Часть 19 "Ходит мимо дверей"
Часть 19 "Ходит мимо дверей"
POV Гейб
Знаете, никогда, слышите? Никогда не раскрывайте человеку душу, никогда. В неё плюнут. Её затопчут.
Как-бы не обстояли дела, какой разговор, серьёзно, никогда. Да лучше-бы вообще здесь не застрявал. Какой толк?
Я не боюсь безответной любви, я боюсь её последствий. Тебя будут избегать. В твою сторону будут постоянно слышны насмешки и некорректные шуточки над твоими-же чувствами.
Им покажется это смешно, но в итоге они-же в ответ на твою искренность и отвагу будут над тобой усмехаться. Не кажется-ли вам, это подлым? Несправедливым?
Мой взгляд, полон отчаяния и сострадания, устремился куда-то вдаль, преодалевая невзрачное, решётчатое серое окно школы. Я думал, я стремился размыслить, чем-же я, хуже этого Фрэджи? Мерзкий, подлый человек. Я знаю его настоящий облик, какой-же он урод на самом деле.
Все привыкли в нём видеть сияющего мальчика, отзывчивого, спокойного, весёлого Фрэ. Это иллюзия вашего подсознания. Это иллюзия вашего представления об этом человеке.Всё это так не правильно, я не в силах кого-то сканировать, обсуждать, выдавать своё конструктивное мнение о человеке. Всё так запутанно, арр.
От этих мыслей, я, до проступления крови, начал закусывать свою, уже набухшую нижнюю губу.
Ногти строгих пальцев впивались мне в ладонь. Из-под едва видневшейся чёлки проявлялись мельчйшие капельки пота. Я подавал всем своим видом, что я злюсь.
Дженки испуганно глядела на меня, скорее всего гадая, от чего во мне столько ярости.
Взяв себя в руки, я пришёл к решению, что колечанье себя - не выход. Зато, колечанье Фрэ - вот это выход. Может, если он уедет, далеко и надолго, она забудет об этом куске дерьма? Изумительный бред, но мне понравилась эта бурда.
С улыбкой невинного листочка, я повернулся к Дженки, которая так-же растерянно и испуганно смотрела в пол. Я вежливо протянул девушке руку, которую она заметила не сразу.
Щелкнув пару раз около её переносицы, она пришла в себя, от чего вздрогнула, быстро подняв своё лицо смотря на меня и от части на руку.
-Ну? Долго мне стоять? - немного возмущённым голосом спросил я.
-Ээам, нет, что, прости... - с прыгающей интонацией,немного помявшись ответила мне девушка.
Странное шуршанье чего-либо отвлекло меня от всех мыслей. Нет, пожалуй, на обычное шуршание это было не совсем похоже. Скорее всего, на рёв быка, или нашего профессора Макгафина, когда какой ниудь "чмырь" нагрубит ему.
Мой разум славился хорошей интуицией, за счёт которой я вытаскивал свою задницу из различных проблемных дыр.
Я слушался только её, я верен только ей. Другие советы - к чёрту, я сам способен разобраться.
Дженки это заметила, она побледнела, видимо, рвотный рефлекс дал о себе знать, но она сдержалась, на наше общее счастье.
-Ты... ты это с-слышал? - дрожащим голосом, то-ли от испуга, то-ли от волнения, спросила она меня.
-А? Нет... Ты о чём? - стараясь сделать голос как можно бональнее, уклонно ответил я.
-Рычание... Там был рёв! - трясся рукой она показала мне на железную дверь, от которой так и веяло испугом и мистичными загадками.
-Брось. Тебе показалось - успокаювающим тоном я поднял девушку, которая явно находилась ступаре.
-Думаешь? - с недоверием уточнила Дженки.
-Уверен... - уже не таким уверенным голосом ответил я, потащив Дженки за руку через дверь лабаратории.
-Куда ты ... - выдернув руку из моей, она оглянулась в сторону этого страшного воя, который всё приближался и приближался. - Да нет! Мне не кажется! Ты ведь тоже слышишь! - приподняв свой тон прикрикнула Дженки.
-Не глупи! - тут уже полнял свой тон я. Сколько можно оглядываться?
Обвязав своей рукой руку Дженки я практически силком потащил её в комнату с железной дверью.
Дженки тряслась, лицо стало сомнительно бледным, в глазах читался мрак и незвестность.
Первую в комнату я втолкнул Дженки, она сопротивлялась, но молчала, я надеялся, чтобы она не узнала о всей этой ситуации.
Спросите вы, "Какой такой ситуации?"
Дело всё в том, что я догадовался о всем этом бордаке и несложенной ситуации.
Я - биологический учённый. Юнный, правда, но это факт.
Мой отец отдал меня на воспитание науке ещё в раннем возрасте. С самых малых лет, я уяснил, что спутники моей жизни - теоремы, изучения явлений, формул.
Но меня никогда не тянуло к биологическим наукам, моим пристрастием всегда было изучение истории.
Мой отец, Герног младший, всегда был настоятельно противолополжного мнения о истории. Наши предпочтения расходились в разные стороны, лишь редко наши мнения в чём-то сходились обратно.
Сам сделавший для себя нетушительный вывод, я практически смирился с намерениями отца. Но, есть но. Но кто ведь запрещал, скрещивать научную историю и биологические термины? Отец не когда не записывал это в наш семейный устав, и официально не запрещал этого дела, лишь потому, что просто не мог предполагать, что в моей голове появиться такая мысль.
