Быть Котом Воителем

самой жуткой директрисой во всем Блэнфордшире. От одного звука ее имени температура воздуха падала до нескольких градусов ниже нуля. Но самым странным было то, что никто толком ничего про нее не знал.
Конечно, все знали, как она выглядит.
Все знали, что она тощая и очень высокая. Скелет, обтянутый кожей, с очками на кончике носа. Благодаря своему росту она всегда смотрела на людей сверху вниз.
Все также знали, что она немолода. Честно говоря, на вид ей было лет двести. Но это, конечно, было не так. Просто ей тяжело пришлось в жизни. (Если вы еще не знаете, несчастные люди стареют гораздо быстрее счастливых. От унылых мыслей голова человека очень скоро становится похожей на маринованный грецкий орех.)
Конечно, время от времени она улыбалась. Родителям. Школьным кураторам. Впрочем, ей это было не по душе - улыбаться. Но что поделаешь, время от времени приходилось это делать, чтобы не потерять работу.
Известно было, что она приезжает в школу на блестящей серебряной машине, которую купила несколько месяцев назад. Но никто не знал, где она живет. Она никогда не приглашала к себе гостей - впрочем, если бы она и позвала кого-то, приглашенный наверняка нашел бы какую-нибудь отговорку.
Судя по всему, до того, как Барни перевелся в эту школу, мисс Хлыстер была довольно доброй и заботливой учительницей. В то время она была простым заместителем директора. Она никогда не повышала голоса без крайней необходимости и еще не приобрела привычку смотреть на вас так, как будто вы - грязное пятно, от которого нужно срочно избавиться, - а именно так она теперь смотрела на учеников своей школы.
Но через несколько дней после назначения ее на должность директора она резко переменилась. Стала вдруг очень злой - это все заметили.
Никто не понимал, откуда взялась эта злоба. Поговаривали, что это как-то связано с тем, что она теперь начальница.
В общем, как видите, мисс Хлыстер была для всех загадкой. В том числе и для миссис Лаванды, которая как раз подошла к двери ее кабинета с котом в руках.
Она постучалась. Подождала немного, тревожно поеживаясь. Как и все остальные, она побаивалась свою начальницу. Прошлой ночью, например, она проснулась в холодном потому: ей приснилось, что мисс Хлыстер вызвала ее к себе в кабинет, чтобы расставлять галочки в тетрадках с домашними заданиями.
- Давайте-ка поставим отметки на вас! - сказала она во сне и высыпала откуда-то целую стаю блох, с которыми бедная миссис Лаванда отчаянно боролась, лежа на полу.
Страшно было не только ей. Барни тоже обмирал от ужаса. Нужно признать, что он никогда не испытывал особого удовольствия, приближаясь к кабинету мисс Хлыстер, но сейчас ему было плохо как никогда. Шерсть на нем встала дыбом, усы вздрагивали, предсказывая что-то недоброе.
Он что-то чуял. Но что - он пока не понимал.
Видите ли, когда вы только-только превратились в кошку, у вас появляется множество кошачьих чувств, но проблема в том, что вы не умеете ими пользоваться и правильно их понимать. Это все равно что слышать незнакомый язык. Слова вы слышите, но перевести их не можете. Барни видел только, что когти у него вытянулись и отчаянно вцепились в миссис Лаванду.
Дверная ручка повернулась.
Появилась она. Заинтересованно осмотрела Барни - даже как будто бы с некоторой надеждой.
- Это что такое?
- Это кот, - сказала миссис Лаванда. - Я очень извиняюсь, что потревожила вас. Просто я не знаю, что с ним делать. Он забежал в мой класс.

- В ваш класс?! Что ж, я всегда вам говорила, миссис Лаванда, что ваши ученики ведут себя как животные, но это в некотором роде следующий шаг, не так ли?
Миссис Лаванда не была уверена, шутит ли мисс Хлыстер. Но на всякий случай издала сдавленный смешок, похожий на писк мыши, спрятавшейся под ковриком.
- Я подумала, что лучше будет принести его вам, - сказала она, - и, может быть, возможно, вы могли бы, если вам не трудно, позвонить в какую-нибудь организацию по защите прав животных, или в кошачий приют, или куда-нибудь еще.
Мисс Хлыстер втянула воздух через нос - она всегда делала это перед тем, как разозлиться. Но она не разозлилась. Она была слишком умна.
- Совершенно правильно. Вы правы, миссис Лаванда. Вы не могли бы быть более правой, даже если бы я разрезала вас пополам и выкинула всю левую часть вашего тела. Я обязательно позвоню в соответствующую организацию.
- Хорошо.
Повисло очень долгое молчание. Такое долгое, что Барни успел помолиться, а мисс Хлыстер - рявкнуть на восьмиклассника, опаздывающего на урок и с любопытством сунувшего нос в дверь.
- Хватит пялиться, глупый увалень, глаза вылезут, - бросила она мальчику, испуганно отпрянувшему от двери.
- Мне кажется, это немного несправедливо, - сказала миссис Лаванда, которой стало жалко бедного мальчишку.
- Именно. На то и рассчитано.
- Но...
- Миссис Лаванда, эти дети - да и все дети вообще - жалкие презренные твари. Это вредные сорняки. Если мы будем поощрять их и удобрять - ну что ж, мы получим прелестный сад! Срезать, выпалывать, выкорчевывать - вот что нужно делать!
После этого мисс Хлыстер очень невежливо схватила костлявыми руками Барни за шкирку и оторвала от свитера миссис Лаванды, пахнущего теплыми лесными травами.
Неприятно улыбнувшись, она сказала:
- Не волнуйтесь, я сама обо всем позабочусь. Можете идти.
И миссис Лаванда повернулась и пошла прочь. Барни до последнего прислушивался к звуку ее шагов, пока они не исчезли за поворотом.