16
Одурманивающая громкая музыка, красное освещение, запах алкоголя, танцующие на сверкающем танцполе люди. Клубы привлекают его всё больше и больше. Треки, ремиксы которых включают диджеи, в прямом смысле сводят с ума. Так и заставляет двигать своим телом с бокалом вина в руках. Здесь невозможно стоять на месте просто, ничего не делая. Люди, что стоят где-то впереди, соединяются вместе, чтобы станцевать страстный танец. Они целуются, кружась вокруг себя, водят руками по талиям друг друга. Чонин мечтает о том же. Слишком сильно желает прикоснуться к кому-либо своими губами, которые окрасились в бордовый цвет от пару капель вина, которые успели побывать в его глотке за пару минут нахождения в этом месте. Он иногда погдядывает на своего некого парня, который находится будто в трансе в своих явно глубоких мыслях. Хочется играть с кем-то всю ночь напролёт и влюбляться в него или неё. Хочется показать свою сексуальность во всей красе. Даже то, что он скрывает на самом деле. Загадочность этого танцпола сносит крышу больше, чем любой алкоголь. Он не старался опьяниться, чтобы после не вспомнить, что было с ним этой ночью и с кем он её провёл. В любую минуту ему хотелось уйти на поиски новых знакомст. Ему нравится находиться здесь наслаждаясь чертовской атмосферой, которая так и заводит. Он не остановится, пока не найдёт приключение, что останется в его памяти.
Чонин его раздражает не на шутку. Как же он сейчас горяч, чёрт возьми. Как он двигает своими бёдрами, проводит по ним и груди руками. О Боже. Он так без головы останется. Он теряет её при одном взгляде на него. В своих бурных фантазиях он раздевает его полностью, кусая за мочку уха. Хочется попробовать его на вкус, ибо он больше не сможет сдерживаться. От него глаз не оторвать. Так и хочется шептать ему множество слов. Пусть они и будут грязными, но за то будет правда. Так и желается посадить его на свои колени и запускать свои шальные руки под его рубашку, водя ими по его прессу, к которому так и хотелось прикоснуться. Такие уж у него желания. Сынмин весь в огне азарта. Пульс так и учащается. Время в ожидании подошло к концу. Он так больше не может.
Не ожидая этого, его разворачивают к себе и приглашают в манящий и грубый поцелуй, притягивая к незнакомому телу ближе за талию. Он совсем не знает, кто этот человек, но судя по губам, к которым приблизился в ответ, это точно был парень. С закрытыми глазами он ощущает, что тот совсем на немного выше его. Руки бродят по его плечам, закрытые тонкой рубашкой. Плевать кто это и с кем это происходит. Чонин не сомневается, что Сынмин смотрит прямо на него. Он дразнит его, давая понять, что его первый поцелуй был не с ним. Обещал же, что будет шататься вместе с ним по барам, находить новые знакомства с горячими парнями, целоваться и трахаться с ними при нём. Тот всё думал, что это обычные обманы, и тихий парнишка не сможет такого сделать с незнакомцами. Теперь пусть знает не понаслышке, что он так, оказывается, может. В эти секунды ему просто хотелось наблюдать боковым зрением за его ревностью и слезами. Гордость за свой нелепый поступок бы осталась за ним, если бы не осознание после тридцати-секундного поцелуя, что он поизошёл с тем человек, с которым он так не хотел. Ким Сынмин. Он отталкивает его от себя, разрывая этот сладкий поцелуй, что мог продолжаться вечность. Если бы.
- Ты чего делаешь?! - глаза стали с целую орбиту. Целоваться с тем, кого ненавидет - уж этого он точно не хотел, как не крути.
- Мне надоело сдерживаться, - вскидывает он брови, из-за чего лицо того окаменевает в удивлении. Он подходит ближе и поднимает его на руки, кладя его руки на свою шею.
- Эй! Сынмин! - Чонин в гневе ударяет его по лицу, хоть и получает на свои выходки ноль реакций. - Отпусти меня немедленно!
- Но только не сейчас.
***
- Чёртов Ян Чонин! - Сынмин кидает его на кровать, нависая сверху и притягивая парня к себе за его чёрный галстук.
Совсем не осознавая, что происходит на данный момент, и какого чёрта он оказался вместе с ним в одной из комнат, в которых занимаются понятно чем, ему оставалось лишь огромными круглыми глазами смотреть на него, пока его горячее дыхание бьётся в самые ключицы.
- Чего ты хочешь? - медленно произносит он.
Чёрт, он действительно не вдупляет, что хотят от него?!
- Ещё не понимаешь?
