чувствуется жар его тела, - Я не хочу уходить, - Он вновь молчит, подбирая нужные слова, - и я не хочу, чтобы ты уходила... - Желание сваливает "на лопатки" его разум, и парень тянется к моим губам.

Через некороткое мгновение наши губы медленно сплетаются в плавном танце. Эдмонд очень сладко, но в то же время, трепетно целует мои скулы и шею. Его правая рука скользит по спине, и он обхватывает мою талию. Резким рывком брюнет укладывает меня на кровать, и вновь впивается в мои губы, но в один миг всё напрочь рушится. Эдмонд останавливает соприкосновение наших губ и, тяжко выдохнув, выпрямляется...

5. В последний раз я бросаю взгляд на ночное небо, упорно желая постичь смысл этой огромной вселенной но, к сожалению, и звёзды, и луна, и созвездия слишком умны, чтобы открываться каждому встречному. Именно поэтому они остаются непостижимой загадкой, столь сладкой и пленительной, сколь девушка, стоящая позади меня в полумраке комнаты. Я оборачиваюсь и встречаюсь с её глазами, тёмными, как нефриты и мягкими, как бархат. Она делает ещё шаг вперёд и пристально смотрит на меня, пытаясь постичь, казалось бы, непостижимое. Мы не обнажены, но по какой-то неведомой причине я чувствую себя перед ней, подобно открытой книге. Это не связь тел, а нечто большее...связь душ.

II

1. — Видишь ли, Мира, — заговорил Билл, после недолгого молчания. — Наш жизненный путь состоит не только из очевидных чёрных и белых цветов, наполняющих сердца смертных бесконечной меланхолией. Сама посуди: мы же каждый божий день не страдаем из–за однообразной мигрени, правда?! Крошечные, но изменения бывают у любого человека каждую чёртову секунду его существования. Так вот, в жизни, кроме белых и чёрных полос, есть такое понятие, как радуга. Тебе хорошо известные стандартные цвета являются контурами того или иного периода времени. А в остальном жизнь напоминает раскраску: вот вам краски и кисточки, госпожа Судьба, и будущее данной личности завит только от вашего воображения! В палитре рока есть следующие цвета: красный — злость, оранжевый — улыбка, жёлтый — ложь, зелёный — идиллия, голубой — слёзы, фиолетовый — мгла. Смешиваясь друг с другом, рождаются новые цвета, — Билл, встав с качелей, направился к входу в центр, напоследок сказав: — Наслаждайся палитрой судьбы, пока есть такая возможность. 

2. С какой-то стороны, Билли был прав, когда предложил нам разделиться. Надпись в доме гласила, что кто последний — тот и умрёт, а как решить, кто последний, когда мы разделились? Если бы мы бежали всей толпой, тогда понятно. А так мы лишь усложнили врагу задачу. Вот только мы всё равно прекрасно понимали, что наш враг — это нечто, способное на многое, что не подвластно человеку. И что от него ждать, мы не знали. Мы могли сделать верный шаг и даже не догадываться об этом, а могли сделать неправильный, зато с полной уверенностью, что мы правы. Всё это было слишком запутано. Запутаннее, чем какая-нибудь дилемма, вроде вечного вопроса о том, что было раньше — курица или яйцо? Хотя учёные недавно уже доказали, что первым всё-таки было яйцо. А тут нам никакой учёный ничего не докажет, только сочтёт нас за сумасшедших.

3. Весеннее небо было настолько ярким, что приходилось жмуриться. Синее завораживающее небо, на него можно было смотреть вечно. Зелень вокруг, дети играют. Жизнь прекрасна. Но только не для Антипа. Он думал, о том, что где-то находится его родная мать и живёт такой же прекрасной жизнью, как и все окружающие. А он вынужден постоянно привыкать к новым людям, терпеть издевательства и держать себя в руках. Ну, не такой он как все и что? Его словно заперли, эта клетка его душила. Он ненавидел свою мать всем сердцем.

4. Открыла дверь дрожащими руками, прошла внутрь. В руках ключи дрожат. Меня будто ледяной водой облили, очень холодно. Тело начинает неметь, а ноги... И вовсе сдвинуться не могу с места, словно пригвоздились.И снова рвотные позывы. Головокружение.Мир кружится или я? Это уже неважно, потому что в ванной я рву в унитаз, сидя на холодном кафеле. По телу прошёлся табун мурашек, а в виски кровь прилипла, пульсируя. И я дрожу, даже сидеть невозможно. Все мутнеет, и кажется, что я лечу в бездну. В теле острая боль, а в душе - пустота, ибо тьма поглотила меня полностью, освобождая от... Всего!И хочется смеяться - Ха-ха!И плакать от страха и непонимания перед неизвестностью, нечем.

5. Называла в своих мыслях идиотом, не потому что ненавидела, а потому что любила — сильно, долго и всегда безответно. Либо отпускай, либо зажимай в тиски, и-д-и-о-т. Лучше вообще не прикасайся, если за этими действиями не будет каких-то грандиозных последствий. Хотелось поцеловать его — почему-то это желание прибило насквозь лучше всякого пистолета. Даже мурашки пошли по телу.