Призыв удался
С тех пор, как Келли встретила Итана, прошло три дня. Всего лишь три дня, но из головы Куинн не выходил образ парня: высокий брюнет, спортивное телосложение, азартно сверкающие зеленые глаза и нахальная усмешка. Образ Кингсли прокручивался в ее голове раз за разом, круг за кругом воспоминание за двадцатое ноября являло ей картинки и диалоги в мельчайших подробностях.
Вот и сейчас Куинн лежала на кровати и бесцельно листала какой-то журнал. Но мысли были только о новом знакомом. С одной стороны Келли успокаивала себя, что больше не будет зацикливаться и сокрушаться на смерти Малькольма, ее старшего брата, который скончался от передоза уже почти год назад.
С этого все и началось: Келли не смогла пережить эту трагедию. Девушку накрывали приступы ярости и жажда мести за покойного брата всякий раз, когда она видела пакетики с наркотическими веществами или как кто-то принимает дозу. Куинн в припадке совершено не контролировала себя, становилась фурией, которая хваталась за пистолет и стреляла без промедления... Келли попадала, но никого не убивала. Ее должны были судить уже целых восемь раз, но каждый раз дед девушки и глава семейства Куинн, Иэн Куинн, вносил залог, дергал за нужные ниточки и его внучку отпускали. Иэн Куинн - учредитель, владелец крупной автопроизоводительной компании и ее генеральный директор. Да, клан Куинн относился к классу людей богатых, с очень глубокими карманами... Но деньги не могли помочь Келли. Не могли помочь ее психологическому здоровью. За девушкой следили, держали под домашнем арестом, принимали меры, пытались отвезти к психологу, но все тщетно. Куинн сбегала и разносила все на своем пути, разрушая свою жизнь из-за абсурдных попыток вернуть брату жизнь отомстив людям, которые множат нелегальные вещества и распространяют их.
На семейном совете было решено отправить Келли в Гринвуд вместе с Джанет, которая была сестрой-близнецом ее матери, дабы уберечь от последующих срывов и тюрьмы. Гринвуд должен был быть новым стартом для Куинн-младшей. Ее шансом поправить свое психологическое здоровье. Никто из семейства Куинн даже близко себе и представить не мог, чем это для них обернется...
На Гринвуд постепенно опустились сумерки, а затем наступила ночь. Джанет сидела на диване в гостиной и смотрела телевизор: сериал про лихих ковбоев и красавца-Шерифа, который счел своей целью переловить всех преступников. Келли же подумывала начать готовиться ко сну. Она включила один из ночников, который был на тумбочке ближе к окну, а люстру выключила. Окно было открыто, а пышные занавески развивались на осеннем ветру.
Куинн на пару минут отвернулась спиной к окну, а когда повернулась обратно, по другую сторону от кровати уже стоял Итан. В черной куртке с капюшоном, бандане на лице и черных перчатках.
В следующую минуту дом сотряс пронзительный визг.
— Вот черт... Взбрело же в голову Иэна отправить ее в Гринвуд, — проворчала Джанет, делая звук телевизора громче.
Женщина конечно же не знала, что в комнату только что проник какой-то юноша.
Итан уже успел сто раз пожалеть, что сунулся в этот дом повторно. Он так тихо и ловко проник сюда, а эта Куинн решила включить сигнализацию.
— Ты что тут делаешь?! Случилось что-то? — Келли выпучила глаза.
— Так ты ж сама меня позвала, — широко ухмыльнулся Кингсли, убедившись, что шагов за дверью не слышно и никто заходить в комнату не собирается. — Вот я и пришел.
Куинн часто не могла контролировать свои эмоции, но потом укоряла себя за это. Тут уж девушка тоже явно не сдержалась: Келли подошла к Итану и порывисто обняла его.
— Меня так еще никогда и нигде не встречали, — пришла очередь юноши округлить глаза.
Куинн слегка покраснела и быстро отпустила Кингсли. Оба уселись на кровать, желая узнать побольше друг о друге.
— А тебе разве можно рассказывать о себе? — Келли наклонила голову на бок, смотря как Итан снимает с себя свою экипировку.