С самого восхода солнца, по разгар дня, я получал домашнее образование от строгого и требовательного отца. Моё отстутствие детства значительно отразились на моей психике.
Всё-же, отцу я старался не показывать, насколько мне скучны и неинтересны все эти формулы. Вечером, укутавшись в тёплый плед, я изучал древнюю историю, будучи маленьким, 8-летним мальчиком. Отец иногда палил меня под этим делом, он был настоятельно и решительно настроен против моего изучения истории.
"Если есть свободные промежутки времени, заполняй их биологическими терминами" - первая статья нашего семейного устава. Поголовно не кто не имел права их нарушать.
Моя мать, Диценна старшая, в основном изучала такие науки как : химия и алгебратические формулы. Сейчас она в Соеденённых Штатах Америки, под её руками стоит огромное дело. Мельчайший недочёт может неутешительно отразиться на стране в целом.
Так вот к чему вся эта дилемма. На пятый день, после моего 9-того дня рождения, я, как обычно, под предлогом "я спать" продолжал изучать исторические источники, в основном, это были засекреченные архивы. Это была довольно-таки доисторическая книга, практически антиквариат. Достала мне её моя хорошая знакомая Мисси. Мисси учится со мной в одном классе, и частенько вытаскивает мою жопу из тяжёлых дыр, за что я ей благодраен.
Из этой книги я узнал много интересного и пугающего для себя, одним из которых являлось существо по прозвищу Самди. Это мифическое существо, которое с лёгкостью можно спутать с обычным человеком. Чаще всего, представители этой рассы были высокого, отличительного роста, бледной и не очень кожей. С типичными глазами, типичной окраской. Единственной резкой отличительной чертой Самди от человека, являлась его улыбка. Ихняя улыбка - это 33 треугольника, чётко выстроенных в ряды. Но Самди продуманные существа, поймать их было практически нереально, и не было не одного весомого докозательства того, что Самди нечто больше, чем просто мифическое существо, нежели обычного циклопа.
Эгейс Паулро - создатель книги, рассказывал, что был ошарашен одним моментом из своей жизни. По его описаниям, это было ни что иное, как Самди.
" 1845 год. Негересская улица больших фонарей.
Я видел что-то, что смотрит на меня, своими красивыми глазами. Я был взят в плен ими. Никуда не мог деться. Это странное чувство. Девушка, единственная на улице, сидела на лавке, в руках держа какую-то книгу, позже, я смог разглядеть очертания её лица. Я был не много удивлён, но виду не подал. Вытянутое, овальное лицо, глаза, смотрящие прямо в душу, "может, я встретил прекрасную диву?" - с такой мыслью я видел очертания этой дамы.
Моё приподнятое настроение тут-же исчезло, после того как эта дама "мило" улыбнулась мне. Это была не улыбка, скорее всего, некая усмешка. Одно другому не мешает. Зубы не были похожи на человечиские. Острые, протыкающие сознания клыки, в виде треугольников, дама невольно навострила на меня. Она не хотела улыбаться, ну или усмехаться, я толком не разобрал. В глазах был омут и страх, боязливость чего-либо. Я никогда такого не видел. Я удалился прочь, и больше этой дамы никогда не видел, да и не увижу, надеюсь...."
Отрывок из тома рассказов Эгейса Паулро, "Я видел прекрасную диву" .
Историки занялись этим моментом, проверили всю информацию об Эгейсе, не является-ли тот шизофренником или психически больным. После долгих экспретиз, все ожидания опроверглись, Эгейс был в трезвом уме и разуме. Был заслуженным доктором биологических наук.
Спустя 15 лет, все уже было забыли об этом случае, если-бы в налоговую инспекцию не начали огромными пачками поступать письма от родственников психически больных. Ну, скорее всего, уже психически больных. Содержание было в основном одним и тем-же, мольбы о помощи, требования, а порой угрозы со стороны родственников о возбуждении дела.
" Штат Калифорния. От миссис Спрингс.
ПРОШУ, УМОЛЯЮ, ПОМОГИТЕ! Мой сын, Чак Спрингтс, мёртв! ОН МЁРТВ ИЗНУТРИ!
Это всё они! ВСЁ ОНИ!!! Избавьте мир от этих тварей!" И писем примерного содержания поступало в налоговую от 100, а бывало и от 500-ста в день. Большая часть писем имела угрозы, оскорбления, попрой даже насилие. Инспекции недоумевали, загнанны в ступор. Ведь практически никто не удосужился описать проблему чётко, ясно и понятно.
И лишь единственное письмо, полученное из Чикаго более-менее смогло прояснить сложившуюся ситуацию.
" Чикаго. Миссис Лингвинстон.
Прошу призвать данное письмо во внимание. Ибо другие экземпляры - пустая трата времни для вас и вашего ума.
Всем нам давно известен зановес этого мира.Всем до одного. Вы-же сами всё знаете. Вы-же сами такие-же, как они. Разве нет?
Сын... Мой сын, Ричард... Он мёртвый, но живой. Вам известен такой дъявол в человеческой шкуре? Самди... Вы ничего не сможете сделать, мир бессилен и ослаблен, по сравнению с его силами. Это моё последнее слово...."