Прошлая жизнь
Я художник. Ах, художник... Быть им в этом мире — всё равно что быть проводником между реальностью и чем-то иным, неведомым, парящим за границами человеческого разума. Это проклятие и благословение, это огонь, что сжигает душу, но и согревает её одновременно. Ты не выбираешь эту дорогу — она выбирает тебя.
Я видел, как рассвет ложится на каменные мостовые, и в каждом луче прятался оттенок, которого никто не замечал. Я слышал, как осенний ветер шептал мне идеи, и моя кисть скользила по холсту сама, как заколдованная. Я чувствовал, как краска под пальцами становилась живой, как мазки складывались в судьбы, эмоции, жизни. Ах, что за страсть, что за магия!
Но вот что скажу вам — люди не понимают художников. О нет, они видят только оболочку, только стереотипы, смешные и нелепые. Моя мамка всегда ворчала:
— Опять сидишь в своей мансарде, опять свои каляки-маляки! Да нормальные люди в лавках работают, торговлей занимаются, а ты вечно в краске перепачканный! Всё бы тебе пить да гулять, как тому твоему дружку, что неделю назад объявился на пороге в шляпе набекрень!
А отец? Отец только вздыхал, качал головой:
— Художник... Ха! Художники — это те, кто либо умирают в нищете, либо славятся после смерти. Ни того, ни другого я для сына не хочу.
И да, пьяницами нас считают! Ах, разве можно не выпить, когда душа горит, а на холсте никак не выходит передать этот проклятый свет луны? Разве можно не забыться в компании таких же отчаянных мечтателей, что бросили всё ради искусства? Мы бродим по улицам с пустыми карманами, но полными сердцами, и пусть нас называют лентяями, мечтателями, безумцами — мы знаем правду.
Мы рисуем мир не таким, какой он есть, а таким, каким он мог бы быть. В любом случае, погрузится в "воображаемый мир" намного лудше чем быть по каким то чужим влиянием или вкалывать по несколько суток подряд за мизерную зарплату. Картинами я могу себя даже не плохо так прокормить.Хотя за это меня частенько осуждают за семейным ужином, мол, приличному человеку не подобает шататься по кабакам в компании сомнительных личностей, пачкаться красками да тратить последние гроши на холсты, вместо того чтобы вложить их во что-нибудь стоящее. Матушка лишь охает, заламывая руки, а батюшка, насупившись, бормочет, что из меня давно пора выбить всю эту чепуху и пристроить в лавку дяди, где, глядишь, и человеком бы сделался. Ах, как же они не понимают! Ведь вдохновение не приходит в запертые комнаты, не терпит оно скуки да рутины. Оно витает в улицах, в глазах прохожих, в огнях ночного города, и если за ним не следовать, то остаётся лишь жалкое существование без искры, без страсти, без самой жизни. Из-за моего выбора у меня с семьёй довольно напряжение отношения, но уж какие есть. Я днями и ночами писал картины. Писал,что в голову взбредет. Красивый, мрачный, осенний лес который увидел мимолетно или каких то людей которых я тоже увидел где миномётный взглядом. Для меня становилось музой абсолютно все. Сейчас я писал очередную пока в дверь дома не постучали. Я открыл дверь и мне юный, худощавый мальчишка лет так 7 вручил письмо. Я поблагодарил его и вошёл обратно вдов,затворив дверь. Открыв письмо я принялся его читать.
"Милостивый государь Александр!
С величайшим почтением обращаюсь к Вам с просьбой, в коей надеюсь на Ваше благосклонное согласие. Слыша о Вашем несравненном мастерстве в живописи, желал бы я поручить Вам создание портрета моей любезной сестры, дабы сохранить её образ в вечности кисти.
Прошу Вас удостоить наш дом своим приездом, дабы обсудить все подробности сего дела. Моя сестра — особа нежного возраста и кроткого нрава, и мне хотелось бы, чтобы искусство Ваше запечатлело не только её черты, но и саму душу.
Адрес мой таков: Санкт-Петербург, набережная реки Мойки, дом № 17. Ожидаю Вас с нетерпением и остаюсь преданным почитателем Вашего дарования.
