Подруга-великан
Барни беспокойно огляделся. Рыжий котяра по-прежнему не сводил с него глаз. Может быть, стоило пойти за Моккой? Но нет. Он останется здесь: вдруг все-таки удастся убедить маму, что он - это он! Что касается бойца, то будь что будет.
Толстый рыжий кот неторопливо выполз из-под машины. Он вильнул хвостом в сторону улицы, и вокруг него мигом собрались другие кошки. Уличные кошки самых разных цветов и размеров, угрожающе опустив головы, начали подкрадываться к Барни.
- Парни, вот он, - сказал Тыковка. - А ну-ка, давайте ему покажем!
Кошки подкрадывались все ближе.
- Постойте! - воскликнул Барни. - Давайте не будем ссориться!
- Еще чего! Да это как раз то, чего мы ждем, - ухмыльнулся Тыковка. - В этом-то вся соль, да, чуваки? Ссоры. И их причины. Да и вообще, у нас есть приказ.
- Какой приказ? - не понял Барни. В его сторону двинулись еще три бойца, и голова у него закружилась от страха. Одна стервозная с виду кошка с огромными ушами зашипела прямо ему в лицо:
- Готовься к смерти!
Как готовятся к смерти, Барни не знал, так что решил пока по возможности ее избежать. Он попятился к стене дома.
- Мокка? Ты здесь? Боюсь, мне нужна помощь.
Но если Мокка его и услышала, то виду не подала.
- Ну что ж, бойцы, - сказал рыжий котяра. - Давайте-ка покажем, на что мы способны.
- На что он способен, ты хочешь сказать, - усмехнулась кошка с большими ушами, выпуская когти.
- Придержи язык, Лика. Здесь я шучу, а не ты!
Барни рванулся прочь, но, не пройдя и двух шагов, уперся носом в огромную компостную кучу. Он попытался перелезть через нее, но лапы увязали в месиве из листьев, земли и сорняков - часть этой кучи, наверное, набросал его дядя больше двух лет назад. Теперь по дорожке за ним крались пять котов. Все они вытянули шеи и выпустили когти, готовые в любую секунду броситься в атаку.
И уверяю вас, они бы бросились, не раздумывая, если бы они не услышали что-то у себя за спиной.
Или, вернее, кого-то. Этот кто-то шел по тропинке, напевая себе под нос какую-то песенку.
- Тыковка, что нам делать? - раздраженно прошипела Лика.
- Никаких драк, когда рядом людишки. Ты знаешь правила. - И по приказу Тыковки уличные кошки бросились прочь, перемахнув через компостную кучу и через голову Барни. Кто-то из них задел его острыми когтями.
- Не беспокойся, - бросил Тыковка, исчезая за кучей. - Мы с тобой еще увидимся.
Барни замутило. Его кошачий нос теперь улавливал запахи, недоступные человеку, а от компостной кучи исходил миллион тошнотворных ароматов. В сочетании со страхом это было просто невыносимо.
Он чудом собрался с силами и заставил себя уйти с тропинки к крыльцу дома.
И тут же увидел пару знакомых ботинок. Черные, с нарисованными на них маргаритками, сейчас эти ботинки обошли стремянку, прислоненную к стене, и двинулись по дорожке.
Это была Рисса.
Конечно же, Рисса. Потому что для нее, как и для всех остальных, это было обычное утро обычной среды. И если Рисса пришла вовремя, то, значит, сейчас примерно четверть девятого.
- Рисса, - позвал он. - Рисса!
Он кричал во весь голос, но из горла вылетало только слабое задыхающееся мяуканье. Ее огромные ботинки шли по дорожке шагами, которым позавидовал бы любой тираннозавр, и Барни вдруг охватила безнадежная грусть. Он подполз к ней и прижался щекой к ее ботинку.
Она остановилась и посмотрела под ноги. Лицо ее осветилось улыбкой.
- Рисса, - твердил Барни, хотя уже понимал, насколько это бесполезно. - Это я, Барни... Постарайся меня понять... пожалуйста...
Рисса продолжала улыбаться, но это была отстраненная улыбка, которой мы улыбаемся животным, но не людям.
- Ой! Привет, котик, - сказала она.
Присев на корточки, она погладила Барни по макушке. Ее рука была похожа на руку какого-то чудища из 3D-фильма, прорвавшегося в четвертое измерение.
- Я не кот, - сказал он, чувствуя какой-то странный зуд в ухе. - Я твой лучший друг.
- Где ты живешь? - спросила она тоном, которым люди задают животным вопросы, не ожидая от них ответа. Однако Барни ей все же ответил:
- Ты знаешь, где я живу. В семнадцатом доме на Олуховой улице. Вот здесь. В этом самом доме. - У него промелькнуло воспоминание о бойцах, жгучее, как свежие царапины на спине, и его снова охватил страх. - Пожалуйста, ты должна мне помочь. Здесь опасно!
Рисса все улыбалась. Она почесала Барни под подбородком. Что за фамильярность?! Впрочем, она не виновата: откуда ей знать, кто он на самом деле такой? Откуда ей знать - ей и всем остальным?
- Ну, я пошла, - сказала она. - Везет тебе! Ты кот. Никакой школы...
- Нет. Нет. Вовсе мне не везет. Я самый большой неудачник на свете. Рисса, ну пожалуйста. Ну это же я.
Она встала, и, напевая вполголоса задорную мелодию, позвонила в дверь.
Барни замер.
И тут он понял. Она ведь звонила ему домой! А его там нет, и сейчас мама откроет дверь и скажет ей об этом, и тогда Барни замяукает как сумасшедший, и тогда, может быть - ну может же такое быть! - они наконец все поймут.