1 глава Решение старейшин
Рафа крепко спала, и ночь была тиха, как сон, что нежно окутывал её. Но внезапно этот мир туманного покоя нарушился. Мать, пробудившаяся, стояла рядом, и лицо её было чужим, чужим в той странной, пугающей манере, что заставляла сердце биться быстрее. Рафа с тревогой вскочила, её голос едва вышел:
— Мама, что с тобой?
Но ответом было молчание. Мать лишь тихо произнесла:
— Собирайся. Ты поедешь с отцом и братом.
Запутанная и растерянная, Рафа поспешила выйти. Она нашла отца и брата, но вопросы не оставляли её.
— Отец, Мансур, что происходит?
Отец, сдержанно глядя на неё, коротко ответил:
— Старейшины собирают суд. Нам сказано быть там.
В глазах Рафы мелькнула тень сомнения, но она не могла не последовать их примеру, готовясь к пути, о котором не знала.
|
Поздней ночью, сидя за своим рабочим столом, Асад углубился в дела, но вдруг дверь с тихим скрипом открылась. В комнату вошёл его брат, его лицо было серьёзным. «Отец сказал, что старейшины собирают суд, нам велено быть там», — произнёс он. Асад замер на мгновение, не понимая, что могло вызвать такую срочность.
|
в воздухе было что-то напряженное — ощущение, будто сама земля воскрешает память, которая однажды должна была привести к примирению.
Старейшины обоих народов встретились в древней крепости, скрытой от глаз, где только немногие могли найти дорогу. Эти стены помнили тысячи встреч, но ни одна не была похожа на эту. В ту ночь они собрались не для того, чтобы решать вопросы власти или раздела земли, а для того, чтобы разобраться с тем, что было неизбежным — с враждой, которая затмила всю их жизнь.
Старцы сидели в кругу, их лица были словно высечены из камня, и лишь глаза выдавали беспокойство. Слишком много крови было пролито за века, слишком много трагедий принесла эта война, чтобы думать о простом примирении.
— Мы не можем больше ждать, — сказал старейшина с громким, но тихим голосом. Он был человеком, чья мудрость перевешивала все разногласия, чей взгляд был охватывающим и далеко смотрящим. Его глаза устремились в темные углы комнаты, как будто искали ответ в тени. — Мы знаем, что в наших руках больше, чем просто войны и сожаления. Мы знаем, что единственный путь, чтобы прекратить этот цикл, — это отдать в жертву гордость. Мы должны найти способ стать тем, что может стать началом чего-то нового.
В воздухе повисло молчание, а старейшины переглядывались. Это был момент, который был так близок, но так трудно достижим. В этот момент самый старый из них, плечи которого были согнуты тяжестью лет, проговорил:
— Мы не можем не видеть, как эта ненависть продолжает поглощать нас. Наши дети растут, не зная, почему они должны убивать друг друга, и почему мы должны не прощать. Сколько еще поколений нужно, чтобы понять: эта земля одна для нас всех?
И вот он произнес то, чего не осмеливался сказать никто — то, что могло бы стать не только поворотным моментом, но и проклятием.
— Мы должны поженить их. Пусть они станут связующим звеном между нами, — произнес старейшина с горечью, осознавая, что это решение окончательно порвет с их прошлым.
В комнате снова воцарилось молчание. Кто-то из стариков тяжело вздохнул, кто-то зажмурил глаза, будто опасаясь собственной мысли. Но этот план уже был выведен на свет, и не было пути назад.
— Она, дочь моего народа, сильная, как камень, и он, сын вашего рода, стойкий, как дуб. Они станут друг для друга опорой, — продолжил старейшина. — Мы отдадим их судьбы на волю времени, но это единственный способ закончить эту войну.
Взгляд каждого старейшины стал более твердым. Зрелище старых людей, понимающих, что их решения теперь будут определять будущее, было неописуемо мощным.
— Но... — голос одного из старейшин прозвучал тревожно. — Что если они не смогут? Что если эта ненависть слишком велика для любви?
— Она и есть любовь, — ответил старейшина, его взгляд был холоден, но решителен. — Она встает, как утро, и освещает даже самую темную долину. Пусть и они смогут найти свой свет.
Это решение не было простым. Оно стало кульминацией всех тех вековых разногласий, тех сражений, тех потерь, что не могли быть забыты. Но в этом решении был шанс на новую жизнь — шанс изменить устоявшуюся трагедию.
Асад и Рафа выслушав вердикт старейшин все также стояли с невозмутимыми лицами и с гордой осанкой но внутри них бушевала буря которая казалось разорвёт нутро.