Он больше не может терпеть и сдерживаться, когда снова видит его перед собой. Неужели он всё ещё не заслуживает своей награды? Не заслуживает его? Честно, ему уже не хочется вновь запираться в своей комнате поздней ночью на очередных выходных и вновь дрочить на его дико-сексуальные фотографии, которые действительно словно с обложки журнала Playboy, и, может быть, что-нибудь даже погорячее этого. Он теряет контроль, когда вечером снова, как всегда, задумывается о его чертовски зовущем теле, которое так хочется наконец-то взять. Говорят, чтобы добиться своей цели - нужно чуть-чуть подождать. Так вот Сынмин и ждёт. Довольно много ждёт. И долго ли это будет продолжаться? Он привык, что его мечты сбываются сразу же, и ему не приходится выжидать. Но в этот раз он долго ждёт момента осуществления своей мечты. Этот вечер тоже не сможет стать тем самым днём X, когда его желание в конце концов исполнится?
- Тебя я хочу, малыш...
В голове Чонина довольно сложная головоломка. Что же такого успел принять Сынмин, раз его настолько попёрло, что уже хочет заняться сексом с ним? Они находятся в этом клубе всего навсего чуть больше десяти минут, неужели он и правда сумел напиться до такой степени, пока он терял голову от заводящей музыки, глазея на танцпол? Это какое вино здесь разливают, что старший так быстро опьянился?
- Придурок, успокойся. От тебя алкоголем пахнет. Я не хочу пересыпать с пьяным мужиком... да и с тобой в целом, - младший усмехнулся, что возбуждало Кима ещё больше.
Вроде бы отказывается, а вроде бы, по честному, хочет этого. Совсем не понимает, что хотят сделать с его телом прямо сейчас, но это его уже манит и ему интересно продолжение всей этой истории, которая происходит в его жизни в данный момент.
- Нинни, ты сейчас серьёзно? - притягивает он его за галстук к себе ещё сильнее. Так, кажись, и задушить своего бедного лисёнка может. - Это тебе не обычная квартира. Это клуб, Чонин. Клуб. Здесь каждая стена пропитана спиртом.
И ни капельки не врёт. Слишком уж Сынмин привык к этим клубам, в которых чуть ли уже не живёт. Последний раз алкоголь в его глотке был в ту ночь, когда осознал, что влюбился в эту горячую суку, которая известна под своим именем - Ян Чонин.
- Ну же, малыш, скажи, что хочешь этого, как и я. Не томи... Детка, позволь мне поиграть с твоим телом... пожалуйста.
Больше не может сдерживаться, и так уже на грани. Он начал ловко целовать его щёки, не дожидаясь ответа и разрешения Чонина, и старший вовсе не надеялся на отказ. Хотелось чего-то намного большего, чем обычные поцелуи, который порой надоедали. Желание было лишь одно - погрузиться в этот пошлый мир и воплотить свои грязные фантазии в сущую реальность. Для того же выбор довольно сложен. Отказать, или всё же принять визитку этой страстной игры? Без сомнений хотелось посмотреть на что готов Сынмин ради всей этой шумихи. Его губы лишь соблазняли и возбуждали. Внутри пылал огонь, который в прямом смысле согревал всё внутри. Конечно хотелось всего этого, что задумал Ким, но, однако, некие мысли всё же говорили об обратном. А стоит ли? Всё же, Сынмин тот человек, которого он всей своей душенькой терпеть не может. Следует ли заниматься всеми этими пошлыми делами в первый свой раз именно с ним, а не с человеком, которого действительно любит? Чонин явно не был готов к тому, что случится между ними этой ночью. А если... он снова хочет воспользоваться им одним днём, а дальше снова, как те месяцы назад, разбивать его хрупкое сердце своим языком без костей, заставляя его вновь закрыться в себе? Точно в этом предложении есть скрытый смысл. Ведь не будет же он не с того не с сего просить его о сексе. Но ведь он и правда его любит, зачем ему мучать любимого человека и выбрасывать его после жаркой ночи, как ненужную жалкую вещь? А может не стоит быть пессимистом и согласиться на этот вызов?
- Давай договоримся, - наконец-то Чонин вышел из некого гипнотического транса, - сейчас мы делаем всё, что только захотим, - он вздохнул и схватился за шею старшего, - а на утро мы ничего не вспоминаем и не говорим об этом лишний раз. Уговор?
Старший опустил взгляд и вполголоса произнёс:
- Уговор.