— Давай ты начнешь, а я послушаю, — тот улыбнулся и, с разрешения хозяйки, улегся на бок на кровать, оперевшись на локоть и подперев этой рукой голову.
Келли уселась перед ним, сложив ноги по-турецки.
— Ну что ж, тогда слушай... Моего папу зовут Арнесто Куинн, он американец, а наполовину итальянец. Родился в Хьюстоне. А мою маму зовут Абигейл, она итальянка, а еще у нее есть сестра-близнец — тетя Джанет. Это та милая женщина, которая вызвала копов, — сказала она с нотками сарказма.
Итан прыснул, слегка улыбнувшись. Куинн удивляла его все больше и больше: чуть не прибила из-за тачки, затем пустила переночевать, разрядив пистолет, а теперь рассказывает о своей семье фактически человеку с улицы... Но парень ведь понятия не имел, что такое поведение Келли обусловленно травмой.
— А еще у меня есть старший брат... Малькольм... — взгляд Куинн стал тусклым, а ее бойкий тон голоса погас.
Перед глазами девушки вновь пронеслись трагические события: вот ее отцу звонят из полиции и сообщают о смерти Малькольма, затем они выезжают на парковку близ какой-то забегаловки, подходят к машине брата и...
Келли тряхнула головой и потянулась к тумбочке. Нащупав в ящике банку с антидепрессантами, девушка немедленно закинула себе в рот три пилюли и проглотила их, ничем не запивая.
Итан был вполне ошеломлен. В достаточной степени как, например, когда люди, распознав не совсем психически здорового человека, добродушно улыбаются, кланяются, а затем быстро сбегают куда подальше, пока не произошло что-то ужасное.
— Прости, я... немного приболела... — Куинн стало дурно от самой себя. Она швырнула банку на тумбочку и закусила нижнюю губу, стыдливо отведя взгляд.
— Знаешь, едва ли ты должна передо мной извиняться. Я сам иногда такую чушь творю, что мне тоже кажется, будто я приболел, — Кингсли подался ближе к девушке, стараясь заглянуть в ее глаза.
В этот момент парень и сделал свой выбор.
— Ты не похож на человека, который творил ужасные вещи, — Куинн прерывисто выдохнула, пытаясь сдержать слезы.
— Я просто хорошо притворяюсь, понимаешь? — пальцы Итана аккуратно обхватили запястье девушки, а потом переплелись с ее пальцами.
— Ты... Ты классный. У меня бы так не получилось никогда, — Келли улыбнулась сквозь слезы, смотря на их руки. Она быстро вытерла мокрые дорожки со своих щек рукавом.
— Расскажи о себе, пожалуйста.
— Мне двадцать восьмого августа исполнилось двадцать лет. Я родилась в Техасе, в городе Хьюстон. Все это время я провела на семейном ранчо. Училась в школе среди других богатых детишек, в основном снобов, — фыркнула она, понемногу успокаиваясь. — Умею ездить верхом. А в тринадцать лет я спасла недоношенного жеребенка, приютила его, откормила и назвала Риб. Он уже стал крепким, мощным, диким мустангом. Никого не слушается, кроме меня, — Келли прыснула, заулыбавшись.
— А мне тоже двадцать. Восемнадцатого февраля исполнилось. Я был главным ботаном в школе, ни с кем не общался, ни с кем не дружил... У меня максимально высокие отметки в аттестате, хотел поступить в университет на факультет авиастроение в Аризоне. Хотел быть инженером и собирать самолеты...
— А что же помешало?
— Я сам себе помешал. Свернул немного не туда, открыл для себя... Нового себя, новый мир. И вот я перед тобой, — юноша мягко улыбнулся.
— Ты свернул вообще не туда, куда надо бы, раз оказался рядом со мной тем более сейчас, — Келли вздохнула и тоже улеглась на бок, все еще не отпуская руку Итана. — Останешься?
— Прости, красавица, сегодня не смогу.
— А еще придешь?
— Примерно через три дня, может, раньше, — глаза Итана хитро заблестели. — Обещай не визжать.
— Обещаю, — поклялась Келли и лучезарно улыбнулась.
— Вот и славненько.