С глубочайшим уважением,
Ваш покорный слуга, дворянин Милер."
Прочитав письмо я попросил палашку собрать мои вещи, а сам захватил кисти,карандаши,холсты и все что нужно для художеств. Когда все вещи собраны,я отправился в путь дорогу. Спустя несколько часов я прибыл на место. Я увидел перед собой особняк. Судя по всему особняк господина Милера. Особняк господина Милера — величественное строение в лучших традициях классической архитектуры. Фасад его, украшенный колоннами и лепниной, гордо возвышается над набережной реки, отражаясь в её неспешных водах. Высокие окна, обрамлённые тяжёлыми бархатными портьерами, таят за собой просторные залы, наполненные светом хрустальных люстр и теплом каминов, что неторопливо потрескивают в резных мраморных облицовках.
Широкая дубовая лестница ведёт на второй этаж, где расположены гостевые покои и личные комнаты хозяина. Стены украшены портретами предков, а в библиотеке, пропитанной запахом старинных фолиантов, покоится величественный письменный стол, за которым не раз принимались важные решения. В саду, раскинувшемся за домом, тянутся стройные липы, а между ухоженными клумбами журчит небольшой фонтан, словно перешёптываясь с мягкими шагами тех, кто гуляет по гравиевым дорожкам. Я вошёл в особняк, слуга сразу же повёл меня к хозяину дома. Господин Милер на первый показался славным и прилестным человек.
-Ну что вы стоите сударь? Садитесь-садитесь!-Велел мне он.
Я послушно пришёл на соседнее кресло.
-Так вы тот самый художник?-спросил господин Милер смотря на меня.
-Да.-Ответил я кротко.
-Отлично. Я думаю в письме вы прочитали, зачем вы здесь.
-Верно
-Чтож думаю вы можете уже приступать. Со мной не надо. Нужно советоваться с Мишель. Понимаете ли, она немного привередлива. Ей тяжело угодить.
-Да я понимаю.
-Мишель сейчас в библиотеке. Лукий ответил нашего почётного гостя познакомится с его новой музой.-Обратился господин Милер к слуге.
-Да господин Милер-Ответил Луетй поклонившись.
Я пошёл за слугой и вскоре оказался в просторной библиотеке.Осмотревшись я увидел её.Передо мною стояла молодая дева, исполненная той редкой прелести, что соединяет в себе детскую чистоту и невысказанную строгость характера. Её рыжие кудрявые волосы, словно лучи утреннего солнца, ниспадали на плечи мягкими волнами, подрагивая при малейшем движении. Голубые глаза её сияли, подобно весеннему небу, но в их глубине читалась некая сдержанность, невидимая преграда, что отдаляла её от беззаботной наивности.
Она была облачена в платье синего цвета, оттенок которого напоминал тихие морские воды перед грозой. Тонкий, чуть вздёрнутый нос, нежно очерченные губы, белизна кожи, на которой лишь изредка вспыхивал румянец — всё в ней дышало утончённой гармонией. Взгляд её, хоть и исполненный невинности, был твёрд и внимателен, словно юная героиня, что лишь недавно вошла в свет, но уже научилась читать в сердцах людей.
-Здраствуйте.-Сказал я.
-Здраствуй-Ответила девушка чуть фыркнув в мою сторону. Не успел я и слова дальше вымолвить как она меня перебила.-Так вы тот самый художник которого нанял брат?
-Да мэм. Вы правы-Кротко ответил я.
-Чтож. Сомневаюсь что вы сможете меня изобразить. Тут множество художников побывало,все почастую збежали.
-Я не сбегу.-Ответил все так же кротко, хотя мне казался свой же тон слишком грубым, особеннок ней, к этой очаровательной и красивой даме.
-Какие вы самонадеяны и холодны. Мы ещё посмотрим збежите вы так и не закончив картину или нет.
Я глубоко вздохнул. Чтож первое знакомство не задалось. Но что же будет дальше. Осталось только гадать.
\\Продолжение Следует//