Ему желалось, конечно, на протяжении недели говорить ему, насколько он был горяч с ним, ведь был уверен, что эта ночь будет самой жаркой в за всю его историю, но раз он не хочет этого - то пусть будет так, как хочет. Услышив долгожданный намёк на положительный ответ, он вновь прильнул к этим желанным губам, страстно целуя их. Руки Яна обернулись вокруг шеи парня, а губы отвечали на поцелуй. Тот наконец-то сорвал с него этот грёбанный галстук, который так и мешал ему, откинув его на пол. Честно говоря, он сводил Сынмина с ума, хоть толком и не умел целоваться. Этот обычный поцелуй с каждой секундой переходил в что-то в несколько раз глубокое и такое манящее, сплетая языки и задавая им темп завлекательного горячего танца.
Но ведь тому, что происходит между ними на данный момент, явно не стоит продолжаться? Они всё же не пара, что находится в отношениях больше двух месяцев, а обычные незнакомцы, заключившие контракт между собой. Один из них точно ненавидет другого, и это точно не обозначает, что это сумасшедшее начало должно перейти в эпичный конец. Секс - самая худшая идея, что когда-либо была в голове у старшего. Его сердце всё ещё полно лжи. Ему нельзя доверять на все сто. Он может сейчас переспать с ним, чтобы на утро снова продолжить разбивать его и его сердце. Ведь он же так делал. И, по всей видимости, так он и затаскивал беспомощных девчонок в постель. Сначала притворялся, что любит, чтобы она поверила в эту наивную любовь и доверилась ему. Но конец у них у всех был один и тот же, не стоит повторяться, какой он был. Чонин всё ещё игрушка для него, с которой он играет и наслаждается. Честно, не настолько уж он и глуп, чтобы раскусить самого настоящего злодея из фильма, в котором мы живём. Он хочет, чтобы он вошёл в его доверие, чтобы после опять говорить ему унизительные слова в его адрес, а теперь это он может сделать в Интернете и на своих интервью. Грязных слухов ему точно не нужно. Ему срочно надо оттолкнуть его и всё же отказаться. Но если это рассматривать с другой стороны? Зачем Сынмину обманывать его насчёт своей любви? Он правда любит, либо он бы не был таким нежным, ласковым и тактильным с ним. Может, этой ночи всё таки должен придаться смысл. Не зря же он чувствует это сильное возбуждение внизу, их губы на оголённых ключицах... Плевать, если остануться засосы на шее, на счёт которых будут возмущаться фанаты. Сейчас в этом мире, кажись, существуют только они. Пусть между ними ещё останется эта ненависть и больная любовь, но ночь должна остаться в памяти на какое-то время. Пусть оно всё продожается, будто этому задан определённый алгоритм.
«Говоришь, что я хорошая вещь? Ну не я же продавал своё тело и своевольно ложился под других. Не удивлюсь, если и на Даркнете себя продаёшь. Да нет, тебя бы давно Илон Маск выкупил. Хотя, кто знает, кому ты там принадлежишь»
Ой, да вообще похуй на то, что говорил он ему какое-то время тому назад, если так можно выразится даже сейчас. Слова не складываются между собой, выходит какая-то несвязанная чушь. Лишь распутанные мысли в голове и адреналин в висках, этого ему хватает для удовлетворения. Это только начало, дальше только всё более сладкое и интересное. Одна секунда, и его рубашка уже оказывается где-то на полу около кровати. Торс, который жарко обвивают руками и тихонько сжимают от нарастающего азарта в этой эротичной игре, оказывается полностью обнажённым. Страстный поцелуй в губы прекратился, он переходит на его шею и ключицы, оставляя на них яркие бордовые отметины. Посасывает бледную тонкую кожу, создаёт вакуум ртом. С уст срываются заветные приятные стоны, а старший прикрывает его рот рукой. Не хочет их слышать? Ещё как хочет, просто шумоизоляция здесь оставляет желать лучшего. Было бы гораздо лучше, если бы они продолжили это дело дома. Они бы расслаблялись по полной, а не ограничивали себя. Руки крадутся ниже к кожаному ремню, растёгивают его и замок на джинсах, а после и совсем снимают их вместе с ботинками. Следующим и одним движением снимает с него трусы. То, в чём требовался старший несколько месяцев, и наконец-то получает это. Одной рукой толкает его, Чонин валится на подушку головой, а второй раздвигает ягодицы и проникает одним пальцем вовнутрь. Дёргается. Приносит непонятные ощущения, на которые он совсем не знает как реагировать. Вроде бы приятно, а вроде бы страшно. Хочет, но боиться того, во что может перейти всё это. Снова задумывается, а правильно ли переходить грань и заниматься сексом с человеком, которого вовсе-то и не знает и ненавидет? Разными слухами наполнится Интернет, если заметят яркие засосы на его шее. «Плевать, Чонин, плевать. Делай всё, что хочешь. Это твоя жизнь. Вряд ли ты всё это вспомнишь завтра, если напьёшься ещё больше». Глаза закатываются под веки, он издаёт тихий стон и запрокидывает голову назад. Сынмин целует его шею, красные пятна, которые оставил он, кадык. Это уже менее страстно, как было пару минут назад, словно пытается сказать этим, что всё под контролем, и какое-либо лёгкое волнение здесь ни к чему. Вводит второй палец. Продолжает расстягивать его и ускорять темп. Грудь ходит ходуном, а руки лишь хватаются за его плечи. Нотки нежности исчезают, только лишь аккуратность. Хочется поскорее снять эти грёбанные брюки с себя, в которых оставалось слишком мало места для полового органа от возбуждения, но нет смысла этой спешки. Младший отдёргивает его от себя.
- Почему ты всё ещё в одежде? - это звучит больше как возмущение, чем вопрос. И правда, несправедливо. Почему ему приходится обнажать все свои прелести, пока тот не даёт ему одно из самых главных вещей сейчас - своё голое тело.
Тянется к рубашке, а точнее не нужной ткани на нём, чтобы растегнуть её, но его руки Сынмин лишь убирает, дав понять: «Сам справлюсь». И действительно, он как миленький растёгивает пуговицы на ней и откидывает её на пол к одежде Чонина. Стаскивает с себя брюки, но прежде всего достаёт презерватив из кармана и кидает его на подушку.
- Ты всегда такие грязные вещи с собой носишь?
Неизвестно, шутит он или спрашивает всерьёз. Честно, уже плевать. Снимает нижнее бельё, получает облегчение от освобождения от ненужной одежды. И вот он, полностью раздетый, как и желал Ян. Открывает презерватив, растягивает предмет пальцами и натягивает его на член. Всё ближе к основному. Вновь валит его и кладёт руки на его плечи.
- Чувствуешь дискомфорт - сразу говоришь мне, понял? - не намерен насмехаться, ему важны ощущения его возлюбленного. - Ты точно готов?
К чёрту подготовку, к чёрту растяжку. К чёрту сомнения, с которыми он попрощался прямо сейчас. Он готов как никогда ранее. Не нужно лишних слов, достаточно просто кивнуть, а Сынмин поймёт. В ту же десятку секунд его переворачивают на живот, приподнимают бёдра, коленями раздвигают ноги шире и входят одним одним двигателем. В комнате издаётся протяжный стон после того, как он ощущает размер внутри него. Он двигается медлено, давая привыкнуть к началу игры - обеспокоен им, ведь и навредить ему может в самом же старте. И слегка больно, и приятно одновременно. Он точно не будет просить остановки прямо сейчас ведь чётко знает и понимает, что он ещё успеет втянуться в этот ход. Не зря же он готовился к лишению своей девственности несколькими годами, просматривая порно-видео на том самом сайте. Чонин обхватывает рукой свой половой орган и начинает двигать кистью в такт толчкам старшего. Ощущения переходят на сторону наслаждения. Он углубляет толчки, но двигается всё так же медленно. Тихие стоны, которые в любую секунду смогут стать громче, грязные шлепки двух тел разносятся по комнате. Разум теряется от возбуждения, мысли совсем покинули голову. Только удовольствие, только громкие вздохи. Так раздражает, что он не ускоряет темп, делает лишь медленный движения. Старший водит руками по его талии, сжимает его волосы на затылке. Делает всё, но только не ускоряет темп. Мало сказать, что его мучают.
- Да какая же из тебя порнозвезда, раз ты даже быстрее не можешь? - снова играет с огнём - его любимое занятие.
- Что ты говоришь? - останавливается и переспрашивает, шепча ему на ухо.
Лишь от его тихого шёпота уносило куда-то за пределы этой Вселенной, и голос дрожит. Слишком сексуально, слишком горячо. Хочет просить его о большем, хочет, чтобы он перестал быть с ним осторожным. Чонин хочет что-то более грубое, хочет сделать этот звук из его рта намного громче. Хочет, чтобы его трахали как последнюю шлюху всю ночь, чёрт побери!
- Какая же из тебя порнозвезда, если ты... - не успевает он договорить, как в него входят вновь. Делает резкий толчок, попадает по самой простате.
Громкий стон и громкий шлепок по заднице раздаются по небольшой комнате с одной двухместной кроватью. Хватает его за шею, притягивает к себе ближе.
- Если ты будешь делать это громко, я буду двигаться так, что больно будет тебе, чтобы в следующий раз не было охотно. Ты хочешь, чтобы нас слышали другие? - угрожает Сынмин. Мучает, честное слово.
Каждый его следующий толчок становится всё быстрее, яростнее и глубже. Он понял, что младший готов принять всё это в больших количествах, который в своё время совсем не знал, как можно сделать свои стоны тише. Дышит отрывисто, издаёт тихий постанывания. Руки становятся ватными перед тем, как он их совсем опустит и схватится за чисто-белую простынь. Одной рукой Ким сжимает его тонкую талию, а другой прикладывается к груди и водит пальцем по соску, заставляя того чуть ли не выть от удовольствия. Пытается поцеловать его шею, тяжело дышит, а иногда и вовсе с уст срываются очень тихие стоны. Чувствует, что близок к оргазму. Он хватается за его ягодицы, притягивает к себе и насаживает глубже. Чонин старается держать себя, но всё же издаёт стоны во весь голос, доводит до хрипа и прикрывает ладонью рот. Старший, как и обещал, толкается грубее, дабы сделать ему больно. А для того его наказание - уже не боль, а целое удовлетворение. Они оба близки к этому. Он ощущает приятную тяжесть снизу. Чувствует, что образовавшийся комок сладостных ощущений всё больше и больше желает прорваться наружу. Не в силах больше сдерживать его: он прикусывает кожу на руке, лишь бы перекрыть эту громкость стонов от оргазменных судорог, которые простреливают всё тело. Сынмин в свою очередь делает финальные толчки и болезненно сжимает его талию руками, которые не могли найти себе место на ней. Толкается всё сильнее, доводит себя до разрядки, каждый мускул сжимается. И наконец-то, он издаёт протяжный стон, который смешивается с выдохом всего воздуха, что остался в лёгких. Голова рухнула на плечо Чонина, по лбу текут капельки пота, а сам жадно глотает кислород, которого было так мало.
«Ты был прекрасным в свой первый раз, Нинни» - единственное, что проносится эхом в его голове.
***
Посетителей клуба «Black Burning Sun» с каждой минутой становится всё больше и больше. Начинается самый разгар вечеринки. Подсветка переливается различными оттенками красного цвета, создавая эту атмосферу азврта для гостей. Пошлая музыка, которую включает DJ чтобы призвать людей танцевать на танцполе свой соблазнительный танец. Парни любуются на девушек в открытых коротких платьях, что идеально подчёркивали их бёдра и грудь, на что они и глазели. Они напивались ради своего удовольствия, хотели забыть то, что произошло в недавнем прошлом, найти новые знакомства среди огромной толпы людей возле мерцающего танцпола. Город засыпал, но здесь, за дверями из полированной стали, пульсировало сердце другой реальности.
Он держит бокал с красным вином около его губ сидя на его коленях. Вливает в его рот сладкую жидкость, после чего на губах того остаётся бордовый след, похожий на содержимое тинта для губ. Они остаются в самом тихом месте это шумного помещения, чтобы бешенные фанаты не доставали их своими съёмками исподтишка. Снова разглядывают глаза друг друга, в которых так и виден этот азарт и адреналин бьющийся в висках, снова хотят дотронуться своими губами к губам другого. Чонин снимает свою чёрную маску с лица, под которой пытался скрыть себя от поклонников, ставит полупустой стеклянный стакан на чёрный пластиковый стол рядом с собой, тянер руки к пуговицам рубашки своего "партнёра" и пытается расстегнуть их, чтобы оставить багровые отметки на ключицах, на что получает слабый удар по рукам и шлепки по ягодицам.
- Тебе не хватило того, что было пару минут назад? - шепчет он ему на ухо, из-за чего младшего уносит куда-то за предел этой реальности.
Он водит руками по его шее, к венам на которой так и хочется прильнуть губами, хочет просить чего-то большего, трётся об его бёдра. Слишком пьян, от чего его щёки слегка залились розовым оттенком. А Сынмина такое возбуждает еще больше. Его стоны, его мучения от нехватки чужого тела, как же нравится наблюдать за таким. Хочется мучать его, чтобы слышать эти сладкие постанывания и его имя шёпотом всю оставшуюся ночь. Хочется снова и снова ощущать в своей глотке эту горькую тёмную жидкость и пробовать её на вкус словно в свой первый раз. Снова целовать его сладенькие, будто сахарные, губы и обвивать своими руками его тонкую талию сжимая рубашку в них. Этой ночи точно не будет конца. Это ещё явно не финал.